Большой Ёперный театр

Пушкин - это Чехов.
Онегин - это сначала Чацкий, а потом Басков.
Ленский - это сначала клоун, а потом труп клоуна.
Татьяна - это сначала тормоз, потом газ, потом светская шлюха.
Жизнь - это застолье.

Таково краткое содержание более чем трёхчасовой оперы "Евгений Онегин" в Большом театре, с которой пришлось уйти в восторге от Чайковского, голосов, изумительных декораций, и глубоком разочаровании от трактовки.

В первом акте режиссёр сместил время, и герои проживают абсолютно чеховскую, до мелких деталей, жизнь.
Поскольку не все прямо завтра ринутся в оперу, то раскрою одну из фишек спектакля - Ленский будет застрелен Онегиным из большого ружья в процессе истеричной потасовки, и шлёпнется мёртвым навзничь на огромный овальный стол, как нелепое блюдо.
Непотрошённая гигантская индейка.
Ручки-ножки врастопырку...

Бесконечное застолье в доме Лариных будет напоминать фильмы раннего Михалкова и позднего Тарковского.
Во втором акте застолье напомнит (лично мне, и не знаю, почему) Бунюэля и прощального Кубрика.
 
Действие приблизит события ещё на сто лет.
Онегин переоденется в парчовый пиджак Баскова.
Татьяна, вышедшая замуж за мужика средних лет из Администрации Президента, по совместительству крупного бизнесмена (повадки таковы), огламурится до крайности и начнёт вилять туловищем "от бедра".

Ужель та самая Татьяна, которая в первом акте крушила мебель и вспрыгивала на стол?
Заматерела, пьёт, как лошадь.

Онегин-Басков будет аргументировать свои претензии маленьким пистолетиком, лежащим в руке уютно, как модная карликовая собачка.
Отвергнутый, дважды самозастрелится в живот и всё равно промажет.
Явно смог откосить в своё время, "не служил - не мужик".
Хотя в Ленского попал, выстрелив в потолок.
Волшебная сила сила искусства.
Волшебная етитская сила.
Ёперный театр.

Всем добра и котиков, а также мира, труда и мая.