Ревизия НКВД

1 октября 1936 года Николай Еванович Ежов вступил в должность народного комиссара внутренних дел Советского Союза.

Этот пост он получил, сохранив при этом ключевой пост секретаря ЦК и руководителя комитета партийного контроля.

Этот очень важный фактор до нынешнего дня мало помнят, а ведь это давало ему огромную власть, ставившею его на одну доску с высшим руководством страны – Молотовым, Сталиным, Кагановичем, , Ждановым, Андреевым, Орджоникидзе, Микояном, Ворошиловым.

С чего же начал свою деятельность новый нарком?

…………………

 Ежов же начал с того, что назначил масштабную ревизию в Административно-хозяйственном управлении НКВД, отозвав из отпуска его начальника Островского .

Это был очень сильный ход против Ягоды.

Ибо именно этим путем можно было быстрее всего показать Сталину, насколько далеко зашла ягодинская клика, как по хозяйски распоряжались ягодовцы всем, что представляло для них интерес.

В руках Островского были сосредоточены колоссальные неподотчетные фонды дефицитных товаров, которыми он распоряжался по своему усмотрению безо всяких расписок и прочей документации.

Ягода легко решал вопросы о передаче в ведение Островского любой стройки, любого предприятия, такого, например, как Московский золото-платиновый завод.

Все золото и платиновая добывающая промышленность контролировалась НКВД и строительство их заводов в томи числе

Когда открылся первый в стране экскаваторный завод в Коврове, Ягода тут же добился перевода его в ведение НКВД и направил Островского принимать его, причем Островский щедро раздавал руководителям завода привезенные с собою деньги и материальные ценности вроде дорогих дефицитных тканей.

И это в то время, когда в стране ощущалась острая нехватка мануфактурных товаров; если они изредка появлялись в свободной продаже, за ними моментально вырастали гигантские очереди.

Провинциальные исполкомы принимали постановления о разгоне «мануфактурных очередей» силами конной милиции . А понадобился Ягоде и Островскому этот завод лишь для того, чтобы первая партия экскаваторов была направлена на работы по расширению московского стадиона «Динамо», принадлежавшего спортобществу НКВД .

Даже самая поверхностная проверка хозяйственной деятельности Островского, за спиною которого отчетливо виднелась фигура Ягоды, дала в руки Ежова крупнейшие козыри...

Была проведена ревизия и расходов произведенных на содержание самих чекистов.

Вот один интересный документ, он датирован апрелем 1937 г, но дает интересные подробности. В нем указываются не только суммы расходов на содержание коллектива НКВД, но и имена некоторых людей, которые пользовались особым расположением наркома Ягоды и на них тратились средства НКВД.

Совершенно секретно

Начальнику 1-го отдела ГУГБ НКВД,

Комиссару государственной безопасности 2 ранга тов. Паукеру

Рапорт

Доношу, что среди спецрасходов 1-го отделения АХУ НКВД за 1936 год имелись нижеследующие расходы. Но я должен оговориться, что цифры примерные, написаны на память, т.к. по установленному порядку все расходные документы сжигались ежемесячно после утверждения отчета и остались только акты.

По линии Ягоды

Регулярно снабжались продовольствием сестры Ягоды: Эсфирь, Таиса и Роза.

Кроме того, посылались периодические посылки Григорию Филипповичу, Леопольду Авербах, Леониду Авербах и Фридлянду за счет 1-го отделения АХУ. Содержались и обставлялись дачи Розе и Эсфирь в Краскове, Таисе в Жуковке и Григорию Филипповичу в Жуковке. Бывали пошивки обуви и одежды.

Все эти расходы с января по 1 октября примерно составляют руб. 145000.

Леонид Авербах имел дачу на Зубаловском шоссе вместе с Киршоном. Эксплуатация дачи полностью происходила за счет 1-го отделения АХУ, и за 9 месяцев расход составляет около руб. 20000.

По линии Горки 10

По данному объекту обслуживалось три точки: дом отдыха Горки 10, мал. Никитская и дом в Крыму "Тессели". Каждый год в этих домах производились большие ремонты, тратилось много денег на благоустройство парков и посадку цветов, был большой штат обслуживающего персонала, менялась и добавлялась мебель и посуда. Что касается снабжения продуктами, то все давалось без ограничений.

Примерный расход за 9 месяцев 1936г. следующий:

Кроме того, в 1936 году куплена, капитально отремонтирована и обставлена мебелью дача в деревне Жуковка № 75 для Надежды Алексеевны (Горки 10). В общей сложности это стоило 160000 руб.

Гражданка Галл

Продукты Галл не получала, но тратилось по даче в Жуковке. Дача куплена из сумм бывшего 4 отделения АХУ за 25000 руб. В прошлом году производились большие посадочно-планировочные работы, содержался сторож, давалось топливо и живые куры. Стоило это не менее руб. 20000.

Осенью дача переведена на имя Галл в собственность через местный совет. Помимо всего оказанного, на квартиру Галл отправлена спальня стоимостью руб. 30000.

Карахан.

Тов. Карахан состоял на снабжении все время. В его пользовании была предоставлена дача на станции Быково и большая квартира в особняке по ул. Мал. Никитская, 28. Расход за продовольствие, содержание штата и дачи около руб. 45000.

Нарком Уханов

Снабжался регулярно продуктами, как на даче, так и на квартире. Постоянно получала продукты его вторая жена Чернова, ей же делались пошивки обуви и одежды, ремонтировалась квартира и дача в Серебряном Бору, давалась мебель. Содержание сторожа, разные коммунальные расходы и посадка цветов на даче Уханова производились из сумм 1-го отделения АХУ. Перечисленные расходы в 1936 году достигли руб. 90000.

Писатели

До отмены карточной системы Киршон пользовался пайками. В последнее время посылались периодические посылки и молочные продукты, за которые Киршон вносил деньги.

Что касается сделанной мебели Бутырским изолятором и банкетов по случаю постановки новых пьес, то эти расходы частично оплачивались Киршоном.

В 1935 году на квартире Киршона произведен ремонт стоимостью около 40000 руб., а в прошлом году - мелкие поделки.

Писатель Афиногенов получил много мебели из Бутырского изолятора, и за счет 1-го отделения был оплачен банкет. Продуктами Афиногенов не пользовался.

Шолохову купили разных предметов из ширпотреба на сумму около руб. 3000.

1-е отделение АХУ оплачивало аренду за особняк на Мал. Пироговской ул., 16, где живет художник Корин. Обслуживание особняка, как то, доставка топлива, уборка двора и пр., производило 1-е отделение. Бывали случаи оплаты счетов за мебель Бутырского изолятора. По линии Корина произведено расходов около руб. 10000.

На постоянном снабжении находились т.т. Дейч (Совконтроль) и Шмидт О.Ю. Им пайки посылались в пятидневку раз из расчета 450-500 руб. паек, что за год составит руб. 54000.

Мать Островского тоже все время снабжалась продуктами. Посылки посылались в пятидневку примерно на 400 руб. За 9 месяцев руб. 18000.

Периодически посылки получал Катаньян. Пайки давались большие, с вином, стоимостью 1000 руб.

Содержание дачи Леплевского Г.М. в Томилино производилось из сумм 1-го отделения АХУ. В 1936 году производился ремонт дачи в сумме примерно 4000 руб.

Проживающей в доме 12 по Борисоглебскому пер. Грациановой ежемесячно выдавалось 1000 руб. и направлялись молочные продукты. Но в момент занятия ею этой квартиры в 1935 году, квартира была хорошо обставлена, и это обошлось не менее руб. 75000.

Бывали периодические посылки продуктов Ефедову, Гольдфарбу и Шрейдеру (Б.Кисельный пер.). Но этот расход сравнительно небольшой.

Израсходовано на постройку и обстановку дачи на Кавказе в Цхалтубе руб. 755000.

Показывая упомянутые выше расходы в суммарном выражении, получается следующая картина:

Здесь расходы подсчитаны за 9 месяцев, т.е. с 1.01. по 1.10.36 г., так как после смены руководства НКВД и начальника АХУ подобное расходование государственных средств прекратилось.

Тов. Буланов снабжался полностью: продукты посылались на дачу, квартиру и периодически во время поездок на рыбную ловлю.

На даче все время производились большие ремонты и работы по устройству территории. В общей сложности расходы по обслуживанию Буланова за 1936 год выражаются в сумме руб. 105000.

Снабжение Островского происходило по трем направлениям: дача, квартира и кабинет. На дачу давались большие посылки, содержался штат, сажались цветы, делались ремонты и пристройки. Квартира снабжалась продуктами, мебелью и драпировками. В кабинет давались продукты, а кроме того, иногда шелковые и драповые отрезы, заграничные пластинки и духи.

Все эти расходы за 1936 год до его ухода составляют не менее руб. 150000.

4 апреля 1937г.                                                                                                               Цилинский

---//---

Каменская Агафья Сергеевна, 1871г.р., повариха. Калужская площадь, Коровий вал, 22 кв.3. До 1924 года работала по частным домам. В 1924 году по протекции курьерши Маруси Шибановой поступила в ХОЗО ОГПУ. Сначала определили в Кремль к Каменеву, жила у него в Кремле и на Горках, всего месяцев 5-6. Ушла, так как муж не хотел жить один. После этого работала в домах отдыха в Бутово и Апрелевке, затем - перерыв, болела, заведовала ларьком, продавала папиросы. В 1933 году была принята в ХОЗО ОГПУ и поступила на дачу Ягоды в Гильтищево (Ленинградское шоссе). Пробыла там до осени 1936 года, до ухода Ягоды из НКВД.

Ягода приезжал в Гильтищево обычно днем, оставался часа на 2. С ним всегда бывала Надежда Алексеевна, молодая красивая женщина. Каменская подавала чай, иногда обед, закуски.

Продукты привозил Маров.

На даче еще жил сторож в сторожке. Сменилось их 3, последний, Шеленко Василий Григорьевич, работает сейчас на складе Троицкой.

Приезжал, когда производились какие-нибудь работы, Пакалн, присылал рабочих, полотеров.

Больше никто не приезжал.

От Ягоды перевели к Буланову. Ушла от Буланова 25 февраля - заболела гриппом, уставала, т.к. работала одна.

Получала и у Ягоды и у Буланова 220 рублей в месяц."

Лев Кархан не имевший отношения к НКВД был обласкан вниманием Ягоды и на его содержание тратили 45 000 рублей в месяц

Все на самом деле просто - для Ягоды Кархан был каналом связи с турецким правительством

Константин Уханов, нарком легкой и местной промышленности тоже был обласкан Ягодой  на 90 000 рублей и нне просто так

С его помощью Ягода держал под контролем пищевую индустрию СССР

На содержание художника Павла Корина НКВД тратило 10 000 рублей

Баловал Ягода и писателей, как драматурга Александра Афиногенова

На ремонт дома в 1935 г. писателя Киршона уходило около 40 000 рублей

Абсолютным рекордсменом конечно был сам нарком Ягода, на него и семью потратили за 9 месяцев 1,2 млн рублей, это только зафиксированные траты

Это все только зафиксированные расходы на обслуживание чекистов и их близких. Но были и не фиксированные расходы.

В результате ревизии стало известно, что первый нарком внутренних дел СССР Генрих Ягода тоже имел обыкновение «путать личную шерсть с государственной». Ресурсы у него на это имелись – секретные фонды родного ведомства. Формально деньги бывли государственными, но на деле, его ягоды.

Когда было следствие, установили, что только за первые 9 месяцев 1936 года на себя любимого Ягода потратил 3 миллиона 718 тысяч 500 рублей.

У Ягоды помошники былди подстать ему самому. Широко в то время известный, хотя и в узких кругах, Александр Лурье был не только другом всесильного шефа тайной полиции, но и его доверенным лицом по вопросам торговли конфискованными ценностями. Однажды его арестовала берлинская полиция за нелегальную торговлю бриллиантами.

Впоследствии по приказу Ягоды Лурье выкупили и назначили начальником инженерно-строительного отдела. Именно ИСО НКВД строило гостиницу «Москва», а также дом Совнаркома.

Переходный этап

Эти два месяца – с начала октября по 28 ноября 1936 г. – остаются самым загадочным временем в истории НКВД.

Все приводные ремни еще оставались в руках старого руководства ГУГБ. Более того, для них стало очевидным, несмотря на все уловки Ежова, что в скором времени от них избавятся.

Единственным способом переломить ситуацию и выжить для них был немедленный переворот, поскольку и в стране, и в партии – они как никто другой через свою агентуру знали это – назрело недовольство правящим  режимом, да и чувство страха в преддверии грядущего террора нарастало.

Но оставшись без привычного лидера (Ягоды), они так и не решились на какие-либо продуманные совместные действия, которые одни только могли их спасти. Стальные цепи, годами связывавшие верхушку НКВД, на глазах распадались, превращаясь в ржавую труху.

Ежов ловко водил этих могущественных и страшных людей, словно бычка на веревочке, в узком коридоре между страхом и надеждой. При этом они пользовались древним принципом divide et impere: выбрав очередную жертву, одновременно давали понять остальным, что они пока пользуются прежним доверием.

Ежов писал так об этом:

«Придя в органы НКВД, я первоначально был один. Помощника у меня не было» .

Это было так, он правда был один.  Но времени он даром не терял. Заместителем его вместо Прокофьева с 29 сентября стал Матвей Берман, брат Бориса Бермана, это был  бывший начальник ГУЛага.

По совместительству его со 2 октября назначили вторым заместителем наркома связи с очевидной задачей – отслеживать каждый шаг Ягоды, а заодно присматривать и за Прокофьевым.

Матвей Берман стал первым чекистом кто поддержал нового наркома, это потом в 1938 г. выяснится что он был немецким шпионом

Совпадение ли что немецкий шпион Ежов приблизил к себе немецкого шпиона Бермана?

…………………..

С первых же дней октября Ежов отодвигает самого влиятельного из ягодовцев – Молчанова – от руководства расследованием наиболее важных дел.

Через несколько месяцев Миронов публично скажет о нем:

«О Молчанове у нас в аппарате всегда были невысокого мнения... Но как-то странно получается. Именно после убийства С. М. Кирова Молчанов начал выдвигаться в первые ряды, превратился в центральную фигуру Наркомвнудела по оперативной работе» .

С легкой руки нового наркома, уже в октябре вокруг Молчанова создана обстановка аннигиляции. Агранов и Миронов с нескрываемым злорадством следили за началом падения своего удачливого соперника.

Молчанов отчаянно старался показать свою незаменимость, изо всех сил нажимая на подготовку нового политического процесса. 14 октября ему удалось, наконец, выдавить признательные показания из Пятакова .

Подобные успехи несколько отсрочили его падение – Ежов был в аппарате НКВД человеком новым, не вполне знакомым с тонкостями оперативной работы, а льстивому, увертливому «Яне» Агранову он не особенно доверял.

Ежов решил перевести в центральный аппарат НКВД преданного сотрудника из аппарата Комиссии партконтроля – Сергея Жуковского.

Однако тот, вероятно, желая держаться подальше от опасных лубянских коридоров, на приеме у Ежова сумел уклониться от этого перевода, сославшись на отсутствие опыта в оперативной работе .

……………..

Нарком нашел более покладистого человека.

Уже 8 октября он перевел своего референта в ЦК Владимира Цесарского на специально для него созданную должность особоуполномоченного при наркоме с поручением вникать во все наиболее важные дела, как агентурно-следственные, так и кадровые.

Цесарский быстро разобрался в обстановке и уже через несколько дней, видимо, сообщил Ежову, что наиболее опасная для него фигура – Островский, начальник АХУ НКВД, распределяющий материальные блага в высших сферах советской империи.

Единолично ведая оборудованием и распределением подмосковных и курортных дач, «прикреплением» к ведомственным больницам, санаториям и домам отдыха, ведомственным жилым фондом не только для аппарата НКВД, но и для аппаратов ЦК и Совнаркома, Островский располагал «неограниченными возможностями», и сильные мира сего «заискивали перед ним» .

В руках Островского находились окружавшие Москву плотным кольцом «спецобъекты» – правительственные дачи для отдыха сталинских вельмож, которые постоянно находились в состоянии готовности к приему высоких гостей.

Островский постоянно разъезжал по этим дачам в Быкове, Томилине, Ильинском (восточное от Москвы направление в то время считалось не менее престижным, чем западное) и всюду его ожидал роскошный обед или ужин . С годами у него выработалось отношение ко всему этому хозяйству, как своему собственному.

Отсюда невероятная исключительность его положения, которому и царский министр двора мог бы позавидовать.

Уже 15 октября Ежов, видимо, по результатам вышеупомянутой проверки, перевел его заведовать строительством шоссейных дорог на Украину, поставив на его место Жуковского

Островский знав о своем переводе в НКВД, тот прозорливо сказал жене: «Это мой конец»

 В соответствии с законами у Островского немедленно была отобрана и передана Жуковскому

«великолепная двухэтажная дача, зимняя, со всеми удобствами, инкрустированной мебелью, хрустальной посудой, бильярдной, теннисным кортом, гаражом» .

Семен Жуковский переселился на место главного хозяйственника СССР, став постояльцем на шикарной даче

………..

Ключевые перестановки

15 октября 1937 года Ежов делает еще ряд важных перестановок.

Он таким образом  назначил начальником отдела кадров НКВД своего давнего приятеля и собутыльника Михаила Литвина (перед этим – 2-го секретаря Харьковского обкома партии

16 октября действуя по линии ЦК Ежов добился введения в наркомате должности 3-го заместителя наркома, сразу продвинув на нее начальника погранвойск НКВД М.П. Фриновского.

Этот высокий, богатырского телосложения человек, с его широкой улыбкой и хлебосольным гостеприимством, на многих производил впечатление простака.

«Я все время считал его «рубахой-парнем», – откровенничал Ежов, – ...и в глаза называл дураком» .

 Дураком Фриновский не был, а был он очень хитрым и увертливым лицедеем, более талантливым, чем Агранов, потому что тот любил представать интеллектуалом, а Фриновский – простой душою.

Михаил Фриновский во время падения Ягоды находился на дальнем востоке и вернулся с командировки по запросу Ежова

Фриновский возвращаясь с дальнего востока так описывал события:

«По дороге с Дальнего Востока в Москву, уже после назначения меня заместителем наркома, на одной из ж.-д. станций зашел ко мне в вагон агент и сказал, что на следующей станции со мной хочет поговорить зам. наркомпути ЛИФШИЦ.

И действительно, я встретился с ЛИФШИЦЕМ на следующей станции. Я сознательно вышел из вагона, чтобы не разговаривать с ним в вагоне, поскольку со мной ехал ряд сотрудников. ЛИФШИЦ подошел ко мне вместе с РУТЕНБУРГОМ — начальником дороги. ЛИФШИЦ просил разрешения проехать со мной одну станцию.

Он рассказал, что с должности заместителя наркома снят, что в Москве у него были очные ставки с арестованными. Он всячески ругал людей, которые его выдали, нервничал и просил меня, как уже заместителя наркома, как-нибудь сделать так, чтобы из этого дела ему выкрутиться. Я его, в свою очередь, просил: «Уж если ты попадешь, поскольку так далеко зашло дело, так держись как следует».

На следующей станции он ушел. Встретившись с ЛИФШИЦЕМ, я немножко сам струхнул, как бы на этой почве не было каких-нибудь неприятностей, и принял план, что по приезде в Москву я об этом расскажу ЕЖОВУ, и расскажу в таком контексте, что ЛИФШИЦ клялся и божился, что он не виновен, страшно нервничает и практической работой старается доказать свою преданность Центральному Комитету. По возвращении в Москву я так и сделал.»

Фриновский вернулся в столицу встретившись с новым наркомом.

Незадолго до снятия Ягоды с должности, во время встречи по случаю новоселья одного из руководящих работников НКВД Р. Люстенгурта, Фриновский сказал заместителю начальника УНКВД Московской области А. Радзивиловскому:

«Вот вы меня мало знаете, а я ведь не такой, как все начальники отделов центра. Я человек прямой и принципиальный. Все эти Мироновы, Молчановы, Гаи, Паукеры лебезят перед Ягодой, разыгрывают из себя преданных ему людей, а по существу по отношению к нему они – б... .

 Я их вижу насквозь. Они в глаза Ягоде говорят одно, а за спиной готовы его продать. Терпеть не могу это. Я люблю Ягоду, и он это знает... Именно за прямоту Ягода меня ценит, доверяет мне и знает, что я его не подведу. Я же его так люблю, что, если потребуется, готов отдать за него свою душу» .

Видимо, нечто подобное он говорил и Ежову, который часто выпивал вместе с ним и поручил ему взять под контроль следствие по важнейшим делам.

Что касается Молчанова, то ему Ежов, Агранов и Фриновский давали отныне только мелкие поручения, которые «передавали через помощников, а не напрямую» .

Михаил Фриновский был мастером подхалимажа, он почти публично клялся в любви к Ягоде, заявляя что только он верен ему, но сразу же его предал

Для Ежова Фриновский стал надежным союзником в будущем, но тогда между ними еще стоял Агранов.

Вот как это описывал Фриновский:

«Вскоре после вступления в должность заместителя наркома ЕЖОВ начал меня приближать к себе, выделять из остальных замов, вести со мной более откровенные разговоры в оценке других замов, высказывать некоторое недовольство АГРАНОВЫМ»

Яков Агранов стал фигурой которая стала вторым центром силы в НКВД, такой потенциальный противник Ежову не был нужен

 ..............

Что касается Молчанова, то ему Ежов, Агранов и Фриновский давали отныне только мелкие поручения, которые передавали через помощников, а не напрямую .

С появлением новых сил в наркомате оживилось следствие по делу Маковского. Ежову хотелось вытянуть из него показания, что он не только является польским шпионом, но пользовался покровительством работников центрального аппарата – ягодовских выдвиженцев.

Вторая половина октября прошла под знаком поиска скрытых врагов на самой Лубянке. Кандидатура на роль лубянского оборотня-двурушника наметилась сама собой. Стали подбирать материал на майора госбезопасности Штейна – помощника Молчанова.

Штейн, по неписаным лубянским законам, подлежал аресту. Но тот, видя сложившуюся вокруг него ситуацию, 28 октября застрелился .

Вильгельм Штейн поняв что его преступная деятельность разоблачена застрелился

Между тем Москве появился осмелившийся вернуться с «отдыха» Ягода. Его появление не обрадовало ни Ежова, ни Сталина. 7 ноября во время праздничной демонстрации Сталин, приветствуя членов правительства, демонстративно не подал ему руку .

Этим он продемонстрировал ягодовским выдвиженцам, что карта Ягоды бита. И это деморализовало их окончательно.

Попытки Ягоды в ноябрьские дни выйти на связь со своими бывшими подчиненными (Булановым, Мироновым), чтобы прояснить обстановку, игнорировались ими .

Ягода понял, что свой 45-летний юбилей 19 ноября ему, говоря словами поэта, «торжествовать придется одному». Да не очень-то он и торжествовал, наверное. Всего год назад газеты захлебывались от славословий. «Правда» 27 ноября 1935 г. голосила: «Неутомимый воин революции, он развернулся и как первоклассный строитель» и прочее в том же духе.

Теперь же о юбилее поверженного кумира никто не стал вспоминать.

Новое руководство НКВД, крайний слева Н.Ежов (сидит), третий слева (сидит) Я. Агранов