Анастасия Коваленко: трудный путь - Брошена в плену фашистов

10.04.2016г.

  Нашумевшая история Анастасии Игоревны Коваленко, 25.12.1984 г.р.,до сих пор не имеет счастливой истории освобождения.
  17 декабря 2014 года она была схвачена в Киеве сотрудниками СБУ и по надуманному обвинению получила обвинение по статьям 258 часть 2-ая; статья 263 часть 1-ая.
  Обвиняют киевские холуи и гестаповцы в «подозрении на терроризм»: «подготовку взрыва в центре Киева».
  Документы о подозрениях, а это обвинительный акт, которые сразу, без особого расследования, предъявили Анастасии.

   Сегодня Коваленко сидит в Лукьяновском СИЗО, с ней лично удалось поговорить журналистам, дабы составить собственное чувство о человеке.

Анастасия начинает рассказ:
«Я повар по образованию, у меня есть маленький сын. Никогда в жизни я не была ополченцем, может, следовательно сейчас я и не могу попасть в списки на обмен.

Все обстрелы я просидела дома, сына летом 2014 года я отвезла в Донецк к бывшему мужу. Летом все рестораны в Луганске были закрыты, я смогла устроиться только на рынок. Там ко мне стал приходить каждый день один человек, представившийся Костей, который мне симпатизировал. Откуда он был родом, я не знаю, но говор у него был наш, украинский, явно не российский.

В декабре меня пригласили на собеседование в Киев, и я взяла билет на автобус. Костя тогда сказал мне: «А ты, может, передашь моему знакомому сумку?» Я согласилась, 16 декабря в ночь выехала в Киев, со своей сумкой и с его сумкой, завернутой в черный пакет. Приехав утром 17 декабря в Киев, я спокойно заехала к своему хорошему знакомому, привела себя в порядок, позвонила Косте, спросила, кому кулек отдавать. Он сказал, что нужно к трем часам прийти в один сквер.
Я так и сделала, пришла в сквер, села на скамеечку и позвонила Косте. А в следующую минуту меня уже арестовывали.

Задерживали полковник и подполковник. Мне завернули руки за спину, завязали ремнем, надели пакет на голову. Меня допрашивали, я им говорила, что не знаю про содержимое пакета. Это правда, я его не раскрывала. Кстати, я этот пакет не раскрывала, на содержимом просто даже в теории не могло бы быть моих отпечатков. Но я думаю, что если бы там было содержимое, которое могло снести половину торгового центра, как мне инкриминируют, то они не взрывали бы сумку во дворе СБУ, а, наверно, вывезли бы на какой-нибудь полигон.

Так или иначе, они требовали рассказать, как меня тренировали в России, что меня вербовали в ГРУ. Заходил Наливайченко, злился на меня, ругался нецензурной бранью.
 Потом они сказали: раз по-человечески не понимаешь, будем говорить по-другому, и завели двух ребят, у которых на бронежилетах было написано «Азов».
 Они сразу же стали меня бить прикладами, руками и ногами, очень сильно. Потом резали волосы, пояснив, что так нож лучше затачивается.
 А потом мне предложили самой выбрать, что лучше мне резать, руки или уши. Я выбрала пальцы рук. Вот на левой руке они стали мне делать разрезы.
 Я плакала и говорила, что всю правду им рассказала.

 Тогда пригрозили забрать меня к ним в батальон, где со мной сделают что-то ужасное, и вытащили меня в коридор. Ходить я уже не могла, так как у меня была повреждена нога. Они вдвоем протащили меня за волосы, метров 15—20 по коридору СБУ, я кричала о помощи. Из всех кабинетов выходили люди, они видели, что со мной делают, но никто не вступился. Только полковник, который азовцев и привел, сказал им уйти, мне дал валерьянки, салфетки, чтобы привести себя в порядок. Он сказал: не переживай, они больше не придут. Мы вместе, под его диктовку, написали мое признание во всем. После я этот текст зачитала на камеру, а вечером меня уже крутили по всем украинским каналам. Это было 17?го числа. Ночь я проночевала на матрасе в СБУ, утром мне стало плохо, я потеряла сознание. Они отвезли меня в больницу СБУ, сделали мне томографию головного мозга, еще что-то, потом врач надел мне на шею корсет, так как оказались выбиты три позвонка.

В 18.00 наконец-то решили оформить официально мое задержание и пригласили адвоката.

Когда адвокат мой увидел меня, он ужаснулся и позвонил своему руководителю, по телефону сказал: «Если я пропаду, вы знаете, где искать корни». 19 декабря был суд, и судья тоже ужаснулась: а я была вся черная, и без обезболивающего даже лежать не могла. Судья назначила судебную медицинскую экспертизу. В итоге эта экспертиза показала не менее 16 ударов тупым предметом. По факту избиения было возбуждено уголовное дело. В мае месяце 2015 года ко мне пришел врач от омбудсмена украинского. Но даже к маю были видны следы побоев, и этот врач зафиксировал гематому на ноге.

Сейчас я в СИЗО, знаю, что здесь сидят люди из «Правого сектора» (организация, запрещенная в России.?— Ред.), из батальона «Торнадо» (украинский добровольческий батальон, был разоружен ВСУ.?— Ред.).

Моя мама с первого дня пытается поставить меня в список на обмен, и если честно, то лучше голодать там, чем сидеть в этом СИЗО. Ольга Кобцева и Дарья Морозова, это уполномоченные по правам человека в «ДНР» и «ЛНР», сказали моей маме, что в списки на обмен меня подали. Но на днях ко мне пришел мой адвокат Юрий Грабовский, он участвовал в подгруппе Минских переговоров по обмену пленными. Этот адвокат защищает еще россиян Ерофеева и Александрова. Так вот, он выяснил важную вещь. Меня последний раз вносили в списки на обмен в июне 2015 года. А сейчас они просто меня не внесли в список. Украина тут ни при чем, понимаете?»

Шитое белыми нитками дело Анастасии Коваленко уже через два дня после ареста 19 декабря 2014 года было поставлено под сомнение. Анатолий Шарий, медиаэксперт и независимый журналист, кого в большой любви к «сепаратистам» не обвинишь, он позиционирует себя как сторонника Украины. Так вот даже он на голову разбил все потуги киевских СБУшников.

 О «луганской шахидке» и неудавшемся «теракте в Киеве».

 По теракту в Киеве. Мнение. ( Анатолий Шарий )

 https://www.youtube.com/watch?v=5TEdVRYzZ2U

 Теперь о предательстве. Анастасию Коваленко не включили успешно ни в один список на обмен. Она политзаключенная, которую Ольга Кобцева и Елена Морозова (первая представляет Комитет по обмену пленными, а вторая — омбудсмен ДНР) не хотят подавать на обмен. Упорно

Маму Анастасии Коваленко я встретила в Луганске весной прошлого года, в офисе ветеранов Афганистана. Елена, она по-свойски накрывала на стол. В компании были Виктор Муха и Сергей Шонин. Они никогда не ставили приоритетов, никогда никого не обзывали фашистами, карателями, укропами. Они встали над этой войной, потому что за их плечами был Афганистан. Они занимались обменами, вели переговоры. И пока они этим занимались, обмены шли.

Неожиданно посреди разговора Елена сказала мне: «А из моей дочери террористку сделали. Она всю войну дома просидела, ни в одном батальоне не была никогда.
 Работы не было, а она повар по профессии, вот ее пригласили на собеседование, в Киев».

Если честно, я тогда не придала значения этой истории, потому что была уверена: если Шонин с Мухой пытаются внести человека в список на обмен, то его и поменяют.

С тех пор прошло много времени, Шонина с Мухой от обменов отстранили, а я попала в Луганск только две недели назад. Я снова встретила Елену и узнала, что она пыталась обменять дочь через Ольгу Кобцеву, но та сказала ей, что Украина отказалась вносить Анастасию в список. В последствии все «пояснения» двух влиятельных дам по судьбе Анастасии всегда работали против освобождения молодой женщины.

А нового ничего. Дело волынят-волынят-волынят до бесконечности. Даже следствие еще не проводилось. Возят на суды, где продляют срок под стражей.

Состояние здоровье плохое. Сердечные приступы, почки отказывают, три шейных позвонка ей же еще тогда выбили. Теперь из-за этого дикие боли головы и не только.

Адвокат Грабовский,которого убили, был и ее адвокатом. И он заявлял, что если бы наши хваленые обменщики хоть раз ее на обмен заявили, то она давно была бы дома. Но им выгоднее врать, что уркаина не отдает, а самим отпускать пленных укропов без обмена.

Сейчас у нее вообще адвоката нет, может, через годик-другой нового пришлют, чтоб и дальше волынить дело.

По материалам волонтёров помощи военнопленным и политзаключенным на Украине.

 
Продолжение следует.

Фото: архив Анастасии и снимки из следственного дела, скрины с видео