ОЛОНЕЦ И РУССКИЙ ХАРАКТЕР

Однажды я сделал в Интернете запрос на фамилию «Кофырин» и получил ссылку на исследователя нравов, обычаев и суеверий крестьян, сельского учителя Н.В.Кофырина, чьи работы были опубликованы в Олонецких губернских ведомостях в конце XIX века.
Поскольку фамилия «Кофырин» редкая, я заинтересовался, кто же был этот человек, не мой ли он дальний родственник. Судя по описанию жизни и деятельности Н.В.Кофырина (родившегося в 1867 году и умершего в 1933 году) у нас удивительно много общего в характере, увлечениях, судьбах.

Я тоже занимаюсь исследованием традиций, обычаев и суеверий; опубликовал сорок научных работ, более сотни статей в газетах и журналах, написал два романа, учительствовал. Однако утверждать, что Н.В.Кофырин мой дальний родственник с полной уверенностью не могу, поскольку нет подтверждающих документов, а провести генетический анализ невозможно.
Поэтому я решил съездить в Олонец, чтобы на месте выяснить, кто же такой был этот Н.В.Кофырин.

Олонец – один из старейших городов России входит в состав Республики Карелия, расположен в 140 км к юго-западу от Петрозаводска и в 269 км к северо-востоку от Санкт-Петербурга.
Русские называют город «ОлонЕц», а карелы – ОлОнец.
Название город получил от реки Олонка, или, возможно, от древневепсского «алнус» («низина»).
Олонец — одно из древнейших селений Карелии. В низовьях реки Олонки обнаружены стоянки древнего человека, которые датируются археологами 3-2 тысячелетием до н.э.

Официально годом основания города Олонец считается 1649.
Однако в письменных источниках Олонец впервые упоминается в 1228 году, когда город принадлежал новгородскому владыке. Город неоднократно разорялся в ходе русско-шведских войн XVI—XVII веков. Граница со Швецией проходила в 40 км от Олонецкого погоста. Поэтому в 1649 году была построена «порубежная крепость» Олонец для защиты северных рубежей России. Крепость сгорела при пожаре в 1741 году и более не восстанавливалась.

В конце XVII века Олонец насчитывал 726 дворов. В тот период город был единым торговым, военным и административным центром Карелии. Посадские люди Олонца были предприимчивыми торговцами, занимались выплавкой железа и даже на своих небольших судах они ходили в Стокгольм.
Когда население мобилизовали на строительство Санкт-Петербурга, постепенно Олонец стал разоряться и пустеть.

К 1703 году в окрестностях Олонца была устроена военная верфь. Фрегаты Балтийского флота строились на Олонецкой верфи и вооружались пушками на Олонецких заводах.
На гербе Олонца изображены два перекрещенных книппеля (это специфический морской пушечный боеприпас из двух ядер, скованных коротким отрезком цепи).

С 1719 по 1724 год Пётр I несколько раз бывал в Олонце и лечился на олонецких водах.
В XVII—XVIII веках Олонец продолжал оставаться крупным торговым («купеческим») центром. Но когда центр провинции переместился в Петрозаводск, Олонец постепенно превратился в тихий провинциальный городок.
В 1912 году в Олонце проживало 2058 человек.

После революции и русско-финской войны в 1920 году по инициативе Ленина была образована Карельская трудовая коммуна. В 1927 году Олонец был преобразован в сельский населённый пункт.
В ходе террора 1937-1938 годов в окрестностях села Олонец происходили массовые расстрелы жертв сталинских репрессий.

Во время советско-финской войны 5 сентября 1941 года части Карельской армии Финляндии заняли Олонец. Город был переименован в Aunuslinnu («Олонецкая Крепость»).
В результате наступления Красной Армии 25 июня 1944 года Олонец был освобождён и 7 июля 1944 года вновь получил статус города.

Любопытно, что Олонец и сегодня сохранил планировку XVIII века.
В городе есть памятник В.И.Ленину. А также братские могилы советских воинов, погибших в годы Великой Отечественной войны.
Наиболее заметное архитектурное сооружение – Собор Иконы Божией Матери Смоленская (1828).

В настоящее время Олонец знаменит тем, что в городе с 1999 года ежегодно в первый день зимы проводятся «Олонецкие игры Дедов Морозов». Также проводится фестиваль «Олония – гусиная столица».

Олонец является единственным городом на территории Карелии, где карелы составляют большинство населения (58%). Однако карельский язык не считается вторым официальным. Говорящие на карельском языке, хорошо понимают финский.
Различные финские фонды финансируют изучение карельского языка в школах, покупают оргтехнику, бумагу. Во время нашего пребывания в Олонце, в гостинице поселились финские туристы. Они часто приезжают в ОлОнец, который по старинке называют своим Aunus.

Мы побывали в карельской деревне Нурмолицы, где участвовали в фольклорном карельском шоу, потом помылись в бане, искупались в озере, отужинали в карельской семье.

Недавно в Институте русской литературы («Пушкинский Дом») я встречался с доктором филологических наук А.Л.Топорковым. Он изучал труды Н.В.Кофырина и высоко их оценивает. А.Л.Топорков признавал: «Среди публикаций в ОГВ («Олонецких губернских ведомостях») следует особо выделить обширную работу Н.Кофырина «Суеверия крестьян села Песчанного, Пудожского уезда» (1900), включающую более 50 заговоров».

В 1998 году в Институте русской литературы я встречался с академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачёвым (подарил ему свой первый роман-исследование «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак»).



Мы говорили с Дмитрием Сергеевичем о тайне русской души и о русском характере. Приведу размышления Д.С.Лихачёва о русском характере (цитируется из статьи «Нельзя уйти от самих себя», журнал «Новый мир» 1994, №6).

«…Судьба нации принципиально не отличается от судьбы человека. Если человек приходит в мир со свободной волей, может выбирать сам свою судьбу, может стать на сторону добра или зла, сам отвечает за себя и сам себя судит за свой выбор, обрекая на чрезвычайные страдания или на счастье признания — нет, не собой, а Высшим Судьей своей причастности к добру (я намеренно выбираю осторожные выражения, ибо никто не знает точно, как происходит этот суд), то и любая нация точно так же отвечает за свою судьбу.

И не надо ни на кого сваливать вину за свою «несчастность» — ни на коварных соседей или завоевателей, ни на случайности, ибо и случайности далеко не случайны, но не потому, что существует какая-то «судьба», рок или миссия, а в силу того, что у случайностей есть конкретные причины…

Одна из основных причин многих случайностей — национальный характер русских.

Он далеко не един. В нем скрещиваются не только разные черты, но черты в «едином регистре»: религиозность с крайним безбожием, бескорыстие со скопидомством, практицизм с полной беспомощностью перед внешними обстоятельствами, гостеприимство с человеконенавистничеством, национальное самооплевывание с шовинизмом, неумение воевать с внезапно проявляющимися великолепными чертами боевой стойкости.

Русские часто сами смеются над собственным легковерием: все делаем на авось и небось, надеемся, что «кривая вывезет». Эти словечки и выражения, отлично характеризующие типично русское поведение даже в критических ситуациях, не переводимы ни на один язык. Тут вовсе не проявление легкомыслия в практических вопросах, так его толковать нельзя, — это вера в судьбу в форме недоверия к себе и вера в свою предназначенность.

Драма русского легковерия усугубляется и тем, что русский ум отнюдь не связан повседневными заботами, он стремится осмыслить историю и свою жизнь, все происходящее в мире, в самом глубоком смысле.

Русские готовы рисковать самым драгоценным, они азартны в выполнении своих предположений и идей. Они готовы голодать, страдать, даже идти на самосожжение (как сотнями сжигали себя староверы) ради своей веры, своих убеждений, ради идеи. И это имело место не только в прошлом — это есть и сейчас.

У нас была история не хуже и не лучше, чем у других народов.
Нам самим надо отвечать за наше нынешнее положение, мы в ответе перед временем и не должны сваливать все на своих достойных всяческого уважения и почитания предков, но при этом, конечно, должны учитывать тяжелые последствия коммунистической диктатуры.

Мы свободны — и именно поэтому ответственны. Хуже всего все валить на судьбу, на авось и небось, надеяться на «кривую». Не вывезет нас «кривая»!

Мы должны, нам крайне необходимо продолжать оставаться великой державой, но не только по своей обширности и многолюдству, а в силу той великой культуры, которой должны быть достойны и которую не случайно, когда хотят ее унизить, противопоставляют культуре всей Европы, всех западных стран. Не одной какой-либо стране, а именно всем странам. Это часто делается непроизвольно, но подобное противопоставление само по себе уже указывает на то, что Россию можно ставить рядом с Европой…»



«Если на Западе люди в большей мере обеспокоены идеей личного счастья, то в России их мучит идея счастья всеобщего — как всех осчастливить, даже если для этого необходимо пожертвовать собственной жизнью. Выживать за счет спекуляции — вряд ли это может быть идеалом русского человека, который, напротив, готов сознательно пойти на материальные лишения, дабы ощутить духовную свободу.

Мы, русские, не хотим согласиться с приоритетом материального над духовным, хотя и не в состоянии абсолютно освободиться от бытовых проблем. Выживание по типу “пойду на всё, но никогда не буду голодать!” чуждо нашей культуре, проповедующей ценность самопожертвования. Прагматизм никогда не был и никогда не будет чертой русской души. Вот ведь весь мир живёт умом, только у нас от ума одно горе, — а всё потому, что русский сердцем живёт! Нажива не отличительная особенность нашего национального характера.

Русские — это вечное недовольство собой. Мы, подобно детям, готовы слушать всех, кто встал в позу учителя, и потому представители высокоразвитых стран думают, что они взрослее. Но ведь взрослость определяется не умением получать, а желанием отдавать, причём безо всякой выгоды для себя.

Отличительная черта русской души — бескорыстность; ни для какого другого народа совесть не является такой мучительной проблемой, как для нашего, потому что совесть заставляет жертвовать выгодой. Русскому человеку не нужно богатство, мы даже свободны от желания достатка, потому что русский всегда более озабочен проблемами духовного голода, поиском Смысла, нежели накопительством, — в этом пренебрежении материальным заключено духовное средоточие.

Только русский может летать над пропастью, оказавшись в полном безденежье, и при этом жертвуя всем ради захватившей его идеи. С точки зрения западного обывателя это безумие, но только такое состояние позволяет создавать гениальные творения.

Таинство русской души иноземцы склонны объяснять сумасшествием, только потому, что не в состоянии понять и объяснить странные поступки ненормальных русских. А объяснить не могут, потому что не могут принять. Поэтому и Достоевского называют сумасшедшим, и Ивана Грозного. Мы же, не ища никакой выгоды для себя, мечемся из стороны в сторону в поисках Бога, Веры, Любви.

Русский — это не национальность, это мироощущение!
У нас своя история и своя культура, а значит, и свой путь. Быть может, судьба России в том, чтобы страдать за всё человечество, освобождая народы от засилья зла на земле.

Жить в России — значит нести ответственность за судьбы мира. Русским, возможно, более чем кому-либо, нужна свобода, они ищут равенства, а не равноправия, свободы духа, а не свободы желаний, свободы без удобства, свободы от удобств и от выгоды.

Прогресс нации определяется её духовными устремлениями!
Россия всегда была сильна духом. Она пример того, как наперекор всем логическим доводам Дух Жив! В этом её главная особенность и отличие от других стран.
У каждого народа свой путь и своя судьба. Россия была и будет страной свободного духа. Это место – где познаётся Судьба. Поэтому в Россию можно только верить».
(из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература

Уезжая из Нурмолицы, я напевал слова известной песни:

Долго будет Карелия сниться,
Будут сниться с этих пор
Остроконечных елей ресницы
Над голубыми глазами озёр…

P.S. Я не очень удивлюсь, если выяснится, что Н.В.Кофырин мой прадед, а я – Н.В.Кофырин – его правнук.

А Вы лично верите в ПЕРЕКРЕСТИЕ СУДЕБ?

© Николай Кофырин – Новая Русская Литература – http://www.nikolaykofyrin.ru