Тотальный диктант подчеркнул проблемы школьного образования

Эксперты видят причины безграмотности в ЕГЭ и плохих учебниках русского языка.

В «Тотальном диктанте» по русскому языку приняли участие более 146 тыс. человек в более чем 700 городах 68 стран мира. В рамках образовательной акции свои знания проверили в полтора раза больше людей, чем в прошлом году. Но результаты не сильно отличаются: пятерок не более 1–2% от общего числа работ.

Как сообщила в среду руководитель проекта Ольга Ребковец, одной из главных проблем для участников стала пунктуация при оформлении прямой речи. Кроме того, затруднения вызвали слова с «не», заканчивающиеся на «-мый», и почти треть писавших диктант не знали, слитно или раздельно пишутся «нескончаемый» и «нескрываемый». Для сравнения: обычно на сложных словах спотыкаются около 15% участников.

Кроме того, непростыми для пишущих диктант оказались слова, которые должны были быть им знакомы по курсу истории, например «финикийцы» и «эллины».

— Оформление прямой речи — одно из самых трудных правил, потому что там надо ставить тире и запятую после выхода, а значит, люди путаются, — прокомментировала «Известиям» профессор кафедры современного русского языка Московского государственного областного университета Валентина Леденева.

По мнению Леденевой, сейчас студенты, подготовленные по стандартам ЕГЭ, многие правила знают, но у них нет ощущения «творческого, вариативного подхода к правилам, они не умеют пользоваться стилистически окрашенными вариантами».

— В чем, например, прелесть ахматовского синтаксиса? В том, что она умела ставить точку посреди строки, — поясняет профессор. — В том, что у нее тире и двоеточие по-разному работают в разных стилистически текстах. А сейчас люди просто не умеют поставить двоеточие как знак препинания. Они ставят тире просто потому, что знают: нужно поставить какой-то знак, больший, чем запятая, по своей емкости.

Профессор кафедры «лингвистическая семантика» Института русского языка им. В.В. Виноградова Анатолий Баранов рассказал, что с середины 1990-х годов наблюдает постепенное ухудшение навыков письменной речи у студентов, которые приходят после школы.

— Вы не представляете, какое количество ошибок в дипломных работах! — сказал он «Известиям». — Читаешь и хватаешься за голову! Людей не учат навыкам письменной речи, а в вузе этому учиться уже поздно. Когда я работал в РГГУ, студенты мне писали «гуманетарный университет».

Такую ситуацию ученый связывает в первую очередь с системой ЕГЭ, который дает возможность формальной оценки, но не дает возможности оценить содержание.

— Когда я учился в советской школе, формальные вещи (правила) всегда сопровождались содержательными упражнениями различного рода — изложения, диктанты, сочинения. Это то, что называется письменной практикой, — сказал Баранов. — Письменная речь отличается и от устной речи, и от чтения. Если мы хотим достичь того, чтобы люди были способны выражать свои мысли с помощью нормальной письменной речи, это другой аспект обучения.

В ЕГЭ эта часть плохо представлена. А все, к сожалению, подстраивается под то, чтобы сдать ЕГЭ и поступить по баллам в хороший вуз.

Он подчеркнул, что грамотные от природы люди встречаются очень редко, а большинству надо постоянно упражняться.

— Это требует времени. Но, в конце концов, русская орфография и пунктуация — это не китайская иероглифика. Не требуется слишком много времени, чтобы усвоить основные практики, которые используются в письменном русском тексте. Мне кажется, проблема в том, что этому не уделяется должного внимания. Основное время уделяется тому, чтобы хорошо сдать ЕГЭ. Но образованный человек — это не тот, кто успешно выполняет тесты, — считает Баранов.

Замдиректора и учитель русского языка гимназии № 15 Орехово-Зуева Ирина Филиппова, знакомая с содержанием некоторых работ, призналась «Известиям», что они произвели не нее удручающее впечатление.

— Диктант в основном писали взрослые, которых в школе за десять лет так и не научили писать грамотно, — говорит Филиппова. — Они не знают, как пишутся «эллины» и «финикийцы». А откуда им знать-то? Школьники учебник не успевают прочитать. На уроке русского языка я об этом говорить не буду, я должна буду об этом говорить на уроке истории. А уроков истории в лучшем случае два в неделю.

Единый госэкзамен, по мнению экспертов, также играет негативную роль, поскольку необходимость учить детей выполнять тесты заставляет педагогов отказаться от такой формы контроля как диктант. Еще одна проблема — учебные материалы.

— У нас отвратительный учебник русского языка, — говорит Филиппова. — Учебники для младших классов не систематизированы. Традиционно, если изучаешь существительное, то изучаешь его полностью. А там идет раздел «приставки», и в нем про приставки всех частей речи. В головах у детей это не откладывается. Они приходят к нам в среднюю школу с кашей в голове, у них всё перепутано. И когда ты пытаешься выудить у них информацию — вроде бы они об этом слышали, но что именно, они не помнят.

Педагог также пожаловалась на то, что в младшей школе практически не развивают каллиграфические навыки, и в результате в старших классах они пишут так, что подчас сами не могут разобрать свой почерк.

Но одна из основных причин низкого уровня грамотности — дети очень мало читают.

— А если читают — вы книги современные открывали? Видели, сколько там ошибок? — говорит Филиппова. — Потому что в издательствах сейчас нет корректоров. А дети эти книги читают, если читают. Это в лучшем случае. А в худшем случае они в соцсетях сидят. А в сетях они пишут на каком? У меня такое ощущение, что это какой-то тарабарский язык. То, что пишут в сетях, — это ужас, какое-то умопомрачение. Мы боролись за то, чтобы разрушить систему образования. Ее разрушили, и как это восстанавливать, никто не знает.