ЗЛАЯ ПЕВИЦА ЗЕМФИРА или ВЫСОКИЕ МАТЕРИИ НЕ В НАДЕ

Злая певица Земфира

Песенку пела свою.

Шнур. Интеграл.

Ну, думаю, вы уже догадались, о чем пойдет речь.

О так называемом современном искусстве пения ртом.

О нем и не только о нем.

Надоевшая до оскомины тема Евровидения промелькнет в этих размышлениях не раз и не два, но, надеюсь, не в том ракурсе, в котором она успела надоесть.

Разумеется, искусства в чистом виде в природе не существует. Хотя бы по той простой причине, о которой написал классик марксизма-ленинизма : «Жить в обществе и быть свободным от общества невозможно».

При непомерных стараниях напрочь вытереть из сознания населения Украины само упоминание о коммунистической идеологии путем так называемой декоммунизации, тезис этот хунта при помощи своих американских хозяев плотно взяла на вооружение и вовсю использует его для того, чтобы каждый отдельно взятый человек ни в коей мере не почувствовал себя свободным, если ему не повезло родиться в украинском обществе.

Переименование в первую очередь имен собственных в виде названий городов и населенных пунктов, созданных совсем не украинским обществом, отчего-то напоминает неумелого вора, который, украв у хозяина паспорт, переделывает несколько букв для того, чтобы этим паспортом воспользоваться.

Что-то я не припоминаю никаких телодвижений такого рода ни в Америке, посол которой неизменно является направляющей и еще какой-то там силой в украинском государстве, ни в Европе, которая по-прежнему остается для рэволюцьонэров далекой и недостижимой целью.

Вот приехали эмигранты из России в США, назвали там новые города, к примеру, Йорк(новый), Москва или Одесса, а вот испортились у Штатов отношения с Россией и холодная война  замаячила на горизонте, и тут же американцы переименовывают Москву или Одессу в более приличествующие Америке города. Ну, там, Независимый или Демократический. Или вместо Москвы оставляют Мос.

Смешно?

Ну, а Днепропетровск переименовать в Днипро – это как бы совершенно нормально. Даже не в Днепр, ибо в нынешней некраине нет места российским названиям вроде Днепр. В украинской дэржаве Днепр называется Днипро.

Пустая риторика о возвращении ИСТОРИЧЕСКИХ  названий перечеркнута нежеланием вернуть Кировограду имя Елисаветград.

А маразматическая нововыдуманная история уже сочинила на месте Одессы, основанной с первого колышка под статусом города, Хаджибей, который исторически находился не на месте, где ее основали, и насчитать вместо двухсот с небольшим лет существования 600, и требовать ее переименования.

Переименовать то, что основано не тобой и утверждать, что оно твое и есть характерная особенность украинского общества, от которого и вправду, оказывается, сейчас освободиться невозможно.

При этом некраина нерабов не брезгует и куда более мелкими вещами.

Например, Просто Радио, которое начиналось с двух микрофонов в маленькой комнатке, а позже стало спонсором рекламных компаний большинства гастрольных поездок в Одессу, приглашало музыкантов и исполнителей, выкладывало ТОПы популярных песен и вещало на Киев, Одессу и Николаев, благополучно отжали у его владельца за то, что он имел смелость ратовать за русский язык в кинотеатрах и отказался переводить своих профессионалов на украинский язык вещания.

Если вы думаете, что это чепуха, то могу сообщить вам, что «Русское радио» первым стало разговаривать со своими слушателями на украинском языке.

Когда я говорю «первым», то не имею в виду доморощенные радиостанции не нашего региона, в которых диджеи разговаривали изначально на украинском так, что не всегда можно было догадаться, на каком именно языке они вообще разговаривают.

Я двуязычный человек. Ну, то есть совсем двуязычный. Для чтения или разговора на русском или украинском мне еще совсем недавно не нужно было делать над собой усилие.

До первого майдана и начатой Ющом украинизации.

Сейчас я практически на украинский не перехожу, а в официальных инстанциях придуриваюсь, что совсем его не знаю.

Если долго кормить любителя пирожных одними пирожными, рано или поздно он попросит селедки.

Если при этом награждать его подзатыльниками и упирать на то, что поедание им пирожных есть его священный долг и почетная обязанность, рано или поздно пирожные полезут назад непереваренными.

Артем Вознюк, скромный герой нашего времени, ставший в ряды тех, кто сражался с некраиной за право говорить и думать на родном языке, в вопросе о русском языке на радиостанциях и в кинотеатрах, как любой адекватный бизнесмен исходил прежде всего из соображений рентабельности.

Большинство фильмов завозилось переведенными из российского проката, и перевод или субтитрование украинское удорожали стоимость просмотра и уменьшали его коммерческую рентабельность.

Качество перевода, в котором длинный и развернутый речевой период переводился двумя-тремя диалектными словами, не вписывающимися в контекст происходящего на экране, а различные реплики, в силу ограниченности словарного запаса укроиномовного остобрыднувшим словечками типа «файно», которое у моих преподавателей украинского языка считалось ДИАЛЕКТИЗМОМ  С ЗАПАДНОЙ УКРАИНЫ, а ныне стало практически нормой литературного языка.

Завезенный премьерный очередной Гарри Поттер не набрал и половины ожидаемых просмотров, потому что его спешно перевели на украинский и выбросили премьеру на украинском. А перевели не с английского, как вы могли бы себе подумать, а с русского.

Смирившись с указанием давать на украинском рекламу, нормальный человек никак не мог понять, почему он должен терять значительную часть своей аудитории только в силу того, что кто-то в полном политическом маразме решил, что двух языков человеку, живущему вна, много, и один у него непременно следует вырвать.

А далее, как вы сами понимаете, понеслось

Запреты телеканалов, запреты радиостанций, запреты теле и кинофильмов, отказ в приглашении для гастролей тем, кто позволил себе на Родине крамольные высказывания или –того хуже!!-поездку в мятежный Донбасс.

Как будто взрослые киевские дяди сидели в песочнице и размахивая лопаткой для песка, говорили: -Я не буду с тобой играть, потому что ты играешь с ним.

Не раз и не два, добираясь на работу в маршрутке, я наблюдал за тем, как привычно и раздраженно переключает водитель радио с одной волны на другую, не желая слушать украиномовного диджея или странные новости, нашептываемые или напористо прокрикиваемые гнусными голосами на гнусном непонятном языке.

Пытаясь подмять под себя все информационное пространство и перекрасить его в нужные националистические оттенки, украинское общество по полной программе вскорости получит эффект пирожного, от которого у нормального, но неполитизированного человека уже саднит горло.

Постойте – скажете мне вы. Все это, конечно, очень грустно, но при чем здесь та самая Земфира?

Возвращаясь к разговору о Просто РадиО, которое получило свое название от сокращенного «Просто ради Одессы» я хочу акцентироваться на том, что радио это открывалось одесситами и для одесситов, о чем легко можно догадаться, если знаешь этимологию его названия.

Не только эфир, но и концертное пространство города коллектив радиостанции пытался заполнить профессионалами, практически не уделяя при этом внимания попсовой музыке. Его можно было безошибочно вычислить, даже не глядя на шкалу диапазона. Отборная музыка как российская, так и исполняемая на других языках. Минимум профессионально и беспристрастно подобранных новостей в строго определенное время.

Достаточно много рекламы, но тоже, в основном, о культуре и музыке.

Многие исполнители начинались для меня именно с этой радиостанции. Та же Земфира, тот же Океан Эльзы, тот же Эминем и десятки других. Многие так и остались со мной. А некоторые, в том числе и Вакарчук, ушедшие в полное забвение и неприятие.

Многие люди, услышав об этом, говорят, пожимая плечами, что им все равно, чем занимается певец, лишь бы музыка у него была хорошая. И что они не понимают, почему политическая деятельность музыканта должна стать причиной того, что ты отворачиваешься от его творчества.

Знаменитая история о Высоцком, который ответил журналисту, что у него есть претензии к своей стране, но он не намерен обсуждать их с посторонними, в данном случае не имеет никакого отношения к делу.

Потому что при всех своих претензиях к стране, Высоцкий не участвовал в государственном перевороте, не поддерживал нелегитимную власть и не ездил к карателям, убивающим свой народ, с концертами поддержки.

Вакарчук, которого Просто РадиО двигало за его неизбитость, самобытность и оригинальные тексты, оказался, не увидев этого за обещанной кучей денег, в положении инструмента, которым начали взламывать его страну. Он не случайно был востребован именно на первом майдане, когда смена власти еще овевалась легкой романтической оранжевой дымкой народного желания перемен.

Это была, так сказать, проба пера, или прелюдия, как вам будет угодно, к тем событиям, которые последовали десять лет спустя.

На первом майдане, когда превалировала не националистическая в полной мере, а все-таки внедряемая национальная идеология, востребованными оказались Вакарчук и Руслана.

Руслана, в ее странных нарядах и с первобытными завываниями, стала для европейского зрителя символом Украины, которая воспряла духом и стала подниматься с колен. И, невзирая на то, что представляла она собой вовсе не целую Украину, а, скорее, ее дикий и первобытный закуток, именуемый сейчас адекватными людьми Западэнщиной, и ассоциировалась более всего с вампирской Трансильванией, в которую не доходила цивилизация (а отсюда и атрибутика в виде волков, костров, факелов и ожерелий с зубами), именно она позволила Европе оправдать происходящее на Украине и принять его, как благо для отдельной страны.

А Вакарчук понадобился для тех, кто обладал более тонкой душевной организацией и стремился не к первобытным напевам, а к так называемой «элитной» музыке.

Тут уж никто и не разбирался, отчего да почему он оказался именно на этой стороне баррикад, сколько огреб за это, и кого из родственников протащил в правительство.

Характерно, что в эпоху первого майдана Кузьма Скрябин увещевал и предупреждал против того, что происходит в стране, пытался предупредить о возможности раскола, напоминал о том, что это одна страна, в которой недопустимо происходящее.

Он, такой, был чуть ли не единственным.

Вы не ослышались. Это был тот самый Кузьма Скрябин, по которому после второго майдана так горько и неподдельно скорбели майданутые, устраивая сборища со свечками и лампадками после его непонятной гибели.

И это был тот самый Кузьма Скрябин, который спустя десять лет пребывания в постмайданном пространстве горячо поддержал убийство мирных людей в Одессе и ужасно сожалел, что состояние здоровья не позволило ему принять участие в этой похвальной акции, направленной на спасение единой Украины.

Искренне надеюсь, что убили его те, кого он считал своими.

И еще более искренне надеюсь, что горит он в аду вместе с майданной сотней, деятельность которой он одобрил и поддержал спустя десять лет.

Музыка и в самом деле очень сильный и мощный инструмент деформации человеческого сознания.

И каждый исполнитель вправе петь о том, что его неподдельно волнует, и агитировать за то, что он считает единственно правильным.

Гораздо хуже в этой ситуации то, что это давно перестало быть неподдельным и искренним, а все больше превращается в оплаченный политтехнологами страшный инструмент взлома.

Как это стало в случае с пресловутой Джамалой.

На самом деле, Евровидение давно перестало быть конкурсом исполнителей вне политики.

Начиная с того момента, как победила в нем Руслана, чья победа стала моральным оправданием первого майдана, и далее- по наклонной, с побеждающими трансвеститами, шведскими белорусами, непонятными фольклорными коллективами – все теми же инструментами воздействия на людей и деформации их сознания в нужную для устроителей сторону.

Совсем не случайная дисквалификация Стоцкой. Крайне, ко всему, своевременная.

Слова датчанки о том, что в момент голосования перестали нажиматься все кнопки, кроме украинской.

Не менее дикое решение о проведении Евровидения в стране, которая воюет с двумя своими областями и угрожает большинству соседей.

А при этом еще сидит на кредитной игле и не располагает никакими средствами для проведения мероприятия подобного уровня.

Дикая и первобытная Руслана, так органично вписавшаяся в атмосферу первого майдана, даже в кожаном костюме без нижнего белья, оказалась чужой на втором майдане, где властвовали уже иные понятия, лилась кровь и горели беркутовцы.

Сколько ни бродила она вокруг да около, сколько не делала шокирующих заявлений, а так и оставалась за кадром. Как и собрат ее по первому майдану пресловутый Вакарчук.

И вряд ли вспомнит кто-то сейчас о других майданутых группах, типа «Тартака», которые придавали зажигательности и драйва робкому действу в 2004.

Высокие материи украинствующих певцов и певиц ртом оказались на этот раз не в наде.

Вместо них пели сладкоголосые дикторши страшных украинских каналов.

И вместо них же оказались задействованы «любящие Украину» дурочки и дурачки, которые провозглашали свою любовь к ней и воспевали ее свободолюбие, и ездили поддерживать ее карателей, и отказывались слушать, подобно Кузьме Скрябину, горькую правду о сожженной Одессе.

И не случайно первым городом, в который поехали с пением гимна Украины ненужный Вакарчук и внезапно реанимированный Скрипка, была Одесса, а их конферансье и путеводителями оказались некогда знаменитые одесские «Маски», ощутившие не столько прилив патриотизма и приверженности майдану, сколь необходимость в финансовой подпитке и подновлении известности.

А Джамала…

Не вижу особой надобности разговаривать о ней. Примерно так же, как не заслуживает внимания провинциальная певичка Билозир, в силу кумовских своих связей ставшая на короткое время не более и не менее, как министром культуры в 2004, а сейчас протащенная в Раду на чье-то место, не сделала она никаких культурных открытий и не открыла никакой новой эпохи. А просто попалась под руки, как очередная отмычка в купленной связке ключей.

Земфира, потребовавшая убрать от нее украинский флаг на том основании, что она живет в другой стране, и Шнур, который о ней спел в песне «Интеграл», тот самый Шнур, матерщинник и забулдыга, которого все не устраивает в окружающей его России, вплоть до воспетого в песне «Москва» желания, чтобы вся Москва сгорела, так что одно время в 2014 живущие недалеко от меня правосеки крутили ее каждый божий день, оказались куда более мудрыми и высокоидейными, когда достаточно грубо потребовали убрать от них украинский флаг, протягиваемый с просьбой помахать им на сцене.

Шнур на это ответил, что помахать он может только своим флагом. А чужими флагами размахивать в его правила не входит.

Не дословно. Не в авторском контексте. Но примерно в таком смысле.

В отличие от Макаревича и четы Пугачевых, которые на последнюю Юрмалу даже оделись в цвета украинского флага, и в отличие от Ветлицкой и Ахеджаковой, которым вдруг стало стыдно жить в России.

А Ахеджакову вообще бы стоило отправить на родину, в Днепропетровск, по милости ее единомышленников, ставший сейчас украинско-еврейским Днипром, и дать ей возможность вволю утолить свою ненависть к России.

Это мое третье письмецо из оккупации.

Ничего толком. Вот как думалось.

Извините, что без драки.

Виктор Гром