31.08.2010 04:00

Можно ли жить не по лжи? Часть 2.

На модерации Отложенный

История одной картины. Беседы о религии, о человеке и обществе. Художественно-публицистическое эссе.

Часть 1
Часть 2 данная, открытая страница
Часть 3
Часть 4

– Роман, так по этому-то вопросу о том, был ли такой «создатель», и как он всё сущее создавал, как раз и можно в самые глубокие схоластические споры встрять. Защитники религии теперь ведь так говорят, что не следует понимать всё буквальным образом. Бог – это не дедушка с бородой, и шесть дней – это не дни в нашем понимании, это периоды в создании мира, каждый из которых может длиться миллиарды лет.

– Да, говорят... Это где они прочитали? В библии? Покажите мне! Когда причитали? Сейчас только? А на седьмой день Создатель отдыхал... Это что – тоже период в несколько миллиардов лет? Отдохнул, а потом чем заниматься стал? Или это период ещё длится, не закончился? Он ещё отдыхать продолжает? А как отдыхать закончит, он тогда с этим миром ещё что-то сотворить надумает? Лет сто назад, да и меньше даже, церковника, отрицающего буквальное понимание шести дней, в ереси обвинили бы, от церкви отлучили. А если ранее – так на костёр его! Это пример того, как церковники бесстыдно лгать могут – из одной лжи спокойно творят другую. Тысячи лет ни о каких таких периодах не знали и не говорили, а теперь вот вдруг узнали. Откуда узнали? Неужто им эти познания религиозная «наука» дала? В которой скоро официальные «доктора» и «кандидаты» будут, которые изучением Текста будут продолжать заниматься, новые «открытия» делать.

– Эти же защитники религии скажут, что доказать, мол, существование Бога пусть и невозможно, но так и обратное доказать тоже нельзя. Да ещё и обвинят тебя в оскорблении их религиозных чувств.

– Этот разговор мне знаком. Оскорбляться – это они неплохой приём на вооружение приняли, привилегию себе такую оттяпали. Только я ведь верующих-то не оскорбляю ни единым словом. А лишь не признаю за истину религиозную идею. Имею я на это право? Полагаю, что никто лишить меня этого права не может. Они могут в эту сказку верить, и утверждать её за истину, я в неё не верю, и говорю, что это ложь. Имею я право на высказывание своего мнения? И этого мне запретить никто не может. Я им говорю, что с материалистической точки зрения, и с точки зрения научного познания мира, религиозная идея с её «гипотезой» сотворения и устройства мира является ложной. Пусть ищут доказательства, аргументы, доводы, возможно, следует и согласиться, если всё это будет убедительно. Внятных и доступных моему пониманию доводов они не приводят. Порой вместо этого говорят, что атеизм – это тоже, мол, своего рода религия, вера в то, что Бога нет. Решил, что буду с этим соглашаться – так-то ведь даже и удобнее.
1. Они верят, что бог есть, а я верю, что такого бога, в которого они верят, нет. То есть, «спор» на равных совершенно условиях.
2. Они говорят, что доказывать его наличие они и не собираются, иначе это будет уже не вера. А я им про поиск доказательств по своей вере отвечаю так же. Насколько всё упрощается!
3. Когда я говорю, что нет тех богов, которые в религиях прописаны, и называю религиозные «гипотезы» о сотворении и устройстве мира ложными, они, видите ли, оскорбляются. А я им в ответ говорю, что это вы меня оскорбляете тем, что утверждаете о наличии этих богов, то есть, объявляете ложной мою веру.

– То есть, ты борьбой с религией занялся?

– Нет же, конечно. Бороться с самой по себе религией – это не только бесполезно, но, в некотором смысле, и не совсем гуманно. Есть множество людей и множество жизненных ситуаций, когда религия может помочь как некое радикальное психотерапевтическое средство, пусть даже и несколько наркотического свойства. Ничего тут не поделаешь – наркотики мы ведь используем в качестве обезболивающего. Но нельзя же всё общество садить на наркотическую религиозную иглу. Религия не должна выходить за пределы церковной ограды, за которой она может свою помощь оказывать. Я против того, чтобы эта религиозная «психотерапия» объявлялась «духовным учением». Против того, чтобы власти использовали её в «работе с массами». Когда народ вслед за нашими президентами в церкви повалил, когда интеллигенция, «властители дум» наши тоже сплошь и рядом о духовно-религиозном заговорили, вот тогда я и встал в этом вопросе в активную духовную оппозицию к нашим властям и к обществу.

– И в чём это у тебя выразилось? В леса эти сбежал?

– Нет, сначала-то пытался как-то до людей докричаться, до их разума. Первое время действительно атеистической деятельностью начал заниматься. Сайт свой завёл, блог в Живом Журнале, кое-какие вещи литературные и философско-публицистические писать взялся, под псевдонимом, разумеется, на форумы религиозные и антирелигиозные заглядывал. Разочаровался вскоре.

– Почему?

– Ты знаешь, Макс, всё это общение по поводу каких-то идей социальных, к которым я и религию отношу – как виртуальное, так и очное, вживую – довольно-таки скоро и убедительно показывает, что все мы живём в состоянии некой «системной игры». Вот хоть с этой же религией – одни играют в уверование, другие – в борьбу с религией. Хотя часто видишь, что проблемы общества, значение и роль религии в этих проблемах – положительная ли, или отрицательная – многим из тех, и других, как говорится, далеко «по барабану». Третьи, смотришь, в таком же духе в игру за возврат советской власти включились, кто-то в «несогласных» играет, кто-то, наоборот, в «наших», или в сталинистов, монархистов, националистов, и так далее.

– Интересный термин – «системные игры».

– Я его как-то в интернете встретил, автор статьи, по-моему, Сергей Локтев. А вот послушай почти стихотворное раскрытие этой темы:
– * –
Что за понятие – системная игра?
Деятельности это коллективной
такая разновидность,
которая по правилам идёт
установленным и принятым
среди её участников
и всяких прочих членов.
Общество же это может быть любым –
мошенников ли шайка,
или «Союз орала и меча»,
движенье за однополый брак,
кружок литературный,
экологи, иль партия, союз,
конфессия ль какая.
Сообщество любое или коллектив,
где люди собираются
по личным интересам
или предпочтеньям.
Вот там они-то и «играют».
– * –

– Чьи это строки?

– Не суть важно... Конечно, это не совсем поэзия. Философская публицистика, оформленная в ритмизированном стиле, как один мой знакомый сказал. Вот слушай дальше:
– * –
Найти «свою игру» по жизни –
очень важно.
Существованью своему и бытию
находишь в этих играх смысл.
Чего, как не комфортности душевной,
жаждет в своей жизни каждый?
Возможность жить «в своей стихии»
и комфортность эту
лишь игра доставить может человеку
в степени-то максимальной.
– * –
«Что наша жизнь? Игра!» – сказал поэт.
И в нашем поведении,
в поступках и мотивах
преобладает то, чему дать можно
определение простое это.
Игра как норма и порядок поведения.
Игра как постановка цели,
и определение путей по достижению её.
Игра как способ представления
окружающим себя.
– * –
«Мнение о нас других людей –
вот зеркало, перед которым
позируют без исключений все.
Человек себя таким творит,
каким он хочет, чтоб видели его другие.
Настоящий же, каков он есть,
на самом деле неизвестен никому,
включая самого его.
Живет и действует лишь вымысел,
фигура приукрашенная» –
Митрополит сказал Антоний Сурожский.
– * –
Хорошо сказал священник!
Откровенно ведь весьма,
поскольку следует добавить,
что понятие игры, как образ жизни,
к религии относится на самом деле
в мере самой полной.
Пожалуй, тут сказать бы надо,
что ни к чему другому
определение такое не подходит
так очевидно к месту,
как к религии самой.
– * –
Таково уж свойство человеческой натуры –
стремление к игре.
Тем она и хороша,
что вводит правила определённые
в мышление твоё и поведение
и упрощает выбора проблемы.
– * –

– В общем, власть играет с нами, мы – с властью, а ещё и друг с другом.

– Так ладно бы, если бы это просто игра была, чтоб жизнь скрасить. Большей-то частью это же игры «на интерес». Политики, власти, попы с нами играя, свои конкретные интересы в этих играх отыгрывают, мы же – подыгрываем им, на их идеи лживые ведёмся. Часто далеко не безобидными эти игры бывают:
– * –
Играют «лидеры» со ставками высокими.
Кто коммунизма взял идею,
кто – национал-социализма.
И вот проигрывают эти «бесы»
«овец» своих не единицами,
а тысячами, и миллионами...
– * –
Мы ж, народ, играем больше
в «подкидного дурака»
или в игру какую-то другую,
где из колоды можно взять
туза козырного или короля
по случаю... эх!.. да, по удачному!
Вот придёт, мол, царь иль вождь хороший
и всё и всем нам будет хорошо!
– * –

– Да, Роман, глубоко ты в проблему «власть-общество-религия» залез. А ты знаешь, многое из того, о чём ты говоришь, и моим ведь тоже размышлениям созвучно. Но ты это всё более чётко сформулировал и выразил. Хороши у тебя темы о религии, о «системных играх». Ну, вот пришёл ты к этим мыслям, к этому осознанию, докричаться ни до кого не смог – и что дальше?

– Почему же не смог ни до кого докричаться? Находил единомышленников, хоть и не в большом сначала количестве. В основном, это были те, у кого прямо-таки болезненная реакция на ложь – есть такой тип людей. Им настолько некомфортно жить в этом обществе лживом, что готовы были уехать в какую-либо глухомань, от людей подальше. Многие прямо-таки семьями были готовы – одна такая пара, другая, третья... Говорят, что у них ещё такие же знакомые пары есть. Возраст, в основном, от тридцати до пятидесяти. И у меня такой же настрой – всё мне среди людей немило стало. Лицемерие кругом, подлость, ложь одних, и готовность других к принятию любой лжи, лишь бы она что-то обещала. Хоть и сам тоже куда-то от людей сбегай. Тут ещё и, так называемый, кризис среднего возраста – это же около десяти лет назад было, мне под сорок. У некоторых из этих моих знакомых поинтересовался: а что, если бы и вправду уехать куда-то в глухое место, да и зажить бы там какой-нибудь коммуной? Так неплохо, мол, было бы, но не видим, как это реально можно сделать, с чего начать. Совсем-то на голом месте, с нуля всё это начинать страшновато как-то... У нас же семьи, дети. И вот решил я идее создания такой коммуны жизнь посвятить. Совершенно трезво к этому подходил, понимал, что утопией полной может это обернуться. Но хотелось прожить остаток жизни с какой-то идеей, с целью, попытаться что-то после себя оставить, память добрую у людей, с которыми эту идею воплощать будешь, помочь себе и им жизнь полнее и лучше прожить. Чем зарубежные футбольные команды покупать, игроков к ним за многие миллионы, чем яхты и гонка – у кого яхта больше, или замки где-нибудь во Франции, так лучше уж на эту идею деньги пустить.

– То есть, тебя, значит, идея альтруизма захватила?

– Ну, с альтруизмом-то не всё так просто. Сказал бы даже, что в чистом и абсолютном виде альтруизм противоестественен, он против законов природы.

– Во как!.. Интересная тема.

– Всё живое – в растительном ли, в животном ли мире – должно быть подчинено одному закону – сохранение вида. Для этого каждый цветочек, или животина какая, должны стремиться к самовыживанию. А здесь может быть только эгоизм, альтруизм противопоказан. Животный эгоизм – совершенно нормальное, здоровое свойство. Коллективные какие-либо действия в хорошо организованных сообществах – у пчёл, например, или у муравьёв – это лишь чёткое разделение функций, которое опять же той же цели служит – сохранению вида. А вот у людей, с появлением у них разума, всё изменилось. Человеческий эгоизм – это уже совсем другое, он не инстинктом на выживание определяется, а тщеславием, честолюбием, ленью, стремлением подчинить себе своих соплеменников, заставить их на себя и на свои прихоти работать. Инстинкт на сохранение вида исчез почти полностью. Но, с другой стороны, именно у человека появилось такое свойство, такая черта, как альтруизм. Хотя, по большому-то счёту, человеческий альтруизм – это оборотная сторона эгоизма. Вот послушай ещё:
– * –
В поступках и стремлениях людских
не всегда легко бывает
выделить и обозначить один
какой-нибудь мотив.
Всё сложней гораздо...
– * –
Бывает так, что в действиях
и в устремленьях к их совершенью,
мотивов много, и даже может так,
что действие какое
свершается под влиянием мотивов,
в значении своём почти противоположных.
– * –
Вот, например, об альтруизме скажем.
Понимается под этим стремленье делать
для других добро, не требуя и не ожидая
ничего взамен, всё безвозмездно.
– * –
Но на самом деле альтруист
от сделанного им добра
получает очень даже много –
уважение к себе от самого себя.
(При мнимой нами очевидности
наличия у всех такого чувства,
на самом деле уважение к себе
распространено не очень широко.
Показатель истинного уважения к себе –
есть уважение к другим.
Уж так ли поголовно это есть у нас?..)
– * –
Та философия,
к которой альтруист приходит
в процессе своего пути,
все смыслы так ему определяет,
что радость получает
он, давая что-нибудь другим.
Так что и выходит –
не совсем уж безвозмезден
благой поступок альтруиста.
– * –
При этом никакого приниженья
в такой оценке альтруизму нет.
Так даже и наоборот совсем:
есть пониманье логики поступка,
а за ней, за этой логикой –
признание трудов душевных человека,
их результатов в познавании,
в саморазвитии сущности своей.
– * –
Продолжим эту тему
немного в плоскости другой.
Так и все творцы, что-либо создавая –
картину, музыку, стихотворенье, повесть,
шедевр архитектурный –
это всё ведь тоже для людей творят.
Значит, в творчестве своём творцы несут
идею альтруизма?
– * –
Да, и это тоже есть.
Но есть ещё и то,
что свои творенья создавая,
творят они себе бессмертие –
возможность результатом творческим своим
остаться в памяти народной.
Утешенье это и замена
горечи ухода из жизни этой
на осознание того, что после себя
оставил что-то, что будет
о тебе другим напоминать,
нужным будет для людей.
– * –
Хороший это стимул не только для творцов,
но и вообще – для жизни общества,
существованья и развития его.
– * –

– С альтруизмом ты тоже образно объяснил. Как бы то ни было, идеей о поселении, о коммуне ты задался. Что дальше?

– Эти мои знакомые подсказали мне про это место – несколько вымерших почти деревень, от трасс автомобильных далековато – это и к лучшему, река есть. Около двух лет занимался тем, чтобы оформить земли под создание фермерского хозяйства. Официально и формально это было именно так – фермерское хозяйство животноводческого и овощеводческого направления. Вот ещё какое большое дело за эти два года сделал. От небольшой железнодорожной станции – она дальше, ты до неё десять километров не доехал – построил отводную ветку на свои земли, длиной она 19 километров, связал свою глухомань с «большой землёй». Это чисто технологическая связь, по сути дела – односторонняя в смысле инициативы по её использованию. То есть, это не «большая земля» с нами связана, а мы с ней – когда в этом для нас потребность имеется. Мы могли бы с тобой по этой ветке на мотодрезине нашей проехать, но посчитал, что так-то, на лошади это будет лучше. А ещё хорошую, надёжную линию электропередачи на свою землю провёл – её ты видел. Как только эту организационную и подготовительную часть завершил, объявил среди моих единомышленников набор на постройку поселения. Решено было строить основательно, в виде коттеджного посёлка. Бригада строителей, каменщиков была, конечно, профессиональная, мои-то были, в основном, на подсобных ролях. По ходу дела навыки и опыт строительный приобретали, со временем многие из них довольно-таки квалифицированную работу стали выполнять. Кстати, часть из строителей пожелала потом здесь же и остаться. Мы их тоже в коммуну принимаем. Работа шла споро, на следующее же лето одна улица коттеджей была готова под заселение. Приехали и заселились первые семьи. На закладку второй улицы каменщики перешли сразу же, как только стены на первой были возведены и к работе приступили плотники, отделочники.

Возвели стены на второй улице – закладывают третью, и так далее. Сейчас вот уже шестая улица строится, по 10 домов на каждой.

– То есть, 50 домов уже заселено?

– 40. На пятой улице отделочные работы завершаются, в течение следующего месяца начнём её заселять по мере сдачи готовых коттеджей.

– Твои поселенцы – они на каких правах, как ты им работу оплачиваешь?

– Они на правах наёмных рабочих у фермера – у меня, то есть. Есть утверждённый штат, с зарплаты удерживается подоходный налог в пользу государства, производятся отчисления в пенсионный фонд, и всё прочее, как и полагается. В официальном плане – это обычный рабочий коллектив. Работу я им оплачиваю по тем же примерно расценкам, которые в нашем областном центре существуют. Тут ещё надо сказать то, что вся эта наша деятельность никакой ведь финансовой отдачи не даёт. Одни расходы. Всё покрывается моими средствами – приобретение земли, железнодорожная ветка и ЛЭП, строительные материалы, приобретение необходимой техники, подряд строительной бригады, заработная плата моим, как ты говоришь, поселенцам.

– Так что – это так и будет? Это же какая-то богадельня получается... А вот что случись с тобой или с твоим бизнесом – и всё сразу зачахнет?

– Надеяться будем, что ничего со мной не случится, и бизнес у меня достаточно надёжный. Но ты прав – надо переводить это всё на самоокупаемость и во многом – на самообеспечение. Это мы постепенно и делаем. Вот взять, например, продукты питания. В первый же год начала нашей стройки распахали землю под картофельное поле и под посадку овощей. С некоторыми первыми поселенцами, приехавшими на постройку коттеджей, вскоре же приехали и их жёны. Они этими сельскими работами и занялись. Построено овощехранилище для хранения в зиму картофеля, капусты, моркови, свеклы. Сначала всё это было устроено по принципу коммуны – всё общее. Но постепенно мы от этого будем отходить, общественную часть уменьшать, хотя полностью ликвидировать её, видимо, не будем. Каждый коттедж – это ещё и 16 соток земли. Те, кто уже обжился, свою землю возделали, свои сады-огороды завели. Я же вижу – людям это в большую охотку. Так же, как и с обеспечением овощами, мы занялись и животноводством. Тоже, в первый же год построили свиноферму, птицеферму, коровник. Сначала они небольшими были выстроены, со временем будем расширять. Зоотехника хорошего нашли, в свою коммуну пригласили. Приобрели племенной молодняк. Строим цех по переработке мясной продукции, будем вывозить на продажу.

– Слушай, откуда у тебя способности к такому хозяйству? Ты же совершенно городской житель.

– Когда начинаешь каким-то делом заниматься, до многого доходить приходится. А потом – у меня же много помощников из этих моих поселенцев. Многие – так просто-таки талантливые ребята. Здесь им свои способности применить хорошая возможность оказалась – всё с нуля, самостоятельности в решениях много, большинство инициатив я поддерживаю, финансами подкрепляю.

– Какой-то, прямо-таки, коммунистический оазис... Но ведь искусственность во всём этом есть – весь этот «коммунизм» построен и держится на средствах, которые ты берёшь из того, лживого мира, от которого вы и намеревались убежать.

– Так куда же от него далеко-то убежишь? Да, и не совсем уж он чужой нашим поселенцам – они в нём жили, творили, работали, участвовали в создании того, чем нам здесь пользоваться приходится. И сейчас мы от этого мира себя не отрываем, мы с ним едины. Я же говорю, что мы являемся полноценным рабочим коллективом, частью того мира. Всё, что полагается перечислять государству, то есть тому миру, мы перечисляем. Тут о другом разговор. Идея моя была в том, чтобы помочь людям избавиться от тягостного ощущения постоянной лжи вокруг тебя – лжи церковников, политиков, властей. Многим моим поселенцам буквально-таки необходима была какая-то психологическая помощь. Собственно, может, мне-то она как раз таки и нужней была. К своим сорока годам я потерял жизненный стержень, мне стало тягостным существование в этом мире, где ложь и лицемерие – совершенное естественное наше состояние. Создание поселения, весь этот процесс по осуществлению этой идеи – всё это и задумывалось мною именно как возможность некой психологической реабилитации как для будущих поселенцев, так и для меня самого.

– А как Марина это всё восприняла?

– Она у меня молодец. У тебя, говорит, депрессия экзогенного типа, ты устал, перегорел в этой гонке престижа – в размерах доходов, в представлении себя всему обществу успешным, умным, значимым. Появилась у тебя эта идея – вот и отлично. Надо изменить свою жизненную ситуацию, образ жизни, круг общения. Уедем от этих тусовок, от «светского общества», от необходимости врать и подличать. Она и в работу эту нашу с головой окунулась. Мы же с ней себе коттедж построили в первой же партии из десяти штук. Она с самого начала стройки уже здесь была. Сама себя назначила начальником «службы быта», из её одной состоящей, тащила на себе всю эту работу. Вскоре ещё несколько жён поселенцев наших приехали. Быт в нашей коммуне стал ещё более упорядочиваться.

– Роман, а вот скажи – это всё у вас здесь – не игра ли это тоже?

– Не буду я совсем-то уж категорично это отрицать. И здесь, как и во всей нашей жизни, некоторый момент игры есть. Ну и что? Люди увлечены, с азартом в этот проект включились – что тут плохого? Они нашли себе дело по душе, с природой рядом живут, планы общие строят, избавлены от необходимости лгать во взаимоотношениях между собой, и никто к ним сверху с ложью не лезет. Такая игра никому не во вред.

– И сколько ты предполагаешь семей в это поселение принять? Какие-то пределы по расширению вашего поселения имеются?

– Число желающих только растёт. Приходится предварительный конкурс проводить – отбирать по признаку такому: у кого какая профессия. Предпочтение отдаём тем, у кого профессия для нас на данный момент более востребована. А насчёт пределов?.. Об этом мы ещё поговорим. Пока мы ставим задачу обеспечения почти полной автономии нашего поселения, чтобы от внешнего мира меньше зависеть – такая вот у нас самоцель. Например, по продуктам питания надеемся почти всё растить сами как из овощей, зерновых, также и по животноводческой продукции. И чтобы это всё перерабатывать качественно, хранить. С питьевой водой проблему решили – несколько артезианских колодцев пробурили. Даже с электричеством задумка есть – ветряных электростанций закупить. Но это всё действительно пока лишь некая игра в каких-то добровольных Робинзонов, в отшельников современных. Возможно, концепция этого нашего «затворничества» будет со временем существенно изменена... Максим, всё – приехали. Лесочек заканчивается, наш посёлок будет сейчас виден.

Деревья стали реже, тропа вышла на открытую, немного холмистую местность. Слева река протекает. За рекой вдали виднеется лес. А на этом берегу, что спускается полого к реке, расположился посёлок. Отсюда видно, что коттеджи, в основном, с разной архитектурной задумкой, из красного и белого кирпича. Лошадки всё тем же неспешным шагом продолжают везти наших собеседников в сторону поселения...

– * –

Максим прожил в гостях у семьи К. почти два дня. На следующий по приезду день поехали вдвоём на небольшой мотодрезине по железнодорожной ветке. Погода ясная, дождя нет. Из окна дрезины открываются хорошие виды – леса, чередующиеся с открытыми пространствами, речка между холмами петляет, иногда её с дороги видно. Дрезина замедлила ход, остановилась.

– Здесь у нас стрелка – ответвление на ветку, которая ведёт к нашему карьеру. Сейчас я стрелку переведу, туда съездим.

Роман соскочил на землю, рычагом перевёл ручную стрелку, концевые рельсы передвинулись – путь теперь лежал на ответвление. Поехали по нему.

– Видишь – справа холм виднеется? Там мы добываем песок, а с другой его стороны каменный карьер – это у нас производство щебня и гравия. Камнедробильную установку приобрели. Для строительства много надо гравия, песка. Разведали свои земли, нашли выход скальных пород, теперь собственными материалами обходимся. Дороги будем по посёлку хорошие прокладывать – щебня много потребуется. Здесь запасов камня на большое строительство хватит.

Подъехали к карьеру. На пути стоит небольшой состав с маневровым тепловозом во главе – три платформы с бортами. Одна из платформ загружается гравием с помощью ленточного транспортёра. Две уже загружены: одна тоже гравием, другая – песком.

– Видишь, как раз погрузка продукции нашего карьера идёт. Мы будем мешать выезду тепловоза с вагонами, поэтому сейчас будем возвращаться в посёлок.

Прошлись по посёлку. Те улицы, что выстроены ранее, неплохо обустроены, на участках молодые деревца подрастают, кустарники ягодные. Овощные грядки после уборки урожая перекопаны. На некоторых домах Максим увидел на стене таблички в виде небольших мемориальных досок. Подошёл, прочитал одну:

«Дом построен в 2009 году на средства от Владислава Игоревича Евстифеева, 3 февраля 1960 года рождения».

– !?..

– Ну, да, один из наших «олигархов». Кстати, портрет его у тебя удачно получился. Есть здесь таблички с именами и других наших пайщиков. Многие довольно-таки активно в нашем проекте участвуют.

– А что за вышка там виднеется?

– Это ретранслятор сотового оператора. Там же у нас интернет, телевидение, радио.

Беседы продолжились вечером. Поужинали втроём, вместе с Мариной. Но после ужина она их оставила:

– Я к соседке – женские посиделки сегодня организуем. Пару часиков посидим, вязанье с собой возьму.

Мужчины остались одни. Продолжили свои беседы.

– Вот ты, Максим, спрашиваешь: куда дальше развитие нашего поселения пойдёт? Конечно же, от большого мира никуда мы не сбежали, не сбежишь от него... не в этом смысл, да и не самоцель это в конечном-то счёте. Понятно, что подобное отшельничество – это утопия, самообман. Но большинству из нас важно было хотя бы попробовать уйти от ощущения этой неизбежности, что жить ты должен в постоянной и всеобщей лжи – тебе лгут, ты лжёшь, по-другому в этом мире и быть не может. В чём-то этот наш опыт удался. Но дальше-то тупик!.. Мы что же – так и будем жить, как в подводной лодке!?.. Мало того, что бытовые проблемы растут. Люди детей своих на житьё сюда привозить начинают – школа нужна, учителя. Рожать начнут – нужны ясли, садики, воспитательницы. С медициной то же самое. А ещё ведь людям нужна какая-то, хоть минимальная определённость. Всё здесь держится пока на моих средствах и на помощи от моих знакомых. То есть это вот как раз и есть совершенно ненормальная ситуация – одни люди полностью зависят от других. Наше натуральное хозяйство совершенно убыточно, мы ничего не производим, чем можно было бы успешно торговать. Чтобы поднять у людей чувство хозяина, чувство ответственности за будущее нашего поселения, мы переводим наше фермерское хозяйство в статус акционерного общества.

– Так это же возвращение от коммуны, которая тут у вас успешно строилась, к принципам капитализма, к его «волчьим законам».

– О чём я и говорю – никуда нам не деться от «большого мира» и от его законов. Никакой коммуны не было. Если упрощённо и грубо, то был капиталист, который решил в меценатство поиграть, а если ещё грубее, то безответственно он поступил – вторгся со своими прожектами, утопиями в чужие судьбы. Одно лишь этого капиталиста оправдывает, что никакой выгоды материальной он для себя здесь не преследовал.

– Очень уж ты, Роман, к себе строг. Ты не только деньги сюда немалые вкладываешь, но и силы душевные. Тебе это помогло от депрессии избавиться, но ведь и другим поселенцам это психологической помощью, отдушиной по жизни стало. Никто отсюда не бежит.

– Максим, я же не самобичеванием занимаюсь, но и не кокетничаю тоже. Я лишь говорю о том, что планка наших задач теперь для нас выше становится. Теперь нам не искусственная изоляция от внешнего мира важна, а наоборот, интеграция в него. Но без изменения наших принципов по недопущению к нам той лжи и лицемерия, от которых мы сюда бежали.

– В чём интеграция?

– В первую очередь – экономическая. Мы своё хозяйство должны ориентировать на несколько преимущественных направлений, чтобы могли какую-либо продукцию «туда» «экспортировать», чтобы конкурентоспособны по ним были. Сейчас мониторинг этого проводим. Начнём с идей, которые могут обеспечить наиболее быструю отдачу. Но есть одна, заветная идея – развивать что-либо из высоких технологий, создать здесь свою «силиконовую долину». Эта идея у наших олигархов поддержку получила. Не скажу, конечно, что инвестиции от них рекой полились, но определённое участие в нашем проекте уже есть, некоторые так и вообще активно к нему подключаются.

– И что, это всё реально может быть – с «силиконовой долиной»?

– Ты имеешь в виду – будет ли это так же успешно, как у американцев? Жизнь покажет... Возможно, и не будет... Но для меня такая идея, пусть даже и неосуществимая, имеет смысла больше, чем гонка за обладанием самой большой яхтой, или самой успешной футбольной, баскетбольной ли командой. Для меня не эта идея, а именно те цели с яхтами и замками – это и есть химеры, миражи.

– Роман, об этом мне и хотелось бы с тобой поговорить – о целях и идеях для человека и для человеческого сообщества. Человек не может жить без каких-либо идей, пусть даже самых простейших, пусть и не всегда чётко и конкретно сформулированных, без определения для себя смысла жизни. Но сначала хочу спросить тебя о Боге в неком философском понимании. Есть ли у тебя такое понимание, каково оно?

– Если говорить о религиозных богах, то, конечно же, я отвергаю их вместе с религией. А насчёт философского понимания Бога?.. Знаешь, прочитаю тебе всё в том же, почти в стихотворном виде обращение к Богу. В нём эта моя философия хорошо выражена:
– * –
Поговорить опять с тобой хочу я.
Ведь ты ж мой Бог –
меня во всём ты понимаешь,
в чём-то одобряешь,
а в чём и осуждаешь.
Советы и оценки мне твои нужны,
необходимы,
по ним свои поступки я сверяю,
по ним прогнозы строю я свои
последствий или результатов
от того, как в жизни поступаю я,
как мыслю и к чему стремлюсь.
– * –
Всё в тебе слилось –
мой разум, чувства, жизни опыт –
триединый этот сплав и есть мой Бог,
что Совестью зовётся.
Есть Совесть, Разум и Душа –
вот боги наши,
всё остальное – от лукавого.
– * –
«Бог человека – его Совесть», –
древнегреческий поэт Менандр сказал
за 300 лет до рождества Христова.
«Совесть – подсознательный наш Бог», –
психолог Виктор Франкл
позднее это повторил.
– * –
Бог, Совесть и Душа –
понятия, во многом, общие
и они есть сущность та,
что представляем мы собою
в этом мире...
Такие разные во всём,
единые лишь в том,
что человеки мы, из sapiens`ов рода.
– * –

– То есть, Роман, из этого «обращения» выходит, что человек и есть сам для себя Бог, сам себе Всевидящий всех своих грехов, сам себе Высший Судья?

– Да, так оно и есть. И не надо никаких посредников лукавых между Богом и Человеком. Принятие же религии, как единственного носителя моральных норм – это утверждение, что человек и общество, из человеков состоящее, никогда сами не справятся ни с утверждением естественных, нормальных норм человеческого общежития, ни с их соблюдением. Для этого, видите ли, «высшие силы» нужны. Которые мы сами себе и придумали тысячи лет назад. Я ведь тоже за Бога, если понимать под этим идею, определяющую смысл жизни, но эта идея не может быть лживой религиозной идеей. К этому в нашем с тобой разговоре мы обязательно подойдём. А вот послушай ещё фрагмент:
– * –
Всего-то хуже, что придуманные боги
для нас самих милей,
удобнее чем Совесть –
ведь этот Бог внутри
и обмануть его сложней...
– * –
Зачем такой нам надзиратель?
А вдруг оступишься,
так Совесть будет неспокойна –
у неё ты под присмотром неусыпным.
– * –
И такой нет важной функции,
как отпущение грехов –
любой грешок, пусть самый детский даже,
вдруг вспомянется, защемит болью душу.
Конечно, это если Совесть есть,
хотя бы доля малая её...
– * –
Вот для чего нам нужен бог религиозный,
и приложение к нему –
искусственная совесть,
чтобы для совести своей заменой быть,
подменой, хитрою обманкой.
– * –

(продолжение следует) Часть 3