Что Россия может выиграть от конфликта в Южно-Китайском море

Фокус мировой политики постепенно смещается в Азию, а самой горячей точкой этого региона становится Южно-Китайское море (ЮКМ). В его акватории Китай ведет территориальные споры сразу с несколькими соседями. Обстановку дополнительно накаляет то, что ЮКМ стало еще и ареной соперничества Пекина и Вашингтона. Более того, как показала конференция «Диалог Шангри-Ла», в этот конфликт втягиваются и внерегиональные игроки — такие как Великобритания и Франция. «Лента.ру» рассказывает о том, как прошла эта конференция и какую позицию в отношении ситуации в ЮКМ занимает Россия.

Сессия «Диалога Шангри-Ла» (Shangri La Dialogue) — главного форума по безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона, которая состоялась в начале июня в Сингапуре, зафиксировала необратимую интернационализацию и обострение основного регионального конфликта. В территориальные споры о Южно-Китайском море уже вовлечены и внерегиональные глобальные участники, прежде всего из стран Евросоюза.

В Восточной Азии набирает силу процесс формирования сети формализованных и неформальных союзов и коалиций, в центре которой находятся США, а территориальные разногласия вокруг ЮКМ являются катализатором данного процесса. Китай при этом не демонстрирует никаких признаков слабости и намерений идти на компромисс по тем позициям, которые считает для себя принципиальными.

Речь министра обороны США Эштона Картера на конференции представляла собой по сути серию слабо завуалированных угроз в адрес КНР и сводилась к трем важнейшим тезисам: военное превосходство американцев в регионе неоспоримо и останется таковым в будущем; Вашингтон успешно строит в Азии сеть партнерств и союзов в сфере безопасности; Китаю грозит изоляция в случае продолжения нынешней политики.

Страны, вовлеченные в ситуацию в Южно-Китайском море, ждут решения арбитражного суда ООН, рассматривающего иск, поданный Филиппинами. Манила оспаривает притязания Китая на исключительную экономическую зону (ИЭЗ) вокруг ряда рифов, скал и других образований в Южно-Китайском море. Филиппинский иск изначально, на момент его подачи в 2013 году, состоял из 15 различных претензий.

Филиппины оспаривали китайскую позицию об «исторических правах» на воды, морское дно и ресурсы в пределах ранее выдвинутой КНР «девятипунктирной линии», составляющей около 90 процентов акватории ЮКМ. Манила пыталась доказать, что Китай устанавливает собственную исключительную экономическую зону вокруг рифов, скал и других затапливаемых образований, контроль над которыми, согласно Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, не дает Пекину подобных возможностей. Также Филиппины обвинили Китай в том, что своими действиями он нарушает их суверенные права.

Китай еще в 2006 году воспользовался зафиксированным в Конвенции (статья 298) правом отказаться от участия в арбитраже в том случае, если на его рассмотрение выносятся вопросы суверенитета. В то же время такое решение не имеет прямой силы. Окончательный вердикт о юрисдикции арбитражного суда ООН выносит сам суд, причем состав суда может быть сформирован, а решение вынесено даже в случае отказа ответчика принимать участие в процессе. Заявление Китая со ссылкой на статью 298 позволило снять большую часть филиппинских претензий, имевших отношение к вопросам суверенитета, однако по 7 из 15 претензий суд признал свою юрисдикцию 29 октября 2015 года. Четыре претензии касаются определения статуса контролируемых Китаем образований в архипелаге Спратли (Наньша) и некоторых других районов ЮКМ.

Филиппины требуют их признания либо затапливаемыми отмелями (они не создают ни территориальных вод, ни ИЭЗ), либо скалами (имеют территориальные воды, но не имеют ИЭЗ). Удовлетворение судом этих пунктов не ставит под вопрос китайский контроль над этими образованиями, но выбивает правовую почву из-под претензий Китая на исключительную зону в пределах «девятипунктирной линии». Остальные три пункта менее важны и касаются нарушений КНР в сфере рыболовства, охраны природы и правоохранительной деятельности.

Ожидаемое в ближайшие месяцы решение суда (предполагается, что оно будет в пользу Филиппин) откроет новую главу в конфликте в ЮКМ. Собственно, половина всех выступлений на форуме «Шангри-Ла» так или иначе касались этого события. США и их союзники в регионе требуют от Китая признать и выполнить решение трибунала, формально обязательное для участников Конвенции ООН по морскому праву.

При этом позиция американцев отчасти подрывается тем фактом, что сами Штаты до сих пор не ратифицировали этот важнейший международно-правовой документ.

КНР отказывается принимать решение суда и по-прежнему настаивает на отсутствии у него необходимой юрисдикции. Еще одним доводом в пользу китайцев служит наличие совместного китайско-филиппинского заявления 2002 года о решении территориальной проблемы путем переговоров. Для подкрепления своей позиции Китай мобилизовал все дипломатические ресурсы: мнение Пекина о неправомерности арбитражного разбирательства разделяют правительства примерно 40 стран — в основном, правда, это небольшие и не слишком влиятельные страны Африки и Латинской Америки, заинтересованные в торговле с КНР.

Соединенные Штаты, выступая под лозунгами «торгового судоходства» и «верховенства права», смогли вовлечь в свою борьбу не только союзников в регионе во главе с Японией и Австралией, но и Великобританию с Францией. Евросоюз на протяжении многих лет пытался найти для себя место в региональной безопасности в АТР; европейцев расстраивал тот факт, что, будучи важнейшим экономическим партнером региона, ЕС не играет никакой роли в этом вопросе.

И они не придумали ничего лучше, чем вмешаться в самую опасную и запутанную из всех региональных проблем. Выступавшие на форуме министры обороны Великобритании Майкл Фэллон и Франции Жан-Ив Ле Дриан говорили о том, что у европейцев есть политический интерес в АТР и их очень волнует международное право и свобода судоходства. Особый акцент был сделан на прямое военное присутствие этих стран в регионе, о котором мир за последние десятилетия, казалось, уже забыл.

Французы вспомнили о своих силах во Французской Полинезии и на островах Индийского океана, а англичане — о Пятистороннем оборонном соглашении (Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, Малайзия, Сингапур) и о базе в Брунее. Оба министра подтвердили намерение активизировать военное присутствие в Азии. Намерение ЕС вписаться в американскую стратегию сдерживания Китая не только в политико-экономическом, но и в военном измерении имеет неожиданные последствия для России. Во-первых, военные возможности стран ЕС крайне ограничены и совмещать предполагаемые совместные учения, походы и контроль в АТР с повышенной активностью в Восточной Европе будет нелегко.

Во-вторых, за подобными шагами, скорее всего, последует экономическое наказание Парижа и Лондона со стороны КНР. Обычно в китайской внешнеполитической практике такое наказание принимает формы дискриминации госкомпаний при проведении закупок, отстранения от выгодных проектов, а также отдельных протекционистских мер, причем политические причины подобных решений, конечно, никогда не озвучиваются. Таким образом, экономическая плата Евросоюза за поддержку глобальной американской политики возрастет, и это снизит вероятность новых конфронтационных мер со стороны европейцев.

Другим, пока менее важным фронтом давления на Китай является корейская проблема. На Пекин, по существу, возлагается ответственность за поведение Пхеньяна, продолжаются призывы к усилению санкций вплоть до блокады, а на экспертном уровне высказываются идеи введения «вторичных санкций» против Китая и китайских компаний за сотрудничество с КНДР.

Китайская линия в ходе конференции состояла в жестком отстаивании своей позиции и подтверждении ключевых ее пунктов. При всех сложностях Пекину до настоящего времени удается не допустить консолидации стран АСЕАН на антикитайской основе, и позиции представителей большинства стран-членов блока выглядели куда более мягкими и примирительными по отношению к КНР, чем позиция США.

Россия заняла в данной ситуации наиболее разумную позицию — невмешательство. В своем выступлении заместитель министра обороны России Анатолий Антонов вообще не упомянул проблему Южно-Китайского моря. Вместо этого он кратко затронул проблематику Корейского полуострова и американской противоракетной обороны в регионе и сделал акцент на «общечеловеческой» теме борьбы с терроризмом.

Ранее Москва оказала Пекину ограниченную поддержку, заявив устами министра иностранных дел Сергея Лаврова, что проблему территориальных споров в ЮКМ не стоит «интернационализировать», и, видимо, считает, что этого достаточно. Такая позиция вполне отвечает интересам развития диверсифицированных связей со всеми государствами Азиатско-Тихоокеанского региона при поддержании отношений привилегированного партнерства с Китаем.