Дядя Степа – полиционер

Реформа российской милиции давно назрела. Шутка ли, крупнейшая силовая структура страны жила, да и пока еще живет по закону, который старше российской Конституции. И вот наконец дождались. На суд общественности представлен проект закона о… полиции!

Именно так предлагается называть органы охраны правопорядка, которые в условиях капитализма по факту изменили свой характер и назначение. Но это не единственное нововведение.

Как сообщается, законопроект стал «результатом длительного обсуждения в обществе, посвященного реформированию всей системы МВД, в котором участвовали первые лица страны, действующие и бывшие руководители и представители министерства, правозащитники, известные общественные деятели и политики, представители экспертного сообщества и Общественной палаты РФ».

Новая редакция содержит 11 глав и 57 статей, в то время как предыдущая лишь 8 и 40 соответственно. Что же до смысловой нагруженности документа, то здесь есть немало вопросов.

Начнем с того, что пока недостаточно ясно, в чьих интересах писался законопроект. У МВД так и не забрали несвойственные ведомству функции, более того, полномочия полиции станут еще шире. Не произошло разделения полиции на федеральную и муниципальную. Не принято неоднократно звучавшее предложение о выборности глав муниципальной милиции. Слишком многое в законопроект перетекло из Закона «О милиции», столь нещадно критикуемом. Полисмены, как и прежде, будут проверять регистрацию, выдавать лицензии на оружие, участвовать в проведении техосмотра автомобилей, заниматься лицензированием ЧОПов и частных детективов, охранять имущество за деньги, конвоировать заключенных и задержанных, в ее ведении останется пресечение налоговых преступлений. Кроме того, полицейские будут доставлять граждан в тяжелой степени опьянения в медучреждения, читай – вытрезвители, от которых милиционеры, то есть полисмены, уже очень долго пытаются избавиться, а Минздрав не торопится принимать их на баланс.

Во второй главе читаем: полицейский не имеет права прибегать к пыткам и жестокому обращению, а после задержания обязан по просьбе задержанного уведомить его родственников или работодателя о том, что гражданин находится в отделении полиции. В какой срок это надлежит сделать, распространяется ли эта норма на всех без исключения задержанных, не уточняется. Идем дальше: новая редакция дает полисменам право проводить личный досмотр задержанных, обыскивать их вещи и автомобили. Условности в виде двух понятых в этом мероприятии теперь ни к чему. Да и адвоката гражданин может потребовать только в отделении, а не как раньше, сразу после задержания. Словом, по-прежнему нет гарантий от произвола, чинимого некоторыми нынешними милиционерами.

Не менее любопытно положение о том, что полисмены смогут беспрепятственно и на законных основаниях ломать замки и проникать в жилища, преследуя подозреваемых в совершении преступления, уклоняющихся от наказания, скрывающихся от органов дознания. Вынесут дверь и в том случае, если посчитают, что за нею совершается преступление или находится человек в беспомощном состоянии. Здесь проходит очень тонкая грань, за которой – нарушение элементарных конституционных прав граждан.

Перечень «аргументов» полиции также пополнился. Теперь при разгоне несанкционированных митингов, если те создают препятствия проезду общественного транспорта, помимо резиновых дубинок, слезоточивого газа, водометов и бронемашин, сотрудникам охраны правопорядка разрешено использовать электрошокеры и собак в намордниках.

В отличие от милиционеров, полицейские получат право создавать информационные базы данных на граждан, привлекавшихся к уголовной либо административной ответственности, пропавших без вести и лиц, в отношении которых было прекращено уголовное преследование по нереабилитирующим обстоятельствам. Храниться эта информация может бесконечно долго: до достижения целей обработки или в случае утраты необходимости в достижении этих целей. Ну и, наверное, самое занимательное – полицейские не будут иметь права критиковать не только непосредственное начальство, но и вообще всю «деятельность государственных органов и их руководителей».

В таком виде документ был выложен в Интернет на специальный сайт, где каждый желающий, зарегистрировавшись, может высказать свое мнение как о тексте вообще, так и о каждом пункте в частности. За первые два дня поступило более двух тысяч комментариев. В основном критических. Похоже, текст был специально опубликован сырым, чтобы выяснить реакцию общества и затем слегка сгладить самые острые углы.

Но возникает вопрос, а как это самое общество выскажется по этому закону, если выход в Интернет у нас имеют немногие? Нет и оперативных механизмов учета общественного мнения, если это не касается опросов по принципу «да», «нет». Немаловажно и то, кто обобщит предложения и замечания.

Как бы то ни было, обсуждаться в Интернете законопроект будет до 15 сентября, после чего отправится в администрацию президента на доработку. Но уже сейчас обозначены главные проблемы, которые новый закон не решает. И одна из главных, которая касается не только милиции-полиции, – дефицит честных, порядочных профессионалов. Пока что в милицию на маленькую официальную зарплату нередко идут сознательно для того, чтобы использовать служебное положение в личных и корыстных целях. И система к этому поощряет. Ни для кого не секрет, что милиция превратилась в бизнес-корпорацию со своими корпоративными интересами. И новый закон не дает исчерпывающий рецепт лечения этой болезни.

Предполагается, что в пакете с Законом «О полиции» (хочется надеяться, в основательно переработанном виде) в конце декабря в Госдуму будет представлен Закон «О прохождении службы в полиции» и Указ президента о структуре полиции, которые, как ожидается, вступят в силу одновременно с 1 января будущего года. Но, чтобы представить себе механизм функционирования новой системы, необходимо видеть два последних документа. Ибо в них будут определены функции полиции и главное – стимулы для полицейских, социальные гарантии.

Есть и еще один важнейший вопрос: как конкретно будет осуществляться государственный и общественный контроль за новой структурой, получающей еще больше властных прав?

За время реформ силовые ведомства не раз обновляли свою форму и названия. Но от этого их работа не становилась на порядок лучше. Начиная глубокую реформу милиции, мы так и не получили ответ на ключевой вопрос: кто или что довели эту структуру до того состояния, которое требует немедленной реформы? А, не ответив на этот вопрос, невозможно определить, кого не стоит допускать к участию в предстоящей перестройке органов внутренних дел и что точно при этом не надо делать.

И все же, хочется надеться, что переименование милиции, которое, кстати, обойдется в копеечку, не ограничится лишь сменой названия и сокращением штатов.