Начинается борьба, в основном опирающаяся на моральные ценности

Немцы в 1933 году тоже проголосовали за Гитлера не вполне понимая, что это для них (и других) означает.

 Впрочем, сходство только в последствиях. Гитлер при всей его лживости, возведенной в принцип (чего стоят одни призывы к миру), все же был гораздо честнее, когда формулировал свои цели, взгляды и отношение к немецкому народу.

 О цели Brexit’a с необходимой в этом критическом положении честностью не осмеливался говорить никто — ни сторонники, ни противники. Только Найджел Фараж уже победив, однажды проговорился:

– Наша задача разрушить Европейский союз.

Так откровенно года два назад говорил Ангеле Меркель только бесспорный российский агент из того же Кембриджа (восьмидесятилетнего лет гнезда российской внешней разведки) тогда греческий министр Янис Варуфакис:

– Если вы не поддержите выход Греции из ЕС и начало его разрушения, мы откроем границу и Европу заполнят беженцы.

 А ведь никакой закрытой границы не было, но не было и еще и организованной пропаганды для афганцев, сирийцев, иракцев, населения Ливии и Чада — всем бежать в Европу. Еще не было, но Варуфакис знал — вскоре будет.

 Пора хотя бы нам называть вещи и людей своими пугающими именами — и Варуфакис, и Найджел Фараж, и Борис Джонсон — это крупные, доверенные, высоко информированные российские агенты, не зря же Джонсон проговорился о другой любимой мечте Лубянки – «У Великобритании сохранятся все ее связи с США и ЕС, в том числе обмен разведывательной информацией».

 Зря надеется и он, и его друзья в Ясенево. Уж этот обмен прекратится сразу же. Даже с НАТО, из которого Великобритания пока еще не уходит (будут смотреть на поведение, будут бороться за европейскую Великобританию), но уж из США, где с опозданием на четверть века создали подразделение для борьбы с российской разведкой, никакой новой разведывательной информации Джонсон для передачи в Москву не получит. Американцы плохо учатся, делают слишком серьезные ошибки, в особенности, когда считают себя победителями, но все же лучше так и не объединившихся европейцев, желающих улучшить отношения с Россией и все ей, как когда-то Гитлеру и Сталину, прощать.

 Мое внимание в связи с этим в последнее время привлекла статья Дмитрия Бутрина в «Коммерсанте» и передача Юлии Латыниной по «Эху Москвы» от 14 мая. Бутрин размышляет о преимуществах Brexit’а, для Великобритании — в освобождении от европейской бюрократии и европейской технологической отсталости, а главное — от недостаточно ясного демократического единства («демократия — очень плохой способ правления, но нет лучшего», как сказал Черчиль). Зато осторожно проскальзывает у Бутрина — расширятся связи с Россией, которым якобы мешает ЕС. И дело, конечно, не в том, что это откровенная ложь — Великобритания была более жестким сторонником санкций в отношении России, чем ЕС в целом, а на переговорах «четверки» по Украине Олланд и Меркель чувствовали себя более уверенно, зная, что за спиной у них есть и США, и Великобритания.

Дело в том, что эта умело и ловко написанная статья (как это противно — в советское время умные люди не позволяли себе быть откровенными проходимцами) завершает свои экономическо-торговые штудии замечанием, что автор «становится чуть менее европейцем и чуть более англичанином». На самом деле он изображает из себя марсианина, который не понимает, что Европа уже два года отчаянно борется не за выход из экономического кризиса, а за свое единство, за верность своим моральным и демократическим принципам, за возможность защитить и культуру и свободу Европы — лучшее, что создано человечеством, от изощренного и беспощадного врага, которым является наша страна — Россия.

Чтобы это было понятнее, даже после того, что я уже писал, чтобы стало ясно, что это не беспочвенные догадки, не клевета в адрес страны, которой я отдал свою жизнь, хочу, как это ни странно, частью процитировать, а в целом — прокомментировать, передачу Латыниной о блестящих победах Сталина в ходе Второй мировой войны, одержанных без помощи оружия.

Латынина в значительной степени использует материалы Venon’ы — операции по расшифровке американцами переписки советской агентуры в США. Материалы эти были частью опубликованы и признаны американскими спецслужбами лишь в 1995 году, причем из их гигантского объема в первую очередь привлекли внимание сведения о советском ядерном шпионаже, о множестве агентов работавших в США, обеспечивших создание советской атомной бомбы в 1949 году, а не, скажем, в 1959, и благополучно, кроме супругов Розенберг, или уехавших из США (даже будучи разоблаченными) или продолжавшими почти безмятежно (если не считать обвинений сенатора Маккарти) жить и работать в США.

 Но Латынина для своей передачи использовала более интересную и актуальную (хотя и неполную) выборку, – политические лидеры США, помогавшие Сталину добиваться своих целей. Частью советская агентура в числе ближайших советников Рузвельта, частью распропагандированные (как пресловутая кембриджская пятерка) полезные идиоты, которые, однако, не могли не понимать, что оказывают очень существенную поддержку смертельному врагу и демократии в мире и Соединенных Штатов.

Латынина перечисляет бесспорных советских агентов в окружении президента Рузвельта — помощника госсекретаря Стеттиниуса Алджера Хисса, который определял его отношение к созданию ООН, к роли Великобритании и ее низведению во второразрядную державу, выдаче СССР в лагеря и на расстрелы двух миллионов беженцев от сталинского режима, поддержку Мао Цзе-дуна в Китае и послевоенное игнорирование Чан Кай-ши. Было бы неправильно пересказывать или пополнять содержательную передачу Латыниной, хотя она, конечно, не полна. Скажем, выдвигая вполне обоснованные сомнения в отношении никогда прямо не обвиненных Гарри Гопкинса и даже Элеоноры Рузвельт и называя советским агентом ее юного любовника, Латынина упускает, что близкой подругой жены президента была общеизвестная (даже в СССР) жена скульптора Коненкова, которая обеспечила бегство из США (вместе с Коненковым) уже разоблаченных советских резидентов.

 Но я вспомнил Латынину не для того, чтобы ее дополнять, скорее, чтобы напомнить, что я уже писал в «Парижском восстании» о генерале де-Голле, который для Сталина был полезнее Мориса Тореза, и который уже в 60-е годы к большой гордости КГБ вывел Францию из НАТО, заставил американцев обменять все доллары на золото, надеясь разрушить и Бретон-Вудскую мировую валютную систему и военный союз НАТО, а потом все повторял о единстве «континентальной Европы», где СССР продиктует все, что захочет остальным европейцам. Да и Латынина упоминает разработанный до плана Маршалла план Моргентау, который едва не уничтожил Европу как моральное, промышленное и культурное пространство.

 И сегодня с Brexit’том мы видим то же самое. Его победа — это результат длившейся с начала тридцатых годов неустанный работы НКВД и Коминтерна, а в недавнем прошлом — Евгения Примакова и Российской внешней разведки, со странной (может быть в результате физиологического вырождения) называемой Латыниной «леваками» частью аристократической, частью высоколобо интеллектуальной академической средой Великобритании, средой для которой экстравагантность суждений (и поведения) как правило оказываются важнее и элементарных моральных принципов и столь же элементарного патриотизма. Конечно, голосовали (хорошо, если честно) 52% простых англичан, но для того, чтобы создать убедительные для них лозунги, для того, чтобы изощренно воспользоваться любыми промахами сторонников единой Европы и консерваторов и таких странных лейбористов (их в первую очередь неготовность прямо сказать, что Европе опять противостоит опасный враг, объединившей наследство фашизма и коммунизма. Для того чтобы создать структуру избирательных комитетов по всей Великобритании, было мало двух откровенных проходимцев – Найджела Фаража и Бориса Джонсона, нужны сотни подготовленных агентов и безумцев во всей стране.

 Надо использовать наследство еще Арнольда Дейча, завербовавшего не только первых студентов в Кэмбриджа, но и 17 других агентов в том же кругу – имена многих из них до сих пор не расшифрованы. А параллельно с ним работал от Коминтерна Эрнст Генри, завербовавший Берджесса и скольких других в интеллектуальном кругу, придумавшей ему псевдоним приятельницы Герберта Уэллса. А потом был очень успешный резидент Александр Орлов и работавший с ним родственник королевы, хранитель королевских коллекций Энтони Блант, разоблаченный только в 1963 году (тридцать лет безмятежной работы и сколько завербованных друзей).

 И английские спецслужбы почему-то сами никого никогда не разоблачили, но перебежавший на их сторону Олег Лялин назвал в 1971 году сразу 105 фамилий советских агентов и их пришлось выслать. А было еще спущенное на тормозах дело министра обороны Профьюмо. И сколько дел не превратилось в скандалы, а потому было замолчено в английском истеблишменте и мы ничего о них не знаем.

Года три назад я писал, что в войне европейской цивилизации и России (а Россия сегодня это не мы с вами, а КГБ) на стороне России есть орудия которого никто и никогда в мире не имел и не имеет — имеющая столетний опыт действий по принципу «все позволено» гигантская спецслужба, пока высасывающая последние соки из нашей несчастной страны, но живущая, как Сталин, надеждой ограбить и всю Европу.

 Начинается борьба в основном опирающаяся на моральные ценности. Человек, даже европейский, далеко не так совершенен, как хотелось бы, часть из них не так уж много готовы заплатить за свою свободу, человеколюбие, свою древнюю культуру. К несчастью, далеко не все немцы ничего не знали о лагерях уничтожения, довольно многие французы охотно выдавали евреев, переполняли анонимными доносами почтовый ящик на стене гестапо. Сегодня у европейских народов опять начинается уже знакомая фаза их истории — моральный выбор между готовностью со всем смириться, готовностью отойти в сторонку в надежде все переждать и готовностью создать все необходимые инструменты для своей защиты, восстановить железный занавес вокруг раковой опухоли современного человечества, а для начала — иметь мужество хотя бы осознать без иллюзий положение в котором они находятся. Пока еще они сильнее врага, несмотря даже на миллион беженцев и Brexit. Но надолго ли?

Сергей Григорьянц