Штрафники

(Из воспоминаний фронтового радиста Сёмова Бориса Митрофановича)

Дежурю на радиостанции, в помещении у полковника. Коротаю время между очередными сеансами проверки связи, проводимыми по четным часам.

Конвоир привел двух «штрафников». К полку придана штрафная рота, командир которой на правах комбата.

«Штрафников» принимает полковник и, после беседы с ними, направляет их в роту.

На вид арестанты – бравые ребята с хорошей военной выправкой, на гимнастерках следы от снятых многочисленных наград. Впечатление трусов, предателей они не производят.

Полковник спросил, за что их осудили. Сперва они не отвечали, ссылаясь на то, что все описано в сопроводительной бумаге, затем все рассказали. …

Мы друзья, майоры, летчики-истребители. Полеты, пока фронт в обороне, через день. Сегодня летает одна эскадрилья, завтра другая и т.д., по очереди.

Очередной летный день закончился. Завтра выходной. Вернее свободный от полетов день. Наступил вечер. Аэродром на окраине города.

Решили пойти в город, посидеть в ресторане. Пригласили с собой официантку Таню из офицерской столовой. Сидим в ресторане за столиком, беседуем. По очереди танцуем с Танюшей. Пьем чуть-чуть.

Завтра по графику свободный день. Но фронт, есть фронт, всякое бывает. Может возникнуть необходимость полетов.

К нашему столику подходит генерал, приглашает Таню на танец. Она отвечает, что ее раньше пригласил один из майоров. Генералу ответ не понравился. Он говорит:

– Сейчас мы эту помеху устраним. Ну-ка майор, встать, шагом марш из ресторана.

Майор отвечает:

– Товарищ генерал, мы же в ресторане, зачем такой тон?

Генералу ответ не понравился. Он закричал, что это бунт, не выполнение приказа и схватился за пистолет. Видя это второй майор, а ведь он летчик-истребитель, быстрее генерала выхватил свой пистолет и выстрелил ему в ногу.

Первый майор тоже не растерялся, тоже выхватил пистолет и выстрелил в люстру. Шум, гам, патрули, трибунал.

Судья спрашивает: кто, куда стрелял. Майоры отвечают судье, что стреляли в люстру. Судья: а как попали в ногу?

Отвечают:

– В ногу пуля попала рикошетом.

В конце концов бравые стрелки попали в штрафную роту.

В боях штрафная рота участвует, как все подразделения полка. Достается ей все же больше, чем другим. В бою она на наиболее напряженном участке.

Когда воинская часть, в данном случае наш полк, длительное время находится в обороне несколько впереди основного рубежа выставляется боевое охранение, в которое направляется небольшое подразделение. Смена подразделения проводится по графику. Штрафная рота в боевом охранении находится постоянно.

Прошло недели две. Летчики обратились к полковнику с просьбой принять их и обсудить задуманную ими рискованную операцию – захватить пленных. Их так же волновал вопрос: если они захватят пленных, их реабилитируют или нет.

Полковник ответил, что если захватят, то реабилитируют.

В плен они намеревались взять немецких пулеметчиков. У немцев несколько впереди передовой располагалось пулеметное гнездо. Сидящие там пулеметчики давали очередь каждые полчаса.

Для приема пищи гнездо не покидали. Было слышно, как три раза в сутки гремят котелками. После обеда они дают очередь.

После этого они наверняка расслабляются, теряют бдительность. Это самое подходящее время для нападения на них.

Немцы встревожатся только через тридцать минут, если не будет очередной очереди. За эти тридцать минут можно успеть оглушить и утащить немцев до ближайшего укрытия. Ну, а дальше – уже как получится.

Полковник разрешил летчикам осуществить их замысел. При этом он брал на себя большую ответственность, рисковал. Ведь никто не знает, что на самом деле на уме у летчиков, может, они в плен сдаться хотят.

Полковник предложил смельчакам помощь, можно поддержать их огнем или еще что-нибудь сделать. Смельчаки от помощи отказались, сказали, что для успеха необходимо, что было как всегда, чтобы немцы ничего не заподозрили.

Утро. С передовой доложили, что смельчаки начали исполнять свой замысел. Я нахожусь на НП, внимательно разглядываю «нейтралку», довольно ровное поле с невысокой растительностью.

Ничего движущегося не замечаю, здорово ребята маскируются.

Время обеда. Немцы погремели котелками, дали очередь из пулемета. Мы замерли в ожидании, что сейчас будет? Прошло тридцать минут. Прошло еще несколько минут. Пулеметной очереди не слышно. Очевидно, первая часть замысла удалась.

Вдруг немцы открыли шквальный огонь по всей «нейтралке» из всех видов оружия. Теперь вопрос: удастся ли нашим укрыться от такого сокрушительно обстрела.

В неведение прибываем до вечера. Конечно, переживаем за ребят, желаем им удачи.

Уже стемнело. Все меньше и меньше надежды на их возвращение. Вздрагиваем при каждом звонке телефонов, но они все не о наших смельчаках.

Как-то неожиданно прозвучало сообщение телефониста – вернулись ребята, притащили пленного.

Прибыли летчики, рассказали, как все было. На зорьке удалось скрытно подползти очень близко к пулеметному гнезду и там притаиться. Дождались, когда у пулеметчиков наступит обед. Они погремели ложками в котелках, дали очередь из пулемета.

Пленных всех положили сверху, на всякий случай, как живой щит. Хотя надеялись, что немцы вблизи от своей передовой обстреливать не будут.

Одного немца шальная пуля все же нашла. Притащили наши герои одного немца и пулемет.

Полковник решил, что летчики совершили подвиг, себя реабилитировали и наградил их медалями. Летчикам вернули звание, погоны, награды, а их было порядочно, у каждого по два ордена «Красного знамени» и другие.

Летчики посочувствовали генералу, сказали, что побыли здесь две недели, реабилитировали себя, даже по медали заслужили, а генерал еще долго пробудет в госпитале.