Воровство номенклатуры будет продолжаться

Итоги вчерашнего экономического совета пока выглядят весьма неясными. То, что он проходил в закрытом режиме, окрестили «засекречиванием», хотя особой секретности его участники и не соблюдали — что вполне естественно, учитывая все их предыдущие заявления и сообщения.

В сущности, есть две точки зрения, обе небесспорные. Кудрин, указывая на десятки триллионов рублей, лежащих мертвым грузом в банках, предлагает максимально быстрыми и жесткими мерами «забить» инфляцию, что и станет причиной вывода этих «мертвых» денег на рынок. Глазьев и «столыпинский клуб» предлагают начать эмиссионное кредитование экономики, невзирая на инфляционные риски, предполагая, что рост производства и рост потребления снизят такие риски.

Тем не менее, нет ответа на фундаментальный вопрос, который лежит за пределами любых экономических баталий — воровская рента. Номенклатура демонстрирует потрясающую способность разворовывать всё вокруг себя, поэтому любые деньги, попадающие в оборот, становятся объектом расхищения. Уже поэтому не учитывать этот фактор и строить какие-то теории и программы, совершенно бессмысленно. Однако проблема лежит за пределами экономического «поля» и целиком находится в поле политическом. Требуется политическое решение о проведении структурных политико-экономических реформ. И здесь ощущается очевидный тупик.

Путин не способен принять решение, ограничивающее воровство номенклатуры. Он может аппаратными методами отлучать ту или иную группировку от кормушки. Продвижение Кудрина с явным прицелом на его премьерство как раз и есть попытка убрать кланы, ориентирующиеся на нынешнего премьера Медведева — корыто, вокруг которого столпились сановные воры и их челядь, заметно опустело, на всех не хватает. Однако нужно понимать, что отстранение нескольких группировок на ситуацию не повлияет никак — оставшиеся будут жрать большими темпами, и только. Кроме того, отставленные от корыта кланы наверняка будут пытаться вернуться к нему, что переведет борьбу из аппаратной в какие-то иные плоскости.

В таком случае разрешение проблемы лежит в ограничении доступа для всех — и только тогда появятся свободные ресурсы, которые могут быть направлены на развитие экономики, а если совсем точно — то на замедление ее деградации, так как пока говорить о развитии вообще не приходится. Но такой путь неприемлем уже для путинских кланов — и он может лишиться их поддержки.

Тупик. Иных определений нет. Выход из него тоже есть, однако он еще более крут и опасен — полный демонтаж сложившейся феодально-сословной системы, приход к власти новых общественных групп, создание жесткой конкуренции по отношению к нынешней номенклатуре. В таких условиях лидер или группа, начавшая реформы, может опираясь на те или иные группы влияния, постепенно высвобождать общественный пирог, провоцируя борьбу за оставшуюся долю. Примерно так, сталкивая интересы группировок, действовал Сталин и его группа в конце 20-начале 30 годов, изыскивая ресурсы на проведение индустриализации и коллективизации. Примерно так же действовал и Бисмарк, зачищая баронскую вольницу во время знаменитого Дойчер Зондервег, сталкивая правителей мелких немецких земель и собирая их в единую страну.

Но для этого нужно выполнение главного условия — реформаторы должны стоять над схваткой, а не быть ее участниками. Совершенно очевидно, что в сегодняшней камарилье нет таких групп, и можно до бесконечности давать Путину карт-бланш на все новые и новые сроки правления, проблема не сдвинется ни на миллиметр.

В таких условиях любые экономические «мозговые штурмы» обречены на бессмысленное сотрясание воздуха — практический выхлоп будет стремиться к нулю. Единственное, что можно точно предполагать, так это продолжение разворовывания страны и ухудшение положения населения — кто-то ведь должен оплачивать пиршество паразитов.