Спасет ли Хлопонина миграция?

Новый виток обсуждений Стратегии Хлопонина в СМИ, состоявшийся на этой неделе, высветил те аспекты, которые касаются миграции и национальной политики. Очередная «утечка» о планах российского руководства на Северном Кавказе требует отдельного комментария.

ЗЕМЛИ В ОБМЕН НА... ?

Судя по материалам, имеющимся в открытом доступе, через миграцию кавказцев в другие районы России надеются ослабить межэтнические конфликты на самом Кавказе. Однако трудно поверить, что физическое перемещение населения как-то повлияет на какие-либо конфликты. Как известно, большинство межнациональных конфликтов или осложнений, способных привести к конфликтам, возникают из-за земли. А земля на Кавказе делится не только на сельскохозяйственную, лесного фонда и т.п. Важнее другое разделение: земля как объект торга и земля как объект мифа. 

Например, земли в равнинном Дагестане, куда несколько десятков лет переселяются горские народы, – объект торга. Торг сложный, роль в нем играют далекие от идеала республиканские законы, а также правила, нигде на бумаге не записанные. Но это все же именно торг, где могут быть компромиссы, а значит – изменения.

А вот пастбищные земли в горах Западного Кавказа – это земли мифа. Точнее, нескольких мифов разных народов. Похоже, существует даже обратная пропорциональность: чем меньше земля реально используется, чем меньше на ней присутствует людей – тем больше ведется споров о том, как на ней должны проходить границы территорий разных народов, кто, когда и в каком статусе на этой земле жил и т.п. Пока эти споры ведутся в основном «профессиональными» общественниками национального толка, но при любой дестабилизации они могут стать более массовыми. Все для этого есть: и наборы соответствующих лозунгов, и интернет-сайты, с которых их можно продвигать в народ. Неясно одно: раз часто спорят о землях, на которых не живут, как уменьшение численности того или народа в регионе (благодаря миграции) может снизить градус этих споров?

ЭКСПОРТ БОРЬБЫ

Когда речь идет о трудовой миграции какого-либо населения в «русские» регионы РФ, чаще всего основной проблемой считают то, как миграция повлияет на рынок труда. Однако возможно, что это не единственная сложность, с которой придется столкнуться. Миграция с Северного Кавказа чаще всего идет гораздо более организованно, чем, например, из Средней Азии. Известны случаи, когда сотни людей из одного и того же района Дагестана работают в одном и том же районе Тюменской области или Югры, причем захватывают там только одну «нишу» (это может быть работа на нефтедобыче, а может быть и районный «ритейл»). Даже сельскохозяйственная сезонная миграция кавказцев на Кубань, в Ростовскую область, типа бригадных выездов на посадки лука – это, чаще всего, коллективный отъезд большой группы односельчан.

Новые регионы не становятся для жителей Северного Кавказа, особенно восточной его части, плавильным котлом, при миграции сохраняются имеющиеся на родине общинные структуры. Если, как утверждают СМИ, целью считается некое «смешение» этносов, то миграция этому точно не поможет. 

Существует также одна опасность, которая при искусственном росте миграции может стать более серьезной. Поясню ее на примере событий, происходивших во второй половине 90-х в Астрахани. Тогда еще мало кто за пределами Дагестана знал Цумадинский район: Басаев с Хаттабом напали на него несколько позже. А вот астраханской милиции уже тогда пришлось активно исследовать то, что происходило в одной из сельских общин этого района. Ее раздирал религиозный конфликт, и в Астрахани, где жило порядка ста человек из этого села, он привел к перестрелкам и метанию гранат. 

Вряд ли столь тяжкие сценарии будут массовыми. Социальная активность рядового человека на Кавказе, особенно в горах, выше, чем в среднем по России, но большинство конфликтов на уровне отдельных сел или районов (в отличие от конфликтов на уровне целых регионов) решаются миром. Инструменты, позволяющие это делать, продолжают жить. И все же миграция – это еще и перенос кавказских противоречий на новые географические пространства. Те, кто отвечает за безопасность тех пространств, должны быть об этих противоречиях, по крайней мере, осведомлены. Но сегодня даже мечтать об этом было бы наивностью.

БЕГСТВО ОТ ПОНИМАНИЯ

Все сказанное выше – не «за» и не «против» миграции с Северного Кавказа. Собственно, эта миграция идет и без каких-либо стратегий. Как, кстати, и миграция на Кавказ. Жителей соседних «русских» регионов там можно найти в больших количествах не только на гигантских тепличных комплексах, но и на цементных заводиках со штатом в сто человек. Почему на одни предприятия местные жители идут охотно, а на другие нет? Почему при высоком уровне безработицы, исчисляемой традиционными методами Росстата, в кавказских столицах «биржи труда», где люди предлагают себя для поденной работы, в последние годы становятся все малолюднее? Или почему, например, при малой загрузке имеющихся НПЗ бензина достаточно даже в тех регионах, куда еще не так активно зашли крупнейшие нефтяные компании?

Ответы на подобные вопросы хотелось бы видеть в преамбуле любой стратегии развития Северного Кавказа. Глобальные же проекты, типа поворота сибирских рек или теперь вот стимулирования миграции, в российской практике обычно говорят о нежелании разбираться в таких «мелких» проблемах.

Источник: http://slon.ru/blogs/kazenin/post/462825/

1
265
1