БЕШЕНСТВО НАЖИВЫ (Только КОЛХОЗЫ спасут сельское хозяйство России от гибели)

Слово председателя кооператива-колхоза «Знамя Ленина» А.В. КОВАЛЕНКО

На душу – голова крупного рогатого скота, да на двоих – свинья и овца. Такой  была обеспеченность населения Курганской области местным животноводством в 1990 году. Плотность скота на единицу территории была выше, чем в ряде других областей. То есть этот лесостепной край Западной Сибири при социализме успешно развивал сельское хозяйство.
За двадцать лет колониального капитализма здесь от стада крупного рогатого скота уцелело меньше пятой части, других его видов – около четверти. Социально-экономическая катастрофа продолжается. Об этом рассказывает председатель сельскохозяйственного производственного кооператива-колхоза «Знамя Ленина» Шатровского района Александр Владимирович КОВАЛЕНКО:
– Края и области страны предоставлены сами себе. И мы не живем, а выживаем. Еще держимся только потому, что сохранили колхоз. Вопреки Ельцину и последующим «реформаторам». Хотя урон огромный. Разделили и имущество на паи, те, кто не работали на ней, продали свои условные доли на сторону. За колхозом из прежних 8000 гектаров пашни остались 4000. Раньше в многоотраслевом колхозе работы хватало для 800 человек. Во всех пяти наших селах год от года жили лучше.
Сегодня в нашем хозяйстве – 85 тружеников. Молодежь – на заработках у нефтяников. Дома – старшие. Нынешние условия нас убедили, что и в крайней нужде надо работать вместе, тем более в тисках грабительского «рынка». Во власти перекупщиков, при усиливающемся  дис­паритете цен, непосильных налогах и кредитных ставках коммерческих  банков.
В советское время мы в почву все больше вносили минеральных удобрений. Полностью вывозили с животноводческих ферм органические удобрения – ведь это оправдывалось прибавкой урожая, дизельное топливо стоило 2 копейки за литр. При цене килограмма зерна 10 копеек и более.
А сегодня за дизельное топливо дерут 15 рублей, а зерно отдай за 3 рубля, в пять раз дешевле. Соотношение цен поменялось точно наоборот. Не по экономической закономерности, а в силу политических внешних и внутренних интересов капитала. И потому не только органические удобрения не вывозили, смысла нет. И техники не хватает. Повсеместно и зерно лежит, цены убыточные даже при прошлогоднем неурожае.
Минеральные удобрения понемножку закупаем, на кредиты коммерческого банка. В этом году осилил под пшеницу по центнеру в физическом весе на гектар, около 130 тысяч тонн. Капля в море. Под кормовые культуры надо бы, да не достается. Многие хозяйства взяли кредиты, закупили удобрения и семена, а погода подкосила, оставила без урожая. Теперь расплачиваться за кредиты – а нечем, продать нечего. Поплатятся без вины. А надо думать о будущем. Весной снова нужны кредиты на семена и удобрения.
Как вывернуться? В порядке особой помощи делают «пролонгацию», отсрочку выплаты кредитов на непродолжительное время. Бремя растет, а условия для нормальной работы не создают.
Наш колхоз отрабатывает кредиты крайним напряжением сил. Люди понимают, что нельзя не вкладывать даже последнее в обновление технической базы... Аккуратно платили за купленные в рассрочку зерноуборочный и кормоуборочный комбайны «Дон», в начале года пол­ностью погасили долг за них. Сейчас оформляем кредит за новый зерноуборочный комбайн «Ростсельмаша» «Вектор», опять на семь лет. Всего у нас долгосрочных кредитов – на 8 миллионов рублей.
В общем-то это небольшая сумма. Но и та – за счет самопожертвования. По этому показателю нравственности наши колхозники выше банкиров и любых иных частных предпринимателей и чиновников. Крестьяне сознательно идут на жертвы, соглашаются  и на самую низкую заработную плату. В 2009 году она составила лишь около 4600 рублей в месяц. В нынешнем тоже невысока.
А кому эти жертвы? Богу наживы? Кучке «эффективных собственников»? Которые растащили по кускам народную экономику и взвинчивают цены. Гонят нефть и газ за границу и говорят, что нужна единая тарифная сетка для всех стран, и нам внутри России надо подтягиваться до мирового уровня. О нас ли, в наших ли интересах такая забота?
А взвинчивание цен на электроэнергию? Расчленили Единую энергетическую систему страны, и теперь мы в Курганской области вынуждены платить по 5 рублей 50 копеек за киловатт-час, выше всех областей. Это разоряет производство. Согласно всем законам экономики, в единой стране с технологически по-прежнему единой энергетической системой была и должна быть единая тарифная сетка. В стране было в высшей степени эффективное энергетическое хозяйство, благодаря чему село обеспечивалось дешевой электроэнергией. «Реформы» доказали свою расточительность и должны быть отвергнуты, восстановлено разумное энергоснабжение народного хозяйства. Ради возрождения производства, сохранения села.
Часть ранее закрепленной за нашим колхозом земли отошла фермеру. Он занимается только растениеводством. Но колхоз заботится обо всех сторонах жизни тружеников, о селах как о единой традиционной общине. Поэтому стараемся удержать все отрасли производства, прежде всего животноводство, где работы хватает круглый год. Содержим 1000 голов крупного рогатого скота, в том числе 450 коров, а также 130 лошадей. Это поистине база, на которую опирается коллектив. Условия вокруг отрасли – самые неблагодатные, заработная плата низкая, и все-таки стоим на ногах, на среднем уровне в стране.

Например, получаем до 70 телят от 100 коров. Как и по всей стране. Это низкий показатель? Безусловно. Такой же, как и в целом в России. Он свидетельствует о бедственном состоянии животноводческих ферм, о резком снижении их продуктивности, о падении культуры отрасли.
При всем старании тружеников, сказывается общая разруха. Не хватает техники, худо с кормами и всеми специальными сторонами животноводства. В колхозе остро недостает работников. Нет инженера, агронома и зоотехника. Заброшена селекционно-племенная работа. Спасает добросовестность доярок, скотников, механизаторов.
«Реформаторы» до сих пор коллективным хозяйствам противопоставляют личные подсобные хозяйства. Из года в год показывают рост их удельного веса в  общей продукции села. Мол, мяса и молока они уже дают больше 50%!
Тут много возникает вопросов, а ответы перед глазами. Даже фермер в личном подсобном хозяйстве держит свиней, а от коровы избавился. Некуда девать молоко. А у большинства остальных жителей села и возможностей нет. Количество скота у них сократилось в разы. Центральная усадьба колхоза – большое село Мостовское. В нем было два стада, на одном конце и на другом. На нашем конце в стаде было голов 300, да на другом не меньше. Сейчас на нашем конце осталось голов 40, да на другом – около 30, то есть во дворах имели 600–700 голов крупного рогатого скота, а теперь примерно 70. Вот такая статистика.
Всего в наш колхоз входят пять населенных пунктов. В каждой деревне люди работали бригадой, полнились скотом и личные подворья. А ныне в деревне Чуварино осталась одна корова, в Мамонтове – 3, в Духовке – 9 коров. В селе Ключи – порядка 30 коров, там есть молодые семьи, которые живут во многом за счет своего подворья. Страшно, дико – деревни опустели, на просторах вокруг нет скота.
Потому что только в колхозе – остатки машин. В советское время мы намолачивали по 9000 тонн зерна, заготавливали и кукурузный силос, и сено. Сегодня не тот размах, но и в засушливом прошлом году запасли 10 тысяч центнеров сена. В нынешнем буквально наскребли 9 тысяч центнеров, солому закатываем в рулоны, худо-бедно перезимуем. Фуражное зерно до 600 тонн израсходуем на фермах. А в личных подсобных хозяйствах если и удалось накопить сено, то нечем сдобрить грубые корма. Разве картошкой да остатками со стола. По старинке. Откуда уж тут быть более высоким надоям и привесам.
О поголовье во дворах – у меня свежие данные  от нашего врача Александра Владимировича Черныша. В колхозе он и зоотехник, а на подворьях ведет плановую работу как государственный специалист.
Ветеринарная служба на селе – особая проблема. Страшно, что идет ее сокращение. Она обязана следить за соблюдением противоэпидемических требований в животноводстве и в содержании любых домашних животных. Однако ее сокращают. Конечно, во много раз опустошили от скота деревни и села, теперь вроде бы пора «экономить» на специалистах. И решено закрыть большинство ветеринарных пунктов, в нашем районе намечено сохранить только три из них – в райцентре, у нас в колхозе и еще в одном крупном селе.
А ветеринарному врачу везде хлопот полно. Хотя бы оберегать людей от заражения животными. На днях мою пожилую соседку укусила собака. Зять умертвил собаку. Женщина отказалась обращаться в поликлинику: собака домашняя, ничего страшного. Ветврач настоял на срочной поездке в районную больницу, где приступил к лечению, а сам организовал анализ. И выяснилось, что собака заразилась бешенством. Если бы Александр Владимирович не подоспел вовремя и не выполнил долга ветеринарного врача, то пострадавшая от укуса погибла бы.
А представляете, что в селах без ветеринарной службы будет? В каком состоянии будут животные, места их содержания? Будут без ветеринарного надзора забивать скот – кто поручится за безвредность мяса? Перекупщикам лишь бы прибыль отхватить, остальное их не волнует, любую заразу повезут в город. Кто их остановит?
На этом председатель колхоза Александр Владимирович Коваленко закончил свой рассказ. Приведенный им в заключение случай лишь наиболее наглядно показывает вред «реформ». Очередной их шаг несет буквально смерть людям. Но ведь таковы  же все послед­ствия двух десятилетий капиталистических «реформ», даже если они не всегда имеют такую непосредственную бытовую очевидность бешенной собаки  и ее жертв. Нет ни одного села, ни одной деревни в стране, которые не понесли бы потерь и не претерпели бы погрома, в общем счете далеко превосходящего разруху от фашистского нашествия в годы Великой Отечественной войны.
Уничтожены многие десятки миллионов голов всех видов скота, выведена из хозяйственного использования и вековечного жизнеобитания целая планета плодородных земель, великий их хозяин ввергнут в вымирание, а постоянно улыбающиеся исполнители ролей во власти делают вид, что ничего ненормального не происходит, что все о’кей, что они честно несут службу.
Чем же  объяснить это противоестественное спокойствие, какую-то странную невосприимчивость, мертвую бесчувственность пребывающих во власти «реформаторов», равнодушно взирающих на безостановочное уничтожение великой державы, недалекие уже сроки завершения которого открыто называют вдохновители и наставники колониальных царьков. Это можно расценивать как явную потерю связи с действительностью вследствие болезни, в том числе бешенства – бешенства наживы, стяжательства, паразитизма.
Записал
Фёдор  ПОДОЛЬСКИХ.