Крах икорного социалиста Пономарёва

Максим Соколов

Век блестящий и мятежный эффективного (во Франции их еще называют «икорными», имея в виду, что социалистические идеалы не препятствуют им бурно пить чашу жизни) социалиста Ильи Пономарева завершился — по крайней мере в России при нынешнем режиме.

Мальчик-мажор из номенклатурной семьи родился с серебряной ложкой во рту и занялся гешефтами еще будучи отроком, в 14 лет. Такая ранняя карьера совпала с великими преобразованиями в СССР-России, когда наше Отечество превратилось в страну неограниченных возможностей

Конечно, это бывало сопряжено и с риском — у кого грудь в крестах, а у кого и голова в кустах, — но Пономарев был в своих гешефтах удачлив и расчетлив. Причем как хозяйственной, так и в политической сфере.

Он побывал в прислужниках у Ходорковского, у Зюганова и когда, изгнанный прежними патронами за чрезмерную прыть и страсть к интригам, пристроился, наконец, к «Справедливой России» Миронова, то, очевидно, исходил из правдоподобного рассуждения «Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, а от тебя, выхухоль, и подавно уйду». Но, как и с колобком, тут получилась неудача.

Действительно, СР комплектовалась с бору по сосенке, что означало крайне низкую требовательность к кадрам и партийной дисциплине — ее состояние точнее всего определяется словом «бардак». Всяк действовал в лес и по дрова при крайнем бессилии партийного начальства. Действительно, гешефты Пономарева, в том числе и финальный, сгубивший его карьеру гешефт с халтурными лекциями по линии «Сколкова», были по стандартам отечественной бюрократии не чрезмерны, можно даже назвать их скромными. «Немножко красть. А кто не крал?».

Иные отечества отцы, которых мы должны признать за образцы, промышляли и промышляют на гораздо большие суммы.

Но здесь сработал франкистский принцип «Друзьям — все, врагам — закон». Дерзкие освободительные порывы в сочетании с весьма сомнительными негоциями образовали бинарную смесь. Не желая быть притянутым к Иисусу, социалист в августе 2014 г. бежал в Америку.

После без малого двух лет пребывания в бегах недовольные товарищи по партии – мы тебя породили, мы тебя и убьем – наконец-то продавили норму, позволяющую лишить мандата за отсутствие депутата более 30 дней без уважительных причин. Нежелание подвергнуться риску уголовного преследования, властно двигавшее Пономаревым, было сочтено причиной неуважительной, а гулял он в двадцать раз больше того срока, после которого можно отбирать мандат.

Взявшись в конце концов за дело, его провернули довольно быстро. Пономарев через социальные сети отругивался, ехидно замечая что зал, где его лишали мандата был полупустой – то есть депутаты, подвергшие его гражданской казни за прогулы, сами-то не больно исправны.

В принципе-то конечно: еще в конце XIX в. Л. А. Тихомиров отмечал, что зала заседаний Национального Собрания, что в Бурбонском дворце, в зависимости от рассматриваемого вопроса бывает то черной, то красной – если смотреть на нее в верхней галереи для гостей. Черной – от пиджаков и сюртуков гг. депутатов – она бывает, когда в повестке стоит вопрос для публики интересный, а паче того – хлебный. Тогда депутаты не прогуливают. Если же интерес к сюжету обсуждения невелик и пищи не сулит, тогда зала выглядит красной – по цвету обивки кресел. Депутат гуляет. В этом смысле нравы что в Париже, что в Москве без малого полтора века спустя совершенно одинаковы.

Большого интереса к разжалованию Пономарева его коллеги не проявили – такое случается.

Случись все вышеописанное с сотрудником предприятия или учреждения, причем какого угодно – хоть городской бани, хоть завода-гиганта, хоть НИИ высшей учености, лишь бы не представительного, никто бы и не вспомнил о прытком молодом человеке и к тому же изрядном летуне. «Пить (resp.: “читать лекции») можно, попадаться нельзя». Невелика премудрость.

Но специфика ситуации (в частности, и на нее, судя по всему, рассчитывал Пономарев) в том, что Дума – учреждение (хотя бы формально) представительное. Из чего вытекает то, что среди коллег у депутатов начальников нет. Народный избранник, будучи представителем суверенного народа, автономен в своих действиях, а равно и бездействии. Вместо того, чтобы заседать в парламенте и встречаться с избирателями, он убежал так, что его с собаками не найдешь – что ж, бачили очи, що куповали. Если столь беспокойно прыткий депутат избирателям не по вкусу, в следующий раз они изберут более домоседливого и менее склонного к чтению инновационных лекций.

Тем более, что до момента, когда избиратели могут явить свою волю, осталось всего-то ничего – три месяца, катушка уже совсем на размоте. Если терпели два года, то перетерпеть летние каникулы совсем не страшно

Молодой человек и прежде никем не был особенно любим, это правда, а после  побега совсем забросил чепец за мельницу, курсируя с лекциями понятного содержания между Вашингтоном и Киевом. Но условным Чичваркиным больше, Чичваркиным меньше – у русской державы есть более серьезные заботы и более серьезные враги. В принципе, полезно ущучить прохиндея – но все-таки не ценою совсем уже вольного обращения с основами представительного правления. А вдруг эти основы, подобно терпентину, еще на что-нибудь сгодятся?

https://um.plus/2016/06/16/krah-ikornogo-sotsialista/