Какой в России экономический строй?

Что за вопрос, скажете вы, элементарно, Ватсон - у нас капитализм, как и на Западе! Я думаю, именно это заблуждение является основой одного из удивительнейших феноменов нашего национального самосознания. Речь идет о том, что наше отношение к желаемой социально-экономической организации государства выражается в крайне парадоксальной формуле: «жить как у них, работать  как у нас». То бишь, признавая более высокое качество жизни «там», мы не хотим признать тот факт, что достижение такого уровня благополучия есть результат именно сложившейся на Западе экономической системы.

Конечно же, наше неприятие западной модели экономики основано не только на том, что эта система «напрягает» русского человека, воспитанного в патерналистских отношениях с государством, непривычной для него личной ответственностью за ход своей жизни. Дело еще и в том, что большинство россиян наивно считают схожими нынешнюю российскую экономическую систему и западную. Естественно, испытав на себе все «прелести» нашего капитализма, они отворачиваются от США и Европы полные ужаса: «нет, нам такой хоккей не нужен!»

Но чем же принципиально отличается «нашенский» капитализм от «ихнего»? Попробуем разобраться, имея ввиду что представленные отличия не ограничиваются приведенными в этой статье, но играют существенную роль в нашей модели социально-экономического развития.

Отличие первое

Западная модель капитализма предполагает конкурентный доступ к природным ресурсам, которые остаются базой экономики и в постиндустриальных странах. То есть доступ к этим ресурсам получает тот субъект рынка, который предлагает за этот ресурс большую цену и обеспечивает более эффективное его использование. Неэффективность ведет к утрате права на эксплуатацию ресурса и переходу его к более эффективному субъекту.

В российской модели госбюрократия монопольно распоряжается национальными природными ресурсами, и допуск к ним осуществляется отнюдь не на рыночных условиях соревновательности претендентов. А так как экономика у нас носит сырьевой характер, то госбюрократия становится ведущим игроком в экономике. Причем игроком, практически незаинтересованным в эффективном использовании ресурса. Управленческая рента, которую получает госбюрократия, практически не зависит от эффективности управления. Свои бонусы и откаты они получают независимо от экономического результата.   

Отличие второе

Западная модель экономики основана на конкуренции. И хотя эта конкуренция куда менее свободна, чем в эпоху «классического» капитализма, тем не менее, она работает и дает плоды. Даже в отраслях требующих высокой концентрации капитала и рабочей силы, результативность конкуренции налицо – яркий пример автомобильная промышленность, горнодобывающая отрасль, металлургия и т.д.

К тому же в экономике многих развитых государств высока доля среднего и мелкого бизнеса, в котором особенно высока степень конкурентности.

 В России фактически работает государственно-монополистическая форма капитализма. Даже в наших олигархических компаниях, которые принято считать «системообразующими» и частными, либо четко прослеживается прямая или опосредованная связь с Кремлем либо Кремль, не стесняясь, может в любой момент перевести их на «ручное управление». И хотя, как показали события в Пикалево, особого толку от него нет, эти же события ясно дали понять «кто в доме хозяин». Причем такой, что может дать команду «к ноге» и олигарх на полусогнутых побежит вернуть хозяйскую палку, пардон, ручку.

Как основной экономический  игрок, государство  выстраивает отношения всегда в свою пользу и не терпит конкуренции. В свою очередь высокая степень монополизации в экономике, бесконкурентность, наложенные на неэффективность государственных управленцев, неизбежно ведут к замедлению темпов роста и невосприимчивости к инновациям.

Ибо в экономике есть непреложно действующие законы – монополизм ведет к утрате эффективности, к тому же ведет и чрезмерное участие государства в экономике.

Отличие третье

Западная модель хозяйствования основана на относительно свободной частной инициативе, она поощряет ее и дает возможность большинству активного населения либо получать прибыль от своего предприятия, либо в случае наемного труда иметь высокую заработную плату, которую может позволить себе платить высокоэффективный, выросший в условиях конкуренции бизнес.

В некотором смысле западная экономическая модель представляет собой именно «народный» капитализм, то есть, систему открытых возможностей, нацеленную на рост благосостояния всех.

Система «нашенского» капитализма нацелена на облегчение присвоения госбюрократией управленческой ренты и создание для нее имущественных и финансовых гарантий. В СССР партийно-государственная бюрократия также монополизировала власть, однако присвоение управленческой ренты было ограничено самой идеологической моделью, предполагавшей создание иллюзии общенародного государства и отсутствия частной собственности. При провозглашенной общенародной собственности бюрократу трудно было на законных основаниях присвоить что-то и тем более получить гарантии неотчуждения (не конфискации) присвоенного.

Теперь же институт частной собственности и рынок позволяет работающему во власти человеку обращать управленческую ренту в капитал на вполне законных основаниях. Возможность вывоза денег за границу создает гарантии того, что  при любом повороте событий «нажитое непосильным трудом» останется у него либо у его родственников. Пример семьи Лужкова весьма ярко иллюстрирует те возможности, которые открылись у госбюрократии после ликвидации СССР и установления путинского режима. Даже в случае громкой отставки Лужкову, его жене и детям обеспечена безбедная жизнь и, наверное, даже не в Подмосковье.

Отличие четвертое

Западная модель предполагает, что основой государственного бюджета являются налоги физических лиц. Чем богаче население, тем полней государственная казна. Отсюда вольно или невольно, но власть напрямую заинтересована, прежде всего, в процветании граждан, ибо их благополучие – основа возможностей и процветания  государства.

В России главный источник наполнения федерального бюджета – налоги крупных корпораций. А потому вольно или невольно, но чем более процветают именно они, тем выгодней государству.  Отсюда вытекает и политика государства в области социально-трудовых отношений, которая и порождает пятое отличие.

Отличие пятое

В отличие от Запада de facto регулирование трудовых отношений осуществляется не соглашениями работодателей и профсоюзов, а самим государством. Тенденция в таком регулировании во много определяется тем, что крупный бизнес является главным налоговым донором федерального бюджета. Отсюда незаинтересованность государства в наличии независимых профсоюзов, которые были бы достаточно влиятельны, чтобы  выступать равноправным и убедительным партнером переговорного процесса по социальному партнерству с работодателями.

Следствием этого, является общая политика государства, которое перестает быть  государством социального партнерства и действует в основном в интересах крупного капитала, то бишь, по сути, в интересах самого себя, ведь именно оно – основной работодатель в стране.