Русский, вторым не будешь!

Как же они все боятся русского языка! Как бросаются на него со своими указами-мухобойками, шикают, топают, покрикивают, одергивают, выпихивают, багровея от натуги, русский язык с подведомственной территории, стремясь закрыть за ним дверь поплотнее, закупорить все щели, чтобы ни одно русское слово не просочилось.

На Украине прежние власти травили русский язык «оранжевым» дустом, а нынешние разработали законопроект, запрещающий проведение в регионах референдумов о статусе русского языка. В Прибалтике русскоязычных не принимают на работу (или, наоборот, увольняют), не дают паспорта, отказываются обслуживать в магазинах на русском языке и получают за это государственные награды. В Таджикистане президент, демонстративно-показательно самопереименовавшийся из русифицированного Рахмонова в стопроцентно таджикского Рахмона, вносит в парламент закон, фактически исключающий русский язык из официальной сферы. В Казахстане активно сокращают количество школ с русским языком преподавания и количество часов изучения собственно русского языка и литературы, русский вытесняется из телеэфира, общественно-политической, хозяйственной жизни страны. Схожие процессы происходили и происходят в Узбекистане, Кыргызстане, Туркмении, Азербайджане. В Грузии запрещают к показу фильмы на русском языке без дубляжа или субтитров на грузинском, хотя тамошний президент, бывает, обращается к народу на английском без всякого сурдоперевода. Даже в союзнической Армении в свое время были закрыты все русские школы, и, как следствие, в республике уже выросло целое поколение, слабо владеющее, а то и вовсе не владеющее русским языком.

Единственная из республик, что когда-то вместе с Россией составляли единый и могучий СССР, в которой сегодня не возникает проблем ни у русского языка, ни у его носителей (простых смертных – не высокопоставленных), – это Белоруссия. Одна на всех. Притом, что почти во всех вышеперечисленных суверенах число граждан, считающих русский родным для себя (или как минимум предпочтительным в общении) языком, весьма внушительно. Как, например, в Молдавии, где, согласно данным социологического опроса, 54,1% жителей выступают за придание русскому языку статуса второго государственного (в данный момент русский в Молдавии является лишь языком межнационального общения), в то время как против этой идеи выступают 38,8% опрошенных. В этой связи вполне естественным выглядит инициатива ряда общественных организаций Молдавии и Гагаузии провести общенародный референдум и узаконить наконец русский язык на вольной молдавской земле в качестве второго государственного. Как раз завтра, 24 сентября, в гагаузской столице Комрате должен состояться общереспубликанский гражданский форум, на котором планируется создать инициативную группу по сбору подписей для проведения плебисцита.

Но – вот незадача: разумному начинанию всячески стремятся помешать молдавские власти. Это стремление объединило и сплотило, пусть временно, даже заклятых политических врагов. Так, депутат молдавского парламента от Партии коммунистов, возглавляемой экс-президентом страны Владимиром Ворониным и ныне пребывающей в оппозиции, Григорий Петренко заявил, что конституционный референдум о придании русскому языку статуса второго государственного является нежелательным прецедентом для Молдавии. Потому что Конституция может меняться только в парламенте, а не путем референдумов. Царское это дело, т. е. не босяцкое – решать, на каком языке следует разговаривать народу. Ужасное подозрение, что коммунист Петренко не знаком с такими строчками Маяковского, как «Я русский бы выучил только за то, что на нем разговаривал Ленин!», я не хочу впускать в свое сердце. Конечно, знаком. Наверное, просто давно не перечитывал Владимира Владимировича.

Премьер-министр Молдавии Владимир Филат (наиболее, как считается, умеренный и взвешенный представитель нынешних молдавских властей) высказался о потенциальном референдуме еще резче. В эфире телеканала «Pro-TV Кишинев» он без обиняков назвал эту инициативу «спекулятивной и опасной», а также «скорее провокацией». «Но в случае проведения референдума он не преодолеет избирательный порог», – тут же предсказал премьер.

Дивная логика, ничего не скажешь. А если референдум возьмет да и преодолеет этот самый порог – 33,33% от общего числа избирателей? Ну а вдруг? И что тогда? Более трети населения страны (как минимум) власти объявят провокаторами? На каком языке объявят? На том, за который проголосуют участники референдума, или строго на государственном?

Не стоит и говорить, что идея проведения плебисцита не встретила понимания у исполняющего обязанности президента страны, спикера парламента Михая Гимпу – пламенного борца с советским и постсоветским имперским режимом Кремля. Правда, озвучивая свое мнение по данному вопросу, Гимпу изо всех пытался выглядеть демократично, сообщив, что каждая партия или организация вправе инициировать проведение референдумов, в т. ч. о статусе русского языка. Но потом все же не сдержался, дал слабину: обозвал инициативу «электоральным трюком для получения голосов избирателей». «Жаль, что некоторые люди клюют на эти уловки политиков», – с горечью констатировал Гимпу.

Чем же, спрашивается, так страшит молдавских руководителей русский язык в качестве второго государственного? Чего они так боятся? Утраты населением своей национальной идентичности? Потери независимости страны? Ну, полноте, этими безрадостными перспективами вряд ли можно напугать Михая Гимпу – политика с открыто прорумынской позицией, который недавно гордо заявил в интервью румынскому информагентству: «Мы (молдаване. – Прим. авт.) – румыны, у нас – одна и та же кровь», а также спокойно поведал о том, что в Молдавии на постах министров и мэров трудится немало людей с румынскими паспортами. Т. е. граждан другого государства. Где уж русскому языку тягаться с румынским паспортом в плане угрозы независимости Молдавии и ее жителей…

Впрочем (видимо, почувствовав, что несколько перегнул палку в публичной румынофилии) Гимпу спустя несколько дней поспешил успокоить народ, поклявшись в телеэфире, что никогда не обсуждал с румынским президентом Бэсеску вопрос объединения Румынии и Молдавии. А ведь сказано в Евангелии: «Не клянись вовсе: ни небом, ни землею, ни головою твоей, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным». Головой Гимпу вроде не клялся, но, развенчивая слухи о готовящейся сдаче Молдавии Бухаресту, символично держал руку на сердце. «Я много чего хочу, даже и сегодня вечером, но надо считаться с реалиями», – признался и. о. президента, не пояснив, правда, с кем бы он хотел объединиться сегодня вечером, и что может этому помешать. Зато подыграл русскоязычной аудитории, обратившись к ней с трогательно-теплыми словами. На негосударственном русском языке, что характерно. «Вы очень интеллигентны, и вас – последователей Лермонтова, Пушкина, Достоевского – призываю не верить манипуляциям коммунистов, т. к. они в мутной воде поймают самую большую рыбу», – предостерег зрителей Гимпу.

Ну, последователем Пушкина, наверное, может считаться человек, написавший продолжение «Евгения Онегина» – тем же четырехстопным ямбом. Гимпу же, видимо, имел в виду ПОКЛОННИКОВ (ПОЧИТАТЕЛЕЙ) гения и творчества Александра Сергеевича… Но это – частности. Главное – что на фоне таких телеспектаклей заявления спикера о референдуме как об электоральном трюке и политической уловке выглядят, мягко говоря, неубедительными. Рассыпаться в комплиментах русскоязычным гражданам и одновременно отказывать русскому языку в статусе второго государственного языка – вот подлинное трюкачество.

Так чем же, повторю, русский язык на самом деле мешает Гимпу и другим борцам с русским словом на постсоветском пространстве? Да тем, должно быть, что человека, который говорит и думает по-русски, ощущая себя частью русского культурного пространства, трудно заставить ненавидеть русских, трудно науськать на Россию, подчинить чужой антироссийской и антирусской воле, использовать в чужих интересах против русских. Русский язык – самое мощное оружие России, и политические трюкачи в ближнем и дальнем зарубежье это отлично понимают. Без перевода