Особое мнение Станислав Белковский 18 апреля 2016

         https://youtu.be/CYCcSzpZ2pE

О.Журавлева― Добрый вечер! Это программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях политолог Станислав Белковский. Здравствуйте, Станислав!

С.Белковский― Добрый вечер!

О.Журавлева― Вот как раз к вашему приходу пришла новость о том, что суд в Киеве счел доказанной вину граждан России Александрова и Ерофеева и приговорил обоих к 14-ти годам лишения свободы с конфискацией имущества. Обвинение по трем статьям — контрабанда, незаконное обращение с оружием, нарушение порядка въезда на временно оккупированные территории суд снимает — поскольку соответствующие составы охватываются статьей о ведении агрессивной войны. Все остальные пункты обвинения…

С.Белковский― НРЗБ. что конфискуют, какой-нибудь крупный пакет акций «Газпрома», например.

О.Журавлева― Это, кстати, интересный вопрос. Тем не менее, во-первых, мы видим уже реальный приговор, а во-вторых

С.Белковский― Прѝговор, как сказал бы Александр Бастрыкин.

О.Журавлева― ….перед тем, как мы перейдем к Бастрыкину, хочется услышать, как вы считаете, какие дальнейшие политические движения ждать?..

С.Белковский― Дальнейшее – это обмен, предполагаемый обмен Александрова, и Ерофеева на Сенцова, Кольченко и участников этого пула в течение 2016 года, что сейчас активно обсуждается.

О.Журавлева― Вы уверены, что это возможно, что это состоится?

С.Белковский― Я уверен, что это возможно, я не уверен, что это состоится. Это разные агрегатные состояние вещества, как вы понимаете: возможно и состоится – это не одно и тоже. Но возможно. Но не на Савченко, нет. Уже Путин дал понять, что Савченко — слишком драгоценный товар для того, чтобы обменять его на Александрова и Ерофеева, которых России не признает своими.

О.Журавлева― Своими гражданам-то она их признает.

С.Белковский― Да, но не своими военнослужащими, выполнявшими приказ.

О.Журавлева― А как вы видите эту историю? Что здесь случилось на самом деле?

С.Белковский― На самом деле, безусловно, это были военнослужащие, выполнявшие приказ. Мне так кажется.

О.Журавлева― Так.

С.Белковский―Я не мог бы доказать, свою позицию в суде. Мое оценочное суждение таково.

О.Журавлева― Дальнейшие телодвижения российского руководства? Почему нельзя было признать, почему нельзя было придумать еще какой-то вариант? Почему за них нельзя было бороться?

С.Белковский― Потому что сам факт борьбы за них дезавуировал бы общекремлевскую позицию, что наших войск Донецкой и Луганской областях Украины нет.

О.Журавлева― А зачем это нам так нужно?

С.Белковский― Потому что Владимир Владимирович Путин очень последователен во всяком отрицании правды, которого он придерживается.

О.Журавлева― Но с Крымом-то он не отрицал до конца?

С.Белковский― Сначала отрицал. Потом, когда он понял, что ему за это ничего не будет, с одной стороны, и с другой стороны, он понял, что надо подавить в зародыше остатки так называемой «крымской весны», то есть людей, которые типа мэра бывшего Севастополя и бывшего же спикер заксобрания Алексея Чалова, считали, что это они сделали революцию и присоединили Крым к России, он признал, что все это были наши войска. А полпред президента в Крымском федеральном округе Олег Белавенцев даже заявил, что чуть не сбили самолет тогдашнего исполняющего обязанности президента Украины Турчинова, что, в общем, было довольно двусмысленным признанием, мягко говоря, потому что в то время Крым еще по всем законам входил в состав Украины, и фактически шла речь о том, чтобы сбить самолет президента страны над его же страной.

О.Журавлева― Скажите, а вы считаете, что когда-нибудь могут обстоятельства измениться так, что нужно будет признать присутствие российских войск на Донбассе?

С.Белковский― Путин не стратег, а тактик, поэтому да, практически все может измениться. Почему нет? Точно так же, как в истории с Крымом, он может сказать через год, что войска там были, но пока для этого предпосылки не созрели, и он действует в рамках старой линии.

О.Журавлева― Скажите, а если Александрова и Ерофеева поменяют на Сенцова, Кольченко и…?

С.Белковский― Скорее всего, еще кого-то в Украине придется добавить, потому что Россия в силу ее несравненного имперского величия не может пойти на обмен меньшего числа своих граждан на большее число украинских граждан. Численный перевес должен быть в нашу пользу. Это вопрос психологический, скорее, чем политический или юридический.

О.Журавлева― Скажите, а кто, вообще, в обмене больше заинтересован, какая сторона?

С.Белковский― В данном случае, украинская, безусловно, заинтересована в обмене больше, поскольку ценность человеческой жизни на Украине выше, по крайней мере не декларированном уровне

О.Журавлева― Но у них, честно говоря, и сроки больше — у украинских осужденных

С.Белковский― Россия же уже неоднократно давала понять, что ей наплевать на всех этих людей. А Украина не давала понять, что ей наплевать на этих людей.

О.Журавлева― Но в таком случае, зачем, вообще, нужен этот обмен?

С.Белковский― Напротив, она как минимум формально декларировала, что готова и способна бороться за освобождение своих граждан, находящихся в российских тюрьмах. Значит, это Украине нужнее, поэтому Россия может на это пойти. Но опять же главный «бриллиант» в этой короне – Надежда Савенко – выведена пока из обсуждения, потому что об этом Владимир Путин хотел бы договориться с США и Германии, в крайнем случае, Франции, а этого пока не случилось.

О.Журавлева― А о чем можно договориться по Савченко, что можно получить за Савченко?

С.Белковский― За Савченко же хотели получить наших граждан, находящихся в США, типа Ерошенко и Бута.

О.Журавлева― Ну это какая-то фантастическая схема.

С.Белковский― А с точки зрения Путина, почему она такая уж фантастическая? «Если вы хотите, — говорит он Америке, — освобождения Надежды Савченко, то сделайте мне хорошее что-нибудь тоже». Другое дело, что США такого разговора не приемлют, но это диалог слепого с глухим, который будет продолжаться до тех пор, пока Путин остается у власти в России. Тут ничего нельзя изменить, к сожалению, потому что у Владимира Владимировича свои представления о том, что такое хорошо и плохо в политике, и как можно делать и как нельзя, а у англосаксонского истеблишмента совершенно иное. Просто он сам и не признает это различие, он просто считает, что англосаксонский истеблишмент над нами издевается, что он такой же циничный, как и мы, но он скрывает это, а мы не скрываем: Отдавайте торговца оружием – и будет вам Савченко.

Но здесь как раз с Савченко нюанс еще в том, что украинская политическая элита со значительной долей подозрительности относится к ее во возвращению в Киев в какой бы то ни было активной роли. Потому что возвращение Савченко, которая депутат, Герой Украины, делегат в Парламентскую ассамблею Совета Европы, и вообще, символ сопротивления, может подтолкнуть развитие сюжета с досрочными выборами как минимум в парламент. Учитывая, что политическая сила, к которой формально принадлежит Савченко и список, который она возглавляла на прежних парламентских выборах от партии «Батьковщина» Юлия Тимошенко, безусловно, очень заинтересована в досрочных выборах, ибо по данным социологов сегодня Юлия Владимировна Тимошенко вновь восстала из политического склепа, где оказалась после Майдана-2, и занимает по рейтингам первое место. Поэтому, если бы выборы были в это воскресенье, то партия «Батьковщина», например, существенно обошла бы «Блок Петра Порошенко». Поэтому, я думаю, что и Киев сам несколько колеблется в оценках того, как надо себя вести в этой ситуации, официальный Киев.

О.Журавлева― Но все-таки, заканчивая историю с Александровым и Ерофеевым, как вы считаете, может ли так случиться, что Россия про них просто забудет, и они будут там где-то отбывать и всё?

С.Белковский― Россия про них уже забыла. Просто, вспомнит ли она про них, по принципу «здесь помню – здесь не помню». Да, может вспомнить. Когда будет сформирован пакет на обмен с двух сторон, да, могут вспомнить и обменять. В конце концов, они же, действительно, граждане России. Хотя быть гражданином России и рассчитывать на поддержку собственного государства – это совсем не одно и то же, если ты не крупный торговец оружием.

О.Журавлева― А вы так убеждены в том, что в Америке находится именно крупный торговец оружием, а не какой-нибудь еще человек?

С.Белковский― Но мы же не сказали, кто этот торговец оружием. Предположим, у них находится крупный торговец оружием. Это серьезный человек. Потому что он не смог бы крупно торговать оружием, не будучи завязан на определенные слои и уровни российской власти. Вот такого человека государство будет защищать. Если он еще наркотики перевозит – тем более. А если это простой наш гражданин, который влип в какую сложную ситуацию, то он, как правило, не может дозвониться до российского посольства в обозримые сроки. Кому он там нужен?

О.Журавлева― Одном словом, история будет пока в замороженном виде, пока будут вестись переговоры.

С.Белковский― Собственно, Минюст же уже дал официальное поручение Федеральной службе исполнения наказаний изучать вопрос выдачи…

О.Журавлева― А изучать его можно сколько угодно.

С.Белковский― …Сенцова и Кольченко, и были утечки о том, что вопрос будет решен в течение нескольких месяцев 2016 года. Давайте будем на это надеяться. Я лично всегда выступал за то, чтобы Александр и Ерофеев вернулись на родину ровно, как Сенцов и Кольченко.

О.Журавлева― А, кстати, возвращение Александрова и Ерофеева в Россию никому не опасно в России? Мало ли, вдруг они что-то рассказывать начнут интересное?

С.Белковский― Так уже значительное количество людей вернулось из Донецкого и Луганского районов Украины, кто может о чем-нибудь рассказывать

О.Журавлева― Но они не в такой ситуации.

С.Белковский― Из близкой. Многих поубивали, как мы знаем, особо пассионарных и претенциозных из числа активистов «русской весны», всякие командиры типа Дремова или Мозгового. Игорь Стрелков, он же Гиркин имеет большие политические амбиции со своим комитетом «25 января», и так далее. Поэтому кому порассказывать-то – есть. Нет, я думаю, что Александров и Ерофеев не производят впечатления людей, которые вдруг отправятся в самостоятельное информационно-политическое плавание.

О.Журавлева― Это Станислав Белковский, политолог со своим особым мнением.Скажите, пожалуйста, Станислав, кому Бастрыкин написал свою статью? Кто ее должен прочитать в первую очередь?

С.Белковский― В первую очередь он сам.

О.Журавлева― То есть просто самовыразился?

С.Белковский― Конечно, конечно. Для кого художник пишет НРЗБ? В первую очередь себе.

О.Журавлева― Ну там конкретные предложения. Кто-то должен их воспринять.

С.Белковский― НРЗБ Владимира Путина, которое, безусловно, является адресатом любого бюрократического творчества современной России. Но то, что написал Александр Иванович – это программа конституционного переворота, потому что Бастрыкин предлагает отменить несколько важнейших положений действующей Конституции.

Первое: сам принцип демократического устройства государства, презумпцию невиновности предлагает упразднить, поскольку, теперь экстремисты сами должны доказывать, что они не экстремисты, а не наоборот. И предлагает возродить цензуру, что тоже противоречит Конституции. Более логично предложить тогда новый конституционный процесс, принять все-таки закон о конституционном собрании и дать ему текст новой Конституции, в котором основные идеи председателя Следственного комитета будут изложены. Поэтому в этом смысле Александр Иванович играет с огнем. Он сам, в общем, на грани экстремистской статьи находится, поскольку он очень резко и недвусмысленно идет против действующего основного закона.

О.Журавлева― Вот поэтому и возникает вопрос: он просто не понимает всех опасностей, или у него есть серьезные причины это написать?

С.Белковский― Нет, я думаю, что срок истечение полномочий, конечно, над ним нависает, но еще ни одной статьей человек не спасался на своей должности. Идея о том, что Александр Бастрыкин и Юрий Чайка, его основной аппаратный абонент, должны жить долго и счастливо и аппаратно-бюрократически умереть в один день – да, она витает давно. И, может быть, так произойдет. Но тут пиши статьи, не пиши… как говорил герой горьковской пьесы, «никто не слышит… мертвецы не слышат».

Нет, здесь, я думаю, что Александр Иванович абсолютно честно излагает свои взгляды, вынесенные им из толщи советской юстиции и юриспруденции. А прислушается к ним высшее политическое руководство? – ну, отчасти да, но не в целом. То есть для меня абсолютно очевидно, что пока Путин жив, масштабного процесса принятия новой Конституции по духу полностью противоречащей конституциям европейским не будет, потому что Путин – гений формы. Он может выхолостить действующую Конституцию полностью и нейтрализовать в ней все положения, связанные с демократией и защитой прав человека, но формально эти положения там останутся.

О.Журавлева― Скажите, пожалуйста, а у Бастрыкина могу быть какие-то индивидуальные политические планы?

С.Белковский― Нет, не думаю, что он задумается о продолжении карьеры сверх того, что у него есть. Во всяком случае к этому мы не видим никаких предпосылок.

О.Журавлева― Просто наболело – хотел высказаться.

С.Белковский― Но он же высказывается часто, он же человек неуемный, действительно, как правильно заметил один из наших слушателей. В этом смысле ничего удивительного не случилось. Он человек с большой претензией на публичность, которая сковывается только его статусом. Вот генерал Маркин – его официальный представитель – у него претензия на публичность ничем не скованна, поэтому он – везде, включая поп-музыку.

О.Журавлева― Кстати, странно. Потому что в статье Бастрыкина очень много говорится о том, что во всем виновата Америка. А последнее выступление президента – как раз про Америку гораздо более мягко, я бы сказала.

С.Белковский― Не-не. Президент здесь лукавит, потому что он понял, что где-то перегнул палку и с учетом ухода Барака Обамы от власти лучше похлопать его по плечу, что не удалось самому Бараку Обаме в случае с Раулем Кастро. Но на самом деле Путин так и думает, что об Америке в этом смысле точка зрения Бастрыкина нисколько не отличается от высочайшей. Ведь одна из основных идей Путина состоит в том, что эти санкции введены не из-за Крыма, не из-за Донбасса – они введены, чтобы оскорбить и унизить Россию, стремительно ставшую с колен. Поэтому, конечно, надо было брать Крым все равно и устраивать бойню на Донбассе все равно, ибо отказ от подобного рода шагов и решений никак не повлиял бы на введение санкций, ибо нам все равно впарили.

О.Журавлева― А вот эти программные заявления Бастрыкина, они на Западе кем-нибудь будут услышаны, заданы какие-нибудь вопросы?

С.Белковский― Нет. Мертвым пожар не страшен. Если вы знаете, что этот человек смертельно болен, как сказал поэт Иртеньев, «скоро он умрет от СПИДа и не только от него», то сообщение о том, что больной еще и простудился, в общем, никак не влияет ни на что. Для Запада путинская Россия уже отрезанный ломоть. И то, что в ней происходит – это большая проблема русского народа, что, собственно, Барак Обама и пытается растолковать российской политической элите, включая оппозицию.

О.Журавлева― Интересуются наши слушатели, почему так случилось, с чего бы вдруг Кремль и, точнее, лично Песков принес извинения за неправильное информирование президента о Sueddeutsche Zeitung?

С.Белковский― Потому что Кремль продолжает рассчитывать на сотрудничество с германскими СМИ и с Sueddeutsche Zeitung в особенности.

О.Журавлева― Но после того спича, который был произнесен Владимиром Владимировичем… это не выглядело сотрудничеством.

С.Белковский― Ну, извините, погорячились. Ничего. Во всяком случае, Путин готов поверить в то, что он сказал. Потом выяснилось, что они ошиблись. Действительно, некомпетентность же нарастает в бюрократическом аппарате. Здесь не нужно искать заговора. При вымывание опытных профессиональных кадров из этого аппарата, естественно, такого типа эксцессы могут случаться все чаще.

О.Журавлева― Сейчас ищут не только признаки некомпетентности или каких-то ошибок. Очень многие – не скажу, аналитики, но, скажем так – досужие наблюдатели ищут признаки паники. Вы видите признаки паники в действиях властей?

С.Белковский― Нет, у Путина нет никакой паники. Он абсолютно чужд любому алармизму, тем более, катастрофизму. Он считает, что все идет нормально и хорошо. Санкции нанесли ущерб российской экономики, но незначительный. Впрочем такой же ущерб они нанесли европейской экономике, именно поэтому они будут сняты.

Борьба с ним лично – Путиным – во многом обусловлены субъективными факторами, а именно неприятием его фигуры со стороны Барака Обамы и Ангелы Мекрель по разным причинам: со стороны Барака Обамы – потому что тот рассчитывал на второй срок Медведева НРЗБ «презагрузки», чего не случилось; Ангела Меркель — потому что Путин — друг Шредера и интегрирован в другую часть, не меркелистскую часть политической элиты Германии.

Но все эти лидеры скоро уйдут. А Владимир Путин останется у власти столько, сколько он сам захочет. Может быть, и уйдет тоже, но решать это будут не в соответствии с законом, а только сам, исходя внутреннего правосознания. Поэтому он всех «пережмет», как он говорил Михаилу Михайловичу в момент отставки последнего с поста премьера: «Я вас пережму». Вот сегодня то же самое неформально, тихо и в кулачок он говорит западным элитам: «Терпение русского народ беспредельно и безгранично, поэтому экономические неурядицы и без того не очень страшные, никак не угрожают политической стабильности, оппозиция разгромлена».

О.Журавлева― Если оппозиция разгромлена, Путин спокоен, все идет замечательно — Кадыров получает новый срок на своем месте – все замечательно, стабильность и процветание, при этом против Касьянова, который вообще никому не страшен, идет довольно безобразная кампания, против Навального тоже соответствующие заявления, и плюс создание Национальной гвардии, которая тоже всем очень понравилась — но это не выглядит признаком покоя.

С.Белковский― Это может сочетаться с истериками на бессознательном уровне. Дело в том, что, изучая Владимира Владимировича Путина в контексте известных изысканий психоаналитиков Зигмунда Фрейда и Сабины Шпильрейн, в частности, классическая работа Фрейда, навеянная Шпильрейн «По ту сторону удовольствия», я пришел к выводу, что у Путина есть «синдром навязчивого повторения», связанный с бессознательным воспроизводством катастрофы. Сейчас я две минуты драгоценного эховского времени займу, чтобы объяснить, что имеется в виду.

Дело в том, что Путин как консерватор и охранитель по психотипу боится катастрофы и делает все, чтобы ее не допустить – катастрофы той системы, которую он олицетворяет и которую представляет, подобно тому, как учитель, входящий в класс, олицетворяет всю систему образования и на этом базируется его легитимность.

Именно поэтому так ужасно препарируются Путиным истории про 90-й год и Дом советской культуры в Дрездене, куда пришли разъяренные немцы. Из путинского изложения можно себе представить, что они пришли громить этот Дом советской культуры, хотя я в это совершенно не верю. Это же не в Тегеране происходило и не в Исламабаде. Я не верю, что в Дрездене кто-то собрался бы громить Дом советской культуры. Но в воображении Путина это было именно так, потому что он вдруг почувствовал, что от него отреклась система: и советская власть, и система КГБ СССР. То есть система, которую он представлял, вдруг исчезла. Он остался один на один с этой абсолютно холодной, черной реальностью.

Но так жизнь Путина устроена, что основные карьерные рывки в своей жизни он делал благодаря катастрофе защищаемой им системы. Выбыв из Дрездена в 90-м году на более низкую должность тогда еще даже в Ленинград, Путин уже через пару лет был первым заместителем мэра Санкт-Петербурга и фактическим хозяином Северной столицы.

О.Журавлева― В студии Станислав Белковский, который пытается объяснить, как Путин, будучи абсолютно спокойным, находится в состоянии истерики и не находится.

С.Белковский― Вот, возвращаясь к «синдрому навязчивого повторения», он защищал-защищал советскую систему, она рухнула – ему стало хорошо. То же самое произошло и с Анатолием Собчаком. Он возглавлял штаб Анатолия Собчака на выборах мэра Санкт-Петербурга в 1996-м году. Собчак проиграл. Это означало, что Путин долен уйти из активной политико-деловой жизни, и он на какое-то небольшое время из нее ушел. Кстати в тот же год, по-моему, сгорела его дача, откуда спасался чемодан с деньгами. «А что если я не доверяю банкам?» — это фраза самого Путина, объяснявшего, почему хранит наличные средства всегда дома, которые потом используют многие его соратники. Но в результате-то крушение этой системы, которую он олицетворял, которую он защищал, снова вытолкнула его на совершенно новую поверхность, на новый виток его карьеры.

О.Журавлева― Какой-то былинный персонаж получается.

С.Белковский― То есть он, проиграв полностью в пух и прах в Санкт-Петербурге, скоро оказывается большим начальником в Москве, а там уже и президентом страны.

О.Журавлева― А потом, когда в его президентство случаются всевозможные чудовищные катастрофы, погубившие бы любого другого лидера…

С.Белковский― Да, его власть только укрепляется. Поэтому у Путина есть бессознательное тяготение к катастрофе, которое диктует логику саморазрушения, дорогой которой он сегодня идет. Все, что начинается с аннексии Крыма — это именно этот путь саморазрушения.

Что же касается Национальной гвардии – кстати, этому проекту много лет, он с ельцинских времен вынашивается…

О.Журавлева― Да, кстати, тут кто-то написал: «Как вы могли знать еще год назад про Золотова, про Национальную гвардию?» Вы, действительно, предсказывали это?

С.Белковский― Да, но это было не год назад, а два – в июне 2014 года. Это было не предсказание, а просто утечка информации. Проект на практическом уровне вынашивался с 2013 года, когда Золотов был перемещен из службы безопасности президента на должность заместителя командующего внутренними войсками, что многие расценили как понижение и удаление от «тела», но было понятно, что нет – это просто маневр.

О.Журавлева― А теперь просто «тело» приблизилось непосредственно.

С.Белковский― С целью потом создать эту Нацгвардию. Естественно, Путин должен всегда раскладывать яйца в разные корзины, не доверяя ни одной из силовых структур. Кроме того он должен, как опять же гений формального мышления в противовес практическому, четко разграничить вооруженные силы, которые ведут военную активность на внешнем рынке и силы, которые здесь воюют на внутреннем рынке, будучи сопоставимы по численности и силовому ресурсу с теми вооруженными силами.

О.Журавлева― Возникает вопрос: Почему сейчас? Сейчас какая-то особенная опасность возникла? Не аккумуляция же, действительно, оружие в одной структуре.

С.Белковский― Нет, это просто до этого дошло дело. Здесь нет никакого подвоха. Шло, шло – и дошло.

О.Журавлева― Тогда давайте про страхи. Потому что вот Бастрыкин там все на экстремизм упирает и на отрицание исторических фактов, как вид экстремизма. Есть у нас главный страх – Майдан, какие-то протесты, она же Болотная, она же Майдан, и вот этот вот экстремизм. Что на самом деле, в чем выражается страх?

С.Белковский― Главное, собственно – американский заговор. Потому что, с точки зрения Путина и его команды, Майдан не возникает отдельно.

О.Журавлева― Кто-то из слушателей написал: «Я считаю, что операция по аннексии Крыма в качестве отправной точки должна была иметь Майдан, а поскольку начало подобных операций заранее планируется, а не является случайным, Майдан создавался в Кремле». Это похоже на правду?

С.Белковский― Нет, не похоже. Майдан не создавался в Кремле. Он возник стихийно в конце 2013 года после того, как Виктор Янукович отказался подписать соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Но в понимании Путина, естественно, все это, как «арабская весна», организовано Вашингтоном. Поэтому очень важно создать все механизмы, которые бы не позволили бы Вашингтону распространять свои ядовитые щупальца на нашу территорию в любых формах и проявлениях.

О.Журавлева― А Кремль сам щупальца свои куда-то простирает, такими же технологиями пользуется?

С.Белковский― У него не получается. Он хотел бы. Он же поддерживал всякого рода разные типа пророссийские силы на постсоветском пространстве – и где же они все? Где все эти антимайданы, где хотя бы попытка устроить пророссийскую революцию на востоке и юге Украины после «революции достоинства» февраля 2014? Нет, все провалилось. Потому что Кремлю чужда идея «мягкой силы». Нет ни понимания, что это такое вообще, ни, наоборот, технологии для реализации «мягкой силы».

О.Журавлева― То есть наша попытка Майдана – это то, что на Донбассе?

С.Белковский― Это то, что на Донбассе, это то, что в Крыму, да. Вот это Майдан по-нашенски. Ведь Барак Обама все это прекрасно объяснил в своем программном интервью журналу Atlantic…

О.Журавлева― Которое нам так не понравилось.

С.Белковский― …Легендарного благодаря фразе Путин he’s not completely stupid. Он сказал, что на самом деле Россия теряет позиции, потому что она подменяют современную «мягкую силу», которая есть форма контроля над миром и отдельными его частями в 21-м веке на какие-то конвульсии «жесткой силы» сталинского образца, которые сегодня уже не работают. Никого нельзя принудить танками к подчинению. Можно, но на очень короткий срок.

Даже ведь в Крыму принудили к подчинению людей, которые хотели этого подчинения. Ведь крымчане в большинстве своем, действительно, хотели перейти под эгиду России. А вот Харьков и Одессу уже не принудили, потому что не сложилось критической массы людей, которые бы радостно вышли бы с хлебом и солью российские войска.

О.Журавлева― Объясните, пожалуйста, а почему в Крыму с крымскими татарами как-то не получается?

С.Белковский― Потому что уже объявлено неформально, что крымские татары – то отрезанный ломоть, то есть коллективный агент Украины в составе Крыма, поэтому лучше от них как-то отделаться, оставив только небольшой лояльный остяк крымско-татарских активистов.

О.Журавлева― Но вот этот запрет Меджлиса и все эти акции – это же играет против России и против русского Крыма, нашего прекрасного, единого и для всех народов благословенного.

С.Белковский― С точки зрения Путина — нет. Нужно истребить любые инструменты, механизмы и субъекты, которые могли бы дестабилизировать обстановку в Крыму, в том числе, путем организации террористических актов. Ясно, что крымские татары с кремлевской точки зрения спят и видят, как бы все взорвать в Крыму, особенно, например, Ливадийский дворец, когда туда приедет Путин.

О.Журавлева― Вот о но как…

С.Белковский― Поэтому лучше все это бандподполье сразу априори изничтожить.

О.Журавлева― То есть Северный Кавказ, который существует так, как существует все эти годы – это ничего, нормально, а в Крыму крымские татары – страшные террористы.

С.Белковский― Почему? На Северном Кавказе тоже шла неуклонная, непримиримая борьба с терроризмом, которая закончилась водружением, например, Рамзана Ахматовича Кадырова, гарантирующего там стабильность и безопасность.

О.Журавлева― Но это не освободило полностью от неприятных инцидентов в этих краях.

С.Белковский― Александр Иванович Бастрыкин вам сегодня очень красноречиво объяснил в журнале «Коммерсант. Власть», что за этим же стоят США. Это они дестабилизируют обстановку на Северном Кавказе. Они ведут ваххабитскую пропаганду, они способствуют радикализации экстремистов – все это у Бастрыкина написано. Если бы не США, но на Северном Кавказе была бы тишь да гладь да божья благодать. Ну что вы! И в Крыму то же самое, кроме того крымские татары — они еще коллективный агент Турции, глубоко враждебной нам, и Эрдогана. Известно, что лидер крымско-татарского Меджлиса Мустафа Джемилев – это личный друг Эрдогана. Даже в интернете много фотографий, как он обнимается с Эрдоганом. Ну понятно, что если этих людей оставить в покое, если дать им жить нормально на крымской земле, то тогда не удивляться, почему через пару лет…

О.Журавлева― Подождите, но они на крымской земле жили, когда Эрдоган был наш русский друг.

С.Белковский― Да, тогда они были еще в составе Украины в основном. Ну, товарищ Сталин все правильно сделал, он же их оттуда убрал, чтобы они не дестабилизировали Крым. Потом, в эпоху распада империи и безответственных решений, не имевших стратегического решения, предательских решения, откровенно скажем, крымских татар туда вернули. Это была большая ошибка. Если бы их туда не вернули, то Крым мог оказаться в начале России еще в начале 90-х годов, потому что это всегда был самый пассионарный кусок борцов за пребывание Крыма в составе Украины среди прочего коренного населения Крыма, все остальные страты коренного населения Крыма в основном были пророссийски ориентированы, кроме крымских татар.

И тут, когда еще Эрдоган стал нашим врагом!.. Он не всегда им был, это понятно, это просто был волк в овечьей шкуре, который скрывал свои враждебные чувства к нашей страны и лично президенту Путину. Вот когда он засадил свой нож в спину, который давно вынашивал, стало ясно, что следующим шагом Эрдоган, безусловно, поднимет крымских татар на восстание против России в Крыму…

О.Журавлева― Вот здесь уже можно закрыть кавычки. Вы все время воспроизводите…

С.Белковский― Да, я воспроизвожу их логику, прошу, пожалуйста, не приписывать то, что я сейчас говорю, мне. Помните известный анекдот про Рабиновича и Попугая, когда Рабинович звонит в КГБ и говорит: «Товарищи, имейте в виду, если к вам залетит мой попугай, что я с ним совершенно не согласен».

О.Журавлева― Понятно, хорошо…

С.Белковский― Конечно, он должен в зародыше разгромить крымских татар, чтобы ничего плохо с нашим российским Крымом не произошло.

О.Журавлева― Пишет нам один из слушателей, что Песков заговорил о сжатии экономики, как о естественном событии и выразил надежду о скором ее росте. Конечно, с такими доходами и наследством можно говорить о чем угодно и не за что не отвечать. Но раньше о сугубо экономических проблемах подобных высказываний не наблюдалось. Видимо, дела совсем плохи?» — интересуется наш слушатель.

С.Белковский― Нет, наоборот. Смысл этого высказывания состоит в том, что когда-то мы жили лучше, сейчас – похуже, потом снова лучше — расслабимся, успокоимся. Жизнь состоит из полос.

О.Журавлева― А да, у нас сейчас серая.

С.Белковский― У нас — серая. Все нормально.

О.Журавлева― У нас зебра в серую полоску.

С.Белковский― Не бывает так, чтобы все время было хорошо – вот, что хотел сказать Песков. Ну что вы, как неродные! Никогда еще русский народ не жил так сытно, как при Владимире Путине.

О.Журавлева― Что правда.

С.Белковский― И вот пристрастились к 127 сортам колбасы, а теперь, когда сортов стало 54 вместо 127, жалуетесь? Вспомните голодомор с ГУЛАГом – и сразу перестанете жаловаться.

О.Журавлева― Скажите, пожалуйста, Станислав, как вам кажется, что на самом деле может являться опасным явлением, откуда может исходить опасность для нынешних властей?

С.Белковский― Как это не смешно, опасность исходит от распада политического института Владимира Путина. Ведь не случайно Путин объявлен тождественным России. Если с Путиным что-нибудь случится, это будет означать конец существования России в ее нынешней форме и это правда. То есть главная опасность для Кремля – это концентрация и консолидация внутриэлитных сил, в том числе, в окружении Путина, существенно и решительно недовольных его миролюбивой внешней и конструктивной внутренней политикой, ведущих к существенному ущемлению интересов этих правящих элит в мировом масштабе; потому что элиты выстраивали свои жизненные стратегии с ориентации на Запад и не только в смысле размещения капиталов, недвижимости и других активов но и системы образования и здравоохранения, то есть личной и семейной жизни, что важнее даже экономических приоритетов. А сейчас все разрушается. Россия становится глубоко провинциальной страной, отторгаемой от Запада.

О.Журавлева― А, кстати, «панамское досье» что-то изменило в этих настроениях?

С.Белковский― Нет, потому что там только Сергей Павлович Ролдугин оказался с виолончелями. Ничего страшного. Он честный, порядочный человек, виолончелист. Путин же нам все объяснил. Нет, дело не в этом. Тут скорее важны прецеденты Тимченко, Ковальчуков, Ротенбергов, всех прочих.

Вот я сейчас был в Новосибирске, читал там свою любимую лекцию о Пушкине, Гоголе и Чехове как коллективном зеркале русского политического сознания. Вот Антон Павлович Чехов очень четко определил один из важнейших инстинктов русского человека – преодоление собственной провинциальности, тяга к преодолению собственной провинциальности. Вот «В Москву, в Москву, в Москву!» — это, безусловно, коллективный девиз и современной российской элиты тоже, только зачеркиваем Москву — вписываем Нью-Йорк, Лондон или на худой конец – Париж.

И то, что Владимир Путин отторгает от этого пути и загоняет Россию в провинциальность – это очень плохо с точки зрения элит. А Путину хорошо. Тут народная психология бессознательного работает. Он-то пожить не успел, поэтому он хочет, чтобы российские элиты тоже не пожили теперь, а вкусили всю прелесть пребывания в запертом состоянии в этих необъятных русских просторах.

О.Журавлева― О необъятных русских просторах рассказывал Станислав Белковский со своим особым мнением. Всем спасибо, всего доброго!