Религия учит «нравственности»?

В 1990-е нередко показывали по телевизору мамаш, которые отдали своего ребенка в воскресную школу – «потому что там учат нравственности». Сегодня, как говорят, большинство родителей, дети которых участвуют в соответствующем эксперименте, выбрали для них не ОПК, а «светскую этику». Но даже если в данном случае просто «качнулся маятник», все же весьма распространенным остается представление, что в нашем обществе – пребывающем в состоянии транзита «из ниоткуда в никуда» – есть лишь одно, последнее «место», где можно научиться именно «нравственности»: религия.

Взгляд на соотношение нравственности (этики) и религии (пока опять ограничимся христианством) – поляризуется. Афористично это можно выразить так: на одном полюсе – «если нет Бога, то все позволено»; на другом, наоборот, – «все позволено, если есть Бог».

О чем говорят эти взаимоисключающие по смыслу афоризмы? Конечно, о том, что по существу мы имеем дело с двумя разными взглядами – как на этическое, так и на религиозное. Но прежде всего – о том, что мы имеем дело с разведением и разделением этики и религии.

В самом деле, в т.н. религиозную (христианскую) эпоху акцентированное утверждение, что религия учит нравственности, звучало бы странно, потому что тогда этика была, так сказать, упакована в религию.

Однако утверждение об «упакованности» этики в религию – не так примитивно, а потому и не так однозначно, как может показаться. В этом утверждении следует выделить два главных аспекта. Во-первых, оно, безусловно, означает, что (говоря в современных категориях) религиозное первично по отношению к этическому, так что первое является источником второго. Однако, во-вторых, оно означает и нечто иное: религиозное и этическое в принципе неразделимы – вплоть до неразличимости. То есть, если заострить, выделение этического как такового уже означает вытеснение и «унижение» собственно религиозного (как определяющего «этику»).

А теперь, если вернуться в нашу эпоху (одновременно пострелигиозную и постсекулярную), мы оказываемся – применительно к нашей теме – в очень запутанной ситуации. Проблема здесь совсем не в том, что в религиозную (христианскую) эпоху этическое встроено в религиозное, а в пострелигиозную – выделено в особую, автономную сферу. Хитрость в том, что этика старее христианства. Что рефлексия о нравственных нормах и ценностях, а также вообще этическая проблематика связаны с такими небезызвестными именами, как Сократ, Платон, Аристотель et al. То есть с философами.

Этика – это философская дисциплина. А потому нередко звучащие утверждения, что нравственность может быть обоснована лишь религиозно, не только неверно, но и невежественно. А потому, независимо от всей этой диалектики религиозного, пострелигиозного и снова религиозного, можно сказать так: этика есть этика, религия есть религия, а где, когда и как они сойдутся, – это особый вопрос.

Но при этом, конечно, не надо игнорировать и тот процесс отделения этического от религиозного, который имел место в Новое время. (Пример: «Этика в пределах только разума» Канта – параллельная его «Религии в пределах только разума».) Потому что именно это разделение и породило поляризацию, афористически выраженную выше.

«Бог» определяет – позитивно, – что хорошо и что плохо (как последняя и единственно истинная инстанция), а также – негативно – лишает этику как таковую (философскую, опирающуюся на «разум») всякой собственной значимости, позволяя «ради Себя [Бога]» делать все, что сочтут возможным и необходимым религиозные авторитеты.

И так «Бог», в этой афористичной диалектике, становится заложником человеческих интерпретаций: одни считают, что «божественная этика» волюнтаристична, другие – что автономная этика безбожна…

А теперь – по существу.

Религия (христианство), конечно, не «учит нравственности» – она учит Богопочитанию и, соответственно, почитанию образа Божия в человеке (прежде всего каждым – в себе самом), откуда и возникает ее «нравственное измерение». С религиозной точки зрения, нравственно то, что соответствует воле Божией. И путь к нравственному преображению, который предлагает религия, – это по существу своему религиозный путь. И никакой автономной этики религия не признает.

Но коль скоро религия обнаруживает свое нравственное измерение, она неизбежно оказывается в сфере этики, имеющей свою собственную историю и, так сказать, историческую логику. Через этическую проблематику религия входит в пострелигиозный мир. И там религия встречается не только с разными системами нравственных ориентиров, но и с определенным нравственным пафосом, который в чем-то сродни пафосу собственно религиозному.

Религия сталкивается с вне- и безрелигиозными представлениями о нравственном, т.е. о том, что является очень важным и неотъемлемым измерением самой религии. И потому религия вынуждена вступать в этический диалог, то есть, по сути, в диалог о высшем призвании человека.

В этой ситуации диалога религия не может просто «сослаться на Бога». Она должна про-демонстрировать (в смысле demonstratio – доказательства), что ее религиозно-этическая стратегия приводит и может приводить к «позитивным результатам». Она должна продемонстрировать антропологическую значимость своей религиозно обусловленной и религиозно реализуемой этики.

И только тогда можно будет во всеуслышание сказать, что «религия учит нравственности».