«Правое» и «левое» в России и социал-демократии

Как известно, исторически социал-демократия зародилась в XIX веке под влиянием марксизма. И сегодня большинство сознательных социал-демократов разделяет социальный идеал Маркса. Он достаточно прост, но ничего более глубокого и гуманного человеческая мысль не выработала. Суть его состоит в том, что человечество с необходимостью движется к такому общественному состоянию, в котором исчезает социальное отчуждение, и возникают условия для свободного развития всех людей. То есть в истории рано или поздно должна осуществиться эмансипация индивида, которая означает, по мнению Маркса, «возвращение человека к самому себе как человеку общественному». Напомню, что для Маркса differencia specifica человека заключается в том, что он по природе своей является существом социальным и деятельным. В данном качестве он выступает как социальный микрокосм, как своеобразная микромодель общества.

В ХХ веке социал-демократы раскололись на два течения (радикальное и умеренное, большевиков и меньшевиков, коммунистов и собственно социал-демократов) не потому, что одни отказались от социального идеала Маркса и ценностей социализма, а другие нет, а потому, что видели разные пути их осуществления – революционный или реформистский, диктаторский или демократический. Эти два течения по-разному относились и к оценке капиталистического общества: одни считали его нереформируемым, другие реформируемым.

Отношение к реформе и революции как методам социального прогресса во многом определяет «левизну» и «правизну» прошлой и современной социал-демократии. Относится это и к современной российской социал-демократии. В России, есть социал-демократы, стоящие на левом фланге социал-демократии и доказывающие вслед за Марксом и Лениным, что революции нельзя отменять или запрещать, как это делают, например, В. Путин или Г. Зюганов, и есть последователи Александра Яковлева, считающие революцию антиправовым явлением, напрямую связанным с экстремизмом большевиков и марксистского учения в целом.

Различие правых и левых тенденций в обществе и социал-демократии связано также с вопросом о мере соотношения индивидуальной свободы и блага всех, личного и общественного начал? Над этим вопросом ломали голову и ломают до сих пор политики как либерального, так и социалистического направления мысли.

Еще в начале XIX века ученик Сен-Симона и автор слова «социализм», Пьер Леру предостерегал от чрезмерного преувеличения в политике индивидуального и общественного, индивидуализма и социализма. Преувеличение общественного начала в ущерб свободе личности П. Леру называл «папством» или «абсолютным социализмом», преувеличение личного начала он называл эгоизмом, или «абсолютным индивидуализмом». Тем самым он предвосхитил современность с ее крайностями тоталитаризма и неолиберального фундаментализма, уничтожающими, с одной стороны, свободу человеческой личности, с другой, права ассоциации.

П. Леру был последовательным противником противопоставления общества и личности, как двух якобы несвязанных друг с другом сторон общественной жизни. Он считал, что личность как целое во многом тождественна обществу. Она подобна семени, из которого вырастает будущее дерево. Как дерево воспроизводится в своих плодах, так общество воспроизводит себя в отдельных людях. Общество - не просто механическая совокупность личностей, оно есть результат их взаимосвязи и взаимовлияния. Я думаю, что известная формула социального идеала будущего общества – свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех – возникла у Маркса и Энгельса под влиянием работ П. Леру.

Как показывает историческая практика, вопрос о гармоничном соединении индивидуального и общественного начал, не удалось решить ни реальному социализму, ни радикальному либерализму. Как известно над этой проблемой бился Ленин, пытавшийся не задолго до своей смерти решить ее с помощью идеи кооперации. К сожалению, позднее эта идея была извращена в практике сталинской насильственной коллективизации сельского хозяйства.

Не удалось ее решить и «неолибералам» Б. Ельцину и Е. Гайдару, разрушившим коллективные хозяйства и давшим свободу не производительному капиталу, а спекулянтам и криминалу. Что касается знаменитой фразы «отца русской демократии», обращенной к субъектам Федерации: «берите свободы, сколько можете проглотить», то, как известно, она породила в них такие центробежные и сепаратистские силы, такой местный эгоизм и национализм, с которыми центральная власть не может сладить до сих пор.

Где же следует искать ту оптимальную меру соединения личной свободы и общественного блага, которая могла бы спасти Россию от распада, обнищания и разорения? Думаю ее можно найти на так называемом «третьем пути», противоположном как «казарменному социализму» прошлого, так и «либеральному фундаментализму» настоящего. Это путь передачи собственности тем, кто ее создает, то есть путь самоуправленческого социализма, элементы которого пробивают себе дорогу во многих современных странах, реализующих программу создания предприятий с собственностью работников.

Здесь уместно напомнить, что демократы первой волны в России, приступив к приватизации, провозгласили сначала лозунг «демократизации собственности», то есть передачи собственности всем гражданам России. Что в итоге получилось с этой целью благодаря так называемой «ваучерной приватизации по Чубайсу» знают все. В итоге, в стране не только не сложился мощный средний класс собственников, как конечная цель радикальных реформ, но, напротив, абсолютное большинство среднего класса, существовавшего в российском обществе, было ограблено и доведено до всеобщего состояния бедности и нищеты.

Уверен, что не противопоставление, а разумно понятая интеграция ценностей либерализма и социализма, основанная на них политика в интересах большинства, проводимая демократически настроенными левыми силами, может открыть дорогу в достойное будущее России. Именно таким путем шли и идут современные европейские социал-демократы, под руководством которых был обеспечен один из самых высоких уровней жизни людей.

Кто-то скажет, что многие социал-демократические партии в Западной Европе сегодня проигрывают парламентские выборы, и это правда. Но весь вопрос: почему? Дело в том, что провозгласив идею «третьего пути» (знаменитая декларация Блэра-Шредера), они не сумели на практике в должной мере гармонизировать ценности либерализма и социализма, интересы индивида и коллектива, личности и общества. Руководство отдельных социал-демократических партий Европы, стоявших у власти, за последние годы сделало явный крен в сторону осуществления на практике либеральной политики, которая нарушила идентичность социал-демократии. Это, на наш взгляд, и привело на последних выборах к потере голосов традиционного социал-демократического электората, например, во Франции и Германии. Не сумели социал-демократы этих стран своевременно учесть и новые вызовы (в частности, негативные последствия глобализации, положение в обществе эмигрантов и нацменьшинств, проблему «новых бедных» и т.д.).

Таким образом, одним из важнейших вопросов современной социал-демократии является вопрос о сохранении ее политической идентичности. Идя на выборы, массы хотят видеть принципиальное отличие социал-демократической политики от политики неолибералов. Если это различие стирается, и левые социал-демократические партии полностью переходят на правые неолиберальные позиции, то спрашивается, зачем тогда, вообще, нужны социал-демократы? Не лучше ли отдать свой голос прямо партиям либеральной направленности? Именно подобное явление можно было наблюдать на недавних выборах в Польше.

Характерные, но прямо противоположные процессы происходили на российских парламентских выборах 2003 года. Как известно, тогда произошел полный провал партий правой ориентации, отстаивающих интересы компрадорского и крупного олигархического капитала. По выражению известного экономиста и социал-демократа Г. Попова в России потерпела поражение не демократия, а, прежде всего, «примитивная американофильская модель» устройства России в экономике, и политике. Если в 1998 году обнаружила свое банкротство экономическая политика «шоковой терапии», то в 2003 году рухнула политика, ориентирующаяся на бездумное копирование американских ценностей неолиберального фундаментализма (приоритет права сильного и богатого, абсолютизация роли рынка, апология социального неравенства, воинствующий индивидуализм и антисоциализм и др.). Абсолютное большинство россиян отвергли эти ценности, как противоречащие их коренным интересам. В итоге произошел сдвиг влево в политическом спектре страны, несмотря на электоральное падение коммунистов из КПРФ.

Несмотря на то, что во многих зарубежных и российских СМИ шел своеобразный вселенский плач в связи с провалом правых сил, поражение их было также вполне закономерно. Правые поплатились за свое высокомерие по отношению к населению страны, как в идейной сфере, так и в практической политике. Они думали, а некоторые думают до сих пор, что простой народ «быдло» и ничего не понимает в жизни и политике. На самом деле, российский народ оказался гораздо мудрее, чем думали о нем правые. Он сказал «нет» чубайсовской практике веерных отключений электричества и росту тарифов на энергоресурсы, он не принял популистскую идею Б.Немцова о возможности эффективной полугодовалой службы в армии, он отверг мнение прежней И.Хакамады о том, что поляризация общества на богатых и бедных – это высшее достижение демократии, наконец, он показал всем правым, что нельзя считать рынок панацеей (спасением) от всех проблем в области ЖКХ, науки, образования и культуры.

Результат голосования на парламентских выборах в декабре 2003 г. – это общий итог той политики правых, которая проводилась ими за прошедшие 12 лет, результат той социальной дифференциации, которая фактически ликвидировала у нас средний класс (квалифицированные рабочие, техники, инженеры, учителя, врачи, ученые), составляющий основу любого цивилизованного и демократического общества.

Как известно, социал-демократы всегда выступали за равенство прав и свобод человека, они всегда были против чрезмерной социальной дифференциации общества, где есть, например, сверхбогатые «новые русские», и сверхбедные рабочие, крестьяне, учителя и врачи, где для одних жизнь является «полем чудес», а для других «морем слез». С этих же позиций фактически выступило большинство людей, которые пришли на выборы и проголосовали против правых. К ним близки были и те 50 с лишним миллионов человек, которые вообще не пришли голосовать, или проголосовали «против всех». Я думаю, что явление униженности, оскорбленности и бедности миллионов людей, которое существует в современной России, не было объективно учтено ни левыми, ни правым партиями, ни КПРФ, ни «Яблоком», ни СПС, за что они и поплатились.

Теперь о том: почему представители Социал-демократической партии России не попали в Думу в 2003 году? Я думаю, говоря современным языком, их просто «кинули». Как известно, СДПР отказалась идти на выборы как самостоятельная партия. Рассчитывая на союз и поддержку «Единой России», она решила выставить своих кандидатов только в одномандатных округах. Реализуя эту тактику, она подписала соответствующее соглашение с партией «Единая Россия», в котором обе партии обязались сотрудничать на выборах в одномандатных округах. Однако это соглашение оказалось своеобразной бюрократической шуткой: никакого существенного сотрудничества (ни политического, ни организационного) не было.

Мало того, кандидаты от той и другой партии оказались политическими конкурентами. Думаю, это хороший политический урок, из которого СДПР сделала соответствующие политические выводы.

Как известно президент В. Путин неоднократно называл Россию социал-демократической страной. Спрашивается, что же ему мешает двигаться в направлении реализации этой формулы? Думаю, те достаточно мощные силы, которые в народе называют «семьей», «олигархическими кланами» и т.п. Отсюда, я думаю, его известные колебания в политике. Например, с одной стороны, увеличение пенсий и зарплаты бюджетникам, с другой, снятие прогрессивного налога с капитала; с одной стороны, провозглашение права на бесплатное образование, с другой, допущение школьной реформы, зависящей от требований рынка и частного интереса. Эти постоянные колебания влево и вправо делают его политику явно непоследовательной. Тем не менее, до сих пор это не сказывается на его относительно высоком рейтинге у населения, продолжающего связывать с президентом В.Путиным свои надежды на лучшее будущее. Большинство россиян продолжает надеяться, что в оставшиеся два года своего правления президент окончательно отойдет от политики своего исторического предшественника, ориентирующегося на узкие интересы различных кланов, и будет, в конце концов, последовательно выражать интересы большинства.

Эти надежды питаются такими позитивными акциями президента, как ограничение влияния отдельных олигархов в политике, его неоднократные заявления о необходимости борьбы с бедностью, обещания об укреплении отечественной науки и развитии реального сектора экономики, инициативы, связанные с выделением таких социальных приоритетов как здравоохранение, образование и ЖКХ. Следует отметить, что эти социальные приоритеты сближают политику президента с программными требованиями российской социал-демократии. Остается немного: осуществить их на практике.

Не только в обществе, но и в современной Социал-демократической партии России проявляются правая, и левая тенденции. Уже в самом начале ее становления, при составлении программы партии, развернулась дискуссия, в которой одни члены партии настаивали на исключении понятия «социализм» из идеологии партии, а другие считали, что, говоря словами Брандта, не может быть социал-демократом тот, кто не выговаривает слово «социализм», кто не связывает с идеей «демократического социализма» будущее партии. Возникла дискуссия и о самом понятии «социал-демократия», лежащей в названии партии. Одни считали, что слово «социал-демократия» по своему происхождению восходит к понятиям «социализм» и «демократия», а другие - к понятию «социальная демократия». На самом деле, слово «социализм», введенное в научный оборот П.Леру, как уже отмечалось, означало социальное начало жизни в противоположность частному началу, проявляющемуся в воинствующем индивидуализме или эгоизме.

Различие правых и левых тенденций проявилось и в ходе учредительного съезда СДПР (ноябрь 2001 г.), где одни члены партии пытались доказать, будто доминирующей идеологией СДПР должна стать идеология «социального либерализма»*, в то время как другие рассматривали социальный либерализм лишь в качестве одного из многих «направлений» практической деятельности партии. По мнению последних, идеология Социал-демократической партии России должна органически включать в себя и социалистические, и либеральные ценности, достижения марксистской и немарксистской общественной мысли.

Похожие процессы идут и в западной социал-демократии. Достаточно сослаться на дискуссию английских лейбористов по поводу IV пункта Устава партии, в котором до недавнего времени говорилось о том, что «общая собственность на средства производства» дает наибольшую справедливость в «перераспределении результатов труда». Сегодня это положение исключено из Устава данной партии. Как известно, у западных социал-демократов есть свои «традиционалисты», считающие, что нужно сохранять решающую роль социального государства в обществе, и свои «прагматики», полагающие, что либеральные идеи могут резко повысить эффективность экономической и социальной политики, увеличить свободу человека. Первые подчеркивают, что их сердце продолжает «биться слева», а вторые заявляют, что нельзя быть современным политиком, не обращаясь к позитивному опыту либералов.

Не смотря на имеющиеся разногласия, «правые», и «левые» в современном социал-демократическом движении исповедуют одни и те же мировоззренческие принципы и ценности, определяющие его идентичность. И те, и другие исходят из того, что лучшее будущее возможно; что каждый человек имеет равные права с другими, независимо от цвета кожи, этнического происхождения и исповедуемой религии; что социальная справедливость не должна допускать высокую поляризацию общества на богатых и бедных, что нужна общая солидарность людей во имя свободы, справедливости, прав человека и демократии.

Один из российских специалистов по западной социал-демократии (профессор А. Галкин) писал о том, что три основных фактора, позволяют социал-демократам с оптимизмом смотреть в будущее:

Это стремление к созданию такого устройства общества, которое бы отвечало интересам и потребностям каждой отдельной личности. Отсюда гуманизм, органически присущий социал-демократам.

Это стремление к социальному равенству. Не в том смысле, как говорит один из лидеров СПС Б. Немцов, что левые хотят всех сделать равными или одинаковыми. На самом деле, никто из разумных социал-демократов этого никогда не хотел: естественно, люди от природы неравны. Здесь речь идет о равенстве возможностей, о равенстве доступа к социальным благам, о равенстве стартовых возможностей. Вот, о чем говорят, и что хотят социал-демократы.

Наконец, это стремление воплотить в жизнь свои альтернативные проекты, связанные с осуществлением основных ценностей социал-демократии: свобода, справедливость, солидарность, демократия.

Как известно, эти ценности разделяет вся международная социал-демократия. Однако конкретное их наполнение может быть разным у разных партий, или у одних и тех же партий в разное время. Так, если раньше под справедливостью многие социал-демократы понимали патерналистскую политику государства в социальной сфере, то теперь они говорят о принципах «субсидиарности» и «адресности» в социальной политике государства, то есть используют слова, заимствованные из лексикона либеральных партий. Новую форму приобретают и старые лозунги, связанные с проблемой занятости. Так, английские лейбористы, рассматривая проблему социальной справедливости применительно к трудовым отношениям, выдвинули формулу «благосостояния за труд», предполагающую возможность хорошо жить любому человеку, желающему получить работу и необходимую квалификацию.

Наиболее характерное противостояние «правых» и «левых» в социал-демократических партиях Западной Европы произошло в связи с военным нападением США на Ирак. В России тоже некоторые «правые» социал-демократы стали оправдывать агрессивную политику Буша высокими словами о «защите» демократических ценностей в Ираке. Как известно, под влиянием «левых» настроений в СДПГ Шредер выступил против агрессивной политики Буша в Ираке. Лидер английских лейбористов Блэр, напротив, выступил на стороне американцев, за что навлек на себя острейшую критику «слева» внутри партии и во вне ее со стороны английской общественности, которая организовала соответствующие миллионные антивоенные демонстрации в Лондоне и других городах Англии. Таким образом, в постоянной борьбе и дискуссиях «левых» и «правых» фракций в партиях западной социал-демократии происходит изменение и развитие их политики.

Дискуссии между «левыми» и «правыми» социал-демократами всегда имели место и в политической истории России. Начиная со второго съезда РСДРП, дискутировали и боролись не только «большевики» с «меньшевиками», не менее острая борьба шла и внутри этих фракций и партий. Так, «правые» и «левые» меньшевики разошлись по вопросу признания и непризнания Октябрьской революции и советской власти. Так, в годы НЭПа часть большевиков назвали Ленина «правым» за то, что он отстаивал идею допущения частного капитала в советскую экономику. Характерно, что Сталин обвинил Ленина в «национальном либерализме», когда тот отверг его план создания СССР на основе «автономизации».

Острые дискуссии по историческим проблемам сегодня идут и в современной Социал-демократической партии России.

Прежде всего, дискутируется отношение социал-демократов к Октябрьской революции и ее вождю. Одни, вслед за отечественными либералами, считают эту революцию авантюристическим большевистским переворотом, ввергшим страну в пропасть и беззаконие. Некоторые ее называют даже «контрреволюционным переворотом» по сравнению с Февральской демократической революцией. Другие считают эту революцию «великой», открывшей целую историческую эпоху перехода общества от господства капитала к господству труда. Полярность этих оценок вновь прозвучала на научной конференции, посвященной 100-летию 2-го съезда РСДРП. Противоположны мнения российских социал-демократов и в оценке личности и роли Ленина в истории. Выступая с крайне правых позиций, одни социал-демократы считают Ленина «заговорщиком» и «экстремистом» типа Нечаева, инициатором «красного террора», «воинствующим безбожником» и т.д. Другие – «незаурядной личностью», принявшей вызовы времени, «великим революционером», возглавившим подлинно народную революцию, давшую мир народам, землю крестьянам, фабрики рабочим.

Итак, подводя итоги сказанному, следует отметить, что наличие «левого» и «правого» крыла в социал-демократическом движении вообще и Социал-демократической партии России, в частности – вещь хорошая. Она более полно выражает различные социальные тенденции в обществе, придает партии необходимую подвижную устойчивость, препятствует догматизации теоретических взглядов, заставляет партийное руководство постоянно прислушиваться к мнению рядовых членов партии. В целом, для партии это полезно. Развиваясь в дискуссиях и борьбе мнений, партия идет вперед. Но самое главное: эта борьба дает ей возможность выработать наиболее приемлемый и рациональный для страны политический курс. Я уверен, если нынешний президент возьмет у социал-демократов левоцентристский курс модернизации и развития России, ориентированный на интересы большинства, тогда прогресс нашего общества будут обеспечен. В противном случае, будет продолжаться «правая» стратегия, идущая из прошлого «потерянного десятилетия», против которой солидарно проголосовал народ на прошлых парламентских выборах. В таком случае страна будет продолжать стагнировать и разрушаться. Будет еще хуже, если нынешняя власть, упоенная своими победами на выборах, свалится в авторитаризм, национализм или державность. В этом случае стране не избежать потрясений и социальных конфликтов. Заканчивая статью, еще раз повторю: наша страна обречена на социал-демократию. И чем раньше это поймут ведущие политики страны, тем быстрее начнет выздоравливать наше, во многом еще больное, общество.