Пакт с дьяволом

Полки книжных магазинов заполняются трудами, прежде немыслимыми в России: это рассказ о тех, кто в Великую Отечественную воевал на другой стороне, вместе с нацистской Германией, - от армии генерала Власова до полиции, помогавшей немецкой оккупационной администрации. Цифры производят впечатление: на сторону немцев сознательно перешли многие сотни тысяч советских людей, они сражались против... Против кого и против чего? Это главный вопрос.

Прежде сомнений не было: это предатели и изменники, из трусости или корысти повернувшие оружие против собственного народа. Тональность сегодняшних авторов иная: от откровенной симпатии к Власову и власовцам до нарочито объективистского подхода, где морально-нравственным оценкам словно и нет места: почему воевавшие стороны все еще делят на плохих и хороших, у всех своя правда, у красноармейцев и бойцов Русской освободительной армии, у партизан и полицаев. Ведь в отношении Гражданской войны эта множественность исторических правд уже принята обществом: одни за белых, другие за красных...

Тема сложная и болезненная. Надо разбираться.

Пленные и дезертиры Как получилось, что русские люди повернули оружие против России?

В начале войны в плен попали миллионы советских солдат - как правило, не по своей вине, а по вине Сталина и его генералов, которые плохо подготовились к сражениям. Да и не все попавшие в окружение бойцы и командиры пытались прорваться к своим. Те, чьи родные места были уже оккупированы немцами, считали, что Красная Армия разгромлена, война закончилась, и они пробирались домой, к своим семьям. А мобилизованные из недавно присоединенных  республик Прибалтики, западных областей Украины и Белоруссии, Бессарабии и Буковины не очень хотели служить в Красной Армии и защищать советскую власть. В конце июля 1941 года начальник политуправления Западного фронта дивизионный комиссар Дмитрий Лестев доложил: "Среди красноармейцев - уроженцев западных областей Украины и Белоруссии - с первых дней боев вскрыты довольно распространенные пораженческие и антисоветские настроения. Все эти факты требуют, чтобы по отношению к этой неблагонадежной прослойке красноармейцев принимались организационные меры заранее, не выводя таких красноармейцев на фронт. Правильным решением будет: отправка их на службу в глубокий тыл, а по отношению к наиболее активной антисоветской части - решительные репрессивные меры".

В те же дни первый секретарь ЦК Белоруссии, член военного совета Брянского фронта Пантелеймон Пономаренко писал Сталину о ситуации с пополнением, идущим на фронт: "При первой бомбежке эшелоны разбегаются, многие потом не собираются и оседают в лесах, все леса прифронтовых областей полны такими беглецами. Многие, сбывая оружие, уходят домой... В Орловском округе из ста десяти тысяч человек призвано сорок пять тысяч, остальных не могут собрать..."

Официальные данные таковы: в Великую Отечественную органы госбезопасности задержали 1 миллион 487 тысяч дезертиров. Иначе говоря, почти 1,5 миллиона человек бежали, чтобы не служить в Красной Армии. Это потом, когда станет ясно, что Германия намерена уничтожить нашу страну, воевать стали иначе.

Попавших в немецкий плен красноармейцев ждала страшная судьба: они умирали от голода, ран и эпидемий. Немецкое командование относилось к пленным бесчеловечно. Данные о численности красноармейцев, расстрелянных в немецком плену или погибших от голода и эпидемий, сильно расходятся. В немецких работах приводится такая цифра: 2,5 миллиона человек. Никто не находился в таком бедственном положении, как советские пленные. В этой ситуации между жизнью и смертью пленные часто соглашались перейти на сторону врага, лишь бы спастись. Согласие служить оккупационным властям давало шанс выжить.

Но работать на немцев можно было по-разному: в основном шли ездовыми, водителями, механиками. Уже в 1941 году несколько сот тысяч русских людей служили вермахту. Они именовались "хиви" - это сокращение от Hilfswillige (добровольные помощники). Носили немецкую форму без знаков отличия. Конечно, они тоже помогали вермахту, но трудно обвинять в чем-либо военнопленных, которые, умирая от голода в немецких лагерях, выбирали жизнь и говорили немецким вербовщикам "да".

В такой же трагической ситуации оказалось и гражданское население. На той части советской земли, которая была оккупирована немцами, до войны жило около 40 процентов населения нашей страны. Все эти люди существовали под управлением немецкой администрации по два-три года, пока не вернулась Красная Армия. С разрешения немцев издавали газеты, руководили промышленными предприятиями, занимались торговлей, играли в театрах.

Сразу после освобождения страны наказывали всех, кто сотрудничал с немцами, поэтому многие бежали вместе с отступающим вермахтом. Сейчас общество более снисходительно относится к тем, кто в годы оккупации ведал, скажем, городским водопроводом или энергоснабжением.

С оружием в руках

Другое дело - служить немцам с оружием в руках. Появились русские охранные части, полицейские батальоны. В 1942 году в вермахте был создан штаб восточных добровольческих войск, который занимался формированием и пополнением частей, созданных в основном из военнопленных. К середине 1943 года, утверждают немецкие историки, в вермахте насчитывалось 90 русских батальонов, 140 боевых единиц, равных по численности полку, и множество мелких подразделений. Они использовались для охраны тыла немецких войск и борьбы с партизанами.
 
Немцы делили советских пленных на несколько категорий. В привилегированное положение попадали представители среднеазиатских народов, жители Кавказа и казаки. Оккупационная администрация рассматривала казаков как антирусскую, антимосковскую силу. Когда русские пленные умирали от голода, казаков принимали в ряды вермахта как "полноправных солдат", для них устанавливались немецкие нормы питания. Казаков брали не только в армейские части, но и добровольческие войска СС. В октябре 1941 года с разрешения генштаба сухопутных войск немецкой армии для борьбы с советскими партизанами начали формировать первые казачьи сотни из военнопленных и местного населения. Казачьи формирования приносили присягу: "Обещаюсь и клянусь всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том, что буду вождю новой Европы и германского народа Адольфу Гитлеру верно служить и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни, до последней капли крови".

Кроме того, советские люди служили в полиции, нанимались охранниками в концлагеря, вербовались в карательные части, которые сражались с партизанами. На оккупированной территории осенью сорок первого находилось 29 230 немецких полицейских, из местных жителей набрали вдвое больше - 60 421 человек. Полицейскими или охранниками в концлагерь шли добровольно - только те, кто этого хотел!

На огромных пространствах, захваченных немцами, нацисты полагались на местное население. И везде находились предатели и пособники. Соседи выдавали немцам коммунистов, подпольщиков, евреев, партизан, охраняли арестованных, участвовали в казнях, рыли могилы для расстрелянных и вообще делали всю грязную работу. Без них немцы бы не справились, не убили бы столько людей. Немцам - СС, полиции, вермахту - просто не хватало живой силы, чтобы контролировать все оккупированные территории. Как бы немцы определили, кто коммунист, а кто еврей, если бы им не помогало местное население? Если бы не эти многочисленные помощники нацистов, сотни тысяч, а может, и миллионы людей остались бы живы. На одного немца из оккупационной администрации приходился десяток местных помощников. Вот мы и утыкаемся в вопрос: почему? Почему они убивали? Почему служили оккупантам?
 
Триста пар обуви

Торжественную встречу немецких войск в 1941-1942 годах снимали кинодокументалисты вермахта. Как правило, кадры постановочные. Но страха перед немцами поначалу у многих действительно не было. Люди старшего поколения помнили, что в Первую мировую кайзеровская армия тоже заняла немалую территорию, но вела себя корректно. И были те, кто искренне приветствовал немцев. Были люди, ненавидевшие сталинскую систему, они рассчитывали, что их неприятности закончились, были обиженные советской властью, и они надеялись сделать карьеру, наверстать упущенное, а заодно и сквитаться с обидчиками.

Так что желающие связать свою жизнь с оккупационной властью нашлись.

Одни хотели выжить, другие служили нацистам по собственной воле. Кем они были? Садистами? Преступников по натуре, от рождения, по призванию не так уж много. А что остальные? В их грехопадении виноваты обстоятельства? Война?

В 1941 году немецкие войска еще не успевали вступить в прибалтийские города, а местные жители уже убивали коммунистов и устраивали еврейские погромы. Все затхлое, тупое и мерзкое словно ждало прихода вермахта. Как выразился один историк, "для немцев триста евреев были расовыми врагами, для литовцев триста убитых евреев - это триста пар обуви". Соседи занимали квартиры отправленных в концлагерь и забирали их имущество. Иначе говоря, был весомый стимул избавиться от соседей.

Но нельзя забывать еще один важный мотив. Те, кто служил немцам, разделяли взгляды и идеи нацистов. Приличные люди немцам не служили. Нигде и никогда, как бы тяжело им ни приходилось.

Нацисты были русофобами

А как быть с теми, кто пошел к немцам не потому, что умирал с голоду, не вынужденно, а по собственному желанию? Например, попавший в плен летом 1942 года командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов? Его поклонники говорят, что генерал был принципиальным противником коммунизма и давно искал возможности выступить против советской власти.

Если бы у генерала Власова были принципиальные разногласия с советской властью, он мог бы перейти на сторону немцев еще в сорок первом, когда в первый раз попал в окружение. Но тогда он вышел к своим и продолжал воевать. А в 1942-м выйти не сумел. Когда Власов попал в плен, военная удача клонилась в сторону немцев. В лагере, который пополнялся все новыми пленными, разгром Красной Амии казался неминуемым. К генералам немецкая лагерная администрация относилась с некоторым пиететом, но все равно это была тяжкая жизнь с неопределенной перспективой. И он предпочел начать новую карьеру, а не сидеть за колючей проволокой.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер называл генерала Власова "свиньей и изменником", имея в виду его переход на сторону немцев. Выступая перед партийными секретарями в октябре сорок третьего, Гиммлер говорил: "Я гарантирую вам, что из почти каждого русского генерала мы сможем сделать Власова! Это неслыханно дешево. Этот русский, которого мы взяли в плен, нам вообще ничего не стоит. Мы сказали этому генералу: когда война закончится, получите пенсию генерал-лейтенанта, а на ближайшее время - вот вам шнапс, сигареты и бабы. Этот человек выдал все свои дивизии, весь свой план наступления и вообще все, что знал. Вот как дешево можно купить такого генерала! Очень дешево".

Те, кто в годы Второй мировой войны сотрудничал с Гитлером, утверждают, что главным злом для России были советские коммунисты и ради их сокрушения можно было пойти на временный союз хоть с дьяволом. У них есть свои аргументы: в ГУЛАГе томилось больше людей, чем в фашистских лагерях. Сталин довел страну до нищеты, до голода. Союз с немцами, утверждают поклонники генерала Власова, был вынужденным: только с помощью Германии можно было свергнуть Сталина и избавить Россию от большевиков...

Такое объяснение годится для тех, кто не понимал, что Россия как государство, по немецким планам, должна была исчезнуть с политической карты мира, а русские превращены в дешевую рабочую силу для немецких колонистов.

Гитлер утверждал, что он затеял войну против России во имя уничтожения мирового коммунизма. Но в реальности ему было все равно, кто управлял Россией. Россия была соперником Германии на европейском континенте. Она подлежала уничтожению, а славянские земли - колонизации. Фюрер с пренебрежением замечал, что русский народ, по-видимому, уже на семьдесят-восемьдесят процентов состоит из монголов. Поэтому предстоит уничтожить "биологическую субстанцию восточных народов", чтобы воспользоваться их жизненным пространством. Этот огромный пирог, гово
рил Гитлер, нужно умело разрезать.

Бывшие власовцы утверждали, что союз с Гитлером был уловкой. Главное было с его помощью уничтожить советский режим, а потом избавились бы и от немцев. Иначе говоря, сначала с Гитлером против Сталина, а затем с народом - против Гитлера... Звучит это довольно наивно. Если бы Гитлеру удалось сокрушить Советскую Армию, то какая же сила смогла бы с ним совладать?

Гитлер свои планы никогда не скрывал. Он говорил об этом открыто и потому раздражался, когда слышал, что какие-то русские националисты претендуют на союз с ним. Он не нуждался в таких союзниках! Гитлер не верил, что русские, зная о планах нацистов в отношении России, могут искренне служить нацистской Германии. Вот почему Гитлер не мог понять генерала Власова и других русских, которые желали ему служить и лезли с предложением своих услуг. Он считал их слабоумными.

Места в обозе не нашлось

Возможно, генерал Власов и в самом деле считал себя спасителем России, но он принимал идеологию и практику нацистского государства. Ему не претил фашизм, преступления нацистов. Он не возражал против массовых расстрелов, против разграбления России, против всего, что творилось на оккупированных территориях.
 
Так называемое смоленское обращение Русского комитета (декабрь 1942 года), подписанное Власовым и генералом Малышкиным, содержало такие, например, пассажи: "Германия ведет войну не против русского народа и его родины, а лишь против большевизма. Германия не посягает на жизненное пространство русского народа и его национально-политическую свободу. Национал-социалистическая Германия Адольфа Гитлера ставит своей задачей организацию Новой Европы без большевиков и капиталистов, в которой каждому народу будет обеспечено почетное место".

Кто согласился служить немецким оккупантам - вне зависимости от мотивов, тот стал соучастником военных преступлений гитлеровского режима против русского народа. И это понимал генерал Деникин, который жизнь посвятил борьбе против советской власти. Бывший командующий белой армией считал союз с нацистской Германией немыслимым.

"Мне хотелось бы сказать - не продавшимся, с ними говорить не о чем, а тем, которые в добросовестном заблуждении собираются в поход на Украину вместе с Гитлером: если Гитлер решил идти, то он, вероятно, обойдется и без вашей помощи, - говорил Антон Иванович Деникин.- Для оправдания своей противонациональной работы чаще всего выдвигается объяснение: это только для раскачки, а потом можно будет повернуть штыки... Простите меня, но это уж слишком наивно.
 
Не повернете вы ваших штыков, ибо, использовав вас в качестве агитаторов, переводчиков, тюремщиков, быть может, даже в качестве боевой силы, этот партнер потом обезоружит вас, если не сгноит в концентрационных лагерях. И прольете вы не "чекистскую", а просто русскую кровь - свою и своих напрасно, не для освобождения России, а для вящего ее закабаления".

С удивительной точностью генерал Деникин предвидел, к чему приведет русских людей сотрудничество с Гитлером. Сам Антон Иванович наотрез отказался иметь дело с немцами. Презрительное отношение Деникина к советской власти никогда не менялось. Но во Второй мировой он был на стороне России и гордился тем, как русский солдат дрался с немцем.

И что же, власовцы и полицаи сегодня больше не предатели и пособники нацистов, а герои, сражавшиеся за свободную Россию? Или, как требуют некоторые авторы, такие же участники войны, как красноармейцы?

Ну уж нет! Третий рейх вел преступную, безжалостную войну на уничтожение нашей страны. Война унесла жизни почти трех десятков миллионов советских людей и разрушила половину России. Все, кто сражался на стороне Гитлера, кто добровольно присоединился к вермахту, кто по собственной воле служил немецким оккупационным властям, - предатели и враги российской государственности. И это был сознательный выбор: они отвергали демократию и вполне принимали немецкий национал-социализм. Они хотели быть русскими национал-социалистами, да на их беду Гитлер не пожелал держать их в своем обозе.