Сущность вредительства

Обвинения во вредительстве еще с времен Хрущева считают недостоверными, но если проследить историю развития науки и техники в СССР, то надо понять что это все правда.

Все проблемы, с которыми столкнулась наша экономика к 1980-м годам и на которых спекулировали т.н. «демократы», начали накапливаться после смерти И.В. Сталина.

Они были связаны не с социалистической идеей, а с ее догматизацией и деформацией, приведшей в годы «перестройки» к предательству.

Эти явления были связаны с откровенным вредительством.

Вот один пример тесно переплетенный с одним мифом. Звучит он так:

«Сталин преследовал кибернетику, называя ее лженаукой».

Либералы в это искренне верят, их противники отрицают. И обе стороны в данном случае оказываются неправы.

И дело даже в небывалых гонениях на кибернетику, а вот что эта наука принесла много негатива.

Стоит отметить такие факты:

• При Сталине НТП развивался очень быстро, создавались новые модели вычислительной техники
• В США вообще нет такой науки как кибернетика, она не создает новые технологии

На самом деле при Сталине создавали хорошие модели БЭВМ,ЭВМ, но после его смерти началось стремительное отставание СССР, особенно отчетливо это стало видно в началу 1970-х годов.

При Сталине советские технологии развивались очень быстро и создавались условия для их внедрения в жизнь советского общества

Но  затем наступил провал.Почему это случилось? Да потому что в ущерб развитию вычислительных технологий СССР навязали кибернетику—лженауку.

Ноберт Виннер создал своеобразное течение мысли, которое можно с некоторым основанием назвать лженаукой

Отцом кибернетики был знаменитый американский ученый Норберт Винер, который ввел этот термин в своей опубликованной в 1948-ом году книге "Кибернетика", заложившей основы новой науки. Кибернетика же определялась Винером, как наука об управлении и связи в системах самой разной природы, включая технические и биологические.

То есть, налицо некоторый зазор между научным определением кибернетики и представлением о ней в массовом сознании.
В 1958-ом книга Винера была издана у нас и сразу стала необыкновенно популярна. В конце 50-ых-60-ых годах в СССР был настоящий кибернетический бум.

По указаниям Хрущева и Суслова (тоже вредителя) началась популяризация идей Виннера и его кибернетики

Именно тогда были посеяны семена будущего отставания СССР в НТП

Словно грибы после дождя, появлялись научно-исследовательские институты, факультеты ВУЗов, лаборатории, кафедры, отделы, научные журналы, ученые советы, в названиях которых стояло супермодное тогда слово "кибернетика" в самых разных сочетания: техническая кибернетика, математическая кибернетика, теоретическая кибернетика, технологическая кибернетика, экономическая кибернетика, химическая кибернетика, юридическая кибернетика, и т.д, и т.п.

Сотни тысяч научных сотрудников и преподавателей было вовлечено в эту сферу. Которая на своей практике не давала никаких существенных подвижек в развитие новых технологий

Она не только не создавала новые изобретения, но и не давала вклада в программирование

Бесчисленные же "кибернетические" факультеты очень мало учили студентов собственно программированию, а учили математике и всяческим малополезным теориям. После окончания, эти бывшие студенты быстро забывали всю ту ерунду, которой забивали их головы, и учились программированию уже на рабочем месте.

Самые важные достижения научно-технического прогресса в последние несколько десятилетий 20-ого века случились в области компьютеризации, автоматизации, телекоммуникаций, информационных технологий и т.п.

Именно здесь произошли самые важные прорывы. Дешевые персональные компьютеры, встроенные микропроцессоры на каждом шагу, Интернет, мобильные телефоны и т.п. - появление всего этого имело огромные экономические, социальные, военные, пропагандистские последствия.

И именно в этой СССР проиграл Западу вчистую, что сыграло важную роль в крахе СССР.

При этом, СССР вполне смог выдержать конкуренцию в области принципиально важных тогдашних технологий - ядерное оружие, атомная энергетика, космос, ракеты. Но в сфере вычислительных технологий, где как раз и сказывалось наибольшее влияние кибернетики наша страна уступала.

Вредитель Никита Хрущев сделал кибернетику основной отраслью по развитию новых технологий

Но поскольку кибернетика просто не давала этих новых технологий, никакого прогресса больше не было

Кибернетика—это лженаука, вредительская отрасль навязанная Хрущевым для разрушения НТП СССР

Распространенная точка зрения состоит в том, что поражение в области новых высоких технологий в значительной степени было обусловлено сталинскими преследованиями кибернетики.

На деле же, замечательные достижения в этих областях на 99% были обусловлены развитием электроники, совершенствованием элементной базы, вещами сугубо технологическими

А как с этим делом в США?

 Если мы посмотрим на родину кибернетики США, то увидим разительно отличающуюся картину. Никаких факультетов или гигантских институтов кибернетики там не возникло. Есть люди занимающиеся перечисленными областями, но их совсем не так много и они тонким слоем распределены по инженерным, компьютерным или математическим факультетам.

Если вы, например, захотите изучать теории управления или обработки сигналов в каком-нибудь приличном американском университете, то вам нужно будет взять на факультете Electrical Engineering курсы "control engineering" и "signal processing", при этом никаких работ Винера там в программе не будет. Слово "cybernetics"есть в названиях нескольких научных журналов, но журналов маргинальных и малопрестижных. 

Бурное развитие ЭВМ на западе не имело никакого отношения к кибернетике

Но именно на кибернетику, как на основную отрасль взял курс СССР при Никите Хрущеве

Книга Винера и сам термин кибернетика куда менее популярен в США, чем был у нас. Кибернетика никогда не имела большого значения там.

……………..

Я привел один существенный пример. Вернемся в сталинский период и увидим как основательно велась борьба с саботажем и вредительством в тот период.

Сообщение заместителя наркома внутренних дел СССР Г. Е. Прокофьева секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину о срыве внедрения новых технологий в орудийно-арсенальном производстве

27 марта 1936 г.

Совершенно секретно.

В соответствии с приказами наркома обороны и наркома тяжелой промышленности о переводе объектов вооружения на новые чертежи литера «Б» Главное военно-мобилизационное управление Наркомтяжпрома приказом от 15 февраля 1934 г. предложило заводам военной промышленности перевести все главнейшие объекты на чертежи литера «Б»¹*.

Это мероприятие преследовало цель создания нового технологического процесса, который обеспечил бы высокую производительность, взаимозаменяемость деталей, а также быстрый перевод в военное время гражданских заводов на производство военной продукции.

Несмотря на то, что с момента издания приказа прошло два года, заводы орудийно-арсенальной промышленности это задание не выполнили. Из числа 10 заводов освоили производство по чертежам литера «Б» только два завода: № 8 им. Калинина и № 13 (арсенал).

Целый ряд заводов, имевших задание на изготовление разных артиллерийских систем по новым чертежам в установленные сроки испытания и утверждения этих чертежей, ничего до сего времени не сдали.

Так, например, завод им. Молотова имел задание изготовить 122‑мм гаубицы в количестве 60 штук с испытанием и утверждением чертежей литера «Б» к 1 августа 1934 г., 152‑мм мортиры в количестве 12 штук со сроком испытания к 1 июня 1934 г. и ряд других систем, но ничего не сдал.

 Завод «Большевик» имел задание изготовить 203‑мм гаубиц (Б‑4), 100‑мм зенитных пушек и 152‑мм пушек со сроком испытания и утверждения чертежей в течение 1934‑1935 гг., также ничего не сдал. Завод № 92 должен был в течение 1934 г. изготовить по новым чертежам 76‑мм пушки в количестве 50 штук, но ничего не сдал. Кировский завод должен был изготовить 76‑мм полковых пушек — 34 шт., 76‑мм танковых пушек — 95 шт., но ничего не сдал. Аналогичное положение имеет место и на других заводах орудийно-арсенальной промышленности.

Таким образом выполнение мобилизационных заданий на этих заводах ни в какой степени не обеспечено. На ряде заводов разлажена старая технология, и до сего времени не создан новый технологический процесс.

Начальник бывшего Главного военно-мобилизационного управления Наркомтяжпрома т. Павлуновский, кроме изданного приказа о переводе производства на новые чертежи литера «Б» никаких указаний заводам по этому вопросу не дал.

Только через 1,5 года, т. е. 2 августа 1935 г., инженером управления Шавельским была составлена для заводов инструкция по разработке технологического процесса на артиллерийские изделия по чертежам литера «Б».

 Эта инструкция не давала никаких указаний, с какой точностью заводы должны вести разработку технологического процесса, какова должна быть взаимозаменяемость деталей крупных, средних и мелких артиллерийских систем при крупном и мелкосерийном производстве. В результате этого заводы при разработке новой технологии пошли по самым разнообразным путям.

Некоторые заводы крайне усложнили этот процесс, добиваясь 100% взаимозаменяемости деталей. Так, завод «Большевик» для производства крупной системы (203‑мм гаубиц) добивался 100% взаимозаменяемости, имея в наличии детали крупных габаритных размеров, что совершенно не вызывается никакой необходимостью. Для такого технологического процесса завод запроектировал по этой системе 4 тыс. приспособлений для механической обработки деталей и уже успел изготовить значительное количество разных приспособлений и инструмента. Такое положение наблюдается и на других заводах.

Изданная бывшим Главным военно-мобилизационным управлением инструкция указывала на необходимость добиться полной взаимозаменяемости всех деталей артсистем, а также запрещала изменять новый технологический процесс без разрешения управления. Это обстоятельство тормозило развитие стахановского движения на заводах, т. к. не давало возможности рационализировать технологический процесс. В связи с этим эта инструкция через 1,5 месяца после ее издания была отменена.

Полное отсутствие руководства заводами по освоению и переводу производства на новые чертежи литера «Б» со стороны бывшего Главного военно-мобилизационного управления (ныне Главное управление военной промышленности) повлечет за собой срыв этого мероприятия и в текущем году.

Зам. наркома внутренних дел СССР Прокофьев»

Вот уже начало большого очищения.

Заключение группы военного контроля Комиссии советского контроля при СНК СССР по результатам проверки выполнения постановлений СТО СССР об изготовлении новых образцов артиллерийских систем¹*

9 марта 1937 г.

Совершенно секретно.

Нами, согласно поручению правительства, проверено выполнение ряда постановлений СТО по артиллерии²*, охватывающих почти все задания на конструирование и изготовление новых опытных образцов артиллерийских систем — 20 и 37‑мм противотанковых ружей; 37, 45, 76 и 100‑мм мощных, с большими начальными скоростями, зенитных пушек; 152‑мм мортиры; 152‑мм корпусной гаубицы; 152‑мм пушки АРГК и задание на разрешение проблемы с боепоясковыми снарядами.

Задания на новые образцы артиллерийских систем были распределены между нашими мощными орудийными заводами (№ 8, № 92, № 172 им. Молотова, «Большевик», «Баррикады» и Кировским), располагающими квалифицированными рабочими и инженерно-техническим персоналом, сильными конструкторскими бюро и хорошим, а на некоторых заводах — и новейшим — оборудованием.

Проверкой установлено, что только 5 образцов новых систем (из общего количества подлежавших изготовлению — двадцати) представлены на испытания, и то с большим запозданием — до одного года. Большинство же образцов опытных систем еще не изготовлены и даже по некоторым образцам еще не приступлено к проектированию (см. приложение). В результате этого за период времени, начиная с середины 1935 г. и до настоящего времени, армия не получила новых образцов артиллерии.

Такое безобразное выполнение заданий является следствием безответственного отношения директоров заводов к заказам на опытные образцы, которым не придают значения, мало уделяют внимания.

Считая их принудительным для себя ассортиментом, относят изготовление на вторую и даже на последнюю очереди. Этому немало способствует неорганизованность в главках руководства опытными работами, малое к ним внимание и отсутствие оперативного контроля за конструированием и изготовлением опытных образцов систем. В одинаковой степени это относится и к АУ РККА.

100‑мм зенитная пушка Л‑6³* более полутора лет не может быть предъявлена на испытание только потому, что Кировский завод (директор Тер-Асатуров) не уделяет ей внимание и она изготавливается по мере возможности и наличия свободного оборудования и рабочих.

Этот же завод не изготовил 3 ствола 152‑мм пушки в 36 калибров из имевшихся на заводе заготовок, ссылаясь на отсутствие длинных нарезательных станков, тогда как, связавшись с заводом «Большевик», где они имеются, давно мог нарезать и сдать стволы АУ РККА. Такое недопустимое отношение директора завода к опытным заказам и вообще к заказам на артиллерию привело к полной дезорганизации производства артиллерийских систем в цехе № 3.

76‑мм зенитная пушка с начальной скоростью 1 тыс. м/с изготовлена с запозданием на год потому, что руководство завода № 8 (директор Мирзаханов) не интересовалось этой пушкой и даже было время, когда работа по ней финансировалась только бризом завода. Между тем, объем работ был небольшой — следовало изготовить один ствол, так как остальные части шли от 76‑мм зенитной пушки образца 1931 г.

76‑мм зенитная пушка с начальной скоростью 1500 м/с в течение более двух лет не изготовлена, потому что завод № 92 ею не занимался и главк (быв. ГВПром) надлежащих мер не принимал.

45‑мм автоматическую зенитную пушку с начальной скоростью порядка 1500‑1800 м/с на лафете 100‑мм пушки Л‑6 НКО (АУ РККА) и НКТП (быв. ГВПром) должны были спроектировать и изготовить в IV квартале 1936 г., однако даже к проектированию не приступлено и задание это забыто.

Снарядные заводы №№ 65, 73, 75, 77 и др. до сих пор полностью не выполнили задание правительства по сроку 1935 г. на нарезные и полигональные снаряды, ссылаясь на трудности изготовления и не желая преодолеть их. Главк (т. Мартинович) и АУ РККА (т. Ефимов) не добились выполнения этого заказа и в результате не проведены необходимые опытные стрельбы и в течение более двух лет остается не разрешенной важнейшая проблема с беспоясковыми снарядами.

Помимо того, что сроки изготовления опытных образцов систематически срываются, очень неблагополучно обстоит дело с качеством изготавливаемых опытных образцов артиллерийских систем, что часто устанавливается только на НИАПе. Этому положению в значительной степени содействует установившийся порядок.

Согласно этому порядку, какие бы ни были выявлены недостатки при испытаниях на НИАПе, их разрешается устранять на месте (менять отдельные детали и части, доделывать, исправлять, подгонять, подпиливать и проч. в неограниченных количествах). Наличие недостатков не служит основанием для признания образца не выдержавшим испытание и тем более основанием для оценки качества выполнения задания.

При таком порядке, усугубляемом отсутствием действительного контроля со стороны главка и АУ РККА, конструкторы предоставлены сами себе, работают бесконтрольно и стремятся быстро выпустить на испытания готовый образец, блеснуть своей работой, не чувствуя ответственности за качество своей работы и недоработанность образца. Такое положение содействует бесконечным изменениям чертежей, затягиванию доработки систем, созданию путаницы, для устранения которой иногда требуется много времени и средств.

АУ РККА допускает запуск в валовое производство новых образцов артиллерийских систем с неустраненными дефектами, что влечет за собою не ускорение, как это предполагается, а определенное замедление на месяцы, а иногда и годы, оснащения армии новыми образцами артиллерийских систем, не говоря о затратах больших средств.

Происходит это потому, что, независимо от характера обнаруженных при испытании недостатков, конструкторы, затем директора заводов, главки и, в унисон с ними, АУ РККА заверяют, что все недостатки несущественного порядка и будут легко устранимы, а на деле оказывается как раз обратное.

Вот примеры такой практики.

В марте 1936 г. утверждается заказ на изготовление 20 шт. 37‑мм авт[оматических] зенитных пушек Шпитального, надо полагать, по докладу НКТП и АУ РККА, что такая пушка существует. Между тем, образец этой пушки только в сентябре 1936 г. подвергается испытанию на НИАПе, где получаются неудовлетворительные результаты. Все ведущие части автоматики (наиболее ответственный механизм) неоднократно ломаются (сменяется более трех комплектов деталей).

После 774 выстрелов начальная скорость падает на 5%, на дистанции в 2 км скорость падает до 267 м/с (при начальной скорости 950 м/с) и на 3 км до 147 м/с снаряд весом 0,630 кг оказывается негодным. И при таких данных опытный образец признан выдержавшим испытания. После испытаний принимается решение о переходе на снаряд удлиненной формы весом 0,7 кг, для чего потребовалась переделка пушки, затянувшаяся более чем на 4 месяца.

Когда начали отстреливать этот снаряд, то опять у пушки получилось большое количество поломок ответственных частей, и снаряд разбивается. Только полным отсутствием контроля за работой конструктора Шпитального как со стороны главка, так и АУ РККА можно объяснить подачу на испытание заведомо недоработанной пушки и с негодным снарядом. И на сегодня 37‑мм авт[оматической] зенитной пушки Шпитального, пригодной для армии и которую можно было запустить на валовое производство, еще нет.

Для этой же пушки Кировский завод (конструкторское бюро Маханова) представил заводу № 8 изготовленный лафет (военным представителем Кировского завода он не принят). Лафет был доставлен с крупными недостатками и недоработанным. Когда на него поставили прицел, то оказалось невозможным работать поворотным механизмом. Для этой же пушки завод № 8 должен был дать тумбу с прицелом, но когда поставили прицел, то здесь также выяснилась конструктивная недоработанность.

Тульский оружейный завод (конструкторское бюро Морозенко) с запозданием на полгода представляет на НИАП два противотанковых ружья, из них одно 12,7‑мм, которое не требовалось заданием правительства, и другое — 20‑мм автоматическое по типу ШВАК, однако со снарядом весом 91 г, который забракован для этого калибра, о чем всем хорошо известно, т. е. с явным нарушением тактико-технических требований. Главк и АУ РККА знали, что завод готовит не то, что от него требуется, но своевременно не вмешались и не исправили явное нарушение задания правительства.

Завод «Баррикады», имея тактико-технические требования на изготовление повозки для 152‑мм пушки БР‑2 с ходовой частью, рассчитанной на скорость движения до 35 км в час, вследствие бесконтрольности расчетов готовит повозку, у которой получается скорость движения порядка 18 км в час.

Поэтому пришлось готовить новую повозку с ходовой частью, допускающей движение до 35 км в час, и опытный образец будет готов в III квартале с. г. Следовательно, все изготовленные до этого времени пушки будут без повозок.

Еще более рельефно характеризуется совершенно недопустимое, граничащее с преступлением, отношение к оснащению армии новыми образцами, артиллерийскими системами, на примере 76‑мм дивизионной пушки Ф‑22.

Эту пушку проектировал (конструкторы Грабин, Костин и др.) и изготавливал опытный образец завод № 92. Вес пушки в первом образце составлял (в боевом положении) 1480 кг, дальность полета снаряда намечалась порядка 15 км, угол возвышения — до 75 градусов, что позволяет вести стрельбу по зенитным целям. Первый опытный образец, испытанный в июне-сентябре 1935 г., при испытании развалился, что показало конструктивную недоработанность системы.

После этого испытания ГВМУ (Артамонов), завод № 92 (Радкевич) заявили (теперь имеется достаточно данных признать это заявление безответственным) правительству, что недостатки будут устранены, и на этом основании т. Ефимов, видимо, не проверив характера выявленных при испытаниях недостатков (очевидно не придав значения тому факту, что пушка развалилась), заявил правительству о целесообразности выдачи промышленности валового заказа. Вторичные испытания пушки также дали отрицательные результаты. Наконец, испытываются пушки третьей доставки (за №№ 5, 8 и 9) в марте 1936 г. и опять обнаруживаются недостатки, присущие этой системе: неудовлетворительная меткость на предельных дистанциях при снаряде весом 7,1 кг; неустойчивость системы при стрельбе; расхождение цапфенной обоймы; расхождение полозков люльки и другие недостатки, указывающие о непрочности люльки; неотлаженность противооткатных устройств; прогибы станин и проч.

 Сопоставляя данные всех испытаний, получалось достаточно сигналов, предупреждающих о том, что, несмотря на внесенные изменения, все же у системы появляются недостатки крупного конструктивного порядка.

Но главк (тт. Павлуновский и Артамонов) и, что совершенно непростительно, АУ РККА (т. Ефимов), которое является ответственным за быстрое оснащение и высокого качества артсистемами Красной армии, не изучили характера повреждений и не позаботились проверить расчеты, положенные в основу проектирования хотя бы отдельных ответственных частей, как, например, нижнего и верхнего станков, станин, лобовой коробки, рессоры и проч.

При безусловном наличии крупных недостатков, выявленных при испытаниях, НКТП и АУ РККА сделали представление правительству, что система выдержала испытания, и на этом основании последовал заказ на валовое производство, который, как известно, полностью сорван.

Между тем, спустя год после последних испытаний, несмотря на внесение изменений (свыше 4 тыс.) при отстреле системы первой очереди большим числом выстрелов свыше 3 тыс., что догадалось АУ РККА сделать с запозданием на год, в этой системе установлено наличие крупных недостатков, которые до сих пор еще не устранены и тормозят развитие производства.

Наличие такой недоработанности системы Ф‑22 создавало условия для путаницы, безответственности и возможного вредительства на заводах. Испытания образца второй очереди системы с рядом внесенных изменений (нижний и верхний станок, ладыга, лобовая коробка, зимний сошник и проч. — литые стали) сигнализируют о наличии еще не устраненных дефектов. В результате более чем за два года не получена пушка, годная для вооружения РККА. Вместо первоначального веса в боевом положении 1480 кг получается вес порядка 1600 кг, дальность стрельбы вместо 15 км — около 14 км, зенитную стрельбу вести нельзя, т. к. для этого нет прицела, на мехтяге нельзя возить, так как ломаются рессоры.

На основании вышеизложенного видно, что: проектирование и изготовление подавляющего большинства новых опытных артиллерийских систем, заданных правительством, промышленностью сорвано;

 быв. ГВПром (т.т. Павлуновский и Артамонов) и АУ РККА (т. Ефимов) не уделяли внимания проектированию и изготовлению в заданные правительством сроки новых образцов артиллерийских систем, не вели систематического контроля за работой конструкторов, не проверяли их проекты и расчеты и проявляли полное бессилие улавливать недостатки в системах в процессе проектирования и изготовления и своевременно предотвращать изготовление систем с отступлением от тактико-технических требований;

конструкторы Шпитальный, Грабин, Костин, Маханов, Морозенко безответственно относятся к выполнению задания на конструирование и изготовление новых опытных образцов артсистем: срывают заданные сроки, представляют образцы небрежно изготовленные, недоработанные и с рядом крупных конструктивных недостатков; директора заводов не уделяют внимания опытным заказам и не несут ответственности за срыв этих заказов.

Необходимо:

1. Прекратить практику АУ РККА положительно оценивать результаты полигонных испытаний опытных образцов систем при выявлении в процессе испытаний многочисленных дефектов деталей и частей и наличии серьезных конструктивных недостатков. Равно выдавать валовые заказы на такие образцы.

2. Поручить НКО разработать инструкцию для полигонных испытаний артсистем, которая исключала бы признание недоработанной системы выдержавшей испытание и предотвращала просачивание таких систем на валовое производство.

3. Поручить т. Рухимовичу совместно с т. Халепским: а) пересмотреть все заказы на конструирование и изготовление опытных образцов артсистем под углом зрения соответствия их тактико-техническим требованиям НКО; б) утвердить по каждому образцу сроки окончания проектирования и изготовления опытных образцов и установить лиц, персонально ответственных за выполнение;

в) разработать порядок рассмотрения и утверждения проектов и расчетов по новым опытным образцам артсистем, предусмотрев в них категорическое запрещение приступать к изготовлению опытных образцов без утверждения проектов;

г) разработать порядок контроля за проектированием и изготовлением опытных образцов артсистем;

д) просмотреть в главках организацию руководства опытными работами и укрепить ее;

е) расследовать детально причины безобразной работы заводов, управлений и бюро по артразработкам и наказать виновных.

Член КСК, и. о. руководителя группы военного контроля Романовский

Приложение

Вот другой документ, это уже доклад Павлуновского—того самого троцкиста и вредителя. Когда запахло жаренным Павлуновский решил выехать на борьбе с вредителями (т.е. с своими), но это ему не помогло.

Докладная записка заместителя наркома тяжелой промышленности СССР И. П. Павлуновского секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину о работе Артиллерийского управления Наркомата обороны СССР

22 апреля 1937 г.

Секретно.

За шесть лет работы в военной промышленности НКТП я часто сталкивался с фактами, указывающими на крупные недочеты в работе Артиллерийского управления НКО.

После вашего доклада и доклада т. Молотова на пленуме ЦК ВКП(б) я прихожу к выводу, что недочеты по артиллерийскому вооружению РККА отнюдь не случайные ошибки, а система действий, сознательно рассчитанная на ослабление вооружения Красной армии.

Целый ряд фактов показывает, что на участке артиллерийского вооружения Красной армии работает на протяжении ряда лет хорошо законспирированная и очень влиятельная вредительская организация. Вот основные факты.

Тяжелый пулемет

Развитие массового применения легких танков и штурмовой авиации выдвинуло в качестве могущественного средства борьбы с ними тяжелый пулемет. Красная армия на вооружении тяжелого пулемета не имеет.

В этом отношении Красная армия находится в худшем положении, чем армии ее вероятных противников.

К 1932 г. на Ковровском заводе был установлен на производство вполне современный тяжелый (12,7 мм) пулемет инженера Дегтярева с сильным патроном типа «Маузер» и тяжелой американского типа пулей весом 56 г. В 1933 г. пулемет Дегтярева был АУ с производства снят. В 1936 г. было снято с Тульского завода и производство винтпатронов 12,7‑мм калибра. Тяжелый пулемет Дегтярева был снят с производства под тем предлогом, что тяжелые пулеметы 12,7‑мм калибра слабы, и что вместо них надо иметь 20‑мм автоматы. Опытный образец 20‑мм автомата появился только в 1934 г.

В конце 1935 г. 20‑мм автомат ШВАК был поставлен на производство, и на его отладку потребовалось более года. 20‑мм автоматов ШВАК за все время изготовлено всего несколько сот штук.

Что же получается?

Отлаженный и вполне современный тяжелый пулемет Дегтярева с производства снимается. Вместо него только в 1935 г. ставится на производство неотлаженный образец 20‑мм автомата ШВАК с недоработанным слабым патроном для него.

В результате Красная армия не вооружена тяжелыми пулеметами. А между тем, если бы в 1933 г. пулемет Дегтярева не был бы снят с производства, Красная армия к 1937 г. имела бы на вооружении не менее 3‑3,5 тыс. современных тяжелых пулеметов.

Надо тяжелый пулемет Дегтярева вновь восстановить на производство. Это сделать легко, так как промышленность, несмотря на отрицательное отношение АУ к тяжелому пулемету Дегтярева, на производстве его сохранила; также промышленность сохранила на производстве и винтпатроны к тяжелому пулемету.

В деле сохранения на производстве пулемета Дегтярева сыграл крупную роль начальник Отделения стрелкового вооружения АУ т. Середин.

Горная пушка

Во всех европейских армиях и в японской армии имеются на вооружении 75‑76‑мм горные пушки. Имела на вооружении горную пушку и царская армия. Горная пушка особенно зарекомендовала себя во время империалистической войны не только на Кавказском фронте, но и в Италии, и на Карпатах.

Преимущество горной пушки — она разборная и может перевозиться лошадьми на вьюках. Это создает горной пушке проходимость в любых условиях и подвижность.

Красная армия горной пушки на вооружении и производстве не имеет, так как она с производства НКО снята. Отсутствие на производстве горной пушки поставит нашу армию в очень тяжелое положение в условиях войны в горных местностях Кавказского и Туркестанского фронтов и на Дальнем Востоке.

Условия театра войны на Дальнем Востоке отличаются следующими особенностями: отсутствие дорог, леса, много рек, сопки. Это сильно затруднит подвижность дивизионной и полковой артиллерии и особо остро ставит вопрос о легких орудиях сопровождения пехоты типа горной пушки, приспособленной к перевозке на вьюках.

Наша и японская дивизионные пушки тяжелы для маневренной войны на Дальнем Востоке и на маневре будут отставать от пехоты. Учитывая это, японцы ввели на вооружение 75‑мм пушку весом 560 кг, дальностью 6 км с гаубичной траекторией. Это дает японской дивизии крупные преимущества перед дивизией Красной армии.

В маневренной войне, когда дивизионные и полковые пушки в условиях Дальнего Востока будут отставать, наши дивизии на маневре могут оставаться только с 45‑мм противотанковыми пушками, годными для поражения живых целей не далее 2,5 км со снарядом слабого осколочного действия, без всякой гаубичности.

Японская же дивизия в это время будет иметь при себе и 75‑мм артиллерию, способную до подхода дивизионной артиллерии решать все задачи боя в глубину до 6 км с навесным огнем, т. е. держать под огнем весь боевой участок нашей дивизии.

В 1935 г. промышленность сконструировала образец 76‑мм пушки-гаубицы весом 380 кг, дальностью 6 км, с навесным огнем, приспособленную для перевозки вьюками и переноски людьми. Испытания этой пушки АУ все время затягивало, и в 1936 г. на полигонных испытаниях образец этой пушки был просто кем-то сломан. Тов. Ефимов мне неоднократно заявлял, что такая пушка армии не нужна.

Вывод. Горная пушка с вооружения и производства снята. Легкая же 76‑мм пушка-гаубица весом 380 кг, с успехом могущая быть использованной и в горных условиях, и на Дальнем Востоке, на вооружение не принимается. Во всех европейских армиях на вооружение приняты пушки 75‑мм дальностью 6 км, весом 350‑560 кг.

Полковая пушка

На вооружении Красной армии состоит устаревшая 76‑мм полковая пушка, которая является поставленной на резиновые колеса короткой пушкой образца 1913 г. дальностью 6,5 км, весом 700‑800 кг.

Нам же нужна полковая пушка дальностью не менее 10‑11 км и весом 800‑900 кг. В 1935 г. промышленностью было дано задание конструкторам Маханову и Грабину сконструировать такую пушку. Проект Маханова получился неудачным.

Проект пушки Грабина отвечает всем требованиям современной полковой пушки. По настоянию АУ, работы по проекту Грабина прекращены, и наша армия остается при устаревшей пушке.

Дивизионная пушка

До 1936 г. у нас не было массового производства дивизионных пушек. Это было одно из самых слабых мест в артиллерийском вооружении Красной армии. В 1936 г. впервые поставлена на массовое производство современная дивизионная пушка Ф‑22.

Между тем еще в 1930 г. мы имели испытанный образец дивизионной пушки Сидоренко образца 1930 г., подрессоренную, дальностью 13,2 км и весом 1350 кг. Если бы эта пушка Сидоренко в 1930 г. была поставлена на производство, то к настоящему времени Красная армия была бы обеспечена полностью производством почти современных дивизионных пушек.

Почему же эта пушка не была принята Артиллерийским управлением на вооружение, и наша Красная армия была оставлена без производства дивизионных пушек?

В 1933 г. по настоянию АУ была принята на вооружение и поставлена на производство неудовлетворительная дивизионная пушка Сидоренко образца 1933 г. Основной недостаток этой пушки заключается в том, что она не подрессорена, и вес ее 1800 кг при дальности 13,4 км.

В 1935 г. эта пушка по предложению АУ с производства снимается. Спрашивается, почему годная пушка Сидоренко образца 1930 г. АУ на производство не была поставлена, а мало пригодная пушка образца 1933 г. была на производство поставлена и через 1,5 года с производства снята? Вряд ли это случайно, вряд ли это только ошибки.

Учитывая созданное Артиллерийским управлением НКО угрожающее положение с дивизионной пушкой, промышленность сконструировала пушку Ф‑22, которая в 1936 г. поставлена на производство.

В результате по вине Артиллерийского управления мы по дивизионной пушке отстали на 4‑5 лет.

107‑мм корпусная пушка

В 1932/33 г. завод «Баррикады» освоил на производстве 107‑мм корпусную пушку. В 1935 г. АУ предложило промышленности прекратить производство 107‑мм пушек и вместо них начать налаживать производство новой 122‑мм пушки.

Такое решение Артиллерийского управления означало ни что иное, как оставление Красной армии на 1‑2 года — на период освоения 122‑мм пушки — без производства корпусных пушек.

Промышленность резко запротестовала против такого распоряжения Артиллерийского управления и обратилась к т. Ворошилову. Тов. Ворошилов дал распоряжение сохранить на производстве 107‑мм пушку на год, одновременно осваивая на производстве 122‑мм пушку.

Гаубичная артиллерия

В тяжелом положении находится вооружение Красной армии и гаубичной артиллерией.

122‑мм дивизионная гаубица образца 1909/1930 г. Основной недостаток этой гаубицы — она не подрессорена и не имеет раздвижных станин. Вес гаубицы в боевом положении 1450 кг дальностью 8 км. Для конной тяги 122‑мм гаубица имеет подвижность, одинаковую с дивизионной пушкой. 122‑мм гаубица образца 1909/1930 г. устарела.

В 1932 г. АУ дало задание промышленности конструировать дивизионную гаубицу весом 2250 кг, дальностью 12 км. Промышленность такую гаубицу сконструировала и изготовила.

Эта новая гаубица АУ на вооружение принята не была, т. к. она для дивизионной артиллерии слишком тяжела. В результате такого неправильного задания АУ промышленности мы остаемся на устарелой гаубице образца 1909/1930 г.

152‑мм корпусная гаубица. До 1932 г. на вооружении Красной армии и на производстве состояла 152‑мм корпусная гаубица 1909/1930 г. весом 2800 кг, дальностью 9,6 км. В 1932 г. эта гаубица АУ с производства снимается. Вместо нее вводится на производство 152‑мм гаубица капитальной модернизации весом 3,5 т, дальностью 11 км.

Поставленная на производство корпусная гаубица капитальной модернизации оказалась негодной, и в 1934 г. она с производства АУ снята.

В 1935 г. для вооружения корпусной артиллерии АУ ставит на производство гаубицу образца 1934 г., дальностью 17 км, весом 6,7 т. Производство этой новой гаубицы образца 1934 г. не могло быть налажено до конца 1936 г., потому что АУ за это время 4 раза меняло систему лафета.

В результате Красная армия с 1933 г. до конца 1936 г. не имела установившегося производства корпусной гаубицы.

8‑9‑дюймовая корпусная гаубица. На вооружении корпусной артиллерии Красной армии мы имеем 8‑дюймовую гаубицу (Б‑4), весом 16 т, дальностью 17 км.

Эта гаубица по своему весу для корпусной артиллерии тяжела и для своего продвижения зачастую будет требовать помощи саперных частей для укрепления мостов и дорог и в результате чего не будет в состоянии следовать за маневром корпуса.

Наличие такой гаубицы в резерве Главного командования вполне целесообразно. Опыт империалистической войны показал, что в маневренной войне требуются подвижные мощные гаубицы калибром 8‑9 дюймов, весом не более 7 т, дальностью 9‑10 км, вес снаряда 100‑130 кг, содержащим 15‑25 кг взрывчатого вещества.

Такая гаубица будет следовать за своими войсками, не требуя особой саперной помощи. В то же время она будет достаточна для разрушения мощных укреплений полевого типа. Такой гаубицы на вооружении мы не имеем, и заданий на ее проектирование промышленность от АУ не получала.

Сверхмощная гаубичная артиллерия резерва Главного командования

Опыт империалистической войны показал, что армия должна иметь на своем вооружении сверхтяжелые гаубицы калибром не менее 16 дюймов. Только благодаря такой гаубице немецкая армия в течение нескольких дней разрушала самые мощные укрепления Бельгии и Франции (Льеж, Мобеж, Намюр, Лаон и др.). Французская армия имеет на вооружении 20‑дюймовую гаубицу.

В настоящее время немцы на французской и польской границах строят мощные бетонные укрепления, которые можно разрушить только гаубицами не менее 16‑дюймового калибра, с весом снаряда в 800‑1400 кг и весом взрывчатого вещества до 200 кг.

Мощные укрепления будут возводиться часто и во время войны. Поэтому армии, которые не будут иметь артиллерию, способную разрушать мощные бетонные укрепления, окажутся в очень тяжелом положении.

Красная армия на своем вооружении не имеет современных гаубиц свыше 9‑дюймового калибра. Красная армия имеет несколько штук 11‑ и 12‑дюймовых гаубиц, оставшихся от времен империалистической войны, очень мало удовлетворяющих современным требованиям войны. Поэтому надо дать срочное задание конструкторам на конструирование 16‑дюймовых гаубиц на механической тяге и 20‑дюймовых гаубиц на железнодорожном транспортере.

Переспециализация заводов артиллерийского производства

В 1933 г. тт. Тухачевский и Ефимов предложили промышленности провести в течение года переспециализацию артиллерийских заводов, которая сводилась к следующему. 122‑мм гаубицу снять с производства на заводе им. Молотова и перенести на Уралмашзавод; 107‑мм корпусную пушку, которая только что была освоена на заводе «Баррикады», перенести на завод им. Молотова; 8‑дюймовую гаубицу снять с завода «Большевик» и перенести на завод «Баррикады».

Такая переспециализация означала бы, что мы этих типов орудий не смогли бы получить на производстве в течение 2‑х лет минимум. Тов. Орджоникидзе и я решительно выступили против этого плана и поставили об этом в известность т. Ворошилова. Тов. Ворошилов тоже высказался против переспециализации заводов, и план не удался. Спрашивается, кто подсказал тт. Тухачевскому и Ефимову такой план разоружения армии на 2‑3 года?

Склады

В особенно тяжелом состоянии находится организация тыла Красной армии в части питания фронтов боеприпасами. Организация баз питания Красной армии боеприпасами должна быть строго увязана с планом войны по фронтам. Как обстоит дело в настоящее время, не знаю, но в 1935 г. тыл питания Красной армии боеприпасами был мало организован.

Дислокация тыловых складов носила случайный характер и представляла собой в значительной мере результат отступления царской армии на западном фронте. Помимо этого склады были совершенно недостаточны по своей вместимости для ведения современной войны.

Можно было бы привести и еще ряд фактов, например: по вооружению авиации пушечной артиллерией, по мелкокалиберной зенитной артиллерии и т. д., а также факты, показывающие, как путем внесения бесконечных бессистемных изменений в находящиеся на производстве образцы, запутывается и задерживается производство артиллерийского вооружения.

Но я ограничиваюсь приведенными фактами, потому что и их уже достаточно, чтобы сделать вывод о вредительстве в артиллерийском вооружении Красной армии.

Павлуновский

Вот еще один документ.

Докладная записка членов правительственной комиссии председателю Комитета обороны при СНК СССР В. М. Молотову о результатах обследования артиллерийского производства

27 октября 1937 г.

Совершенно секретно.

На основании постановления КО от 5 июля 1937 г. за № 48сс¹* по вопросам определения возможности перевода машиностроительных заводов гражданской промышленности на артиллерийское производство и необходимых мероприятий по развитию мощностей существующих артиллерийских заводов, комиссиями были обследованы следующие промпредприятия.

1. С целью возможного увеличения мощностей: а) Завод № 8 им. т. Калинина (комиссия т. Бондаря) — танковая, противотанковая и зенитная артиллерия; б) завод № 92 (комиссия т. Ванникова) — дивизионная пушка Ф‑22; в) Кировский завод (комиссия т. Брускина) — полковая, танковая и дивизионная артиллерия; г) Урал-машзавод (комиссия т. Брускина) — 122‑мм гаубица; д) завод № 172 им. т. Молотова (комиссия т. Брускина) — корпусная артиллерия; е) Завод «Баррикады» (комиссия т. Ванникова) — корпусная артиллерия и АРГК.

2. С целью организации межзаводского кооперирования:

3. С целью приспособления машиностроительных заводов под артпроизводство:

На основании обследования этих заводов выявлено, что в результате долголетнего вредительства как со стороны промышленности, так и со стороны Артиллерийского управления, развернутой программы по производству материальной части артиллерии не было.

В силу чего не только не было соответствующего плана строительства новых артиллерийских заводов и должной реконструкции старых, а наоборот, имеющиеся мощности в основном были парализованы загрузкой станочного оборудования гражданскими заказами.

В результате существующие на сегодня мощности артиллерийских заводов, а также специализация их совершенно не удовлетворяют потребностям армии, а именно:

е) расширение Кировского завода комиссия считает нецелесообразным.

На основании изложенного комиссия предлагает:

1. Запретить производство мирной продукций на оборудовании, входящем в комплект при исчислении артиллерийских мощностей заводов.

2. Для покрытия недостающих мощностей по артпроизводству:

а) передать в НКОП Воткинский завод Наркоммаша, специализировав его на изготовление 152‑мм гаубиц. Для скорейшего проведения реконструкции Воткинского завода обязать Уральское отделение Гипромаша заключить договор на быстрое составление проекта реконструкции завода с тем, чтобы в первую очередь провести реконструкцию и пополнение оборудованием механических цехов и запустить производство 152‑мм гаубиц на заготовках 172‑го завода и параллельно провести реконструкцию металлургических цехов завода для приспособления их к нуждам артпроизводства. В результате реконструкции завода довести мощность его до 1 тыс. гаубиц к концу 1938 г. и до 2500 гаубиц к концу 1940 г.

б) Передать в НКОП Новочеркасский локомотивный завод Наркоммаша, специализировав его на производство 76‑мм и 100‑105‑мм зенитных орудий. Реконструкцию этого завода поручить Московскому отделению Гипромаша, в результате которой довести мощности завода до 500 зенитных орудий к концу 1938 г., до 1500 зенитных орудий к концу 1939 г. и до 3 тыс. зенитных орудий к концу 1940 г. Металлургической базой для Новочеркасского завода установить завод «Баррикады» в Сталинграде.

в) Для покрытия недостающих мощностей по зенитным орудиям и дальнейшего развития производства зенитной артиллерии от 76‑мм калибра и выше предлагается использование законсервированной новостройки локомотивного завода в г. Орске (вблизи от зенитного полигона, расположенного около Оренбурга), положив в основу проекта реконструкции этой новостройки следующее промзадание:

г) Передать в НКОП завод им. т. Ворошилова (ГАРОЗ № 1 в Голутвине) АУ РККА, специализировав его на производство 37‑45‑мм зенитных пушек, доведя мощности завода путем реконструкции к концу 1938 г. до 5 тыс. систем и к концу 1940 г. до 15 тыс. систем. Металлургической базой для завода им. т. Ворошилова установить завод № 82 в г. Горьком.

д) Учитывая чрезвычайно невыгодное (стратегическое) месторасположение Кировского завода (г. Ленинград) расширение этого завода не производить, ограничившись накоплением мощностей на Кировском заводе только по полковым пушкам до 2 тыс. систем и по 76‑мм танковым пушкам до 1500 систем.

е) Производство 76‑мм дивизионных пушек с Кировского завода снять и передать изготовление этих систем заводу № 92, развивая последний до максимальных мощностей, возможных на базе существующего завода (до 7 тыс. шт.).

ж) Для покрытия недостающих мощностей по 76‑мм полковым и 76‑мм танковым пушкам срочно приступить к проектированию и строительству нового завода, положив в основу проекта следующие промзадания: 76‑мм полковых пушек — 3 тыс., 76‑мм танковых пушек — 4 тыс.

з) Использовать завод № 38 в качестве дублера завода № 8 им. т. Калинина по 45‑мм танковым и противотанковым орудиям, установив ему следующее развитие и накопление мощностей — 45‑мм танковые и противотанковые орудия: 1938 г. — 5 тыс., 1939 г. — 10 тыс., 1940 г. — 20 тыс.

и) Для покрытия недостающих мощностей по 122‑мм гаубицам произвести расширение Уралмашзавода, доведя его мощность по 122‑мм гаубицам до 4 тыс. систем к концу 1940 г., такую же мощность получить и в результате реконструкции «Саркомбайна».

к) Немедленно приступить к расширению завода «Баррикады» установив для него развитие мощностей в следующем виде:

л) Форсировать развитие производства артиллерии на Краматорском заводе, установив для него накопление мощностей в следующем виде:

м) Немедленно приступить к расширению завода № 172, установив для него следующее накопление мощностей:

3. Народным комиссарам оборонной промышленности и машиностроения, исходя из установленной выше специализации заводов и необходимого развития их мощностей, к 1 декабря 1937 г. представить на утверждение КО план расширения существующих заводов и последовательность проведения реконструкции передаваемых заводов Наркоммаша в НКОП.

4. Немедленно приступить к постройке специального завода для изготовления инструмента и приспособлений для артпроизводства, для чего НКОП в месячный срок, но не позднее 1 декабря 1937 г., определить промзадание этого завода³*.

5. Разгрузить артиллерийские заводы от изготовления деревянной укупорки, передав это дело в Наркомлеспром, которому для этой цели построить или приспособить существующие в районах расположения артиллерийских заводов деревообделочные мастерские или мебельные фабрики.

6. Назначить правительственную комиссию для немедленного обследования арсенальных артиллерийских баз, дабы иметь точную картину по вопросам ремонта артиллерии, изготовления передков, колес, зарядных ящиков, а также обследования производства горной артиллерии.

Народный комиссар машиностроения Брускин

Начальник АУ РККА командарм 2‑го ранга Кулик

Начальник 3‑го Главного управления НКОП Ванников

Замечу один интересный факт—из трех подписавших этот документ двое—Брускин и Кулик сами оказались вредителями и врагами советской власти. Брускин был осужден в 1939 г., Кулик уже после войны.

Вредитель Александр Брускин в пору борьбы с предателями возглавлял наркомат машиностроения

..................................

Предатели намеревались взять  на себя руководство по борьбе с вредительством, чтобы уцелеть самим, по возможности отвести удар от таких же предательских кадров как они  и перенаправить удар по четным работникам

Вот еще один документ

29 ноября 1937 г.

№ 62373

Сое. секретно

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ

Направляю копию телеграммы № 102153 начальника управления НКВД по Ленинградской области тов. Заковского.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР ЕЖОВ

МЕМОРАНДУМ № 4030

3-м отделом УНКВД по Ленингрдской области арестован участник ПОВ главный инженер артиллерийского завода № 7 Недзвецкий П.В.

Недзвецкий на допросе признал:

а) завербован в члены контрреволюционной организации начальником инструментального цеха Лабуцем (осужден) и бывшим начальником цеха № 2 Чухлита — ныне директор Киевского машиностроительного завода (сообщено НКВД УССР об аресте);

б) по заданию ПОВ проводил диверсионно-вредительскую работу, направленную к срыву производства пушек и выпуску недоброкачественных орудий;

в) весной 1937 года по его заданию произведена диверсия в пушках системы 02/30, отправленных в страну по специальному заказу. В компрессора пушек вкладывался свинец, что привело к выводу их из строя в боевой обстановке. Из 32 пушек этого спецзаказа — 25 вышли из строя;

г) для осуществления диверсии Недзвецкий завербовал мастера ОТК Савина. Савин арестован, признал:

1) что выпускал заведомо негодные пушки по заданию Недзвецкого; 2) при проверке пушек после отстрела на артиллерийском полигоне вкладывал в компрессоры пушек кусочки свинца. Это приводило к тому, что после небольшого количества выстрелов выходило из строя противооткатное устройство. Следствие продолжается.

ЗАКОВСКИЙ»

В этом плане особую важность приобретают показания Моисея Рухимовича, занимавшего очень важный пост руководителя оборонной промышленности.

Моисей Рухимович сам оказался предателем, о чем есть подробный рассказ

8 февраля 1938 г.

№ 100680

Совершенно секретно

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ

Направляю второй протокол допроса бывшего Наркома обороной промышленности РУХИМОВИЧА Моисея Львовича от 31-го января 1938 г.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

Генеральный комиссар госбезопасности ЕЖОВ

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

РУХИМОВИЧА Моисея Львовича от 31-го января 1938 г.

Вопрос: На предыдущих допросах вы многое скрыли от следствия. Вы не назвали ряд участников антисоветской организации, преступная деятельность которых Вам достаточно известна, равно как и не все сказали лично о своей враждебной работе.

Намерены ли вы рассказать все полностью, ничего не скрывая от следствия?

Ответ: Я не имею ничего добавить к ранее данным показаниям.

Вопрос: Напрасно. Поймите, РУХИМОВИЧ, что Ваша попытка сохранить резервы участников подпольной антисоветской организации обречена на явный провал. Большинство из них уже арестовано и называют ряд фактов из Вашей предательской практики, которые вы от нас скрывали.

Ответ: Я повторяю, что ничего не скрывал от следствия и все мне известное самым добросовестным образом рассказал. Я прошу учесть, что после всего того, что я уже сообщил о себе, вряд ли есть смысл что-либо скрывать.

Вопрос: Хорошо, тогда расскажите о Вашей преступной связи с ПЯТАКОВЫМ.

Ответ: Я заявил уже, что с ПЯТАКОВЫМ по антисоветской работе связан не был. Я был его личным врагом.

Вопрос: В таком случае мы опять вынуждены уличать Вас, РУХИМОВИЧ.

Вам зачитываются показания арестованного ФИЛИМОНОВА Наума Гавриловича, бывшего начальника Главэнергопрома, где ФИЛИМОНОВ заявляет о том, что был связан с Вами по антисоветской деятельности.

Подтверждаете ли вы, что знали ФИЛИМОНОВА как участника организации?

Ответ: Да, подтверждаю. Я был связан с ФИЛИМОНОВЫМ по вредительству, сам лично давал ему вредительские задания и знал о его причастности к антисоветской организации правых.

Вопрос: С какого времени вы были связаны с ФИЛИМОНОВЫМ по преступной работе?

Ответ: Я связался с ФИЛИМОНОВЫМ во второй половине 1936 года.

Вопрос: Каким образом Вы с ним связались?

Ответ: Я сейчас не помню.

Вопрос: Вы продолжаете линию, взятую с самого начала допроса. Эта линия заключается в стремлении лгать до тех пор, пока можно. Когда вы не в состоянии придумать какой-либо лжи, чтобы скрыть от следствия действительное положение вещей, Вы ссылаетесь на притупление памяти.

Прочтите сами выдержку из показаний ФИЛИМОНОВА, где он говорит о том, что с Вами его связал ПЯТАКОВ.

Что Вы скажите сейчас?

Ответ: Мне остается только признать правильность показаний ФИЛИМОНОВА. Я готов рассказать о своей связи с ПЯТАКОВЫМ.

Вопрос: Почему вы до сих пор не сделали этого?

Ответ: Мне кажется это понятно и без моих объяснений. Я хотел преуменьшить количество своих преступлений.

Вопрос: Когда Вы связались с ПЯТАКОВЫМ по антисоветской деятельности?

Ответ: Я по антисоветской деятельности связался с ПЯТАКОВЫМ вскоре после своего назначения заместителем Наркома тяжелой промышленности по топливу.

Как я уже показал ранее, для осуществления подрывной работы в нефтяной промышленности, мною был привлечен БАРИНОВ. От БАРИНОВА я впервые определенно узнал о том, что ПЯТАКОВ является организатором вредительства в тяжелой промышленности и что он руководил вредительской деятельностью БАРИНОВА.

Сведения, сообщенные мне БАРИНОВЫМ, нашли полное подтверждение в моих наблюдениях за работой ПЯТАКОВА. Я не мог не видеть так называемых «промахов», стоивших государству многих миллионов рублей и тормозивших развитие промышленности. Сразу же после того, мне стало достоверно известно об антисоветской деятельности ПЯТАКОВА, я доложил об этом РЫКОВУ.

РЫКОВ заявил мне, что ему об этом хорошо известно и что он сам хотел уже информировать меня о том, что в Наркомтяжпроме действует организация, возглавляемая ПЯТАКОВЫМ.

РЫКОВ рассказал мне, что антисоветскому центру организации правых через РАДЕКА, который находился в близких дружеских отношениях с БУХАРИНЫМ, удалось установить деловой контакт со вторым (как тогда выразился РЫКОВ) центром троцкистов.

На мой вопрос: что это за второй центр — РЫКОВ заявил мне, что такие деятели, как Каменев, МУРАЛОВ и другие активнейшие троцкисты, также бесповоротно скомпрометировали себя, как и он, РЫКОВ. Поэтому руководство всей организацией троцкистов возложено на ПЯТАКОВА, РАДЕКА и ряд других лиц, занимающих руководящие посты в народном хозяйстве страны и считавшихся преданными партийному руководству людьми.

Из этих лиц троцкисты сформировали второй центр. Здесь же РЫКОВ сказал мне, что и правые решили создать такого рода «запасной» центр, чтобы застраховать организацию на случай провала ее руководящей головки.

Вопрос: О запасном центре правых в этом протоколе Вы будете допрошены еще более подробно, чем раньше. Пока же рассказывайте о Вашей связи с ПЯТАКОВЫМ.

Ответ: Я уже и ранее знал от РЫКОВА о блоках правых с троцкистами. В этой же беседе я получил от РЫКОВА указание установить самый тесный контакт с ПЯТАКОВЫМ и его организацией, усилить таким образом подрывную работу в Наркомате, вырвать из-под влияния троцкистов правые формирования в НКТП (здесь я впервые узнал как об участниках организации правых о КРУГЛИКОВЕ и СЕРЕБРОВСКОМ) и постараться организовать свою деятельность так, чтобы со временем сделать возможным изоляцию троцкистов и охват подрывной деятельностью всей тяжелой промышленности исключительно силами правых.

Вопрос: Для чего требовалась изоляция троцкистов от руководства подрывной работой в НКТП?

Ответ: Вредительство, диверсии и террор служили как правым, так и троцкистам оружием для подготовки свержения Советской власти и захвата власти в свои руки. Уже в 1934 году у обеих организаций был разработан конкретный план действий, предполагавший совершение государственного переворота в самое ближайшее время, определяющееся степенью готовности к войне германского фашизма.

После переворота должен был стать вопрос о власти. Правые (РЫКОВ, БУХАРИН, ТОМСКИЙ) считали возможным допуск в будущее правительство троцкистов, но не в таких пропорциях, чтобы обеспечить гегемонию правых. Это следовало подготовить заранее, еще в подполье.

Этим и объясняется тот факт, что в своей организационной деятельности правые старались подчинить своему влиянию все основные антисоветские формирования в стране.

Особенно большая работа в этом направлении предстояла мне, так как в НКТП существовало обратное положение: там правые (КРУГЛИКОВ, СЕРЕБРОВСКИЙ и их единомышленники) находились под влиянием ПЯТАКОВА, то есть троцкистов.

Вопрос: Где и когда состоялась описанная Вами беседа с РЫКОВЫМ?

Ответ: Эта беседа состоялась у меня на квартире в сентябре—октябре 1934 года.

Вопрос: Каким образом вы выполнили указания РЫКОВА?

Ответ: Успешное разрешение поставленной передо мной РЫКОВЫМ задачи требовало, прежде всего, восстановления хороших отношений с ПЯТАКОВЫМ, так как я до 1934 года был с ним не в ладах.

Воспользовавшись одной из деловых встреч с ПЯТАКОВЫМ в его кабинете, я заявил ему, что имею поручение РЫКОВА установить с ним связь по антисоветской линии. ПЯТАКОВ сказал, что ждал уже моего разговора на эту тему и очень рад, что, наконец, имеет возможность говорить со мной, не ощущая с моей стороны неприязни по отношению к себе.

Он заявил, что моя вредительская работа не только поможет расшатать основы советской тяжелой промышленности, но и сделает более крепким и надежным правотроцкистский блок в системе НКТП, так как ему трудно объединить разношерстную антисоветскую публику в троцкистскую организацию.

 Здесь же ПЯТАКОВ заявил мне, что ему удалось сформировать нечто вроде наркоматского центра правых в тяжелой промышленности. Этот центр, куда входили КРУГЛИКОВ, СЕРЕБРОВСКИЙ, КАННЕР, ОСИПОВ-ШМИДТ и к которому примыкал СМИРНОВ (госплановский), возглавил кадры правых в тяжелой промышленности, но действует недостаточно активно, ибо не имеет должного руководства со стороны центра организации правых.

Мы договорились с ПЯТАКОВЫМ, что я на первых порах направляю свою деятельность на создание вредительской организации в топливной промышленности Союза и постепенно, входя в курс, буду распространять свои вредительские действия на другие отрасли тяжелой промышленности.

ПЯТАКОВ же взял на себя подрывную работу в химии и военной промышленности, которая, как он говорил, решает вопросы войны и должна из орудия победы превратиться в средство поражения Советского Союза.

Вопрос: Мы располагаем данными о том, что помимо руководства организацией правых Вы были связаны и руководили подрывной деятельностью ряда троцкистов. Каким образом Вы установили связь с участниками троцкистской организации?

Ответ: Об этом я намерен рассказать подробно. Дело в том, что ПЯТАКОВ долгое время не хотел информировать меня о составе троцкистской организации. Очевидно, он руководствовался тем же желанием обеспечить за собой приоритет в антисоветских кругах Наркомтяжпрома.

Однако обстоятельства вынудили его изменить эту линию.

Как известно, убийство С.М. КИРОВА и последовавший за ним арест КАМЕНЕВА и ЗИНОВЬЕВА вынудили ПЯТАКОВА к двурушническому выступлению в печати. После этих событий ПЯТАКОВ неоднократно говорил мне, что положение его стало весьма нетвердым, что он «ходит по лезвию кинжала» и именно эти обстоятельства вынудили его информировать меня о принадлежности к троцкистской организации ряда работников НКТП.

Вопрос: Кого назвал Вам ПЯТАКОВ?

Ответ: Он назвал мне как участников организации целый ряд лиц, в том числе МЯСНИКОВА, БАБАЕВА, ТОДОРСКОГО, СЕДАШЕВА, ИВАНЧЕНКО, ХАРИТОНЕНКО, ТАТАРИЙСКОГО, НЕКРАСОВА, ФИЛИМОНОВА, ПЕТРОВСКОГО (Электрозавод), РАСКИНА, АЛЬПЕРОВИЧА.

Вопрос: Вы были связаны с кем-либо из этих людей лично?

Ответ: Лично я был связан по антисоветской работе только с РАСКИНЫМ, через которого проводил нужные мне назначения. Должен был связаться после ареста ПЯТАКОВА и с другими, но сделать этого не смог, так как не позволили развернувшиеся события.

Вопрос: Что именно помешало Вам связаться с этими людьми после ареста ПЯТАКОВА?

Ответ: До процесса над ПЯТАКОВЫМ я не предпринимал никаких шагов к установлению связи с участниками его организации, так как не знал, кто из них может быть арестован.

Я решил отложить это до того времени, когда пройдет волна арестов троцкистов с тем, чтобы не напрасно рисковать провалом.

Но вскоре я был назначен наркомом оборонной промышленности и основной своей задачей поставил — разворот подрывной работы в НКОП.

Хочу напомнить, что в предыдущих показаниях я сообщил о своей связи с троцкистской группой ТОДОРСКОГО, о принадлежности которой к антисоветской организации я узнал также от ПЯТАКОВА.

Вопрос: Расскажите, каким образом вы установили связь с КРУГЛИКОВЫМ, СЕРЕБРОВСКИМ, СМИРНОВЫМ и другими участниками антисоветского центра в НКТП?

Ответ: С этим центром я был связан через КРУГЛИКОВА. О его причастности к антисоветской организации правых и о существовании центра правых в НКТП я узнал сначала от РЫКОВА, а потом от ПЯТАКОВА. Связался с КРУГЛИКОВЫМ я в начале 1935 года и с тех пор руководил подрывной деятельностью этого центра через КРУГЛИКОВА в планировании, СЕРЕБРОВСКОГО в золотой промышленности, КАННЕР в черной металлургии.

Лично я был связан только с КРУГЛИКОВЫМ и СМИРНОВЫМ. Через них давал вредительские установки и получал информацию о деятельности этого центра.

Как я уже показал в первом протоколе, от СМИРНОВА я знал о террористической деятельности этого центра.

Вопрос: Теперь расскажите о подрывной деятельности в оборонной промышленности, которую вы вели совместно с ПЯТАКОВЫМ и после его ареста. В частности. Какое вредительство проведено Вами в области мобилизационных планов?

Ответ: Предприятия оборонной промышленности в результате вредительской деятельности ПЯТАКОВА и СМИРНОВА, а потом и моей не имели настоящего мобплана.

С 1934 года существовал так называемый мобплан «М-3», который в связи с быстрой моторизацией армии, с развертыванием армии и новыми сложными задачами, поставленными перед армией с точки зрения тактической, ни в коем случае не учитывал нужд и потребностей НКО на военное время. Больше того: на предприятиях и мобплан «М-3» фактически не существовал, а был только на бумаге.

Вопрос относительно обеспечения определенным количеством инструментов, необходимых приспособлений, запасов сырья и прочего ни на одном из заводов, как правило, не был разрешен.

Достаточно сказать, что сам план «М-3» настолько устарел, что уже в 1937 году он требовал коррективов в сторону увеличения примерно в два с лишним раза.

Кроме обеспечения материальной части мобплана ни на одном из заводов оборонной промышленности не существовало плана удовлетворения рабочей силой на случай войны. Не был даже разработан план использования рабочей силы с точки зрения смен в течение суток.

Организуя это вредительство, ПЯТАКОВ и я имели в виду создать хаос и путаницу в мобилизационный период, что исходило из установок правых и троцкистов на поражение СССР в будущей войне.

Вопрос: В чем выразилось лично Ваше участие в этом вредительстве?

Ответ: Я виновен здесь в том, что саботировал поставку, продвижение и разрешение вопроса о составлении нового мобплана, таким образом продолжая вредительство ПЯТАКОВА в этом направлении.

Вопрос: Дайте показания о вредительстве в области капитального строительства и производства артиллерийских и снарядных предприятий.

Ответ: ПЯТАКОВ и ПАВЛУНОВСКИЙ, опираясь на созданную ПЯТАКОВЫМ троцкистскую организацию, провели большую вредительскую работу в области капитального строительства в военной промышленности, совершенно дезорганизовав это военное строительство. В частности, в связи с моторизацией в армии потребность в артиллерии резко должна быть увеличена.

Несмотря на огромный рост требований со стороны Наркомата обороны к артиллерии, за все 5—6 лет работы ПЯТАКОВА было построено лишь два новых артиллерийских завода № 8 и № 92, по существу, же в артиллерии осталась старая база, стоящая чуть выше довоенного уровня, которая в случае войны поставила бы в исключительно тяжелые условия развертывания артиллерийских частей армии.

Также в значительной степени было дезорганизовано производство снарядов.

Здесь вредительство проводилось по двум линиям: во-первых, производство снарядов базировалось на старом изношенном парке станков и на маломощных заводах и, во-вторых, операции по изготовлению снарядов, которые обыкновенно производятся на различных заводах, были организованы таким образом, что срок изготовления снаряда вместе с заряжением продолжался от 3,5 до 5 месяцев.

Это достигалось тем, что не были организованы районные центры или кусты близкой подачи корпусов к снаряжательным заводам и к соответствующим складским базам Наркомата обороны и не было соответствующей базы новых мощных станков и аппаратов для механизации снаряжения. Все это было проделано, с целью сократить до минимума производство снарядов на случай войны.

На протяжении 5—6 лет всячески саботировалось производство снарядов без внутренней обработки, которая радикально уменьшает как количество станков, потребных для производства снарядов, так и часть рабочих на военное время.

В области изготовления снарядов большое вредительство проведено по срыву производства снарядов из сталистых чугунов и литых из стали. Оба эти способа применялись немцами и французами еще во время мировой войны, удачно разработаны в короткий срок в Испании и значительно удешевляют стоимость снарядов.

Вопрос о производстве литых снарядов и снарядов из сталистых чугунов был поднят одним ленинградским профессором, и я вынужден был поставить их производство. Одновременно мною было дано указание МАРТИНОВИЧУ тормозить работы по производству снарядов из сталистого чугуна под тем предлогом, что это производство будет поставлено на строящемся в Липецке заводе.

Таким образом, я умышленно сорвал в 1937 году освоение весьма дешевого и рентабельного способа производства снарядов.

Вопрос: Расскажите о вредительстве на заводах пороховой промышленности.

Ответ: В этой отрасли огромную вредительскую работу провели ПЯТАКОВ, ПАВЛУНОВСКИЙ и КОТТ.

За последние четыре года было несколько точек строительства пороховых заводов, и затем эти точки неоднократно ставились на консервацию и до 1937 года, то есть до момента вскрытия вредительства, ни одна из новых точек не была закончена, ни один из заводов по искусственному волокну для обеспечения нужд пороховой промышленности во время войны не был построен и ни один из действующих пороховых заводов не был реконструирован, не были ликвидированы диспропорции отдельных цехов для получения большей мощности на существующих предприятиях.

В частности, завод № 100 в районе Алексино (Московская область) строится четыре года и до 1937 года был на полконсервации; на заводе № 101 (Каменской), начатом в 1934 году, до 1937 года почти ничего не было сделано в области промышленного строительства; тоже и на заводе № 98 в Перми, хотя средств по всем этим заводам вкладывалось немало.

В этой отрасли я продолжил вредительство ПЯТАКОВА по всем заводам, кроме Каменского (№ 101) и Кемеровского, куда мне пришлось отпустить средства с тем, чтобы создать видимость моего стремления что-то сделать в области налаживания пороховой промышленности.

Вопрос: Каким образом вредили в производстве отравляющих веществ?

Ответ: В деле производства отравляющих веществ ПЯТАКОВ вредил по двум линиям: во-первых, срывая строительство начатых заводов, и, во-вторых, по договоренности с ФИШМАНОМ, Наркотяж в лице ПЯТАКОВА умышленно открыл дискуссию о том, какова потребность Наркомата обороны в ОВ, и под прикрытием этой дискуссии на протяжении двух лет срывал обеспечение нужд обороны в ОВ.

Так, завод № 96 строится уже на протяжении четырех лет; завод № 91 строится на протяжении 3 лет; в Кемерово до сих пор еще не приступлено к строительству; законсервировано строительство завода № 97 на востоке в районе Иркутска.

Здесь также мною были приняты меры к срочной достройке завода № 96 и 91, а остальные заводы были вредительски оставлены в прежнем положении, то есть на консервации.

Вредительство, проведенное ПЯТАКОВЫМ и ФИШМАНОМ в области производства противогазов, как войсковых, так и для нужд населения и конского состава армии, выразилось в следующем: все противогазы, изготовленные до 1937 года, пробиваются соответствующими видами отравляющих веществ, изобретенных и поставленных в производство в Германии и других странах в последние годы. И являются негодными.

Этот вид вредительства во время войны мог бы иметь решающее значение для поражения Красной Армии, так как буквально все бойцы могли бы быть поражены сильными отравляющими веществами и очутились бы на положении войск царской армии в тот момент, когда отравляющие вещества были применены впервые во время войны, то есть армия была бы совершенно беззащитной.

Это вредительство было вскрыто и вопрос о ликвидации его последствий стоял на Комиссии обороны в августе месяце 1937 года.

Я не мог ничего сделать и вынужден был поставить работы по усовершенствованию противогаза для людей.

Одновременно, чтобы не ликвидировать это положение полностью я не дал средств на работы по конскому противогазу, и в результате чего армия не имеет конского противогаза, и конский состав при химическом нападении будет беззащитен.

Вредительство, осуществляемое на протяжении пяти-шести лет ПЯТАКОВЫМ и ПАВЛУНОВСКИМ, выразилось также в строительстве военных заводов, даже с горячими цехами, и особенно авиационных заводов, с деревянными перекрытиями. Этим облегчалась возможность диверсий во время войны путем поджогов цехов с деревянными перекрытиями и создавалась возможность пожаров в мирное время.

Было специальное указание СТАЛИНА о замене этих перекрытий железными, однако я умышленно сорвал эту работу, заменив в 1937 году 8—10% деревянных перекрытий.

Таким образом мною была создана прямая возможность для диверсионных действий.

Вредительство было организовано также и в области применения заменителей цветных металлов во время войны. Тут саботаж в области применения заменителей на предприятиях оборонной промышленности выразился, прежде всего, в нежелании со стороны Наркомата обороны (ЕФИМОВА) применять, а со стороны ПАВЛУНОВСКОГО производить и сдавать железные патроны вместо латунных или биметаллических.

Одновременно срывалась работа по внедрению железной гильзы для снарядов вместо латунной. Практика мировой войны показала, что больших войн нельзя вести без заменителей, так как изготовление большого количества снарядов лимитируется наличием цветных металлов.

Таким образом, учитывая факты, которые мною перечислены выше, делается совершено ясным, какая огромная работа была проведена ПЯТАКОВЫМ и мною для обеспечения поражения Красной Армии в будущей войне.

Вопрос: Вы ничего не сказали о вредительской концентрации предприятий оборонной промышленности на границах СССР.

Ответ: Вы совершенно правы. Свыше 20% рабочих, занятых в оборонной промышленности, сконцентрировано в Ленинграде на заводах, производящих важнейшую оборонную продукцию. Как, например, все морские приборы, почти вся радиотехника, капсюльное производство, производство оптических приборов и производство изделий точной механики.

Как известно, Ленинград подвержен воздушным налетам противника, так как он расположен в непосредственной близости к границе. Таким образом, все эти предприятия находятся под прямой угрозой разрушения, что грозит армии лишением важнейшей оборонной продукции.

Вопрос: Еще, какие вредительские акты имели место в оборонной промышленности?

Ответ: Помимо изложенного, фактом вредительства на протяжении последних лет является срыв строительства ремонтных баз для нужд авиации, артиллерии и танков. Особенно срывалась эта работа на предприятиях Востока.

В частности, в Хабаровске сорвано строительство завода № 106 по ремонту артиллерии, который начал строиться еще с 1933 года и не закончен до настоящего времени; завод № 105 по ремонту танков начался строительством в 1934 году и не закончен по настоящее время; не построены ремонтные заводы по авиации на Дальнем Востоке; не построена ремонтная база в Европейской части Союза для обеспечения Западного фронта.

Таким образом, авиационный, танковый и артиллерийский парки были бы значительно ослаблены на военное время, так как самолеты, танки и пушки, даже с небольшим повреждением, вынуждены были бы выходить из строя.

Большое вредительство проведено в области обеспечения нужд армии патронами и пиротехникой.

Все расчеты умышленно велись на основе старого способа ведения войны, и поэтому новых баз, новых заводов по патронному производству и сырьевой базы для пиротехники не ставили, в результате чего к 1937 году оборонная промышленность вышла со старой базой патронных заводов, при полном отсутствии пиротехники. А какое значение имеет пиротехника сейчас, всем известно, особенно осветительные снаряды и патроны, зажигательные снаряды и патроны и трассирующие снаряды и патроны.

Вредительство Госпланом и ПЯТАКОВЫМ проводилось по линии торможения развития броневых заводов для того, чтобы сорвать строительство большого морского флота, ни Ижора, ни Мариуполь не получали никакого развития. Также не развивался завод по изготовлению танковой брони. Также вредительски тормозились капитальные работы для обеспечения нужд Красной Армии по линии аккумуляторной промышленности и по радиотехнике.

Для того чтобы сорвать капитальное строительство в оборонной промышленности и избавиться от какого бы то ни было контроля, ПЯТАКОВЫМ и ПАВЛУНОВСКИМ культивировалось на протяжении ряда лет правило: на военных заводах вести работы без каких бы то ни было проектов и без смет, в результате чего к началу 1937 года по предприятиям оборонной промышленности не был утвержден ни один проект и не было никакой сметы на строящиеся новые объекты и на реконструкцию действующих.

Одновременно ПЯТАКОВ ставил в Комиссии обороны ряд вопросов об увеличении капиталовложений, в результате чего в 1937 году по всем предыдущим решениям необходимо было в оборонную промышленность ассигновать 6 миллиардов рублей, причем ПЯТАКОВ добился утверждения высшими инстанциями 5,4 миллиардов рублей. Эта сумма ни в коей степени не могла быть освоена, так как до этого времени капиталовложения не превышали 1,4 миллиарда рублей. Помимо того что этим вредительским актом ПЯТАКОВ хотел омертвить колоссальные капиталы, намериваясь построить коробки корпусов, зная заранее о невозможности их оснащения оборудованием в течение одного года, он хотел этим дезорганизовать и все народное хозяйство, так как изъятие шести миллиардов рублей из бюджета вызвало бы отлив средств из других отраслей народного хозяйства и необходимость выпуска большой эмиссии.

Помимо вредительства в капитальном строительстве заводов оборонной промышленности ПЯТАКОВЫМ, ПАВЛУНОВСКИМ и рядом других участников организации троцкистов и правых проводилась подрывная работа в области эксплуатации действующих заводов.

Так, например, если взять работу заводов аккумуляторной промышленности на протяжении последних 5—6 лет, то даже непосвященному человеку становится совершенно ясным, что в области этих отраслей промышленности проведена колоссальная подрывная работа.

Заводы аккумуляторной промышленности совершенно не оснащены какой-либо техникой и представляют собой мастерские, работающие на старинных рецептурах и выпускающие почти полностью бракованную продукцию.

Наиболее болезненно вредительство в аккумуляторном деле отразилось в 1937 году и должно было отразиться во время войны на подводном флоте, который до настоящего времени не имеет аккумуляторных батарей, обеспечивающих боеспособность подводной лодки.

 О качестве аккумуляторных батарей, изготовляемых заводом им. Лейтенанта Шмидта и Саратовским заводом свинцовых аккумуляторов, могут свидетельствовать хотя бы такие факты, как неоднократные взрывы на подводных лодках в результате чрезмерного выделения газов из аккумуляторных батарей.

Для меня было совершенно ясно, что в Ленинграде на заводе им. Лейтенанта Шмидта и в Центральной аккумуляторной лаборатории работают вредители.

На заводе им. Лейтенанта Шмидта по договору работал итальянец СКАИНИ.

Этот итальянец, оказавший заводу существенную помощь в производстве аккумуляторных баков, по существу, тормозил производство аккумуляторных пластин, оправдывая бездеятельность требованиями разъединения аммонийного и порошкового процессов.

На протяжении всего времени существования завода на нем никогда не производились хорошие батареи.

В ЦАЛе (Центральная аккумуляторная лаборатория) были получены рецептура и технологический процесс фирмы АФА. Этот материал был получен в мае 1936 года. Однако до настоящего времени выпуск батарей по этой рецептуре не освоен. Чтобы наладить это дело требовалось мое энергичное вмешательство.

 Я же с целью сорвать производство аккумуляторов передоверил его ПРОСКУРОВСКОМУ, который в аккумуляторном деле ничего не смыслит и справиться с ним не может.

Вопрос: Вы ничего не сказали о состоянии производства танков.

Ответ: Я должен заявить следствию, что большое влияние на проектировку, разработку конструкции и строительство танков со стороны Наркомата обороны имел аппарат АБТУ во главе с ХАЛЕПСКИМ. Я не имею сведений о том, является ли ХАЛЕПСКИЙ участником организации правых или троцкистов, но его деятельность свидетельствует о том, что развитие танкового производства и новых типов танков тормозилось аппаратом ХАЛЕПСКОГО— АБТУ.

Одновременно срывали работу по линии оборонной промышленности — НЕЙМАН, бывший начальником танкового треста, конструктор ГИНЗБУРГ, проектировавший машину Т-46 под руководством БАРЫКОВА. Вредительство в этой области выразилось в следующем:

Почти ежемесячно в конструкции танков вносились те или иные изменения и добавления, в связи с чем сам танк значительно утяжелялся, перегружался всевозможными дополнительными приборами, утяжеление доходило против начального образца на 40—50% и больше, причем сам мотор, коробка скоростей и ходовые части, как правило, не усиливались, в результате чего танк становился слишком тяжелым и не боеспособным.

Таким именно образом проектировался танк Т-46, который в результате был доведен до абсурда, и правительство в 1937 году сняло его с производства.

Мне было известно, что НКВД имеет материал на БАРЫКОВА и ставит вопрос о его аресте.

Я принял у себя БАРЫКОВА, но не рискнул связаться с ним по антисоветской деятельности, а просто оставил на работе, считая, что он и без меня будет продолжать вредительство, решив одновременно установить с ним связь, предварительно изучив его поближе.

Одновременно для текущего производства уже действующих или принятых на вооружение танков тоже, как правило, АБТУ (ХАЛЕПСКИЙ) вносились десятки изменений (иные технические условия). Причем все это делалось непосредственно по договоренности с директором предприятий и нарушало нормальный выпуск танков.

Так, благодаря внесенным хаотическим дополнениям, изменившим резко технологический процесс, на харьковском танковом заводе на протяжении почти 6 месяцев не выпускались танки. Такая же картина наблюдалась и в Ленинграде на заводе им. Ворошилова, где выпускается танк Т-26.

Вопрос: Теперь дайте показания о вредительстве в радиопромышленности.

Ответ: Здесь я должен сообщить следствию следующее:

Вредительство в радиопромышленности имеет место на протяжении ряда лет, но особенно ярко оно вскрылось сейчас при проверке использования технической помощи американской фирмы «Радио-Корпорейшен».

 За договор с этой фирмой заплатили большое количество валюты и имели возможность на протяжении этого времени перенести на наши заводы самую новейшую последнюю технику по радиоделу. Между тем, хотя договор существует уже около полутора лет, и сотни молодых инженеров были посланы в Америку для изучения этого дела, — до сих пор почти ничего не сделано в этой области.

Вначале по линии этого договора вредил ЛЮТОВ — бывший начальник 5-го Управления. После него всю работу срывал нынешний начальник 5-го Управления СИНЯВСКИЙ, привлеченный мною в организацию правых.

За исключением установки некоторых ниток по производству металлических ламп в Ленинграде на «Светлане» и закупки оборудования для Воронежского завода по производству радиоприемников и радиол, ничего не сделано.

Достаточно сказать, что договор на конденсаторы (а это существенная часть радиотехники) дополнительно был заключен лишь в июле 1937 года, то есть с опозданием больше чем на год.

Но самым важным фактом вредительства по радиотехника является то, что армия до настоящего времени не имеет боевой радиостанции для истребителей.

Здесь по моим прямым указаниям вредил СИНЯВСКИЙ.

Большое вредительство произведено в области морского судостроения, причем организовано оно МУКЛЕВИЧЕМ совместно с ПЯТАКОВЫМ и УВМС (ОРЛОВ) и выразилось в следующем:

На крейсер была запроектирована броня бортовая в 50 мм, явно вредительски, и только решением правительства в 1937 году это вредительство было исправлено.

На самом крейсере организовано управление стрельбы одновременно из трех пушек, что при заклинивании могло бы вывести из строя сразу все три орудия.

На самом крейсере внутренний барабан башенки от стенок внешнего барабана расположен на расстоянии 20 мм, в то время когда на иностранных судах минимальное расстояние между внутренним барабаном и внешним составляет около 70 мм. Заклинивание этого барабана также выводит из строя башенную систему.

Крупным вредительством было строительство эсминцев (миноносцы), где машинное отделение было расположено линейным порядком, вместо эшелонного порядка, в результате чего эсминец имел вдвое меньшую живучесть, так как при попадании торпеды в машинное отделение весь эсминец выходил из строя.

Правительство в 1937 году при рассмотрении этого вопроса предложило дальнейшее строительство вести эшелонным способом для ликвидации последствий вредительства.

Еще один вид вредительства, проводившийся МУКЛЕВИЧЕМ за последние годы, сводился к строительству тральных судов, не могущих тралить без балласта.

Вопрос: Все, что вы до настоящего времени показывали о вредительстве в оборонной промышленности, в большей части касается ПЯТАКОВА и его организации. Вам следует рассказать и о людях, завербованных Вами для проведения в жизнь предложенных Вами же установок правого центра на вредительство в оборонной промышленности.

Ответ: Для того чтобы не показаться неискренним, я хочу рассказать следствию о той обстановке, в которую я попал, придя в оборонную промышленность.

Дело в том, что вредительская деятельность ПЯТАКОВА буквально лезла наружу. Когда стало ясно, что воевать с базой, доведенной до такого состояния, невозможно, Комиссия обороны фактически возглавила оборонную промышленность.

Вербовать людей и развернуть вредительство так же широко, как я это сделал в топливной промышленности, значило наверняка провалиться.

Здесь было невозможно даже сохранить промышленность в том состоянии, до которого довел ее ПЯТАКОВ, так как каждый мало-мальски важный вопрос я не мог решить без постановки его на Комиссии обороны.

Да и сам я, занявшись подготовкой террористических актов, решил вредить в оборонной промышленности, как можно осторожнее с тем, чтобы на первых порах не скомпрометировать себя.

Это было тем более необходимо, что топливная промышленность, которой я до того времени руководил, находилась в результате моей вредительской деятельности в полуразрушенном состоянии и не обеспечивала потребностей страны в топливе.

Исходя из этих соображений я инициативно поднимал вопросы о необходимости упорядочения работы отдельных заводов и прилагал все усилия к тому, чтобы создать видимость напряженной организационной работы с моей стороны и оградить себя от подозрений, и одновременно, как я показал выше, делал все от меня зависящее, чтобы тормозить развитие оборонной промышленности.

Устанавливать антисоветские связи и вербовать новых участников организации мешало еще и то обстоятельство, что перед арестом ПЯТАКОВА и моим назначением в НКОП последовал ряд арестов директоров военных заводов, которые были известны мне как участники троцкистской организации.

Так, например, были арестованы директор завода «Баррикады» — БУДНЯК, директор завода «Большевик» — РУДА, начальник строительства завода № 179 в Новосибирске — БЕЛОВ, директор заводов Марти в Николаеве — СТЕПАНОВ и другие.

Вопрос: На предыдущем допросе вы показали, что в разговоре с БАУМАНОМ Вы обосновали необходимость вредительства тем, что антисоветские кадры, участвуя во вредительстве, сохраняют свою боеспособность. Сейчас же у Вас получается, что вы отказались от расширения своих организационных связей и вредили главным образом используя свое служебное положение.

Объясните это противоречие.

Ответ: Здесь нет никакого противоречия. Из моих показаний видно, что я использовал ряд участников пятаковской организации для вредительства в оборонной промышленности.

КАЦВА, с которым я связался по террору и который помимо этого по прямым моим заданиям срывал оснащение станками и оборудованием завода № 19. Такую же работу по заводу №... проводил под моим руководством троцкист ШАБАШВИЛИ, о котором, как об участнике организации, я знал от ПЯТАКОВА.

В результате вредительства КАЦВЫ и ШАБАШВИЛИ срывался долгое время выпуск весьма важных самолетов ДБ-3.

В результате вредительства, организованного по моим указаниям ПОЛЗУХИНЫМ, директором завода № 42, срывалось производство часов, которым был занят трубочный завод в мирное время.

Но я не мог в короткий срок пребывания в НКОП, при условии разгрома троцкистских кадров и повышения бдительности, провести большую организационную работу, тем более что огромная часть моего внимания была направлена на организацию и подготовку террористических актов, особенно теракта 7-го ноября 1937 года. Подготовка ГОРСКОГО, установление связи с ТОДОРСКИМ, наблюдения за подготовкой теракта отняли много внимания.

Это дело отвлекло от большого разворота вредительской работы, так как террор в этот период времени, как я уже показывал, был наиболее решающим фактором в подпольной работе центра, и в частности лично моей антисоветской деятельности.

Вопрос: Теперь скажите, РУХИМОВИЧ, кого из участников антисоветского центра правых Вы скрыли?

Ответ: Я никого не скрыл. В данных мною показаниях изложена вся моя антисоветская деятельность. Я рассказал все, и больше мне показывать не о чем.

Вопрос: Мы еще раз отмечаем Ваше упорное стремление сохранить продолжателей своей подлой работы. Однако Ваши старания напрасны, еще один известный Вам участник центра правых арестован и дает показания о своей преступной работе.

Прекратите, наконец, ненужное упорство. Кто еще является участником антисоветского центра, в который Вы входили, кроме лиц, ранее названных Вами?

Ответ: Хорошо, я расскажу об этом следствию. Четвертым участником антисоветского центра правых, возглавившего организацию после провала БУХАРИНА и РЫКОВА, являлся МЕЖЛАУК Валерий Иванович.

Вопрос: Но, может быть, Вы снова провоцируете следствие?

Ответ: Вы же говорите, что еще один член центра арестован и что он дает показания. Никто другой, кроме МЕЖЛАУКА, не может давать показаний о том, что он участник центра.

Я говорю правду, и вы это хорошо знаете.

Вопрос: В таком случае расскажите, что Вам известно о предательской работе МЕЖЛАУКА.

Ответ: Я уже сказал, он являлся четвертым, наиболее законспирированным членом центра правых. Об антисоветской деятельности МЕЖЛАУКА знало сравнительно мало людей, и поэтому я не ожидал, что он будет разоблачен так скоро.

МЕЖЛАУК должен был возглавить всю работу антисоветской организации в случае провала БАУМАНА, БУБНОВА и меня.

Вопрос: Поэтому Вы и не давали о нем показаний?

Ответ: Да, я хотел сохранить его и остатки организации.

Вопрос: Вы лично с МЕЖЛАУКОМ были связаны?

Ответ: Конечно.

Вопрос: Как вы с ним связались?

Ответ: Я знал от РЫКОВА и БУХАРИНА, что МЕЖЛАУК не являясь участником организации правых, покрывал ряд известных ему фактов антисоветской деятельности БУХАРИНА и участников его «школки», в которой МЕЖЛАУК принимал участие в 1926 году.

Из разговора МЕЖЛАУКА с БУХАРИНЫМ, АНТИПОВЫМ и другими лидерами правых было известно, что МЕЖЛАУК им сочувствует, на деле, как и все правые, вредит в Госплане, но сторонится организации, как считал БУХАРИН, из осторожности.

Мне было поручено переговорить с МЕЖЛАУКОМ, предложив ему принять участие в организационной деятельности.

Такой разговор с МЕЖЛАУКОМ у меня состоялся в начале 1935 года. С этого времени МЕЖЛАУК стал одним из руководящих деятелей антисоветской организации правых и возглавил вредительскую работу в Госплане.

Именно благодаря МЕЖЛАУКУ стало возможным широко вредительство в области плана, о котором я показал ранее. СМИРНОВ, показанный мною как руководитель Госплановской антисоветской организации, действовал по прямым указаниям МЕЖЛАУКА.

Вопрос: Деятельность МЕЖЛАУКА ограничилась Госпланом?

Ответ: Нет, МЕЖЛАУК участвовал в вынесении основных решений центра. Ему хорошо была известна заговорщическая деятельность БУХАРИНА, РЫКОВА, ЯГОДЫ.

Он участвовал в принятии решении о развитии террористической деятельности после провала БУХАРИНА, РЫКОВА, ЯГОДЫ и самоубийства ТОМСКОГО. Ему было известно о моей лично террористической деятельности, и в частности о подготовке террористического акта 7-го ноября 1937 года, которая велась мной.

Должен оговориться, что в детали ведшейся мною подготовкой террористического акта МЕЖЛАУКА я не посвящал, сообщив ему лишь о том, что такой акт готовился.

Вопрос: Что еще Вам известно об организационных связях МЕЖЛАУКА?

Ответ: Я хотел бы сообщить следствию, что МЕЖЛАУК и БАУМАН по национальности являются латышами и были связаны с латышской организацией национально-фашистского типа.

Вопрос: Что Вы знаете о деятельности этой латышской организации?

Ответ: Я уже показал, что связь с латышами осуществляли БАУМАН и МЕЖЛАУК. Поэтому подробно о составе и действиях этой организации должны рассказать они.

Мне только известно, что возглавляли эту организацию РУДЗУТАК и АЛКСНИС. Организация была крепко связана с латышской и немецкой разведками и имела довольно большие контрреволюционные кадры.

В частности в плане «дворцового переворота» должны были быть использованы вооруженные отряды боевой латышской организации.

Вопрос: Это все, что вы можете показать об антисоветской деятельности МЕЖЛАУКА?

Ответ: Я мог бы изложить много о его практической деятельности в Госплане, но об этом я уже говорил, не называя фамилии МЕЖЛАУКА.

Все сказанное мною о вредительстве в плане относится к МЕЖЛАУКУ в большей степени, чем к СМИРНОВУ, ибо последний не мог сделать и не делал ни одного шага без МЕЖЛАУКА.

Показания записаны с моих слов правильно и мною прочитаны.

РУХИМОВИЧ

Допросили:

Начальник 14-го отделения 3-го отдела ГУГБ НКВД

 капитан государственной безопасности ДАГАНСКИИ

Помощник начальника 14-го отделения 3-го отдела ГУГБ лейтенант

государственной безопасности МЕШИК»