Прибалтийские мотивы

Мир велик, слава богу, везде наши. На платформе Рижского вокзала встретили группу Гарика Сукачева и едущих на новый русско-латышский фестиваль киношников во главе с великим Полокой, Леной Лукьяновой с мужем и Андреем Анкудиновым, так что дорога удалась.

Ригу смывало дождем. Позавтракали с оргкомитетом Ситцевого бала в любимой гостинице Авалон, сели в машину к русско-литовско-казахскому бизнесмену Олегу Брылину и метнулись в Вильнюс, который тоже смывало дождём. Дорога из Риги в Вильнюс не так хороша, как дорога из Риги в Талин. Здесь одни брошеные поля - крестьянам платят за то, чтобы не пахали; вместо ловких латышских домиков унылые соружения типа сибирских амбаров для скота.

Центр Вильнюса изумителен, но это вам не рижский пряничный домик, здесь дома отреставрированы в шахматном порядке. Рядом с вычищенно жемчужиной полный отстой, готовый рухнуть на туристов. Туристов значительно меньше, чем в Риге. Крупных культурных русских проектов нет. Если Рига живёт на Новую волну, Юморину и прочие рублевые и рублевские радости, то Вильнюс живет на глубоком но не щедром содержании штатов и работает единицей проамериканского голосования вместе с Польшей в Евросоюзе. Государственные перспективы туманны, ибо всё происходит в долг. Ты только родился, а на тебе уже потраченные американские бабки.

Наша жизнь  протекает внутри четырехзвездочной туристической зоны. Окна гостиницы, выходят на площадь, на которой Наполеон подписал указ о наступлении на Смоленск не то на крупе лошади, не то на подвернувшейся груди Жозефины.

Вчера в кабачке изумительной красоты ели непревзойденно несъедобные блюда литовской кухни. Да простят мне мою нетолерантность, но зачем выделять из картошки крахмал, чтобы потом опять его в неё засовывать? Увы, пока вся логика литовской жизненной стратегии напоминает мне приготовление цепелинов и цепелиноподобных.

Латыши здесь потешаются над литовцами, называя из язык "болезнью горла", литовцы потешаются - над латышами. И вместе над эстонцами и евреями. Тем не менее Литву культурную построили вильнюские евреи, примерно как Финляндию культурную построили шведы, а Индию - бенгальцы.

Что касается бенгальцев, то как-то я сказала мужу, мол, ты не то сказал в интервью, что будут думать русские об индийцах. Он ужасно удивился моему беспокойству и напомнил : - Неужели ты думаешь, что индийцев интересует, что будут думать о них какие-то 140 миллионов?

Короче, в Латвии проживает 2 млн человек, а в Литве 3. млн. 50% из которых при этом трудится в Европе и России.

Кстати, только что за завтраком в Вильнюской гостинице всё время встречаем одного сикха и двух индусов...       

Возвратились в Ригу черех два дня с водителем Олега Брылина, молчаливым литовским красавчиком Томасом. Томасу лет 25-28, он из поколения, которое «немношко понимаю русски». Впрочем, комментрировать особенно нечего, если дорога Рига-Вильнюс - эстетское путешествие, то дорога Рига-Вильнюс, унылое перемещение тушки в пространстве. 550 000 населения Литвы живёт в столице, и потому хутора даже на такой трассе расположены с интенсивностью юрт в Монголии. Сельское хозяйство, придавленное мощью европейскх концернов, выглядит из окна по сиротски.

На хутора мы не заезжали, но в столице, судя по вкусу и этикеткам на фруктах, кормятся генетически модифицированным импортом.

В тему местной гастрономии я не въехала. Цеппелины, это страшный ужас. Ужасней них только национальное блюдо из картошки, запихнутой в чью-то дурно пахнущую кишку. Здешнюю кухню интеллектуально оплодотворили татары-караимы, охранявшие кого-то из литовских князей и после этого осевшие своими деревнями. Видимо, кишку они принесли в литовскую жизнь с собой. Помню, как в самом навороченном ресторане Казани тоже подавали чью-то вареную кишку. Впрочем, от татар к литовцам пришли и пирожки кибинас. С курицей, бараниной и свининой. Они достойны туристического внимания также как и местный пудинг с маком и архитектурно неповторимая сладость шакотис — эдакая ёлка из сладкого теста.

Ещё у литовцев очень вкусная пятидесятиградусная водка на меду по имени суктинис. Наливают её по 40 граммов, а не по 50 как в России, считается, что такой порядок установлен местными евреями, которые прежде заправляли в Вильнюсе всем.

Теперь от евреев остались рожки да ножки. Уцелевшие после войны эмигрировали. Крохи оставшихся вздрагивают в ответ на активные профашистские настроения. Здесь говорят, если в литовской семье вы увидите старинные ложечки из серебра, это из еврейского гетто. Своих таких ложечек у них прежде не было.

Реституция в Литве такая же извращенная, как и многое другое. Они приняли закон о том, что с одной стороны, приватизировать бывшую недвижимость и землю могут только люди с литовским гражданством; с другой, что приватизировав гектар земли в зажопинских болотах, ты можешь обменять его на сладкий кусок той же величины в Вильнюсе, если на него никто не претендует. И то, и другое в свете высоченной коррупции привело к полному бардаку и глубокой ненависти к собственникам.

Коррупция жуткая, полиция на дорогах берет взятки даже спокойней, чем в России. Цены на всё, кроме бензина ниже. Поразил бизнес трокайских старушек. Живущие возле замка, чуть не кидаются под колеса машин, чтобы предложить в собственном дворе парковку за деньги, вместо официальной. Набив двор машинами, они гордо воседают на стульчиках перед домами с физономиями победительниц.

Выборов как таковых в Литве нет, поскольку президента назначают из штатов, о чем местные жители говорят совершенно спокойно, цитируя поговорку: «Литва лежит в европейской постели, но трахает её Америка».

Хотя, если честно, Америка её не даже не трахает, а бросает кость, за которую руководство Литвы правильно голосует в Европарламенте, ездит целоваться с Саакашвили и равнодушно взирает на фашистские марши.

Разговоры с рускими и литовцами о перспективах страны проходят в жанре «упоенья масштабом разрухи». Возраст пенсии планируют поднять до 65 потому, что пенсионеров реально некому и не на что кормить -, хоть на что-то годные рабочие руки колбасятся на убогих должностях за границей. Основной мессидж воспитания детей «надо куда-то линять», дети линяют, оседают в других странах и тогда появляется месидж : «Почему у нас проблемы с пненсией?»

Русских в Литве 8%, они не объединены в клубы и сообщества и встречаются только для того, чтобы пожаловаться, что на русском форуме девять записей из десяти «русские свиньи, убирайтесь домой!» Отношение к России у литовцев не совсем адекватное. С одной стороны, в ней мало бывают, и она понимается как СССР, готовый посягнуть на их сладкие земли. Понммания того, что у русских своей земли и своих пенсионеров девать некуда, не существует. По городу периодически разгуливают шествия с плакатами «Лучше коричневый фашизм, чем русский коммунистический сапог!» Что они под этим подразумевают, знают только организующие это политтехнологи.

Рига, иудщая по пути вменяемых взаимоотношений с русскими сильно выиграла, она живёт не в долг, а на туризм и совместные с нами культурные проекты. К слову сказать, никакой промышленности ни в Риге, ни в Вильнюсе за эти годы не возникло. Еле дышит то, что построили при СССР, а потом в принципе думали о другом.Так что ничего, кроме трогательных салфеток и тряпочных кукол, туристу не купить.

Литва вышла на первое место по количеству  самоубийств в мире. На вопрос, как литовцы представляют себе будущее страны через 10 лет, если население так бурно сокращается, а долг так бурно растет, обижаются, встают и говорят, что «им пора». Ясное дело, что когда рушился союз нынешней ситуации никто не мог

представить даже в страшном сне. Но при этом, оккупантами всё равно считаются русские, а не четко организующий самоликвидацию страны.

Маленькие государства должны быть сверх-осторожны в большой политике.

За два дня увидеть большее богатство оттенков трудно. Но увиденные оттенки огорчили. Уезжаю с ощущением глубокой постсовесткой провинциальности, помноженной на ощущение глубокой исторической неадекватности.

При всё при том, литовцы очень красивые, очень добрые, очень спокойные. Отдых в Литве расслабит и успокоит вас. Вы влюбитесь в изысканныйй центр Вильнюса и сказочный Трокай. Особенно, если не будете настаивать на местной кухне. В частности, на цеппелинах.