Реакция на реакцию

Понятно, что страшно. Понятно, что не хочется, да и кто знает – есть ли смысл, хотя он, конечно, есть, но уж больно не хочется лезть на рожон. Понятно, что не видно, что делать. Понятно, что не видно просвета (а его перед рассветом и не может быть видно). Понятно, что непонятно. Всё это понятно.  

На то она и реакция, чтобы давить. Давить всё человеческое – начиная с совести и кончая мыслью. Для того, собственно, всё и затевалось.

Но интересно не это. Интересно, что из-под этого пресса вытекает. Какие дела? Какие разговоры? Какие мысли? Какие желания?

Ну, про бегство я не говорю. Это самое естественное: надавили – выдавили. Сопротивление – единичное, и это тоже понятно. Атаковать ежа голой, ну, вы знаете чем – для этого надо быть настоящим лыцарем. Таких немного. Их всегда немного. (Хотя и на беду любой власти – чем дальше, тем больше, и на беду любой власти этого немного всегда хватает, чтобы в конце концов покончить с ней.)

В общем, с делами не очень обильно.  Но в этой скудости главную роль играет всё же не страх. Главную – непонимание. Непонимание, что можно делать. Отчасти за ним стоит нежелание понять. Но главным образом – всё же простая неспособность. Есть импульс – поубивать всех на... Есть понимание, что за это по головке не погладят. И больше нет ничего. Одномерная модель: один мотив побуждает к действию, второй тормозит. Самая простенькая теоретическая схема. Как с павловскими собаками.

Всё дело в том, что желание-то у нас тоже одно.

То самое: поубивать на... А с этим желанием много не сделаешь.

Ну, и разговоры оттого получаются забавные. Вдруг кто-то прозреет и как начнет обличать Ходорковского. Что ему Ходорковский? Ходорковский никогда не скрывал своего лица. Всё, что он делал (и делает), он делал (и делает) совершенно откровенно. Выдумать себе Ходорковского и влюбиться в свою выдумку – это надо было суметь. Впрочем, мы – большие мастера на такие дела. То же самое с разоблачениями Навального. Навальный тоже никогда и ничего не скрывал. Еще ярче – с Касьяновым, вторым человеком в государстве первого путинского срока. Здесь-то о чем говорить? Но говорим. Надеемся, хотим... Впрочем, что с нас взять, если оппозиция и за Миронова готова была голосовать и голосовала на предыдущих выборах?

Развалилась "демкоалиция". Ах, какое горе! Не место для дискуссий останется без демократов! Какая печаль! Вот и весь диапозон наших разговоров. И неудивительно, что на фоне этих разговоров нарастает волна ухода в неполитические темы, во внутреннюю эмиграцию. Поговорим о чем-нибудь более веселом: что слышно насчет холеры в Одессе? Всё по Салтыкову-Щедрину – годить надо. На то она и реакция.

Зачем я об этом пишу, если всё так естественно? Зачем солю раны? Только для того, чтобы сказать банальность. Сегодняшние наши беды – результат вчерашнего нежелания думать. И желания жить мифами и глупой, детской, ни на чем не основанной надежды. А сегодняшнее наше нежелание думать станет причиной бед завтрашних.

Думать нам никто не запрещал. Тут на Путина не свалишь. Наш отказ думать – это не его, это наша ответственность.