Служба и смерть генерала русской армии Павла Ренненкампфа

По прошествии почти столетия со дня жуткой смерти от рук чекистов генерала Русской армии Павла Карловича Ренненкампфа, эта историческая фигура по-прежнему требует биографического описания, построенного на беспристрастном освещении событий и фактов. 

Впервые генерал Ренненкампф стал объектом нападок и обвинений со стороны либеральной части российского общества после его жестких и, как результат, крайне эффективных мер по подавлению беспорядков в тылу сосредоточенной в Маньчжурии русской армии зимой 1906 г. Действия его небольшого отряда (три батальона посаженные на поезд) практически моментально и без кровопролития успокоили всю Забайкальскую область, но арест и осуждение военно-полевым судом зачинщиков беспорядков привели к тому, что в определенных кругах за героем двух последних войн стала закрепляться «слава душителя свобод и вешателя рабочих». Этот агитационный штамп активно раскручивался левыми радикалами всех мастей, и сделал Ренненкампфа объектом не только нападок в прессе и листовках, но и объектом покушения на его жизнь, случившегося осенью 1906 г. в Иркутске. В этом же году дома семьи Ренненкампф в Эстляндской губернии были сожжены неизвестными «народными мстителями».  

Второй раз общественное мнение и пресса сделали Ренненкампфа объектом своей критики в конце 1914 г., после катастрофического поражения 2-й армии Северо-Западного фронта, под командованием Александра Васильевича Самсонова, наступавшей на левом фланге 1-й армии, которой командовал с началом войны Павел Карлович. После первой волны восторгов и радостных комментариев, вызванных победным шествием русских войск по германской земле, Ренненкампф стал объектом непрекращающихся нападок со стороны прессы и ряда представителей русского командования, пытавшихся найти в его лице виновного в неудачном исходе всей Восточно-Прусской операции.  

В значительной степени, эти два события (особенно первое),  послужили не только причиной его ареста большевиками, захватившими в 1918 г. Таганрог («малая Родина» его супруги, куда вышедший в отставку генерал переехал из Петрограда), но и причиной изуверской расправы над ним, учиненной большевиками после месяца заключения и пыток. Посмертные гонения на П. К. Ренненкампфа и характерная для советского периода деформация исторической памяти в угоду коммунистической идеологии, не прекращались многие годы.  

Сейчас трудно определить, кто конкретно из советских историков, писателей или публицистов первым начал создавать негативный образ царского генерала П. К. Ренненкампфа, который «…был прекрасным вешателем. И очень плохим генералом». Но не составит труда заметить, что отправными точками для «демонизации» Ренненкампфа в советской печати и историографии стало его участие в разгроме вооруженного мятежа и левацкого подполья в Забайкалье, в январе 1906 г., и обстоятельства его убийства, организация которого лежала на совести одного из руководителей большевизма.

Обстоятельства, сопровождавшие его отставку в конце 1914 г.,, были использованы советской пропагандой для «окончательного штриха» к портрету.

Результатом этой работы стало культивирование образа генерала Ренненкампфа, сочетавшего в себе «царского вешателя», «бездарного генерала» и «немецкого предателя».

В этой связи абсолютно прав Б. Г. Кипнис, заметивший, что вопросы, связанные с деятельностью Ренненкампфа относятся не только к области выяснения исторической правды и реабилитации оклеветанного имени, но к теме определения компетентности историков и ответственности их за свои утверждения, которые «читающая публика воспринимает, как голос истины, а государство использует, как орудие своей идеологии или политики». В случае с П. К. Ренненкампфом основную роль в тиражировании клеветы играла идеологическая составляющая.

Первая волна критики, формировавшая у читателей образ «немца-предателя на службе у прогнившего царизма», зримо прослеживается в работах новоиспеченных «советских военных историков», выходивших из печати в межвоенный период. Так в работах бывших царских штаб-офицеров (А. Незнамов, И. Вацетис и проч.), выходивших в начале 1920-х гг., действия Ренненкампфа в бытность его командующим 1-й армией, критиковалась с использованием выборочного цитирования вырванных из контекста общей ситуации источников. Позже,  действия и личность Ренненкампфа комментировались уже без оглядки на компетентный анализ, но зато с использованием множества экспрессивных выражений, характеризующих Ренненкампфа, как карьериста, невежду и предателя.

К мнению советских историков сразу же присоединился сонм советских литераторов самого разного калибра (Р. Гуль, С. Сергеев-Ценский, М. Кисвинов, В. Пикуль и проч.), изобличавших покойного генерала во всех возможных грехах, начиная от продажи военных секретов немцам и заканчивая строительством леса из виселиц. С легкой руки этих «мастеров прозы» даже в современной исторической литературе и публицистике (в том числе западной) можно встретить целый ряд фантасмагорических теорий и утверждений, претендующих на историзм.

На фоне злословия и клеветы подобных авторов, разительным диссонансом звучать воспоминания людей, лично знавших П. К. Ренненкампфа в быту и по службе. За редчайшим исключением, Ренненкампф оставил о себе добрую память и искреннее уважение, которое не проходило с годами.

Завершая рассказ о службе и смерти Павла Ренненкампфа, стоит сказать кем он был для России и чем была Россия для него. Воспитанный с детства в духе патриотизма и любви к Родине, Павел Карлович стал одним из лучших офицеров Русской Императорской армии. Безусловно храбрый, любимый подчиненными и сослуживцами, Павел Карлович был активным участником трех войн, в которых проявил не только высокие качества командира на поле боя, но и командующего армейского уровня. Его подвиги во славу русского оружия запечатлены не только ранами и наградами, но и мученической гибелью. Последняя просьба Павла Ренненкампфа — обелить его имя, — даже несмотря на век, прошедший с тех пор, по-прежнему актуальна и важна. Ушли люди, знавшие его лично, затерялась его могила, но не уходит память у умеющих помнить.