Алжир отказался быть субъектом оборонных конфигураций под эгидой Эр-Рияда

В послевоенный период, когда возникли нынешние международные институты глобальной безопасности, Арабский мир стал частью этой гибридной конфигурации с двумя центрами геополитического «тяготения» – Вашингтоном и Москвой.
Исторически и географически арабская нация держалась на двух крыльях – ближневосточном и магрибском китах, и у Египта в этой конфигурации были всегда эксклюзивные права. Каир, особенно после июльской революции, стал центром принятия судьбоносных решений, особенно в вопросе арабо-израильского конфликта.

После того, как Алжир получил свою независимость в 1962 году, центр принятия важных решений переместился на запад – в Алжир. Ведь, национально-освободительная революция в этой североафриканской стране заставила всех, в том числе и за пределами арабского мира, считаться с авторитетом алжирской дипломатии. Именно в этот период партию «главной скрипки» играли две арабские столицы: Алжир и Эр-Рияд. Каир окончательно потерял свои панарабские позиции после заключения позорных кэмп-дэвидских соглашений при посредничестве США.
В это время и появилась мощная алжирская составляющая с креном на Москву, и в то время арабский мир делили на две группы:

1. Революционная группа: это те страны, которые стали сателлитами Кремля ввиду чисто идеологических преференций их руководства, пришедшего к власти, в основном, в результате серии военных переворотов, направленных на свержение монархического строя;
2. Монархии: к этой группе можно отнести страны Арабского залива, королевство Марокко, Иорданию.

Именно на этой фазе и кристаллизировалась двухполюсная арабская конструкция, где Алжир и Эр-Рияд играют роль противоположных полюсов, а их позиции можно назвать скорее антагонистическими.
Ведь, когда Саудовская Аравия сыграла решающую роль в процессе ослабления Советского Союза экономическим путем, обвалив цены на нефть, от этого шага сильно пострадал Алжир, что привело к алжирской весне в октябре 1988 года, ставшей результатом социального взрыва.



Алжирский народ всегда отличался своей искренней приверженностью к институту сохранения исламской платформы в качестве источника не только законотворчества, но и модели управления государством – это заложено глубоко на субклеточном уровне. Историки прекрасно знают, что роль локомотива в развитии восстания и революции против французского колониализма, сыграл Ислам. Даже в тексте манифеста Революции зафиксирована цель этой борьбы – создание демократического алжирского государства в рамках исламских принципов. Это стало естественным продолжением серии освободительных революций на этом жизненно важном для западных империй пространстве.

Посему, сразу после начала волнений на алжирских улицах в 1988 году, руководством страны было принято решение о запуске, прежде всего, политических реформ – демократических трансформаций, и, как следствие, экономических. Начался процесс политического плюрализма, правящая партия в лице «Фронта национального Освобождения» исчерпала свой исторический ресурс из-за коррумпированности ее официальных представителей в глазах общественности.
Когда рушится политический каркас любого коррумпированного режима, на сцене появляются новые силы, которые зиждутся на очень простых постулатах: возрождении былой славы государства и укреплении института религии, как источника власти. Ведь с самого начала освободительная алжирская революция зиждилась на историко-культурном наследии, но впоследствии марксисты (агенты коммунистической французской партии) в ходе революции переформатировали основные тезисы, отбросив религиозную составляющую самой национальной борьбы, вследствие чего были ликвидированы многие столпы алжирской государственности.

Левые силы, подконтрольные Парижу, оседлали алжирскую революцию, а позже, с правлением Хуари Бумедьена, подключилась и Москва.

Итак, президент Алжира Шадли бен Джедид одобрил изменения в Конституцию. В результате партия «Фронт Исламского Спасения» начала набирать популярность, и на местных выборах 1990 года одержала победу над провластной партией (ФНО). На предстоящих парламентских выборах стало очевидным, что ФИС получит большинство мест в Национальном Собрании (парламенте). Реликты оккупационной власти Франции на месте в лице отдельных военных начальников получили команду «фас» от своих заморских кураторов, чтобы не допустить к власти патриотические силы.



Появление теократического государства в самой стратегической стране на южных берегах Средиземного моря не устраивало никого в то время. Понятно, что и Эр-Рияд не допустил бы возрождения авторитетного исламского субъекта в арабском мире, учитывая тот очевидный факт, что алжирские теологи, и вообще североафриканская школа, всегда были магнитом для всего исламского мира, наряду со среднеазиатской и персидской – исторический факт. Если сегодня борьба за влияние в исламском мире приобрела характер межконфессионального противостояния между суннитами и шиитами, то тогда вначале 90-х конфликт носил бы более опасный и взрывной характер, ведь и в Алжире и в Саудовской Аравии доминирующие группы – это сунниты. Это значит, что нашлись бы политиканы и авантюристы, которые бы придали этой потенциальной изнурительной войне чисто внутри исламский колорит на базе разночтений и интерпретаций положений исламской религии внутри самого суннитского толка – это было бы сродни цепной реакции в ядерном котле.

Кстати, некоторые алжирские генералы обратились в то время к своим саудовским коллегам за технической помощью, чтобы погасить подъем исламских сил в стране, а главный архитектор военного переворота января 1992 года Халед Наззар даже поехал в Эр-Рияд, чтобы встретиться с королем Фахдом бен Абдель-Азизом и выработать общую линию поведения. К тому же, не помешало бы получить и финансовую помощь, ведь Алжир раздирал экономический кризис, а марионеточное правительство начало клониться перед МВФ за помощью. Подобная картина постигла и постгорбачевскую Россию.



Французские спецслужбы подсказали своим алжирским коллегам, что следует запустить процесс по дискредитации исламистов, создавая подконтрольные режиму «исламские» вооруженные отряды, действия которых ввергли страну в пучину гражданской войны. Именно алжирский режим стал заявлять о терроризме исламистов, а на самом деле – это был ход по ликвидации политического оппонента на корню. Американские «коллеги» взяли на вооружение алжирский опыт и тоже начали создавать псевдо-исламские террористические ячейки с целью переформатировать политическую ситуацию в ресурсных странах. Появилась «ал-Каида», сыгравшая решающую роль в освоении огромных пространств третьего мира, где исповедуют ислам. На данном этапе эту «грязную» роль выполняет так называемое «исламское государство».
И даже после того, как французы подумали, что они вернули себе жемчужину своих колоний – Алжир и покончили раз и навсегда с патриотическими силами, на самом деле, все получилось наоборот.
Реликт французского колониализма и поныне правит алжирской номинальной властью, но это до поры и времени.
С целью разобщить арабский мир Алжир каждый раз выходит из проектов, инициированных Саудовской Аравией, особенно тех, что касаются антитеррористических кампаний.

По последним новостным материалам становится понятно, что Алжир, скорее всего, … (продолжение чтнеия)