Кому – полицаи, а кому – «свои»

История теперь стала напоминать мозаику. Кому какая картинка нужна, тот такую из нее и может сложить. А сложив, показать народу через кино (или другим способом). Рецепт прост: берется один реальный герой, наделяется чертами, которых у него никогда не было, под него создается фон из исторических событий с нужным освещением – и готово. Вся страна долго обсуждает то, что получилось, принимая результат за чистую монету.

До недавнего времени такие фильмы делали в основном в Голливуде («Царство небесное»), но теперь начали и у нас. Фильм «Поп», вышедший на экраны в конце прошлой весны, – из их числа. Много копий по его поводу было сломано на форумах в Интернете, много оценок он получил. По большей части они были положительными: сказывалось очарование игрой неплохих актеров. Фильм положительно оценил даже Патриарх Кирилл.

Но были и другие отзывы. Например, вот такие: «Совершенно псевдопатриотическая картина про добрых немцев, замечательную тихую жизнь на оккупированных землях и бездарную, жестокую Красную армию с безбожными комиссарами во главе. Главный немец – бывший офицер царской армии – чуть ли не с благословения фюрера возрождает православие на Руси. Сельчане радостно снимают со своего клуба красные флаги: ведь клуб – это бывший храм, а значит, снять с него символы безбожной власти – богоугодное дело. Потом весь фильм довольные прихожане с милостивого фашистского согласия ходят в храм, и если бы не вылазки партизан, ничто бы не нарушало покоя мирных жителей. Единственное, что понравилось, – игра актеров Маковецкого и Нины Усатовой».

Или: «Фильм представляет собой чистую антисоветскую пропаганду, которая показана слишком нарочито, и любой человек сразу это почувствует. Кроме того, совершенно ни к чему показаны «плохая и жестокая» Красная армия и «добрые» фашисты. Так что – делайте выводы».

А вот еще: «Многие пишут о героизме и патриотизме главного героя, но почему-то никто не говорит, что историческим прототипом был реальный человек – о. Алексей Ионов. Когда наши освобождали Псков, то он попросту УШЕЛ ВМЕСТЕ С НЕМЦАМИ. Зачем изменили конец? Зачем эта вымышленная сцена избиения попа советскими военными? Какие чувства хотели вызвать этим? Показать немцев хорошими? Немецкий офицер приходит ИЗВИНЯТЬСЯ перед русским попом за 4 повешенных (!!!), а свои пришли и руку на попа поднимают…».

Хватит, пожалуй, отзывов, да и не об этом речь. А о том, что в минувший понедельник, 20 сентября, в Культурном центре «Покровские ворота» состоялось обсуждение фильма «Поп». C критическим мнением о картине выступили протоиерей Георгий Митрофанов (Санкт-Петербургская духовная академия), священник Илья Соловьев (руководитель Издательства Крутицкого Патриаршего подворья) и автор монографии по истории Псковской православной миссии, научный консультант фильма Константин Обозный.

Но только критика их была направлена в противоположную сторону. Так, о. Илья Соловьев полагает, что, «претендуя на историчность», картина не представляет самого главного – собственно Псковской миссии и тех устремлений, которыми руководствовались ее члены. Кроме того, сетует он, главный герой фильма «не вдохновлен этой задачей, у него нет стремления рассказать правду о Церкви, гонимой большевиками». Ему претит то, что герой С.Маковецкого оказывается «как будто на стороне сталинского режима»: он якобы симпатизирует партизанам, «от мародерства которых в первые годы войны страдало мирное население», и отказывается отпевать полицаев, которые, по словам протоиерея Георгия Митрофанова, для местных жителей были «более свои, чем партизаны».

Вот на последних словах о «своих» полицаях и «мародерствующих» партизанах нам и хотелось бы остановиться. По-видимому, обида батюшек на советскую власть за ее гонения на церковь в предвоенные годы оказалась больше, чем обида на фашистов за то, что они сделали с нашей страной в ходе войны. Т. е. за деревьями им не видно леса.

Подытоживая дискуссию, протоиерей Георгий Митрофанов дипломатично сформулировал общий вывод: «Фильм «Поп» не только не дает подлинной картины происходящего, но подлинная религиозность уступает в нем место идеологии. Тем не менее, это – повод задуматься над нашей историей, коснуться ее запретных тем».

Запретных тем, конечно, касаться нужно, но только не следует чрезмерно в них углубляться. Они потому и запретные, что могут полностью сбить нравственные ориентиры у неподготовленного человека (как кусок магнита, поднесенный к компасу, способен его испортить). Если копаться в запретных темах широко, от души, подробно разбираясь в мотивировках действий разных персонажей (по большей части отрицательных), то можно поневоле проникнуться к ним сочувствием: как же, они страдали, раскаивались, испытывали душевные терзания. Но только не надо упускать из виду один ключевой момент – сначала они совершили предательство.

А «добрые и свои» полицаи действительно иногда могли с симпатией и сочувствием относиться к местному населению. Но только они состояли на службе у немцев, которые считали нас недочеловеками, заслуживающими истребления, а значит, и их прислужники стали бы считать таковыми. Предатель не перестает быть предателем от того, что потом совершил незначительный добрый поступок. И изображать его таковым – это уже перебор.