Особое мнение - Константин Ремчуков 11 июля 2016

      https://youtu.be/w4Om8qJ4Rtw    Т.Фельгенгауэр― Здравствуйте! Это программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. И я рада приветствовать в этой студии главного редактора «Независимой газеты». Здравствуйте, Константин Вадимович.

К.Ремчуков― Добрый вечер.

Т.Фельгенгауэр― Как и обещали с вами неделю назад, про Великобританию, потому что, естественно, в центре внимания остается, все что происходит в королевстве. Вот глава МВД Великобритании Тереза Мэй утверждена на пост лидера британской консервативной партии, станет премьер-министром. Уже в среду это произойдет. Вкупе с тем, что происходит вокруг брексита это ожидаемо. Какие последствия, на что мы обращаем внимание?

К.Ремчуков― Первое: неожидаемо, что так быстро, в среду Кэмерон уйдет в отставку, потому что, когда случился брексит, он сделал заявление, что в сентябре этого года покинет свой пост. И все думали, что нужен человек его практического опыта на этом посту, который будет управлять процессом развода с Европой. Но, как это часто бывает, в условиях глобализации вещи развиваются так стремительно и так требовательно, что рынки хотят видеть на этом посту человека, который будет руководить Великобританией ближайшие годы, а не ближайшие месяца, потому что определенность – а мы знаем, что Британия – это фактически одна из финансовых столиц мира и точно финансовая столица Европы – она захотела другого премьер-министра, что и случится.

Поэтому первое: смена премьера ожидаема, победа этой дамы ожидаема. Такой ранний уход Кэмерона не ожидаем. Но факт.

Т.Фельгенгауэр― Теперь в развитие того, о чем мы начали говорить с вами неделю назад – об иллюзии, что можно решить проблемы, которые стоят перед Великобританией локальными методами.

К.Ремчуков― Да. Я говорю, что несколько мифов… В Великобритании, там анализ сейчас достаточно подробный дается – то, как этот референдум и с какими целями… Это же Кэмерона инициатива была в свое время в предвыборной кампании, потому что он главную претензию к Евросоюзу имел ту, что в Британию приезжают мигранты, они безработные, и они начинают получать пособия по безработице и другие социальные льготы в течение многих-многих лет. Точно так же, как если бы этот безработный был во Франции, Греции, в Испании, и так далее.

Поэтому в ходе предвыборной кампании еще он заострил эту тему и сказал: «Британия согласна подчиняться стандартам Евросоюза как общего пространства, но, имея в виду, что приехавший человек к нам имеет право получать это пособие, если не найдет работу в течение 6-ти месяцев. Будь любезен, за 6 месяцев найди, трудоустройся и освободи нагрузку с наших социальных фондов. Но приезжать сюда и пользоваться благами и нашими отчислениями социального страхования пожизненно мы не хотим». Собственно, поначалу вот это была идея, и ее поддержали британцы. Потому уже по ходу жизни у них звучало много раздраженных вещей, относительно того, что раньше можно гланды – встать в очередь, вырезать – можно было за две недели, а сейчас надо 4 недели; аппендицит – 8 дней, а сейчас 20 дней. То есть гланды и аппендицит победили членство Британии. Потому что англичане говорят, что «наши ожидания в очередях по получению медицинской помощи обусловлены тем, что в этих очередях стал сидеть очень много мигрантов, которые вообще не платят денег в наши фонды.

Вот сейчас я читал несколько серьезных статей. Выяснилось, что нелюбовь к мигрантам, скажем, из Восточной Европы, она, не обоснована, потому что среди мигрантов из Восточной Европы безработица существенно ниже, и квалификация существенно выше, и зарабатывают они деньги, и отчисляют в эти фонды даже не меньше, а больше по многим профессиям, чем сами англичане. Поэтому, в принципе, не на тех раздражались.

А широком смысле то, чем мы заканчивали наш эфир прошлый раз – проблемы Британии начались с проблемы Китая. Китай начало трясти в последние годы. Выяснилось, что в Китае серьезные проблемы, которые скрывались от нас несовершенной статистикой; колоссальная задолженность порядка 19-20 триллионов долларов. Только в первом квартале этого года сумма задолженности Китая выросла на 1 триллион долларов. В общем-то, все понимают, что это пирамида. Даже при том, что ВВП Китая достаточно большой, это огромное, тяжелое время.

Там, выяснилось, огромное количество банков в очень плохом состоянии, потому что в общем, когда начинают выступать лоббисты в условиях кризиса говорят: «Выдайте нам деньги», — ну, как выдавать деньги? Ну, давайте снабдим деньгами региональные администрации. Как только деньги оказываются в региональных администрациях – чтобы они помогали бизнесу на местах. Эти региональные администрации вложили деньги в землю и в недвижимость, считая, что они увеличат… А когда начался кризис, спрос на жилье упал, и их все кредиты просели. Большое количество, как считают эксперты, не та фактическая цифра, но и реальная цифра, просроченная задолженность — это тоже большая тревога.

Очень много банков, которые работают по серым схемам и выводят из страны большие суммы денег, в прошлом году, по-моему, 950 миллиардов долларов, за предыдущие 3 года – 850 миллиардов, то есть с нарастающим количеством. Огромное количество неучтенных и неиспользованных земель. То есть она не совсем – Китай – прозрачная страна. И поэтому мировые финансовые институты, в Давосе, в частности, президент Goldman Sachs к китайцам обратился и сказал следующее: «Вам кажется, китайцы, что вы приходите на рынок и будете решать, где вы возьмете деньги и у кого возьмете деньги. На самом деле ситуация сейчас на международных такова, что рынок будет решать, кому из китайских компаний давать деньги, а кому нет. Вот если вы хотите заимствования осуществлять на мировых финансовых рынках, будьте любезны сделать такую финансовую отчетность, чтобы она соответствовала стандартам 21-го века. Потому что у вас бухгалтерская отчетность соответствует стандартам 30-х годов прошлого века, когда люди отсылали телеграммы».

Поэтому китайцы не готовы морально, потому что у них вся философия экономики – это государственные корпорации и государственные инвестиции и привилегии, которые они создают для своих локомотивов развития. Это, собственно, та идея, которая, собственно, нравится нашим властям, которые всячески поддерживают крупные монополии и корпорации и в Корее такое было – чеболь – «чеболизация» российской экономики. Вот все любители Кореи и Китая должны обратить свой взор на Китай. Так вот эти проблемы в Китае разрушили доверие инвесторов в то, что этот тренд на постоянное возрастание стоимости всех китайских активов, он будет неизменным. И сейчас обратная вещь: люди хотят выводить деньги из Китая. Сократился приток иностранных прямых инвестиций. И Британия как финансовый центр, который не производит по большому счету ничего, стала жертвой. Но люди не поняли, что на Китай надо злиться, разозлились на Евросоюз.

Т.Фельгенгауэр― Мы сейчас сделаем перерыв буквально три минуты. Но еще пару уточняющих вопросов зададим по этой теме. Это особое мнение Константина Ремчукова.

Т.Фельгенгауэр― «Особое мнение» главного редактора «Независимой газеты» Константина Ремчукова.

Мне не очень понятно. Эта неадекватная оценка влияния Китая…

К.Ремчуков― Это неадекватная оценка причин плохого настроения.

Т.Фельгенгауэр― …Причин плохого настроения. Она понята экспертам, которые разбираются во всем этом. Но ведь политики апеллируют к своим избирателям, к гражданам, которые в массе своей не так компетентны и не будут так углубляться в причины этого плохого настроения. То есть политики манипулируют мнением и пониманием своих избирателей, и в итоге все это выливается в какую-то странную историю. Ведь те проблемы, о которых вы говорите, они ведь не только для Великобритании характерны.

К.Ремчуков― Согласен, поэтому в мире как бы приветствуется стилистика так называемых скучных политиков которые ответственно ведут себя с избирателями, не обещают легких решений и легких проблем; которые не эпатажные, которые не авторитарные, а которые олицетворяют собой институт и настаивают на строгом следовании и институциональным правилам. А там, где есть проблемы, спокойно разбираться в суди этих проблем и принимать решения, которые позволят решать проблемы не так просто, как кажется: Давайте выйдем – и сразу проблемы решим. Эта же философия была в Советском Союзе, в конце существования нашего, когда популисты-политики, которые начали появляться и которые с КПСС не были связаны, начали объяснять людям, что все эти республики на самом деле кормят Москву.

И сначала прибалтийские республики, потом азиатские республики, кавказские… вдруг выяснилось, что у всех есть группы интересов, созданные из представителей местной элиты, у которых есть абсолютно самостоятельные цели. Они не имеют никакого отношения к тем проблемам, которые обозначает жизнь – там уровень доходов населения, и так далее – а им всем хочется стать главными, номером один в системе. Не номер один в Таджикистане, который внутри Советского Союза. А в Таджикистане номер один, который и есть номер один в Таджикистане без всякого.

И под эту сурдинку поменялся как бы народнохозяйственный максимум. Если народнохозяйственным максимум решался, как комплексное удовлетворение разных нужд, и наши все модели, которые, конечно, не так использовались, но мы мысленно экономисты считали, что дешевый хлопок из Узбекистана перейдет в Российскую Федерацию, окажется на предприятиях в Иваново. Иваново соткет ткань. Эту ткань отправят в Белоруссию на фабрику. Белоруссия на фабрике сошьет платье — и женщины в красивых и легких платьях из ситцах побегут своими ножками в каблучках по летним городам и селам.

Выяснилось, что народнохозяйственный максимум не предполагал, скажем, максимально высоких цен на хлопок из Узбекистана. И узбекские руководители начали думать: «А если мы это хлопок будем продавать на мировой рынок, и пусть Россия на мировом рынке покупает этот хлопок и везет в Иваново, если хочет, чтобы там кто-то производил ткань. А Белоруссия – тоже пусть закупают тоже, где хотят. Так начало все распадаться.

То же самое и здесь. Это всегда один и тот же вариант. Есть проблемы. Предложения, которые поступают от элиты, если не взвешены, то они приводят к результатам, на которые они изначально не рассчитывали именно потому, что народ менее образован.

А сейчас, получается, казалось бы, из-за чего будет очень долгая история, когда они разведутся, история по налаживанию новых отношений? Они должны будут заключить новые торговые, инвестиционные соглашения между Великобританией и ЕС. Но как долго ведутся переговоры, известно по всем международным такого рода соглашениям. Россия с 93-го года вела переговоры по 11 год, по-моему, о вступлении в ВТО. Сейчас ТТП – Транстихоокеанское партнерство. Вот моя дочь Варвара, я говорил, диссертацию защитила на эту тему. Я видел у нее это соглашение, разбросанное по ее комнате: 6 тысяч 640 страниц – это вместе с приложениями -где торгуются за всю люто в кровь. Вот будет 15 лет льгота по поставке краски цвета сурик из Вьетнама куда-то, а в замен будет сухое молоко из Канады 30 лет или 35 иметь льготу защиты или нет? Потому что борются рынки. И там уже очень жестко.

Сейчас Великобритания выходит, и нужно начинать бороться с ЕС. А в ЕС понимают, что те рынки, которые продукция Великобритании оставит, они будут заняты другими производителями. Начинается сложнейшие переговоры в которых Англия… Великобритания должна будет завоевать… Я просто оговариваюсь про Англию, потому что в уме держу Шотландию, которая недовольна оказалась этим…

Т.Фельгенгауэр― Да-да-да.

К.Ремчуков― Поэтому, сколько лет продлится такое соглашение, непонятно. Потому что характер этих переговоров очень сложный. За рынки все борются. И обязательно, если ты хочешь что-то получить, ты должен в ответ что-то дать и открыть. А сейчас же усложняется структура предмета переговоров. Это не просто движение товаров. Это услуги, это интеллектуальная собственность. Причем, новое соглашение, мне кажется, не может быть совершено раньше, чем Евросоюз заключит аналогичное соглашение ТТП. А там основной блок – я смотрел структуру этих глав, которые рассматриваются там — вообще, всё связано уже с интеллектуальной собственностью, с авторскими правами на телевизионную продукцию, на YouTube, на видео. Это колоссальный по сложности и прописанности механизм. Потому что весь этот механизм будет исполнятся и будет утвержден, что там все начинает функционировать и привлекать инвестиции, потому что однозначным образом трактуется механизм разрешения споров.

Впервые закладывается механизм разрешения споров между инвестором и государством. У нас все-таки между инвесторами были механизмы и между государствами. А сейчас инвесторы недовольны… Вот сейчас американцы проталкивают, — поскольку у них судебные системы и корпорации имеют сильных адвокатов – чтобы компания начала оспаривать с государством. То есть меняется как бы контекст существования этой торговли. И англичане, если они, предположим, опередят эти трансатлантические переговоры между ЕС и США, если они договорились о каких-то стандартах, то эти стандарты должны будут лечь в основу нового соглашения. Ну, по логике. Потому что, как Евросоюз может дать англичанам условия, которые он что, не даст после этого Америке? Такого быть не может. Не может Америка идти в фарватере Англии. Поэтому я предсказываю, что если пойдет этот процесс… Почему американцы так оживились – и Кэрри в все начинают там какую-то борьбу за то, чтобы они не выходили. Но это уже невозможно, я так понимаю.

Т.Фельгенгауэр― Уже ничего не сделаешь с этим.

К.Ремчуков― Англичане обеднеют, гордыня спадет…

Т.Фельгенгауэр― И что? Не будут же они обратно проситься в ЕС.

К.Ремчуков― Нет, хуже греков они не станут, конечно…

Т.Фельгенгауэр― Главный индикатор…

К.Ремчуков― Конечно, Испания… Там же много стран на вынос в экономическом плане.

Очень тяжелая ситуация в Италии финансовая. Очень тяжелая ситуация во Франции, Испании, Португалии, Греции…

Т.Фельгенгауэр― Зато в Германии всё хорошо.

К.Ремчуков― Потому что Германия рациональная. Она во главу угла ставить рост производительности труда. У нее структура экономики, производительность труда… Самое главное, что это у немцев это и в крови, и вся система поддерживает, что никогда нельзя тратить больше, чем ты зарабатываешь.

Т.Фельгенгауэр― Нам тут пишут сообщения наши слушатели: «Вы не о великой Британии переживайте. Вы думайте о России». О России думайте. На саммите НАТО отодвинули практически на задворки развития. Всё.

К.Ремчуков― Так мы думаем о России. Задайте про Россию – мы расскажем.

Т.Фельгенгауэр― Безусловно. Вы, кстати, тоже можете присылать свои вопросы. Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Константин Ремчуков обязательно ответит на эти вопросы. Ну и мы, конечно, в следующей части программы поговорим… Кстати, вы заговорили об ответственных обещаниях, об ответственных политиках…

К.Ремчуков― Глупо бы было на ваш вопрос: «Расскажите, что там с Великобританией?» — начинать говорить про Россию.

Т.Фельгенгауэр― Ну вот, Дмитрий Медведев, видите, говорит: «Не верьте предвыборным обещанием увеличить зарплаты и пенсии».

К.Ремчуков― Это он развивает мысли Путина, когда тот пригрозил всем, приравнял высказывания популистского толка к предательству.

Т.Фельгенгауэр― Программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. В гостях у меня Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты». Так вот, к цитате и выступлению Дмитрия Медведева. Что сказал премьер-министр: «Давайте по-честному: кто бы ни был сейчас у власти, он не сможет увеличить зарплаты в 5 раз и пенсии увеличить в несколько раз, если он, конечно, не хочет по миру пустить всю страну, обанкротить государство и уничтожить бюджет». Если бы это говорил не Дмитрий Медведев, который был и президентом, который не первый года премьер-министр, наверное, все бы было нормально. Но вот из его уст, по-моему, это странно. А чем он занимался последние много лет?

К.Ремчуков― Таня, мне кажется, что все-таки напрямую нельзя сказать, чем он занимался и его идея, что в 5 раз нельзя увеличить зарплаты и пенсии – все-таки это разные вещи.

Т.Фельгенгауэр― Но он не должен был разве заниматься попыткой какие-то заделы, резервы… всё собрать в кубышечку, что было…

К.Ремчуков― Они и занимались. Тут несколько проблем. Сначала такая метафора. У Киры Муратовой – одна из моих любимых режиссеров – есть фильм выдающийся, называется «Бесконечное возвращение». Советую посмотреть, потому что он в ее стиле, и он как бы завершает серию фильмов, которые исследуют человеческую природу. Потому что вся наша жизнь – это бесконечное возвращение к каким-то проблемам. Я не знаю, какое количество раз за последние 6 или 7 лет мы с вами говорили на экономические проблемы, и это было один и тот же круг вещей.

И там герой, молодой человек приходит к молодой женщине, с которой когда-то учились на курсе. И он говорит: «Слушай, я пришел к тебе посоветоваться, потому что ты у нас на курсе была самая добрая, самая умная, самая человечная…». Она слушает: что такое? Он говорит: «Ты же знаешь, как я люблю свою жену, но я влюбился в другую женщину. Что мне делать?» И она все время предлагает ему какие-то варианты. Она говорит: «Ну, если ты любишь новую женщину – уйди к этой новой женщине». На это этот человек говорит всегда одно и то же, он говорит: «Как, ты предлагаешь, чтобы я бросил свою жену? Я люблю ее больше всех на свете». – «Ты любишь ее больше, чем свою любовницу?» И он всегда в этот момент… все говорят, это ужасно смешно… Вот мне очень хочется некоторым слушателям так говорить, потому что он говорит примерно так: «Не ожидал от тебя таких слов. Я не ожидал, что ты такая черствая. Ты не была такой черствой, ты была лучшей на нашем курсе…». Она говорит: «Ну, хорошо, оставь обоих: жену и любовницу». Тогда всегда все мужчины говорят примерно так: «Ты хочешь, чтобы я мучил этих замечательных женщин, чтобы приносил им боль?» Она говорит: «Слушай, а тебе не кажется, что ты мучаешь уже меня?» Вот бесконечное возращение: мужчины любят своих жен, потом они очень любят своих любовниц, потом они начинают метаться, потом они не знают, что делать. Так и у нас.

У нас Владимир Путин в 8-м году, когда он стал премьером – я тоже бесконечно возвращаюсь к этой вещи – летом, примерно в эти месяцы 8 лет назад Медведев, новый президент вдохнул ожидания перемен или чего-то… или чего-то в наши души, Владимир Путин занялся необычным жанром: он написал колонку в журнал «Пионер» — Пионер – всем ребятам пример, — в котором сказал, что «я предупреждаю всех, – а это был вопрос типа он рассматривает вопрос о кадровой политике компаний, а на самом деле, какие компании он знает? Он говорил о стране, — никого нельзя найти уже тех, кто уже есть на тех позициях, которые они занимают. Попытка иллюзорна. Найти новый кадр, поставить его на министерство – он полгода будет входить в тему, полгода будет приноравливаться, а потом будет то же самое».

Вот у Путина представления о том, что все лучшие кадры за те многие-многие годы, что он у власти, — он знает их всех лично: каждого потрогал, пожал руку, поговорил, послушал – лучше, чем есть у него министры – нет. И сейчас, поскольку кампания серьезная и кризис серьезный, и снижение доходов серьезное, и много других проблем, то он, выступая не съезде «Единой России» — вот, когда мы с вами встречались неделю или две назад – он сказал, что хуже предательства может быть популизм – ну, я своими словами, — тот, кто будет делать голословные обязательства – это хуже, чем предательство Родины. Я уже акцентировал на этом внимание.

Сейчас дошла эта мысль до многих людей, которые должны исполнять. И поэтому мы видим, что лидеры «Единой России» — Сергей Неверов — там девочка говорит: «У нас чего-то зарплата низкая…». И ей говорит: «У вас низкая зарплата?..» — и он начинает ей перчить как бы: «Зарплата… о чем ты говоришь? А телефон чего у тебя дорогой?»

Медведев говорит, что никто не может. Конечно. Но сначала ты создаешь условия, домик кума Тыквы из 118-ти кирпичей, а потом ты говоришь: «В этом домике некому жить, кроме тех, кто там живет: кум Тыква и его ботинки».

Т.Фельгенгауэр― Его ботинки Jimmy Choo…

К.Ремчуков― Да. Формально, безусловно, в эту секунду мы не можем себе позволить в 5 раз увеличить. Принципиально, что зарплату – про пенсии отдельная история – зарплату нужно увеличивать в соответствии с ростом производительности труда. Рост зарплаты не должен опережать производительность труда. Когда происходит опережение, наступает крах экономики, потому что начинает обесценивание денег.

Поскольку производительность труда растет – вот Андропову казалось, за счет повышения дисциплины, то есть вылавливать всех, кто болтается по кинотеатрам – но вообще, технологические происходят в результате нововведений. Нововведения происходят тогда, когда есть соответствующая экономическая атмосфера в обществе, чтобы инвестор был заинтересован вкладывать деньги.

Нововведения организационного характера и управленческого – это один блок. И вторые нововведения – это базирующиеся на современных технологиях. Вот два типа нововведений. Их нельзя разорвать.

Когда Медведев стал президентом, он объявил модернизацию. Под модернизацией начали понимать в основном изменения технологического характера. И управленческие нововведения у нас не проводились. Поэтому наша система управления экономикой близка к тому, как руководил экономической Сталин и Серго Орджоникидзе с некоторыми элементами того, что у нас есть частный сектор большой, но он не очень почитаем. Идеологически все более жесткая вещь, и так далее. Поэтому обеспечить инвестиции такого качества, чтобы они вели к изменению технологического уклада, а стало быть, к росту производительности труда, при таком режиме очень сложно.

Более того, технологические изменения роста производительности труда в изолированной России, я считаю, невозможно массово. Для этого Россия должна становиться звеном в цепочке создания глобальной стоимости в товарах и услугах, которые производят в мире, made in gold является более перспективным направлением — участвовать в этих цепочках каким-то звеном, чем попытка с нуля все это создать.

Поэтому наши инвестиции малоэффективны. Производительность растет мало, а хочется быстрого повышения зарплаты. Поэтому с этой точки зрения, Медведев прав. Но они не правы в том, что у них в экономике падают инвестиции, и эти инвестиции падают не потому, что санкции, а потому, что нет инвестиционного климата. И за вот это уже ответственность ни глава кабинета, ни министр финансов, ни председатель Центрального банка, ни президент Путин, ни вице-премьер Шувалов, ни министр Улюкаев — они не могут снять с себя, потому что это их прямая обязанность – обеспечить развитие.

Здесь мы опять в стиле Киры Муратовой «Бесконечное возвращение» возвращаемся к главной природе: эти люди, на мой взгляд, не понимают целый ряд методологических вопросов. Вот есть методические вопросы, а есть методологические вопросы. К методологическим вопросам развития относятся следующие вопросы. Первое: Что является движущей силой развития? Что: капитал или государственные инвестиции? Второе: Какого типа инвестиции в ближайшие годы станут нашего развития: государственные или частные? Третье: Частный капитал или иностранный капитал? Четвертое: У нас будут приоритетные отрасли, куда мы будем вкладывать, создавать условия или нет? Шестое: Какой инструментарий стимулирования инвестиций: мы будем стимулировать предложение боле дешевых денег, или мы будем стимулировать налоговые льготы и налоговые стимулы? Это принципиально разные как бы модели. Либо экономика предложения денег. Я говорю о том, что у меня деньги будут не много стоить, и если вы пойдете туда, сюда, сюда – вам будет хорошо.

Либо нужна комбинация, но она тогда должна быть совершенно отчетливая: мы даем дешевые деньги, и жестко контролируем, что вы идете в те направления, которые нам кажутся очень важными. Либо мы ничего не делаем, не мешаем капиталу, сворачиваем свои палатки министерские и уезжаем отдыхать. Отправляем их всех отдыхать за счет государства – и все начинает расти. Потому что, с моей точки зрения, исключительной непроизводительности управленческой нашего аппарата власти, они не в состоянии добиться ни одной цели, которую они ставят.

Мне жалко смотреть: достойные уставшие люди. С другой стороны, там, куда они не лезут – ну, просто они не понимают, что надо лезть и ничего не начинают регулировать – там начинается удивительный рост, поскольку рост и вся глобальная экономика и национальная развиваются под воздействием стимулов. Стал дешевый рубль по отношению к другим валютам – какая сфера бизнеса у нас пошла вверх? Туризм. В Москве туристов за год выросло на 43%. В Питере на 100%, по-моему, больше.

Т.Фельгенгауэр― Да, там бум совершенно.

К.Ремчуков― И будут продолжать. Они приезжают и скупают… те же китайцы. Китайский туризм – отдельная вещь. Вот валюта как фактор.

Образование. У нас завтра статья выйдет. Сегодня Миша Сергеев, наш экономист заявлял тему – что увеличился приток иностранных студентов к нам в Россию учиться. Почему? Опять обменный курс стал выгоден, чтобы они поступали учились.

То есть, казалось бы, всего одна вещь – обменный курс, который наши не признают как регулируемую вещь. Я спрашивал Набиуллину… Я посмотрел еще раз закон о Центральном банке, и требование к Центральному банку главное – это обеспечить стабильность ценовую. Я говорю: «А какой измеритель всего этого?» Она говорит: «Инфляция, рост цен». Я говорю: «А Центральный банк несет ответственность за курс обменный?» Она говорит: «Нет, в законе не прописано». Товарищи депутаты, обратите внимание на такую вещь, потому что в глобальной экономике игнорировать такую обязанность Центрального банка, как поддерживать предсказуемый валютный курс – должна быть функция Центрально банка, безусловно.

Т.Фельгенгауэр― Будущим депутатам.

К.Ремчуков― Потому что просто, когда в законе нет, и Эльвира совершенно правильно – мы же видим – она, вообще, как бы проигнорировала обменный курс и сказала: «Все, друзья, я отвечаю только за инфляцию», поэтому пообещала к декабрю 17-го года инфляцию 4%.

Поэтому вот, не ответив на эти методологические вопросы, за счет чего мы будем обеспечивать развитие, мы не можем решить вопрос с технологическим преобразованием, притоком инвестиций, ростом производительности труда, и стало быть, зарплатой.

А пенсионные все отчисления и рост пенсий – это производное от этого состояния экономики. Вот тут будет все нормально – и пенсии у пенсионеров будут. Пенсия у пенсионеров будет не потому, что государство будет перераспределять, а потому что в стране будет производится что-то.

Т.Фельгенгауэр― Жаль в эту пору прекрасную… уж не знаю. Мы увидим?

К.Ремчуков― Нет-нет, не паникуйте.

Т.Фельгенгауэр― Будет и на нашей улице…

К.Ремчуков― Да, увидим.

Т.Фельгенгауэр― Договорились. Спасибо большое. Это было особое мнение Константина Ремчукова. Эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. До свидания!