Обыкновенный фашизм, или смысл эволюции

Назвать "КП" ("Комсомольская правда") фашистами – не обругать. Это строго научно констатировать характер идеологии журналистского коллектива.

Я не сторонник насилия, но не без некоторого наслаждения представляю себе, как лупили бы нынешних комсомолоправдистов журналисты этой газеты лет 70 или хотя бы даже 50 назад. Ох, как лупили бы!

Помните "Голубую чашку" корресподента "Комсомольской правды" Аркадия Гайдара? Кстати, погиб под Каневым, на Украине. Так вот, там есть эпизод, как пионер Пашка Букамашкин хотел драть "фашиста-белогвардейца" Саньку Карякина за то, что он кричал еврейке-эмигрантке из Германии Берте "Дура, жидовка! Чтоб ты в свою Германию обратно провалилась!". И в то время отношения к мигрантам у разных людей было разным. И к евреям – тоже. А вот отношение корреспондентов "Комсомольской правды" к этим явлениям было однозначным: "Посмотрели мы на Саньку и подумали: "Ну, брат, плохая у тебя история.Даже слушать противно. А мы-то еще собирались за тебя заступиться".

И никакой толерантности нынешние редакторы и корреспонденты, грезящие об абажурах из кожи предков Гозмана, не дождались бы. Ох, как бы их лупили! И не словами. Да, иначе и нельзя. Фашисты ведь слов не понимают. Какая уж тут толерантность!

Но я в данном случае не про старую историю с абажуром. А про новую. В которой чисто философски один из редакторов этого издания обосновывает не слишком свежую идею, что инвалидов надо убивать. Чтоб не давали потомства. В этом по мнению философа и состоит смысл эволюции. Зовут философа Арсюхин.

Кто до философа Арсюхина обосновывал эту идею, вы, вероятно, помните. Были у нас такие интерпретаторы идей евгеники. Не видящие разницы между человеком и скотиной и уверенные, что человек тем лучше, чем здоровее его тело. Были такие философы и до Арсюхина. Это как раз те, кого деды поставили на место. За что им, действительно, спасибо. Если бы они еще только смогли бы воспитать детей так, чтобы внуки не откатывались по лестнице эволюции вниз, спасибо было бы еще больше. Но – увы!..

Так вот об эволюции и инволюции. У человека эволюция состоит в развитии сознания. В преодолении своей низшей, звериной природы и становлении природы высшей, "Божественной". В ходе эволюции сознание расширяется и человек перестает быть субъектом своих "естественных" желаний, а учится управлять ими. Ну, например, не заниматься естественным мочеиспусканием и дефекацией публично. Это относится в том числе и к вербальной, и, в частности, к литературной дефекации. Человек развивает чувство сопереживания, эмпатии, сострадания – становится добрее. Человек видит мир шире, видит больше мира – больше связей между явлениями, становясь таким образом мудрее. Человек становится более чутким к голосу своей совести.

Человек развивает свое эстетическое чувство.

Впрочем, это материи высокие и для данной темы необязательные. Почему? Потому что эволюция – а это в случае человека, повторяю, всегда эволюция сознания и только эволюция сознания – процесс не всегда строго поступательный. В нем есть и откаты назад – когда не преобразованное до конца звериное пробуждается ("актуализируется" – если вы любите красивые, научные слова) и человек становится звероподобным.

Это периоды духовной инволюции, деградации. Почему так происходит, зачем они, эти периоды нужны? Чтобы ввести в поле еще мало развитого, плоского, поверхностного сознания темные пласты подсознательной психики и сделать их таким образом сырьем для последующей эволюции. Грубо говоря, чтобы избавится от своей внутренней мерзости, ее нужно вывернуть наизнанку. Это относится как к индивидуальной психике, так и к коллективной.

Для нормального человека победа над собой, когда инвалиду детства удается стать полноценным и более чем полноценным человеком, – это триумф человеческой природы: праздник, торжество. И нормальные люди виновника такого торжества превозносят, восхищаются им. Ведь в этом и есть смысл страданий, любых: в том, чтобы, преодолевая их, человек становился совершенней душой, развивал свое сознание. Понимают нормальные люди это не всегда. Но чувствуют (если они нормальные) всегда. Именно поэтому слепота Гомера или глухота Бетховена для нормального человека – предмет восхищения.

Но это – для нормального. А для человека с ущербной самооценкой, с комплексом неполноценности физическая ущербность победителя становится причиной черной зависти и попыток самоутверждения не за счет своих душевных качеств, а за совсем другой счет: вот я какой здоровый, хоть и балбес, да здоровый, а вот он хоть и молодец, но ущербный. От природы. Или, как добавляют особые умники – от Бога. Вот был бы Иисус помускулистее, он был бы лучше – так эти христиане могли бы добавить, если бы у них хоть в какой-то степени были развиты не только физические, но и интеллектуальные мышцы. Но они у них не развиты вовсе – интеллектуальный рахит, дистрофия души, очень невысокая ступень человеческой эволюции.

Что делать со всем этим обществу, в котором изнанка души стала выползать на поверхность? Конечно, говорить об этом. Только не так, как это только что проделал я. Не только так. И не столько. А с нескрываемым отвращением. С омерзением. Как это сделал Андрей Некрасов, назвавший Сунгоркина и Арсюхина подонками. И он совершенно прав. Они, в самом деле, подонки. В самом буквальном смысле слова – люди дна. Дна общественной души.

А дно это всегда, как заметил еще Достоевский, смердит. И нам не нужно бояться обидеть смердящих тактичным незамечанием идущей от них вони. Чтобы не начать смердить самим.