Взгляд в прошлое: какие европейские столицы были взяты русской армией.
Ранним утром 28 сентября 1760 г., войска генерала Захара Чернышёва вошли в Берлин. Всю Европу облетела фраза, брошенная фаворитом русской царицы Елизаветы графом Шуваловым: «Из Берлина до Петербурга не дотянуться, а вот из Петербурга до Берлина достать всегда можно». Даже самый беглый взгляд в прошлое позволяет заметить, что граф был прав. Европейских столиц, где не побывал бы русский солдат, крайне мало. А в некоторых наши отметились даже не по одному разу.
1.Берлин, 1760 г.
Самое пикантное в истории первого взятия Берлина — в том, что генерал Чернышёв двумя годами ранее угодил в плен к прусскому королю Фридриху Великому. Зато теперь немцы не приняли бой, отдав столицу. Союзные русские и австрийские войска заняли город. И тут национальный характер явил себя во всей красе. Австрийцы уничтожали статуи и картины, поджигали и насиловали. Русские патрули были вынуждены стрелять в союзников, чтобы спасти город от разорения. В итоге Фридрих Великий вынужден был признать: «Спасибо русским. Они спасли Берлин от ужасов, которыми австрийцы угрожали моей столице».
2.Рим, 1799 г.
Отряд русской морской пехоты в 800 штыков под началом лейтенанта Петра Балабина явился туда не завоёвывать, а освобождать. Наполеоновский гарнизон бежал, едва узнав о приближении русских. «Восторг, с каким нас встретили жители, делает величайшую честь и славу россиянам, — писал лейтенант. — Улицы были усеяны обывателями обоего пола. Даже с трудом могли проходить наши войска.
“Виват московито!” — было провозглашаемо повсюду с рукоплесканиями».
3.Стокгольм, 1809 г.
Когда 7 марта 1809 г. по городу разнеслась весть: «Русские у ворот!» — многие сочли это шуткой, ведь Стокгольм отделён от России Ботническим заливом. Но это был первый в истории марш-бросок пешком через море. 250 км по льду в метель и буран. Пять ночных переходов. Гений тактики Багратиона и логистики Барклая де Толли. Результат — паника грандиозных масштабов и выведение Швеции из ряда великих держав.
4.Париж, 1814 г.
Ультиматум царя Александра I: «Если Париж не сдадут, к вечеру никто не узнает места, где была эта столица». Город сдали, и Александр даже оставил оружие парижской полиции и жандармам. В Лувре он удивился отсутствию некоторых картин и статуй. Опасаясь «русских варваров», их увезли в Орлеан. «Совершенно напрасно, — ответил царь. — Никто бы к ним не притронулся». Это не похвальба: когда французы хотели разрушить статую Наполеона, Александр приставил к ней караул из русских гвардейцев.
5.Амстердам, 1813 г.
Александра Бенкендорфа мы знаем как недруга Пушкина и «душителя всяческих свобод». Но в Амстердаме память о нём принципиально другая. Именно он, заняв город, прочитал прокламацию об освобождении страны от французов. А голландцы в честь русского генерала до самого 1914 г. отмечали национальный праздник — День казака.
Комментарии
Так, служба!
(1845)
Так, служба! сам ты в той войне
Дрался - тебе и книги в руки,
Да дай сказать словцо и мне:
Мы сами делывали штуки.
Как затесался к нам француз
Да увидал, что проку мало,
Пришел он, помнишь ты, в конфуз
И на попятный тотчас драло.
Поймали мы одну семью,
Отца да мать с тремя щенками.
Тотчас ухлопали мусью,
Не из фузеи - кулаками!
Жена давай вопить, стонать,
Рвет волоса, - глядим да тужим!
Жаль стало: топорищем хвать -
И протянулась рядом с мужем!
Глядь: дети! Нет на них лица:
Ломают руки, воют, скачут,
Лепечут - не поймешь словца -
И в голос, бедненькие, плачут.
Слеза прошибла нас, ей - ей!
Как быть? Мы долго толковали,
Пришибли бедных поскорей
Да вместе всех и закопали...
Так вот что, служба! верь же мне:
Мы не сидели сложа руки,
И хоть не бились на войне,
А сами делывали штуки!
Стихотворение не партизанскую войну описывает, а расправу с французской семьей....
Как зверски были убиты отец, мать и трое детей....
Рассказ идет от первого лица, в нем звучит слова гордости за содеяное...
По поводу отношения крестьян, то они называли французов шаромыжниками, посколько голодные солдаты обращались к крестьянам за подаянием со словами - Cher ami... (Дорогой друг...)
Касаемо "изгнания французов", то это передержка. Наполеон не проигрывал сражений ни Барклаю, ни Кутузову. Наполеон стратегически ошибся, гоняясь за русской армией и, отрорвавшись от тылов, он вынужден был отступать. Не проиграв ни одного сражения, проиграл кампанию...
Впрочем, это не принципиально.
В отношении "изгнания французов" с Вами не соглашусь. Да, лично Наполеон в кампании 1812 года сражений не проигрывал, но ведь, если связывать сражения персонально с ним, то, что можно назвать кроме Бородинского? Сражение и переправу через Березину? Да, Наполеон себя проявил блестяще,переправившись с частью войск и избежав разгрома и плена. Но французы понесли громадные потери солдатами (порядка 21 тыс.) и остатками артиллерии плюс к тому примерно тоже количество отставших (раненые и пр.) было просто брошено уничтожением мостов.Так что "победой" французов Березину никак не назовешь. Кроме того после взятия Москвы было целый ряд сражений (Наполеон в них не был непосредственным руководителем): Малоярославец Вязьма,Лихово, Красное и др.,в которых французские войска и понесли существенные потери, и, что главное, не смогли осуществить желаемое и вынуждены были отступать по разоренной старой смоленской дороге.
Но, все же, согласитесь, что кампания 1812 года не столь наша победа, сколь поражение Наполеона... Когда Наполеон взял Витебск, его маршалы уговаривали не гоняться за русской армией, мол русские сами придут отвоевывать свои земли, но желание закончить войну именно в этом году оказалось сильнее. В этом заключалась его роковая ошибка.
Графа Александра Христофоровича Бенкендорфа мы знаем как одного из очень немногих реальных реформаторов, и реального, а не "бла-бла" последовательного сторонника за свободы, который, как известно показал бла-бла-болам - декабристам кто реально за свободу, а кто пиарится на этом.
Если не в курсе, дело было примерно так. Александра Христофоровича назначили вести дело декабристов с чрезвычайными полномочиями. Последнее означало, что он, например, мог любого из них отпустить, если бы посчитал нужным. Он собрал их всех и между ними состоялся такой разговор (по памяти):
- Господа, Ваше радение за свободу русского народа можно только приветствовать, если оно, конечно искренне. И тех из вас, у кого оно искренне, я готов немедленно отпустить и не чинить впредь никаких неприятностей. ...
Для того, чтобы подтвердить искренность Ваших намерений дать народу свободу, ответьте мне всего на один вопрос: "Кто из Вас отпустил на волю своих собственных крепостных?" ...
Декабристы замялись, потом кто-то ответил: "Но в России ещё никто такого не делал"
- Почему же никто, - возразил Бекнкендорф - я это сделал ещё 10 лет назад, сразу как вернулся из Европы.
Вот такой вот "душитель свободы". Безо всякого пиара, без полков на Сенатской, без шума и пыли.