РЫНОК И ТРАДИЦИЯ

 Экономическая эффективность как основа организации высокого качества жизни для большинства членов сообщества – это краеугольный камень идеологии рыночного фундаментализма. Философское, правда, сильно беллетризованное, обоснование рыночного фундаментализма является темой книг американской писательницы Айн Рэнд, основная из них - «Атлант расправил плечи». Книгу некоторые «патриоты рынка» даже рекомендовали к изучению в средней школе в США и России, несмотря на её весьма сомнительные литературные достоинства. В ней используется следующий сюжетный прием. В успешно и стабильно работающее капиталистическое предприятие, или основанную на рыночных отношениях социальную структуру внедряются элементы коммунальности. То есть уравнительной системы оплаты труда, неэкономические способы его стимулирования и т.д.. В этих условиях, по мнению Айн Рэнд, начинают проявляться негативные качества людей, в первую очередь взаимная зависть, заставляющая организовывать труд таким образом, чтобы получать благ больше других без повышения производительности. Начинаются взаимные претензии и склоки, экономическая эффективность падает, предприятие или структура становятся неконкурентоспособными и разрушаются. 

Этими же причинами объясняет в своих книгах низкую эффективность предприятий СССР другой апологет рыночных отношений русский журналист А.П.Никонов. В предисловии к его книге «Свобода от равенства и братства. Моральный кодекс строителя капитализма» цели и задачи этих работ, так же как и других работ этого направления, обозначены так: «Деньги и влияние - главные мерила вашей ценности на этой земле. Все остальные мерила - про­сто утешительный приз для отстающих» - это не толь­ко точка зрения Александра Никонова, это - объективная реальность цивилизованного мира. И всем нам необходимо научиться жить в этой реальности. Иначе, по словам Александра Кабакова («Московские сказки», М. :Виргиус, 2005), мы так и будем «ласково баюкать нашу маленькую, нашу безза­щитную, нашу агукающую и пускающую слюнные пузы­ри духовность, растить нашу тощенькую, головой скло­няющуюся до самого тыну соборность, торить наш проселочный, ширококолейный, непроезжий без трак­тора третий путь»». Очень похоже на «химеру совести» и «недочеловеков» Геббельса.

Откуда же возникла эта такая «беззащитная духовность»?  Человек отличается от других животных очень высокой социальностью, период воспитания человеческого ребенка длится 12-15 лет. Без социума, если ребенок выживает, то из него получается нежизнеспособный, безмозглый Маугли. Поэтому без альтруизма, взаимопомощи, выработки коллективных способов выживания человек не одолел бы все трудности своего эволюционного пути, не стал бы тем, чем он сейчас является. Формирование этих свойств человеческого сообщества происходило в основном на уровне популяции. Коллективные способы выживания, да и другие коллективные действия реализуются через спектр поведенческих параметров индивидуумов, закрепленный эволюцией и наследуемый в генной сети популяции.

При научении ребенка способам удовлетворения потребностей требуется информационная наполненность среды, при этом информация воспринимается избирательно, в соответствии с его унаследованными поведенческими параметрами.

Эта информация используется для формирования модели мира личности. Такая вот дуальность, такая свобода воли.

Одна из основных потребностей человека – потребность в безопасности. Условия, при которых человек чувствует себя в безопасности, вытекают из свойств его модели мира личности. Для одного человека достаточно знать, что окружающие его люди выполняют писаные, официально утвержденные обязанности и правила поведения, при нарушении этих правил он сам или любой другой человек будет наказан финансово или иным образом. От остальных обязанностей он свободен, «честность» во взаимоотношениях с окружающими этим полностью регламентирована, это обеспечивает ему чувство безопасности. Для другого человека более значимыми оказываются неформальные отношения, то есть те, которые определяют связь родителей с детьми. Эти взаимные семейные обязательства и другие связи не формализуются, вернее, выхолащиваются при попытке их формализации, ради их реализации люди часто идут на нарушение «писаных» правил. Именно эти отношения лежат в основе таких понятий социологии, как «патернализм», «коммунальность» и «традиционализм». Такой человек не чувствует себя в безопасности вне своего клана, своей системы неформальных связей, часто готов ради них пожертвовать многим, даже собственной жизнью. В Западных странах политики сплошь и рядом используют и профанируют эти понятия, обещая всякого рода «отеческую» заботу о благе народе в ответ на признание их лидерами.

В основном эти два типа связей формируют характер коллективных действий людей при социальном структурировании, они лежат в основе понятий «институциональности» (Э.Гидденс) и «институциональных матриц» (С.Г.Кирдина) народов. Соответственно различают два типа адаптивных институциональных матриц – рыночную и коммунальную. Матрица содержит три составляющих: экономическую, социальную и идеологическую. С этих позиций социально-исторический процесс последних десятилетий в России выглядит следующим образом. Если институциональная матрица народа не соответствует его институциональности, то есть, в конечном счете, спектру поведенческих параметров, то возникает повышенное базовое стрессовое напряжение. Следствием этого являются, с одной стороны, стремление к структурной перестройке матрицы, с другой – деградационные процессы, вполне реальная селекция людей через механизм социально индуцированных неврозов. Это и пьянство, и наркомания, и отсутствие мотивации к производительному труду, результат – повышенная смертность от социальных причин. Именно эта ситуация наблюдается в России с 1991 года, смертность поднялась тогда в два с лишним раза и держится на этом уровне до сих пор. Институциональность воспитанию не поддается, это генетически заложенное свойство, поэтому результат процесса – депопуляция, реальная гибель.

«Традиционный» тип социальных отношений более рационален в кризисные периоды исторического процесса, когда есть внешняя угроза существованию популяции. Никто не застрахован от возникновения таких ситуаций в будущем, хотя бы в результате геофизических катаклизмов. А.Рэнд и А.П.Никонов неправы, когда говорят о невозможности организации эффективного производства при наличии коммунальности, в Японии она «спрятана» внутри фирм и организаций. В СССР в оборонке, атомной, космической промышленности, в авиастроении, других высокотехнологичных отраслях технологии были вполне на уровне, коммунальность не мешала, а способствовала этому. Для реализации элементов коммунальности в обществе и экономике нужны идеологическая поддержка и политическая воля руководства страны.