МУЗЫКАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

Скрипка со Смычком прожили в согласии и полной гармонии много лет. Но однажды и в их жизни наступил момент, после которого совместное сосуществование стало невыносимым, а в дальнейшем и невозможным. Обменявшись обидными музыкальными фразами на высоких тонах, предъявив друг другу массу оскорбительных нот, после затянувшейся музыкальной паузы, Скрипка со Смычком расстались навсегда.

Скрипка была ещё довольно привлекательна и хороша собой. Округлые внешние контуры, несмотря на солидный возраст, оставались весьма соблазнительными, тонкая талия придавала корпусу особую привлекательность, а чёрное дерево изящного длинного грифа напоминало о благородстве и широте натуры. Особый блеск Скрипке добавлял состав лака, подчёркивающий её аристократичность, несмотря на то, что корни красавицы имели абсолютно народное происхождение. Четыре голосистые струны, хоть и находились с корпусом в натянутых отношениях, выдавали в ней натуру страстную и возвышенную.

Смычок, покоривший её в начале семейной жизни своей стройностью, врождённой щеголеватостью, с годами стал раздражать её всё больше и больше. И как она раньше не замечала, что от Смычка пахнет конюшней? Конский волос выдавал в нём плебейское начало, а каждодневные натирания канифолью лишь увеличивали трения в их непростых отношениях.

Скрипка с завистью взирала на Балалайку, у которой было всего три струны, очень простоватый вид и несерьёзный репертуар. Но с какой страстью по этим струнам бегали чьи-то пальцы! От их щипков струны Балалайки постанывали и выдавали рулады, которые слышались Скрипке лишь в её мажорных фантазиях. Даже неказистая Мандолина с её короткой шейкой, тонким грифом и плоской головкой пользовалась успехом у горячих неаполитанских пальцев!

А на что был способен этот доходяга-Смычок с его интеллигентными поглаживаниями? Конечно, и у Скрипки порою случались волнительные моменты. Но их можно было пересчитать буквально по пальцам. Тем самым, которые пьяно пощипывали её за струны. О, как это было ПАТЭТИКО и ПОМПОЗО, ЭЛЕГАНТЭ и ГРАНДИОЗО! «Хочу ПИЦЦИКАТО», — под ФИНЕ заявила Скрипка и РИЗОЛЮТО отмахнулась от мысли о примирении со Смычком.

Последний же старался времени не терять. Натерев до блеска вставки из перламутра, напевая себе под нос что-то из Брамса, Смычок не спеша приблизился к Гитаре, пышные формы которой взволновали его до глубины древка.

Возле Гитары в это время ошивался какой-то малый, для которого семь струн Гитары казались явным перебором.

«Этот мне не соперник», — подумал Смычок. - Не то что кожа да кости — одна кость. Так, косточка».

Но Медиатор, так звали мальца, вытворял с Гитарой такое, что у Смычка конские волосы вставали дыбом!

«Серенада! — точно определил он и добавил в сердцах: - Мне это надо?» Разочарованный и опустошённый, потеряв веру в светлое и возвышенное, решив навсегда уйти из классического репертуара, а значит, из жизни, в колодке из чёрного дерева мрачно поднимался на крышу осунувшийся Смычок. Скрипка, бывшая королева оркестра, с растрёпанными струнами и поблекшим лаком уже была наверху. Жизнь её без Смычка оказалась бессмысленной и жалкой. Её, любимицу виртуозных этюдов и лирических пьес, лапали как каких-то Домбру с Балалайкой, насиловали частушками и прочим фольклором.

В итоге встреча Скрипки со Смычком на крыше стала неизбежной. Обоим хотелось броситься вниз. Трагический финал казался неминуемым. Им вспомнилась их прежняя совместная жизнь — сколько соли им довелось проиграть вместе! От соль малой до соль четвёртой октавы...

Их нежные воспоминания прервал какой-то человек, в котором Скрипка и Смычок признали известного Скрипача, преждевременно потерявшего свою возлюбленную — старинную Скрипку знаменитого мастера. Все трое подошли к краю крыши. Смысла продолжать жить не оставалось ни у кого.

«Сообразим напоследок на троих?» — грустно произнёс Скрипач и взял в левую руку Скрипку, а в правую Смычок.

Руки его были сильными и нежными, а движения уверенными. Смычок осторожно и как бы смущаясь, ласково коснулся струн Скрипки. Та вздрогнула от знакомого, родного прикосновения и зарыдала во весь голос.

«Как же я могла бросить тебя?» — обращаясь к Смычку, плакала Скрипка.

«О, как мне тебя не хватало!» — надрывно отвечал ей Смычок.

«Я так счастлив, что встретился с вами!» — жестами изъяснялся Скрипач.

«Скрипач на крыше, Скрипач на крыше!»  — послышался снизу чей-то голос.

Там внизу уверенно шагал народ, и кому именно принадлежал восторженный возглас, понять было тяжело.

Да и не важно. Главное, что дело у троицы явно пошло на лад. На мажорный лад! Надолго ли? Ведь если всё в вашей жизни расписано по нотам, то рано или поздно ваша песенка будет спета.

Пётр Драйшпиц