Кому выгодно насаждение невежества?

Май – не только месяц Великой Победы, но и месяц праздников просвещения и образования в широком смысле. Он вместил в себя День славянской письменности и культуры, Международный день музеев, Общероссийский день библиотек и Всемирный день свободы печати. Вместе с тем на «культурном фронте» дела идут не столь хорошо, как бы нам хотелось. О причинах этого размышляет известный публицист Сергей Кара-Мурза.

В передрягах помогает разум

В близких к России регионах разворачивается большая «гибридная» война. В ней уже сгорели Ливия и Сирия, Ирак и Афганистан, миллионы беженцев бегут в Европу. Уже повержены «почти наши» Украина и Грузия, в апреле вдруг вспыхнул «замороженный» конфликт вокруг Нагорного Карабаха между Азербайджаном и Арменией, оказывается сильное давление на Приднестровье.

Тем не менее у России есть основания для оптимизма: за плечами – большой опыт собираться при смертельной угрозе в подобие военного отряда. Но сейчас российское общество и государство не в форме. К событиям 2014 года на Украине мы оказались не готовы. Угрозу недооценили, удар пропустили и последствия пожинать будем еще долго – и мы, и украинцы. Почему? На мой взгляд, помимо остальных наших слабых мест сыграл свою роль порядком обветшавший и местами обрушившийся бастион «разума и здравого смысла народа».

Причинами этого явились длительный мировоззренческий кризис в СССР (обновление общественных форм бытия не угналось за новыми поколениями), затем холодная гражданская война под маской перестройки, потом реформы, сказавшиеся на здоровье общества и государства. Наши экономисты (с советниками) в девяностых годах написали доктрину реформ, которые обрушили производство и науку, запустили процесс деградации образования. Авторитетные ученые предупреждали об ущербности избранной модели, их не послушали. В 1996 году американские специалисты, работавшие в России, писали: «Политика экономических преобразований потерпела провал из-за породившей ее смеси страха и невежества».

Страх – это понятно. Какова же природа невежества? Почему были сделаны грубые ошибки. Дело в том, что огромная армия экономистов игнорировала знание: «За последние пятьдесят лет экономическая наука объяснила, почему и при каких условиях рынки функционируют хорошо и когда этого не происходит» (Дж. Стиглиц).

Владимир Путин так сказал: «Первый этап был связан с демонтaжем прежней экономической системы... Напомню, за время длительного экономического кризиса Россия потеряла почти половину своего экономического потенциала». Эта потеря количественно больше, чем в Великую Отечественную войну. Она нанесла всему населению культурную травму, которая как контузия, повредила навыки мышления и рассуждений. Это беда, затронувшая все общество.

Само собой это если и лечится, то очень медленно, а времени нет. Надо поставить диагноз и договориться о лечении.

          Цель «гибридной» войны – разрушение всех институтов страны-мишени

Разум обязывает авторов спорной доктрины обдумать критику и ответить на нее: признать свои ошибки или защитить свои идеи. Но от реформаторского сообщества не последовало никакой реакции. Ничего. Вместо осмысления и исправления ошибок был запущен цепной процесс «размножения невежества». Мало того, что изуродовали школу и маргинализовали остатки науки, через СМИ стали накачивать его во все слои населения.

В результате студенты (да и многие профессора) «не чувствуют» таких систем, как общество, народ, как экономика и кризис. Говорят об элементах: кто о нефти, кто о курсе валют, кто о ценах. Но все это обрывки ниток клубка, который катится, разматывается и заматывается. При таком разделении теряется логика и не виден контекст, связи системы с множеством факторов среды. Например, экономисты часто предлагают свои программы выхода из кризиса, не принимая во внимание состояние и структуру общества.

Однако кризиса не понять вне контекста, он пронизывает все системы общества и государства и становится особым типом бытия. Точно так же нам не понять современной «гибридной» войны, в которую мы уже втянулись. Ее цель – разрушение или переформатирование всех институтов и систем страны–мишени, то есть России. И разрушение осуществляют не столько «гибридные» боевики из–за рубежа, сколько невежество наших же элитарных групп, даже без «пятой колонны».

Известный социолог Олег Яницкий в структуре современных войн выделяет такой важнейший тип оружия, как информационное воздействие на сознание и систему ценностей населения. Он пишет: «Мои коллеги до сих пор не осознают того факта, что начавшееся в 1991 году внедрение в массовое сознание россиян по­требительской идеологии и соответствующего уклада жизни имеет далеко идущие негативные социальные последствия».

Почему же его коллеги (ученые! – С.К-М) не осознают того, что это разоружает «личный состав» страны, против которой начинается война? Потому, что из их мышления изъяты важные блоки знания, и пустоты заполнены невежеством. Но если это произошло с мозгом нации, можно представить себе состояние самого общества. Это легче всего увидеть на знании об истории нашего ХХ века. Известно, какую большую силу оказывают на мышление образы прошлого: создашь в них хаос – человек теряет почву под ногами и бредет за дудочкой крысолова. Новую историю начали писать буквально – в форме учебников. В российском обществе возникло стихийное сопротивление, украинское оказалось более податливым, плодом чего стал Майдан и все последующее.

Через ложные ценности – к отказу от здравого смысла

Но и у нас «хозяева дискурса» сумели увести расколотое общество в «битву фантомов». Интеллигенция вдруг возлюбила Петра Столыпина и поставила его на первое место – выше Александра Невского, Петра Великого или Георгия Жукова. Всё забыто. В метро развесили вместо рекламы портреты Столыпина с его изречением: «Вам нужны великие потрясения, а нам великая Россия». Не ведают, что даже консерваторы предупреждали его, что вместо разрушения крестьянской общины выйдет ... революция. Так и получилось. Столыпин отдал все силы делу раскола крестьянства на классы сельской буржуазии и пролетариата и потерпел крах. Его реформа была полезна тем, что послужила для всех наглядным экспериментом

Причины краха объяснил известный экономист Александр Чаянов.

В аграрном секторе России, начиная с освобождения крестьян в 1861 году и до 1917 года, сосуществовали крупное капиталистическое хозяй­ство и крестьянское семейное хозяй­ство, что и привело к разрушению первого. Ма­ло­земельные крестьяне платили за землю больше, чем давала рента капиталистического сельского хозяйства, и цены за аренду земли намного превышали чистую прибыль, которую с этих земель получали при их эксплуатации владельцы.

При убыточности фермерства уничтожение общины было бы катастрофой. Кто это помнит сегодня? Поразительно, что Столыпин стал кумиром интеллигенции, которая много говорила о нравственности и ненавидела КГБ. С. Витте дал ему такую оценку: «В своем беспутном управлении Столыпин не придерживался никаких принципов, он развратил Россию, окончательно развратил русскую администрацию, совершенно уничтожил самостоятельность суда... Столыпин развратил прессу, развратил многие слои русского общества, наконец, он развратил и уничтожил всякое достоинство Государственной думы, обратив ее в свой департамент».

Такой выверт в мышлении российской интеллигенции стал возможен лишь потому, что ее значительная часть погрузилась в невежество. Возвеличивание Столыпина – это профанация национальной истории. Разве с этими символами Россия «встанет с колен»?

Например, в головы людей внедряется утопия, что фермер накормит народ («как в Америке»). И что? Фермеры у нас занимают 25 процентов посевных площадей, а производят 10 процентов всей валовой продукции. У них продуктивность земли почти вдвое ниже, чем у крупных хозяйств, бывших колхозов. Тем не менее и сегодня Минсельхоз называет фермерство «настоящим и будущим страны». Министр недавно в эфире НТВ подтвердил это. Фермерские хозяйства, семейные фермы во многом обеспечивают рост АПК, сказал он, «фермеры дают 10 процентов от товарной продукции. Это только начало». Ничего себе, начало, когда фермерство пестуют уже четверть века!

            Поставить барьеры агнотологии

Публика не знает, что было тридцать лет назад, в каком состоянии деревня сегодня, сколько в России КРС (коров) и т.д. Люди стараются не «грузиться» множеством проблем, которые тем не менее имеют жизненно важное значение. Статистика публикуется, но ее же надо осмыслить.

Вряд ли нас может утешать, что снижение уровня знания происходит не только в России – на Западе не лучше. Но там бьют тревогу. Появился термин «агнотология» –сознательное распространение невежества. О том, какой вклад в него вносит пропаганда, говорится в статье журналистки Дж. Кеньон, которая анализирует труд историка науки из Стэнфордского университета Роберта Проктора, показавшего, как в бизнесе корпораций и политике используется технология «незнание – сила». Табачные фирмы заставляют людей усомниться в онкологических рисках курения, а политики сознательно превращают незнание, которое у всех нас существует пятнами, в фундаментальный принцип бытия.

В США нашли связку: «пропаганда формирует невежество». Наиболее эффективна она в истории. В свое время даже американские историки были шокированы тем, что президент Буш–младший подверг критике Франклина Рузвельта за подписание им в 1945 году Ялтинского соглашения.

Ему в американской же прессе напомнили, что у Рузвельта с Черчиллем особого выбора не было. Красная Армия уже занимала большую территорию Восточной Европы и готовилась штурмовать Берлин, а общественность в США и Великобритании хотела быстрого окончания войны, а не затягивания ее ради «спасения Европы». Плюс к тому, просветили Буша журналисты, Вашингтон желал заручиться помощью Советского Союза в разгроме Японии. «Грустно и даже немного страшно осознавать, что наш президент, – писал в «Бостон Глоб» Майкл Уормсер, – располагает таким слабым собственным знанием и пониманием окружающего мира». Если таковы представители правящей элиты, что уж говорить об их массовом электорате!

Значит ли это, что мы должны поднять руки вверх? Нет. Отдавая себе отчет в том, что сегодня не в лучшем состоянии головы большинства нашего населения, государство может и должно включить механизмы защиты.

СМИ: найти баланс свободы печати и ответственности

Свою долю в сгущение мрака в общественном сознании вносит не только пропаганда, но и массовая культура, потребляемая через электронные СМИ. Прибавьте сюда интернет, на что уже обратили внимание ученые в США, поскольку это площадка, на которой любой человек может выставить себя экспертом и сеять дальше семена невежества. Все это нужно учитывать при разработке доктрин «информационной безопасности».

Эти доктрины требуют обновления. Для России стали чрезвычайно актуальными волны информационных войн и одновременно проблемы баланса свободы и ответственности печати. Понятно, что любая информационная война, особенно если ее операции извне подкрепляются ударами со стороны «наших» СМИ внутри страны, наносит России в ее «переходном состоянии» очень большой ущерб.

В этих войнах, самых мягких, сейчас соединяются новые мощные информационные технологии со столь же мощными новыми технологиями воздействия на сознание, чувства, воображение и память больших общностей. Это результат огромного труда западных ученых во всех областях науки о человеке. Над таким оружием работают многочисленные бригады психологов и антропологов, культурологов и лингвистов, и пр. Мы отстали в этих областях, не выстроили защитные системы и раскрыли наше национальное информационное пространство.

Аварийное защитное средство – диалог, совместное осознание смыслов того, что льется на нас из эфира. Это диалоги с близкими, и через СМИ со всем народом. Для этого требуется резко расширить в печати возможности дискуссий с ясными критериями ответственности. Нормы достойного спора известны, и в интересах государства дать гражданам доступ к такому «каждодневному плебисциту». Без этого короста невежества будет нарастать.

Выгоды для самого государства от невежества масс могут быть только тактические и сиюминутные. В стратегическом плане этот фактор – угроза стране, причем чрезвычайная и актуальная. В таком состоянии мы не сможем добиться ни консолидации общества, ни единства нации, ни найти выход из ползучего перманентного кризиса. Что ставит под угрозу само историческое существование России.