Несколько популярных мифов.

Человеку всегда хочется иметь цельную картину мира. Те части это картины, которые по каким-то причинам не удается сформировать, исходя из собственных наблюдений или из каких-то достаточно надежных теорий, заполняются легендами и мифами. Когда-то большая часть представлений человека об окружающем мире состояла исключительно из мифов. Мифы древних народов до сих пор служат источниками вдохновения. От Сказания о Гильгамеше до рассказа о 40 годах блуждания евреев по пустыни. Но и сейчас для мифов остается достаточно много места. Меняется с годами не только содержания мифов, но и их форма. До тех пор, пока преобладающие интересы большинства граждан вертелись вокруг зрелищ, то есть, понятно, что хлеб тоже был необходим, но когда человек отрывался от текущей работы и ему хотелось какого-нибудь зрелища поэффектней. Тогда, естественно, мифы тяготели к каким-то художественным формам – к поэзии, живописи, театру. Сейчас все большая часть интересов человека смещается в сторону науки и техники просто потому, что он с ними сталкивается не только в своей текущей работе, но и в быту. Поэтому мифы так же обретают наукообразную форму. Само по себе это не страшно, страшно другое. Что миф – это всегда очень простая картина изображаемых событий. И в тех случаях, когда реальная картина слишком проста, велика вероятность, что миф ее перекроет и вытеснит. Мне постоянно приходится бороться с мифами современными, вырастающими из, как ни странно, научно-технических достижений. Вот, например.

Где-то уже лет 60 назад был разработан спектральный метод измерения концентрации озона в верхних слоях атмосферы. Впервые этот метод использовали для измерения в Антарктиде во время Международного геофизического года и тогда обнаружили любопытную особенность тамошней атмосферы – так называемую озоновую дыру. Дело в том, что озон образуется только под воздействием ультрафиолетового излучения, а распадается сам по себе. За сутки концентрация озона не успевает измениться сколько-то заметным образом. А вот за полярную ночь концентрация падает настолько сильно, что это уже поддается измерению. Это было, конечно, любопытно, но стало общественным бедствием почти через 30 лет, когда фирма «Дюпон» разработала новый вид хладагентов – чисто фторные фреоны без хлора. У них было единственное достоинство, что этой технологией владела только фирма «Дюпон». И для продвижения их на рынок она выбрала очень интересную тактику. Срочно нашли химика, который придумал цепочку взаимодействий, приводящую  к тому, что якобы хлор из фреонов опасен для озона в верхних слоях атмосферы. А в качестве доказательства этой опасности привели давным-давно известное сведения об озоновых дырах, полученные еще за долго до того, как началось массовое промышленное применение фреонов. Таким образом, был создан миф, от которого сейчас уже крайне трудно отделаться, который привел к колоссальным экономическим убыткам из-за замены более эффективных фреонов на менее эффективные.

Который привел к тысячам человеческих жертв, поскольку в аэрозольных баллончиках раньше содержимое распыляли фреонами, а сейчас, поскольку старые фреоны запрещены, а новые слишком дороги, используют для распыления огнеопасные газы.

И это уже привело ко множеству пожаров и взрывов с тысячами человеческих жертв. То есть, в тех случаях, когда миф подменяет реальные данные, он становится, попросту, опасен. Другой, столь же опасный и столь же популярный миф о парниковом эффекте, что, якобы, газы, поглощающие инфракрасное излучение, повышают температуру земли. Дело в том, что тепло от поверхности земли отводится не излучением, а конвекцией, то есть, потоком нагретого воздуха. А парниковые газы в атмосфере не разогревают, а, наоборот, охлаждают землю, потому что они уменьшают в количествах излучение, попадающего на землю. Тем не менее, уже существует колоссальный бизнес на парниковых газах. Этот бизнес, опять же, приносит многомиллиардные убытки. Но его поддерживают почему? Потому, что развивающиеся страны просто не могут позволить себе пойти на расходы, необходимые для реорганизации своей промышленности, в соответствии с требованиями мифа. Поэтому, если его этим странам удастся навязать, то развитые страны на многие десятилетия избавятся от опасных конкурентов. А за это никаких триллионов не жаль.

То, что запасы какого-то конкретного полезного ископаемого закончатся – это не миф. А вот то, что исчерпание какого то ни было полезного ископаемого приведет к остановке экономики в целом – это миф. Примерно полвека назад этот миф усиленно культивировали зеленые под руководством Пола Эрлиха. И тогда же Джулиан Саймон показал, за долго до того, как запасы какого-то сырья исчерпаются, оно станет настолько дорогим, что инженеры найдут способ от него избавиться и заменить чем-нибудь подешевле. Тогда же Саймон заключил с Эрлихом пари, что любые пять видов сырья, которые выберет Эрлих, за 10 лет подешевеют. И пари он выиграл. Так что ограниченность запасов сырья – это не миф, а вот ограниченность возможностей человечества запасами сырья – это миф. Миф, естественно, выгодный владельцам каждого конкретного вида сырья.

Еще один популярны миф об опасности генномодифицированных организмов – так же откровенная липа, уж хотя бы потому, что вообще вся сельскохозяйственная селекция имеет дело именно с генными модификациями. Со случайными мутациями, то есть, искажениями генов. Селекция, то есть отбор, отбирает из всех этих генных модификаций те, которые по какой-либо причине привлекательны для человека и размножает генномодифицированные организмы. То, что сейчас называют генными модификациями – это всего лишь способ более целенаправленного отбора таких модификаций. Опять таки, этот миф культивируется большим бизнесом. Дело в том, что сейчас технологиями современных генных модификаций владеют лишь несколько крупных корпораций и их конкуренты, стремясь не допустить монополизации сельскохозяйственного рынка этими корпорациями, распространяют всякие страшилки.