Недовыборы или невыборы?

 

Михаил Ходорковский поделился жизненным опытом, что черный хлеб на свободе вкуснее пирожных в камере (откуда его знание вкуса черного хлеба на свободе я, правда, не понял, но это не так и важно), и призвал участвовать в недовыборах в недопарламент. В этом он не одинок – зовущих понедовыбирать в недодуму много. Даже как-то подозрительно много... Но оставим подозрительность. Поговорим о сути.

Тут вот какое дело. Если бы это были недовыборы и если бы это был недопарламент, то еще о чем-то можно было бы говорить. Ну, выборы, только не совсем. Ну, значит, из "наших" Х человек смогут пройти только Х/2 – половина. Вот были бы нормальные выборы, прошло бы 200 человек. А так, с недовыборами – только 100. Но и 100 – сила. В нормальном парламенте они смогли бы, соединившись с другими группами, провести Y хороших законов и воспрепятствовать прохождению Z плохих законов. А в недопарламенте они смогут провести только Y/2 хороших законов и остановить Z/2 плохих законов. Скажем, в нормальном парламенте потенциал фракции из 100 человек – 50 хороших законов принять и 70 плохих законов остановить. А в недопарламенте эффективность похуже – только 25 хороших законов удасться принять и только 35 плохих остановить.

То же самое и со всем остальным, например, с возможностью использовать парламентскую трибуну, чтобы донести свою свою позицию до общества: образно говоря, в нормальном парламенте "громкость микрофона" – 100 децибел, а в недопарламенте – только 50 децибел. В нормальном бы тебя услышали 100 миллионов человек, а в недопарламенте – только 50 миллионов.

Если так, то да – иногда может быть смысл идти на недовыборы в недопарламент.

Только это совсем не наш случай. Нет у нас недовыборов. И недопарламента нет. У нас есть совсем другое – невыборы и непарламент. Есть институты, по форме демократические, а по сути призванные только к одному – к легитимизации того нашего антидемократического режима, который мы позволили сформировать. Наша демократия – суверенная, или гибридная демократия, а по сути – никакая не демократия вовсе. Это простой факт. Его нужно видеть. И как-то с ним жить. Как – вопрос отдельный, и универсального, одного для всех рецепта здесь нет.

И вот тут мы подходим к самому интересному и уже не вполне политическому вопросу.

То, о чем я пишу, совершенно элементарно. Это должно быть понятно любому школьнику. И про парламент, и про выборы... Здесь не нужно ни гарвардского образования, ни природной мудрости, никаких иных дарований – элементарно. Так вот, самый интересный вопрос состоит в том, а скольким процентам наших оппозиционеров-протестантов это понятно? Я специально не говорю про тех, кого мы гордо именуем "ватой". Хорошо, они – "вата". Но мы-то не "вата". Гиганты мысли и отцы (и матери, конечно – долой гендерное неравенство) русской демократии. Так вот – сколько процентов у нас понимают отчетливо: выборов нет, и парламента нет? Не частично нет, а совсем нет? 100% "не-ваты"? Или все же поменьше – 70%? Или только 30%? Или и того хуже – 10%?

Это уже не вопрос выборов и участия в них. Это гораздо более серьезный вопрос – вопрос о сохранности интеллекта (читай – психического здоровья) нравственной элиты общества. Да-да, элиты, я не оговорился, – самых совестливых. Здесь кавычек нет. Насколько наш, "совести нации" интеллект сохранен? Насколько он пригоден для решения главных задач, стоящих перед обществом?

Ответ, увы, очевиден – не слишком сохранен и не слишком пригоден...

Вот о чем нам надо бы сегодня думать. И в общем – только об этом. Хотя – нет, не только.

Сегодня те, кто еще недавно звал на выборы, всё чаще говорят о том, что выборов-то нет. И Навальный. И Ходорковский звучит уже не так уверенно, как еще несколько недель назад, когда он начал звать нас поддержать молодую Машу Баронову в ее борьбе с Путиным. Но ясного и простого "выборов нет" (не путать с "выбора нет", выбор есть всегда) мы от них не слышим. И знаете почему? Потому что очень многие и нас смотрят на них влюбленными глазами и готовы глотать их недоправду. И тем самым провоцировать их на ложь. Дескать, давайте, полковник, лгите, делайте с нашими мозгами, что хотите, нам приятно.

Так не пойдет. Если мы хотим правды, мы должны ее требовать. И не прощать лжи. Во всяком случае – пока лжец не раскается. Это относится и к профессиональным лжецам гос-СМИ, и к лжецам-любителям, а больше всего – к любителям-полулжецам.

Недоправда для нас сегодня самое страшное. Потому что с ней ложь усваивается лучше всего. И начинать нам надо с вырабатывания на нее, на недоправду рвотного рефлекса. Иначе мы так и будем продолжать отравливаться тем, чем нас кормят наши недооппозиционные недополитики.