Подземная стража Севастополя

В период обороны Севастополя 1854-1855 гг. жестокие бои происходили не только на бастионах, но и под землей. Французы и англичане пытались подвести мины под русские укрепления, но попадали в умело расставленные ловушки. Британская газета «Таймс» констатировала: «Пальма первенства в этом роде действий принадлежит русским. Они соединили искусство и науку с непреклонной силой воли и неукротимым трудолюбием».

Подземная война известна еще с античности, но внедрение пороха вывело борьбу на иной уровень. В подкопы под стены неприятельской крепости стали закладывать пороховые заряды. Обороняющиеся, в свою очередь, начали рыть собственные тоннели и устраивать взрывы, которые уничтожали живую силу и результаты трудов осаждающих.

Теория и практика подземно-минной борьбы составили отдельное направление в фортификационном искусстве. Появилась даже специальная терминология. Наступательные действия осаждающих называли минной атакой, а прокладываемые обороняющимися тоннели - контрминами. Системы подкопов, или минные постройки, состояли из входов, галерей, рукавов, камер, буровых труб и боевых колодцев. Чтобы избежать обвалов, своды тоннелей укреплялись деревом.

Определить, в какой именно стороне ведет свой подкоп противник, должны были саперы-слухачи, использовавшие сейсмостетоскопы, слуховые рожки, минные буссоли. Когда они занимались прослушиванием, все работы в собственной галерее прекращались. Когда примерное местоположение врага устанавливалось, от основной галереи отводился минный рукав, который должен был вывести под галерею противника. В нем оборудовалась минная камера с пороховым зарядом, и неприятель взлетал на воздух. Таким образом, успех зависел от умения зарыться глубже, работать тише и дольше терпеть недостаток воздуха.

Русские саперы по выносливости превосходили противника. Свои минные галереи они уводили на глубину до 18 метров - в полтора раза больше, чем предусматривалось французскими инструкциями. Но и в техническом плане превосходство было очевидным.

Инженер-генерал Карл Шильдер первым ввел в практику подрыв порохового заряда с помощью электрического тока. Шильдер умер 23 июня 1854 года от раны, полученной при осаде Силистрии, успев, впрочем, организовать подрыв укрепления Араб-Табия. Эту работу довел до конца его ученик и соратник Эдуард Иванович Тотлебен.

Однако по политическим соображениям осаду Силистрии пришлось снять, а эпицентр Крымской войны сместился к Севастополю.

Тотлебен прибыл в Крым своевременно, поскольку город был почти не защищен с суши. Находясь в цейтноте, он сумел создать сплошную полосу укреплений. На самых стратегически важных позициях выставили артиллерию. Батареи были соединены траншеями для пехоты. Перед траншеями вкапывали бревенчатый частокол. Далее шло пространство с одиночными окопами для наблюдателей и затем еще одна линия из поваленных деревьев или вбитых в землю заостренных кольев. Иногда позицию прикрывало минное поле с зарытыми в землю и заваленными камнями фугасами. В нужный момент взрыв производился с помощью электрического разряда и детонатора, установленного в одиночном окопе.

Попытка с ходу овладеть такими укреплениями закончилась неудачей. Начав в октябре 1854 года подземно-минную войну, французы решили сосредоточить свои атаки против 4-го бастиона, где их позиции сближались с русскими примерно на 130 метров.

Ожидая подобного, Тотлебен приказал вырыть два колодца. После их обследования выяснилось, что позиция находится на скальном грунте, под которым на глубине 5-6 метров лежит слой глины толщиной 1,2-1,5 метра, ниже опять находилась скальная порода, а на глубине 12-13 метров еще один слой глины той же толщины, что и верхний.

Защитникам Севастополя помогла русская заграничная разведка, один из агентов которой купил в Париже литографию с изображением осады Севастополя. На ней были показаны французские позиции и обозначен подкоп, подведенный к 4-му бастиону. Хотя литография и была довольно схематичной, необходимые выводы Тотлебен все же сделал.

Начатая русскими и затянувшаяся на полтора месяца минная контратака велась от вертикальных колодцев, соединенных между собой минными галереями. Из них в сторону противника прокладывались тоннели и слуховые рукава. Около 300-350 саперов под командованием «обер-крота» 4-го бастиона штабс-капитана Александра Васильевича Мельникова копали круглосуточно, в три смены.

1 февраля 1855 года русские слухачи первые засекли противника, после чего работы производились с особой осторожностью. Аккуратно подведя тоннель под галерею противника, Мельников и его подчиненные заложили четыре бочонка (12 пудов) пороха и протянули к ним провода от гальванических батарей. Все было готово к взрыву, и каждый час промедления грозил сорвать операцию, поскольку французы тоже прислушивались к шорохам русских. Однако Тотлебен тянул время, надеясь порадовать эффектным зрелищем великих князей Николая и Михаила Николаевичей. Но царские сыновья не появились в Севастополе, и Мельников решил действовать самостоятельно.

3 февраля 1855 года в 9 часов вечера, после того, как во французской галерее, находившейся всего в 4 метрах от русской, послышался скрип тележки для вывоза грунта, Мельников приказал гальванеру замкнуть провода.

Оглушительный взрыв потряс окрестности. Французская галерея оказалась разрушена на протяжении 28 метров, а образовавшаяся на ее месте 5-метровая воронка была занята и укреплена русской пехотой.

Союзники, разумеется, не успокоились. В феврале 1855 года саперы во главе с унтер-офицером Самокатовым наткнулись на слуховой рукав противника. Пробив земляную перегородку, шестеро наших солдат ворвались во вражескую галерею и перебили находившихся в ней врагов.

Такие схватки происходили и позже, когда союзники пытались проводить минные атаки против 5-го бастиона, редута Шварца и Малахова кургана. И везде они терпели неудачи.

Тотлебен собирался отдать Мельникова под суд за самоуправство, но Николай I наградил «обер-крота» орденом Святого Георгия 4-й степени.

На протяжении полугода «обер-крот» почти не вылезал из своего подземного штаба. Побывавший у него в гостях журналист Николай Берг писал: «Мы очутились в довольно порядочной комнате, увешанной коврами. Посреди стоял и кипел самовар. По стенам шли земляные диваны, тоже покрытые коврами. Подле одной стены была печь ростом с человека, не доходившая до потолка. На ней сверху лежали разные тетради, бумаги, чертежи - и "Мертвые души"! Куда не проникает гений!».

26 мая 1855 года, находясь во рву 4-го бастиона, Мельников был тяжело контужен разрывом бомбы и эвакуирован из Севастополя.

После Крымской войны он оказался обойден в чинах, служил вдали от столицы. Знавшие его отмечали, что на указательном пальце правой руки он носил золотой перстень, изображающий 4-й бастион, украшенный по краям бриллиантами и изумрудом в центре. Мельников скрывал происхождение перстня, но говорили, что перстень был подарен ему французскими саперами, приславшими его из Парижа, как непобедимому «обер-кроту».

В 1879 году Мельников вышел в отставку в звании генерал-майора. Умер, задохнувшись ночью от астмы, которую заработал на 4-м бастионе.

Эдуард Тотлебен 20 июня 1855 года был ранен в ногу пулей. Некоторое время он продолжал руководить инженерными работами, но из-за ухудшения здоровья был вынужден отправиться на лечение. Впоследствии он возглавлял военно-инженерное ведомство, в 1877-1878 гг. руководил осадой Плевны, занимал пост одесского генерал-губернатора.

Во время обороны Севастополя с октября 1854 по август 1855 года русские саперы проложили около 7 тысяч метров минных галерей (из которых около 4 тысяч пришлись на 4-й бастион), произвели 94 взрыва, израсходовав 12,5 тонны пороха. Французы проложили почти в пять раз меньше (1280 метров) минных галерей, истратив в 4 с лишним раза (58 тонн) больше пороха на 121 взрыв. Эти цифры показывают, что русские рыли тоннелей больше, а тратили пороха меньше, поскольку их взрывы оказывались результативнее. Участники севастопольской эпопеи констатировали странный и более никогда не повторявшийся феномен. Осажденные, не ограничиваясь контрминными операциями, сами стали проводить атаки против осаждающих. Так что, в отличие от Крымской войны, в целом минно-подземную войну русские выиграли вчистую.

Олег ПОКРОВСКИЙ