Прямое столкновение
В 1934 году состоялось историческое событие – был создан наркомат внутренних дел Союза Советских Социалистических Республик
Предложение о создании союзного Наркомата внутренних дел Сталин выдвинул на первом же заседании Политбюро нового созыва, 20 февраля 1934 г. Причем первоначально этот вопрос в повестке не значился и был инициирован уже на самом заседании. В принятом решении говорилось:
«Признать необходимой организацию Союзного наркомата внутренних дел с включением в этот наркомат реорганизованного ОГПУ».
Через две недели Политбюро опросом приняло решение о подготовке проекта положения о НКВД и Особом совещании НКВД и создании для этой цели комиссии под председательством Кагановича.
Оригинал этого решения Политбюро представляет собой текст, написанный заведующим Особым сектором А. Н. Поскребышевым карандашом на бланке ЦК ВКП(б).
Под формулировкой решения Поскребышев сразу же сделал потметку:
«т. Стал[ин,] Каг[анович,] Мол[отов,] — за(А[.] Поскребышев])».
Затем на бланке была сделана запись о том, что за решение высказались Ворошилов, Андреев, Куйбышев, Микоян, Калинин, Орджоникидзе. Порядок оформления этого документа дает возможность утверждать, что решение о выработке положения об НКВД и Особом совещании было принято на встрече Сталина, Молотова и Кагановича. Несомненно, Каганович, как председатель созданной комиссии, получил все указания о принципиальных моментах будущего положения об НКВД.
…………………
Первое наступление на НКВД
Несмотря на усиление «Органов» по ним был пущен первый залп со стороны прокуратуры, в лице И.Акулова и А.Вышинского
.................
Однако некоторые положения проекта вызвали критические замечания со стороны прокурора СССР И. А. Акулова и наркома юстиции РСФСР Н. В. Крыленко. В служебной записке Сталину от 22 февраля 1934 года прокурор поднял вопрос о более широком ограничении внесудебных полномочий ОГПУ.
Он напомнил о существовании помимо судебной коллегии ОГПУ при полномочных представительствах ОГПУ «троек», имеющих право рассматривать по существу дела о преступлениях как контрреволюционных, так и общеуголовного порядка и право выносить приговоры с наказаниями вплоть до расстрела. В связи с реорганизацией ОГПУ он высказался о нецелесообразности сохранения «троек» при Полномочных представительствах ОГПУ.
Попытки сохранения «троек» неоднократно предпринимались руководством НКВД СССР в период разработки положения об НКВД СССР и Особом совещании
Например, в одном из тезисов, не вошедших ни в Положение об НКВД, ни в Положение об Особом совещании, предусматривалось, что для особо отдаленных районов (Дальневосточный край, Восточная Сибирь, Средняя Азия и Казахстан) организуются специальные комиссии в составе начальников управлений НКВД этих краев, начальников соответствующих отделов Управления государственной безопасности
Этим комиссиям должно было предоставляться право предварительного рассмотрения оперативных материалов и дел о лицах, признаваемых общественно- опасными или деклассированными, с определением мер наказания в пределах прав Особого совещания при НКВД СССР и с направлением своих решений на утверждение Особого совещания при НКВД СССР.
Однако вплоть до мая 1935 года, когда были созданы «тройки» при Главных управлениях рабоче- крестьянской милиции, в республиках, краях и областях подобного рода внесудебные органы не создавались.
Но в мае 1935 года в соответствии с оперативным приказом НКВД СССР Э 00195 милицейским «тройкам» предоставлялись права особого совещания в отношении деклассированных и уголовных элементов. Их появление в 1935 году можно объяснить следствием убийства страница Кирова в декабре 1934 года и ужесточением карательной политики советского государства.
Прокурор СССР также отметил необходимость усиления прокурорского надзора за административными действиями органов госбезопасности.
Акулов писал:
"В настоящее время, по инструкции от 8 мая ОГПУ имеет право производить аресты без предварительного согласования с прокурорским надзором по ряду дел (теракты, взрывы, поджоги, шпионаж, перебежчики, политбандитизм и КР антипартийные группировки".
Не возражая против сохранения такого порядка и впредь, Акулов потребовал, чтобы все аресты по этим делам по истечении срока в 10 14 дней санкционировались прокуратурой.
На момент образования НКВД СССР действовала практика во взаимоотношениях между Прокуратурой СССР и ОГПУ, которая являлась отступлением от "Инструкции губернским, военным и военно-транспортным прокурорам по наблюдению за органами ГПУ", утвержденной наркомом юстиции РСФСР Д. И. Курским и зампредом ГПУ И. страница Уншлихтом 1 ноября 1922 года.
В инструкции, принятой в развитие постановления ВЦИК от 16 октября 1922 года о предоставлении ГПУ права на внесудебную расправу в отношении бандитов, взятых с поличным на месте преступления, предусматривалось извещение органов прокуратуры об арестах, произведенных органами ГПУ, по делам политическим и шпионаже не позднее 14 суток.
Таким образом, Прокурор СССР предложил не только существенно ограничить внесудебные полномочия НКВД СССР, но и повысить роль прокурорского надзора.
Прокурор СССР Иван Акулов с самого начала предпринял ряд атак на НКВД и стремился урезать их полномочия
В ходе работы комиссии И. А. Акулов настаивал на том, чтобы НКВД расследовал не все дела, попадающие к нему, а ограниченно. В проектах положения об НКВД СССР и постановления ЦИК СССР об образовании НКВД СССР, подготовленных ОГПУ, речь шла об отстранении прокуратуры от надзора за следствием в ОГПУ.
Споры возникли в комиссии по вопросу о порядке контроля прокурора за расследованием дел.
Должен ли он осуществлять контроль в процессе расследования или после окончания расследования должен контролировать правильность ведения следствия и правильность отдачи под суд?
Последнее ограничивало права прокуратуры и не было принято комиссией Л. М. Кагановича, созданной политбюро ЦК ВКП(б) для подготовки документов об образовании НКВД СССР.
Наиболее серьезные возражения по проектам документов, связанных с образованием НКВД, были высказаны Н. В. Крыленко в отношении прав ОГПУ на рассмотрение дел во внесудебном порядке. Он предложил вернуться к положению 1922 года, которым прерогативы ОГПУ были ограничены правом административной высылки и ссылки в концлагеря на срок до трех лет, а внесудебное рассмотрение дел необходимо было регулировать специально выносимым в каждом отдельном случае постановлением ЦИК. Акулов на заседаниях комиссии Кагановича требовал убрать право ОГПУ заключать осужденных в лагеря.
Таким образом, нарком юстиции РСФСР совместно с Прокурором СССР выступили за ликвидацию широких внесудебных полномочий, полученных ОГПУ СССР в 1920-е годы.
Новая атака на НКВД
Практическая реализация нового курса воплотилась в целой серии решений Политбюро относительно деятельности ОГПУ-НКВД. 3 апреля 1934 г. прокурор СССР И. А. Акулов направил Сталину заявление А. И. Селявкина, бывшего начальника управления противовоздушной обороны Наркомата тяжелой промышленности СССР, кавалера трех орденов Красного знамени, осужденного коллегией ОГПУ на 10 лет якобы за продажу секретных военных документов.
Селявкин, находившийся в этот момент уже в лагере, заявлял, что под угрозой расстрела написал под диктовку следователей ложные показания
Проведенная проверка показала, что чекисты действительно сфальсифицировали обвинения. Это дело было избрано в качестве показательного. 5 июня 1934 г. Политбюро приняло по нему два постановления.
Первым постановлением отменялись приговоры, вынесенные Селявкину и другим осужденным, проходившим по его делу.
Во втором постановлении «всей руководящей верхушке ОГПУ» предлагалось «обратить внимание на серьезные недочеты в деле ведения следствия следователями ОГПУ», а Прокуратуре указывалось на недопустимость игнорирования жалоб, которые подавали обвиняемые по делу Селявкина
В результате ревизии дел был освобожден Иван Селявкин, что нанесло сильный удар по ягоде
Скандал вокруг дела Селявкина и активное участие в его инициировании руководства Прокуратуры отражали некоторую корректировку политики в отношении НКВД. Еще одним свидетельством этого было рассмотрение в Политбюро вопроса о судах при лагерях НКВД.
9 августа 1934 г. нарком внутренних дел Ягода, согласовав вопрос с руководством союзной Прокуратуры и Наркомата юстиции РСФСР, разослал на места телеграмму о создании в лагерях НКВД отделений краевых или областных судов для рассмотрения дел по преступлениям, совершаемым в лагерях
Основные положения телеграммы противоречили уже упоминаемым постановлениям Политбюро о реорганизации судебной системы от 10 июля 1934 г.
Особенно вызывающе выглядели предложения НКВД о порядке согласования приговоров к расстрелу. Если правила судопроизводства, одобренные в июле Политбюро, предусматривали возможность обжалования приговоров о высшей мере и сложную систему их утверждения (в том числе комиссией Политбюро по судебным делам), то телеграмма Ягоды запрещала такие обжалования.
Поступали новые сведения о пытках
…….
Дополнительные данные поступали, судя по всему, из Прокуратуры. Например, в архиве секретариата Куйбышева сохранилась копия сообщения саратовского краевого прокурора от 31 августа 1934 г., которую переправил Куйбышеву и Жданову заместитель прокурора СССР Вышинский.
Сторонник Сталина Андрей Вышинский поднимал дела об злоупотреблении чекистов, он был полон решимости выбить Ягоду из ОГПУ
В своей докладной записке саратовский прокурор писал о незаконных методах следствия, которые применяли работники Лысогорского районного отделения НКВД. Выявленная проверка, сообщал прокурор, показала, что
«для получения необходимых показаний, сотрудники НКВД сажали арестованных в холодную камеру, а потом несколько дней держали на печке, не давали им в течение 6–7 суток хлеба, угрожали расстрелом, заставляли подследственных вытягивать руки, загибали назад голову и зажимали рот, чтобы допрашиваемый не мог дышать, содержали большое количество заключенных в одной камере и т. д.»
Трое лысогорских чекистов, признанных виновными, были арестованы
В ряде документов до 1934 года органы юстиции критиковали ОГПУ за плохое состояние дел в лагерях и колониях. В эти и последующие годы по мере увеличения размаха репрессий происходит значительный рост числа заключенных.
Кульминация схватки Сталина и НКВД
Знал ли Сталин о применении пыток в НКВД?
Как он к этим злоупотреблениям власти относился? Вопросы эти встают потому, что и буржуазные, и «право»-троцкистские элементы решительно все документы, для них невыгодные и позорные, объявляют «сфальсифицированными», добытыми с помощью физического принуждения.
При этом продажные борзописцы доходят до того, что, если им поверить, так Сталин чуть ли не лично изобретал «методы воздействия» и уж, во всяком случае, сам их санкционировал. Разумеется, доказательств не приводится никаких.
На самом же деле все обстояло как раз наоборот.
Пытки Сталин принципиально не одобрял, считал их недопустимыми, поскольку они (не всегда, но чаще всего) сильно искажают картину действительности и являются чудовищно несправедливыми по отношению к тем людям, которые в результате клеветы попали в какие-либо гнусные дела.
Наличие такой его позиции доказывается официальными документами. Когда в сентябре 1934 г. на его имя, с сопроводительным письмом М.И. Ульяновой (она возглавляла Бюро жалоб ЦК партии), поступило письмо арестованного А.Г. Ревиса, одного из руководящих работников «Тракторцентра», и еще некоторые другие документы, касавшиеся деятельности руководства НКВД во главе с Ягодой, он тут же отправляет их своим влиятельным коллегам — Куйбышеву (первый заместитель председателя Совнаркома и СТО СССР, председатель комиссии советского контроля при Совнаркоме СССР) и Жданову (секретарю ЦК партии).
В своем собственном письме он пишет (заметим, что в современных газетах и журналах, занятых бесстыдными фальсификациями, этого письма нигде нельзя найти) Об этом я писал в статье "Падение наркома":
«Т.т. Куйбышеву, Жданову.
Обращаю Ваше внимание на приложенные документы, особенно на записку Ревиса. Возможно, что содержание обоих документов соответствует действительности. Советую:
а) Поручить комиссии в составе Кагановича, Куйбышева и Акулова проверить сообщаемое в документах;
б) Освободить невинно пострадавших, если таковые окажутся;
в) Очистить ОГПУ от носителей специфических «следственных приемов» и наказать последних, «невзирая на лица» (намек явный на Ягоду! ) Дело, по-моему, серьезное и нужно довести его до конца.
И. Сталин»
В сентябре 1934 года после заявления Сталина для Ягоды наступила критическая ситуация, казалось что со дня на день он вылетит из ОГПУ и его привлекут к уголовной ответственности
В соответствии с решением Политбюро от 15 сентября 1934 г. создали комиссию в составе Кагановича, Куйбышева, Акулова, Жданова.
Куйбышев возглавил комиссию, в нее вошли три человека. Состав очень представительный:
- 1. 1. Каганович — член Политбюро, секретарь ЦК партии, первый секретарь МК и МГК партии,
- 2. 2. Акулов — прокурор СССР
- 3. 3. Жданов — секретарь ЦК партии
Помощь всех видов оказывали им в проверке материалов помощники самого Сталина — А.М. Назаретян и ДА. Булатов
Акулов играл особенно важную роль. Его высоко ценили в партии.
Странности начались еще когда в период формирования комиссии в ее состав был включен Андрей Жданов, которого Сталин нем упоминал в составе комиссии
Жданов был первым кто подержал ягоду в конфликте с Сталиным
Легко себе представить, каковы были страх и паника Ягоды. Широкое расследование угрожало падением ему самому!
Единственная надежда заключалась в собственном искусстве маневрирования в море большой политики и еще в помощниках Сталина, да еще, пожалуй, в Кагановиче, ведь он был его куратором, да оба были евреи
А помощникам в предыдущие годы сумел он оказать достаточно услуг, способствуя их карьере.
В оставшейся тройке Каганович и свежеиспеченный секретарь ЦК Жданов поддержали Ягоду, Акулов же выступил против него. Этим он, в глазах Ягоды, сам себе подписал смертный приговор.
И все— таки победа для Ягоды оказалась воистину «пирровой»
Доверие к нему явно пошатнулось. Ибо комиссия успела составить итоговый документ, охватывавший дела Наркомзема, Наркомата совхозов и еще ряда других, для руководства НКВД очень неблагоприятный.
Там зафиксированы следующие пункты:
«1. Надо искоренить незаконные методы следствия.
2. Наказать виновных.
3. Дела о Ревисе и Маркевиче пересмотреть.»
На том все и кончилось
В сентябре 1934 года Сталин потерпел поражение и вынужден был отказаться от замысла сместить Ягоду с поста наркома НКВД
Это случилось потому что Жданов и Каганович поддержали Ягоду.
Почему Лазарь Каганович, который в 32-33 годах враждовал с Ягодой вдруг выступил в его защиту?
Почему Каганович вдруг поменял отношение к Ягоде?
Мы вряд ли узнаем точный ответ на этот вопрос, но наиболее вероятный—компромат. Его наличие на Жданова и Кагановича.
Перебежчик Александр Орлов так писал об этом:
«Члены Политбюро, руководившие промышленностью и торговлей, были уязвлены тем, что Экономическое управление НКВД регулярно вскрывало скандальные случаи коррупции, растрат и хищений на их предприятиях.
В подчинённых им ведомствах Ягода держал тысячи тайных информаторов, с помощью которых он в любой момент мог наскрести множество неприятных фактов, дискредитирующих их работу.
Всеобщая неприязнь к Ягоде объяснялась ещё и тем, что все эти крупные шишки из сталинской свиты чувствовали себя постоянно, как под стеклянным колпаком»….
…………….
«Ягода собирал компрометирующую информацию, касающуюся высших руководителей государства.»
…….
«Одно донесение относилось к 1932 году и было связано с похождениями члена Политбюро Рудзутака. На одном из приёмов тот усиленно угощал спиртным тринадцатилетнюю дочь второго секретаря Московского комитета партии и затем изнасиловал её.
Ещё одно донесение, относящееся к тому же Рудзутаку: в 1927 году, прибыв в Париж, он пригласил группу сотрудников советского полпредства с жёнами пройтись по сомнительным заведениям и там раздавал проституткам чаевые крупными купюрам»
………………
На Яна Рудзутака, члена политбюро (до 1932 г) и главу ЦКК в у ОГПУ имелся весомый компромат.
Материалы уличали его в сексуальном насилии над несовершеннолетними и трате бюджетных денег на проституток в Париже
А ведь Рудзутак—один из руководителей партии и Ягода мог его шантажировать
Вот далее:
«В досье были отражены также скандалы, связанные с половой распущенностью "вождей". Мне довелось видеть донесение такого рода, относившееся к Куйбышеву, который занимал должность заместителя председателя Совнаркома.
Как-то он "похитил" с банкета жену председателя правления Госбанка и скрывался в её обществе три дня подряд, так что пришлось отменить все заседания Совнаркома, назначенные на эти дни.»
…………….
На члена Политбюро Валериана Куйбышева у ОГПУ имелся весомый компромат, огласка которого могла разрушить карьеру Куйбышева
Куйбышев возглавлял комиссию по вопросу о отстранении Ягоды и в итоге результаты работы комиссии вышли на стороне Ягоды
Именно наличие серьезного компромата на руководство СССР могло мотивировать членов Политбюро поддержать Ягоду в борьбе с Сталиным
Но Каганович, он что тоже имел какие-то компрометирующие его связи или детали в жизни? Вряд ли, но если сам Лазарь Каганович был честен и чист, то близкие ему люди нет.
Михаил Каганович в отличие о своего брата был замечен в сомнительных связях с «правыми» , его обвиняли и в должностных нарушениях
Для Кагановича дело было не только в беспокойстве за судьбу брата—через Михаила ОГПУ могло раскрутить дело и против самого Лазаря
Этого и опасался Каганович, решивший «примирится» с Ягодой и поддержать его в борьбе с Сталиным
…………..
Сталин осенью 1934 года потерпел серьезное поражение, ему не удалось убрать Ягоду. Прямое столкновение между Сталиным и ягодой не привело к устранению последнего.
Сталин судя по его дальнейшим действиям понял что победить Ягоду он может только одним способом--хитростью, обыграв чекистов так что они сами этого бы не заметили
В сложившейся ситуации наступило некоторое «затишье», стороны конфликта начали искать пути к определенному консенсусу.
Комментарии