Мировая экономика: Америка перед выбором.

Справка KM.RU

Рейганомика – экономическая политика администрации США в период президентства Р.Рейгана, проводившаяся с 1981 по 1988 гг. Основывалась на концепции приоритета предложения, была направлена на снижение инфляции и уровня безработицы. Включала: а) ограничение роста государственного вмешательства в экономику за счет замораживания и сокращения расходов на социальные программы и программы поддержания уровня жизни, при этом расходы на оборону не подвергались сокращению; б) сокращение масштабов государственного регулирования частного предпринимательства; в) поощрение действий Федеральной резервной системы по удержанию темпов роста денежной массы на неинфляционном уровне, достаточном для обеспечения экономического роста; г) снижение ставок личного подоходного налога и налога на прибыль (до 28%).

Мы много рассуждаем о том, какие процессы протекают в мировой экономике, о роли спроса и доходов в ней. Однако о том, как устроена ее структура, мы практически не писали. Пришло время закрыть этот пробел.

Начала складываться эта структура в середине 40-х годов, после окончания Второй мировой войны. В этот момент встал вопрос, что делать со странами Западной Европы, которая лежала в руинах. Даже если найти денег на строительство заводов – кому они будут продавать свою продукцию? Ведь у людей практически нечего нет, вопрос стоит о том, на какие деньги купить еду и минимум одежды; в такой ситуации о более или менее серьезном спросе и говорить нечего. А без спроса нет и производства… во всяком случае, в капиталистическом обществе: в рамках этой системы все работают только в том случае, если могут получить прибыль.

Теоретически Европу можно было бы оставить на произвол судьбы. Но не забудем: только что окончилась Вторая мировая война, в которой ключевую роль сыграл Советский Союз, и его пример вдохновлял тогда очень многих. Коммунистические партии чуть не выиграли выборы во Франции и Италии. И усиливать давление на компартии было явно недостаточно: народ должен был почувствовать все «преимущества» капитализма. И тогда возникла (или, точнее, была реализована) идея, основанная на том, что США в конце войны составляли более 50% мировой экономики – как по производству, так и по спросу.

Суть идеи была очень проста: открыть для продукции, произведенной в Западной Европе, рынки сбыта в США. В этом случае у производителей появляется возможность получать прибыль и платить зарплату. У людей появляются доходы, они могут покупать товары; в результате запускаются новые производства – механизм экономики снова начинает работать. Да, при этом образуются дисбалансы внутри экономики США, связанные с тем, что внутренний спрос становится меньше, чем потенциальный объем производства, но это можно компенсировать ростом экспорта и доходами от вывоза капитала (в т. ч. и в Европу).

И в Западной Европе начинается «экономическое чудо». Разумеется, в его процессе значительная часть внутреннего европейского спроса стала удовлетворяться европейским же производством, но до сих пор существенная часть совокупной прибыли европейской экономики получается за счет экспорта в США. Иными словами, прибыльность европейской экономики базируется на американском спросе – спросе, который во многом образуется за счет эмиссии доллара.

Во второй раз подобную «комбинацию» США разыграли в 1950 году. Коммунистическая партия Китая выиграла наконец осенью 1949 года гражданскую войну, и позиции капитализма серьезно пошатнулись. В этой ситуации было категорически необходимо продемонстрировать миру и китайцам, что капитализм может быть успешной альтернативой социализму, – и США открывают рынки для Японии, Тайваня и Сингапура. В этих странах начинается свое «экономическое чудо».

Третий раз «фокус» повторяется в конце 50-х годов – для Южной Кореи, после «ничейного» окончания корейской войны. Но все эти операции уже серьезно перекашивают структуру экономики США – и в самом начале 70-х годов в США начинается жесточайший экономический кризис, отправной точкой которого можно считать дефолт США 1971 года (отказ от обмена долларов на золото).

Чуть раньше США было сделано серьезное предложение: Китай в 1968 году демонстративно рассорился с СССР и начал делать реверансы в стороны США. Руководство этой страны медлит несколько лет – и только после начала кризиса, в 1972 году, госсекретарь Генри Киссинджер летит в Пекин, а на следующий год туда же приезжает президент Ричард Никсон; и США, уже в четвертый раз, открывают свои рынки для новой страны.

Структурные диспропорции все усиливаются, а с 1981 года, когда началась политика рейганомики, эмиссионного стимулирования совокупного спроса, они стали приобретать критические масштабы. С этого момента система приобрела достаточно четкие очертания: ФРС эмитирует новые деньги, которые через банки попадают в виде кредитов домохозяйствам, а те покупают товары, в т. ч. произведенные в других странах. При этом менялась структура спроса в США: все больше и больше товаров чисто потребительского толка стало производиться в Китае и Юго-Восточной Азии, а за счет дополнительных денег, которые могли на этом сэкономить потребители, в США стали развиваться отрасли «новой», информационной экономики.

В общем, на сегодня картина выглядит достаточно просто: значительная часть спроса американцев удовлетворяется иностранными товарами, при этом «внешняя» по отношению к США экономика во многом существует именно за счет этого спроса. Дать более или менее четкую оценку сложно (поскольку и показатель ВВП, и паритет покупательной способности – достаточно условные вещи, точный расчет которых в рамках современной экономической статистики невозможен), но очень грубо можно оценить так (по паритету покупательной способности): спрос США составляет около 40% мирового, а внутреннее производство закрывает примерно половину этого объема, или около 20% от общего мирового уровня. Соответственно, примерно четверть «внешней» по отношению к США экономики существует лишь постольку, поскольку работает американский спрос.

Но этот спрос сегодня держится за счет эмиссии доллара: сегодня спрос американских домохозяйств выше того уровня, который обеспечивается их доходами, – примерно на $3 трлн в год, или около 25% от их общего значения. А это значит, что для США вскоре станет принципиальный вопрос: либо поддерживать внутреннее производство, уменьшая «подпитку» мировой экономики, либо же рушить собственное производство, поддерживая мировую экономику. Именно это и есть главная коллизия современной экономики.

Сегодня спрос американских домохозяйств выше того уровня, который обеспечивается их доходами.

В первой части текста, посвященного устройству мировой экономики, мы говорили о том, что ее структура устроена так, что производство в основных экономически развитых регионах мирах основано на спросе в США. Сегодня это явление достаточно замаскировано, даже многие эксперты в это не очень верят, считая, что внутренний спрос, скажем, Европы или Китая достаточно высок, чтобы удовлетворить производство в этих регионах как товаров, так и услуг. И действительно, из анализа финансовых потоков выловить информацию достаточно сложно, поскольку объем этих потоков на много порядков превосходит объемы товарного экспорта/импорта. Но уже если мы начнем смотреть на структуру товарных потоков в мировой экономике, то увидим, что они идут в основном в США. А если посмотреть на межотраслевые балансы, то четко видно, что спрос в США подкреплен мощным «внеэкономическим» источником (это эмиссия), а в Европе – экспортом в США, прибыль от которого распределяется затем по всей экономике.

Таким образом, все экономики мира можно разделить на несколько групп или, точнее, «этажей». К «первому» этажу можно отнести страны, которые производят товары непосредственно для потребления в США. Это Западная Европа (но не весь Евросоюз в целом!), это Япония и Корея (Сингапур слишком мал на этом фоне) и, конечно, Китай. Ко второму – те страны, которые производят товары для «вторичного» потребления в этих центрах, а также те, кто поставляет непосредственно в США сырье (например, Венесуэла или Мексика, частично страны Персидского залива). К третьему – те, кто поставляет сырье и комплектующие на мировые рынки, но чьи доходы зависят от объема рынков (то есть цен на них). Это и более мелкие страны Юго-Восточной Азии, и страны Латинской Америки, и Восточной Европы. Сюда же относится и Россия.

Разумеется, картина за все эти годы стала более сложной. Индия стала поставлять на рынки США программные продукты, Мексика стала крупной промышленной страной, ориентированной не только на США, но и на другие рынки, и так далее, и тому подобное. Но в первом приближении указанная структура экономики осталась, а по мере снижения совокупного спроса она, скорее всего, станет более явной.

Отметим, что и сейчас эту структуру можно увидеть за счет косвенных данных. Так, например, резкое падение спроса в США осенью 2008 года вызвало резкое ухудшение экономического состояния Евросоюза и Китая. Китай начал его компенсировать кредитным стимулированием внутреннего спроса, что вызвало надувание финансовых пузырей и другие проблемы. А ЕС пошел по другому пути.

Воспользовавшись сложным положением ряда стран в части обслуживания суверенного долга (в первую очередь, речь шла о Греции), ЕС провел блестящую пропагандистскую операцию и резко опустил курс своей валюты – евро. Как следствие, стоимость европейских товаров в США упала, а показатели экономики ряда стран ЕС, в первую очередь, Германии, резко пошли наверх. Настолько, что на международных посиделках руководители ЕС и Германии стали активно отстаивать «чистоту нравов», требуя прекратить финансовую поддержку экономики, соответственно, остановить эмиссию.

США ответили аналогичным образом, начав операцию по снижению доллара, и это четко показывает, что вся — до то того единая — система мирового разделения труда находится на грани распада. Поскольку в большинстве стран мира установилась система парламентской демократии, то ключевым элементов политической системы стало недопущение снижения уровня жизни большей части населения (избирателей). И когда вопрос ставится о выборе между сохранением экономического миропорядка при падающем уровне жизни или защитой внутреннего рынка, разрушающей систему мирового разделения труда – выбор для политиков однозначен.

По этой причине можно с большой долей уверенности сказать, что явного выбора одного из двух сценариев, описанных в предыдущем тексте, не будет. США не могут полностью закрыть свою экономику – поскольку это слишком сильно ударит по возможностям населения поддерживать привычный уровень жизни. Но они не могут и поддерживать за счет своего населения спрос во всей мировой экономике – поскольку это обрушит внутреннее производство и, как следствие, резко сократит доходы того же населения.

Скорее всего, политика руководства США будет метаться между двумя этими вариантами в зависимости от локальной политической конъюнктуры и того, кто конкретно окажется на ключевых постах. Что касается других стран, то для них проблема будет в том, чтобы привести реальное состояние экономики в соответствие с падающим спросом на ее продукцию. Причем, чем сильнее будет падать спрос в США, тем меньшую роль будет играть эта страна в мировой политике и региональных экономических вопросах. Разумеется, нынешняя, практически доминирующая позиция США, позволит им еще долго играть серьезную роль почти во всех не только глобальных, но и региональных процессах, однако уменьшение этой роли практически неизбежно, поскольку вызвано объективными экономическими процессами.

Мне кажется, что именно разрушение описанной структуры мировой экономики станет главным процессом, влияющим на геополитические процессы в ближайшее десятилетие. Разумеется, я могу ошибаться – но пока все события вроде бы укладываются в рамки такой точки зрения.