Я себя нашла, но кажется потеряла все

Не смотря ни на что, думаю у многих есть это ощущение пустоты.
Уже эту пустоту не может заполнить инстинкт продолжения рода, инстинкт голода, какие-то сообщества, чтение стихов на табуретке, пение песен на поляне.
Кризис, как он есть, длится уже несколько лет.
Причина - это то, что вовне. Такая гадость творится вокруг,все эти политики, все эти новые люди, жизнь ради денег, равнодушие, всеобщий гон, пляски на сковородках в аду. Это безумие стихий - жара-холод - только усиливают ощущение бессилия.
Никто никому не нужен. И это не иллюзия. Иллюзия - это,когда думают, что нужны.
Все возрастающая жестокость. Избиения на демонстрациях, на концертах.
Сгенерированная ненависть на национальной почве.

Нескончаемый страх жадных нуворишей, и оттого их безумие и жестокость.
И это тоже - причина всеобщего отчуждения.
Думаю такое было уже. Начало прошлого века. Мировая Война,революции... Фрейд, психоаналитики, медиумы, сатанизм, Люциферианские школы,богатство-бедность.
Следствие - жутчайшее разобщение, деление на тех, кому позволено и на тех, кто должен быть уничтожен. Все эти концлагеря, это издевательство сильного над слабым, а так же введенное в привилегию Белых Божеств,ницшеанство...
Крах старого мира. И неужели нужно будет пройти это все опять?
Как скучно.
Мне совершенно не интересны победы некоторых людей, изданные ими толстые тома, все эти соревнования, премии.
что такое они дали миру?
Кроме самолюбования собственным умением складывать слова в красивые фразы - ничего. И еще пример - как нужно лезть наверх.
Теодор Драйзер, Фицжеральд, Кафка
Все было уже написано, по-другому.
Читаю автобиографию Юнга и меня утешает она, я радуюсь СВОЕМУ человеку, мне есть о чем с ним поговорить через эту книгу. Я радуюсь,что могу поныть, посочувствовать, помечтать о красивом и странном.
У меня никогда не было, чтобы я говорила со своими, которые из того же теста что и я. Я уже привыкла к своему одиночеству, но у меня всегда были иллюзии, и потому я сочиняла. А теперь мне скучно.

Кому нужны сочинения? Сочиняешь для своих, но своих нет..

Да это говорит о том, что постарела, что не пьешь до зари,что здоровье не то, чтоне влюбляешься безоглядно,ибо уже в курсе ху из ху, и еще, что комплексуешь перед юными и немного завидуешь их способности обольщаться.
Если б сочинять для денег - но не дано. Скучно и нет такого дара. А,когда сочиняют для денег - это спасение, это иллюзия нужности. Но -инфант терибль - раньше я имела иллюзии, что найду своих. И те, кто были своими- они умерли раньше, чем я их нашла. С остальными скука, либо бессмысленные битвы, и еще любование тем, как они себя любят и как они одиноки, и как им все должны.

Все эти - подобные мне - клоуны, артисты, самовлюбленные павианы, жалкие божки.

Один человек был способен к самоотдаче, мечтал о переустройстве и что-то делал для этого. И он сгорел от собственного безумного желания быть востребованым. От обид. И стал чужим. И умер, на прощание сказав, что всех любит. И меня тоже. Однако, сказав про любовь, он, защищая собственную прожитую жизнь, повесил на меня ярмо. И я повелась. попала в клетку.
И в этой клетке я много чего поняла про людей.

Однако, птичка улетит, как только разберется с хитрым замком.

А за что нас всех любить?
Мне нравятся люди, которые мечтают изменить мир. Пусть говорят, что они опасны. Мне скучны, которые со всем соглашаются и ищут способ выжить.
И не такие уж они надежные и безопасные. В их словах, в их дыхании - этот гадкий обывательский душок скотов, которых ведут на бойню.
Сегодня они обслуживают и думают, что харчи со стола им обеспечены,а завтра, недоуменно поводя лакейскими глазами, они будут лежать на жертвенном камне.

Боязнь разочароваться в другом - превратилась в фобию.
Совсем не с кем поговорить так, как хотелось бы.
Творческие альянсы не состоялись.
Разговаривая с очередным эстетом, ощущаю вонь дядьки,который торгует солеными огурцами.
Совсем никому не звоню, не рассказываю, не делюсь соображениями. Мне жалко.
Я умру со своими догадками.
Читаю Юнга и сладко засыпаю над книжкой, после снятся хорошие сны.
Юнг спасает меня от одиночества.