О спорах в христианстве

Как только мы почувствовали гнев во

время спора, мы уже спорим не за

истину, а за себя.

Т.Карлейль

 

Спор никого не убеждает, а разъединяет

и озлобляет. Что молоток для гвоздей, то

спор для мнений людей. Мнения, еще

шаткие, по-сле споров становятся так же

твердо забиты в головы, как гвозди

до шляпок.

Децим Юний Ювенал

 

Иисус принес свое Учение людям, но далеко не все смогли его понять. Он обличал тех, кто за сложностью и громоздкостью религиозного культа переставал видеть Бога. Прошло не так много времени, и уже учение Христа было облечено в несвойственные ему обряды и культовые атрибуты.

Темы вечной жизни, спасения, искупления грехов и пр. приобрели столь разнообразные трактовки и объяснения, что даже представители, казалось бы, одного учения стали между собой враждовать и делить Божью благодать, как воины-римляне Иисусовы одежды. Порой одной фразы из Библии и довольно сомнительной и субъективной ее трактовки хватало для того, чтобы объявить себя чуть ли не единственными законными наследниками Христа. Так появлялись многочисленные церкви, имеющие в своем названии имя основателя христианства.

Непримиримые полемики христиан разных конфессий о том, чья церковь лучше и ближе к Богу, обычно сопровождаются стремлением унизить своих оппонентов, навешать на них ярлыки наподобие "вероотступники", "идолопоклонники", "язычники", "еретики" и т.п. Это напоминает мне детские споры о том, чья мама самая-самая. Тем не менее, даже дети никогда не переходят границ здравого смысла и, хваля свою маму, не оскорбляют чужую! Через некоторое время они начнут понимать, что для каждого человека образ своей матери - самый лучший.

Даниил Андреев писал, что "беспочвенно и нелепо утверждение, будто бы все учения или какое-либо одно учение ложно. Совершенно ложных учений нет и не может быть. Если бы появилось мнение, лишенное даже крупицы истинности, оно не могло бы стать учением, то есть переданной кому-то суммой представлений" (Д.Андреев, "Роза мира", кн. 1, гл. 3).

Споры о том, как производить обряд крещения - путем окропления или же все-таки полного погружения; Божья благодать исходит только от Бога-Отца или же и от Сына тоже; какой день считать Господним - субботу или же воскресенье, доводят само Учение до абсурда, так как лежащую в его основе любовь подменяют внешней второстепенной атрибутикой. И уже не любовь - критерий истины, а то, кто как трактует символические детали. "Этот ходит в церковь в субботу, значит он прав, наш человек, а этот, почему-то пошел во вторник. Что-то здесь не так. Наверное, это от нечистого", так, что ли?

 

Однажды один видный полководец, въезжая в один из своих гарнизонов, не услышал привычных залпов артиллерийского салюта. Он вызвал к себе начальника гарнизона и попросил это объяснить. Тот начал:

- Ну, во-первых, у нас нет снарядов. Во-вторых:

- Вполне достаточно и "во-первых", - остановил его полководец.

 

Когда нет главного, второстепенные причины не имеют ни малейшего смысла.

Какая разница сколько перстов используешь, когда осеняешь себя крестом во время молитвы и какой день считаешь Господним, если проповедуешь нетерпимость и разжигаешь вражду между детьми Божьими?

Протестанты отвергают необходимость икон и самих зданий церквей, усматривая в этом элементы идолопоклонничества. И они отчасти правы.

Если за внешней и пышной атрибутикой религии человек перестает видеть главное - дух Христа, Отца Небесного, то икона и даже молитва могут превратиться для него в идола.

"Стоя в храме на молитве, я подумал, что я сейчас молюсь, глядя в глаза изображению Христа на иконе. Он с иконы смотрит на меня. Моя молитва направлена в глаза этому изображению и дальше этой иконы она не идет, ибо она обращена к иконе, а не к Богу живому" (А.Мартынов, "Дорога к храму").

Если вы чувствуете, что дальше иконы, образа, креста или свечи ваша молитва не идет, то вам действительно что-то очень сильно мешает. Однако я совсем не уверен, что дело все в художественном произведении, называемом иконой, крестом и пр.

Икона - это изображение, а не тот, кого она представляет, собственной персоной. Она не должна становиться объектом поклонения. Хорошо, когда икона помогает человеку сосредоточиться, настроиться на тонкую ноту молитвы, преодолеть внутреннюю дисгармонию, почувствовать в себе отклик на тот свет, который исходит от Всевышнего через находящийся перед вами образ. Очень хорошо, когда икона одним своим присутствием напоминает Вам о божьей искре в каждом из нас и о том, что детям Божьим грешить не пристало. Плохо лишь, если икона или любой другой атрибут становится между Вами и Богом, заслоняя тот гармонизированный поток любви, предназначающийся только для Вас, и Господь уже не может достучаться до вашего "я", отгороженного этой иконой.

Но что возьмешь с человека, чьего сердца пока еще не коснулась искра Божия и он смотрит на икону, как на Самого Бога, а золотое ее убранство напоминает человеку лишь о его личном ничтожестве. Вот в этом случае и нужна помощь священника для того, чтобы научить человека видеть Бога, а не рисунок, т.е. чувствовать, а не видеть глазами. Это тяжело, но священник с Божьей искрой и открытой любовью в сердце имеет все шансы для этого. Но если служителя культа не интересует то, что прихожанин не умеет верить и молиться, то в этом случае он ограничивается лишь принятием от него денег.

Правда, тогда и говорить нужно не "священник", а "кассир в рясе".

Еще одним чрезвычайно неприглядным явлением есть "перекрещивание" верующих при переходе их из одной церкви в другую. Не все, конечно, это практикуют, но подобные требования отдельных священников не могут не настораживать.

Можно подумать, что речь идет о разных богах и совершенно разных учениях. Однако еще апостол Павел в своем послании к Ефесянам писал о подобном: "Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас. Каждому же из нас дана благодать по мере дара Христова" (Еф. 4:4-7). А это значит, что, единожды став на путь, указанный Иисусом Христом, человек уже является христианином. И не важно - было ли это крещение у баптистов или адвентистов, православных или католиков, или вообще не в церкви, а по принятию духа Учения Христа в сердце свое.

Непримиримость некоторых священников православной церкви по отношению к иным взглядам иногда поражает своими масштабами. И речь уже идет не о "мелочах" вроде филиокве , а о порой шокирующих высказываниях, которые многие верующие принимают за позицию самой церкви.

В середине февраля 2005 года у нас по одному из общегосударственных каналов была показана передача "Принцип домино". Молодой и бравый московский православный священник (ныне покойный Даниил Сысоев) чуть ли не захлебываясь от восторга, поведал, что несколько сотен тысяч человек, погибших от цунами в декабре 2004 года, стали жертвами собственного "идолопоклонничества и разврата", так как их страны являются курортными зонами, а приезжают туда все, видите ли, исключительно для разврата.

Из его речей явственно следовало, что Господа Бога они знать не знают, так как являются либо мусульманами, либо буддистами и индуистами, или, что еще хуже - протестантами. А раз православного бога они не знают, то и потеря не слишком велика по сравнению с учебой, им оказанной. Пусть, мол, знают, как жить не православными. Вот только все это звучало из его уст как-то не по-христиански. Да и в Библии сказано прямо: "Кто ругается над нищим, тот хулит Творца его; кто радуется несчастию, тот не останется ненаказанным" (Пр. 17:5).

Главный его аргумент был не менее убийственным - это все произошло на католическое Рождество! Себя же он после всего этого, наверное, считает чуть ли не орудием возмездия Божьего, карающим неверных и отступников.

Ничего не скажешь, такая позиция "священника" - прекрасный аргумент "в пользу" московского православия для жителей планеты! Только он не учел одного, что несколько таких, как он, православных шовинистов, могут полностью дискредитировать саму христианскую идею терпимости, великодушия, всепрощения, любви и прочего, чему они так и не научились у Христа. Напомню, к тому же, еще слова из Писания: "Не радуйся, когда упадет враг твой, и да не веселится сердце твое, когда он споткнется; Иначе, увидит Господь, и неугодно будет это в очах Его, и Он отвратит от него гнев Свой" (Пр. 24:17-18). Вспомните слова праведника Иова, когда он, размышляя о причине постигших его бедствий, перечисляет грехи, достойные самого сурового наказания: "Какая же участь мне от Бога свыше? И какое наследие от Вседержителя с небес? Не для нечестивого ли гибель, и не для делающего ли зло напасть?.. пусть взвесят меня на весах правды, и Бог узнает мою непорочность... Радовался ли я погибели врага моего и торжествовал ли, когда несчастье постигало его? Не позволял я устам моим грешить проклятием души его" (Иов 31:2-3, 6, 29-30).

Вспомните также забытый завет Самого Христа о необходимости единства между Его последователями: "да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино" (Иоанн 17:21-22).

Митрополит Антоний Сурожский писал, "что некоторые священники - и чем больше они духовно неграмотны и незрелы (это относится также и к мирянам, но сейчас я бью по священникам, потому что они "профессионалы"), тем легче они думают, что как только они облечены в рясу, надели епитрахиль, они будут говорить от Бога. Я помню очень уважаемого человека, которого сейчас многие считают великим старцем на земле, который мне говорил: я больше не молюсь, когда люди ставят мне вопрос, потому что так как после молитвы я говорю Святым Духом, то если они не исполнят точно то, что я скажу, они грешат против Духа Святого и им нет прощения... Вот это я имел в виду; это, конечно, слава Богу, крайность" ("Быть христианином", гл. 6).

Насилие и вера - противостоят друг другу. Свобода - это вера, религия - это любовь. "Нет принуждения в религии" - говорит Коран (2:257).

 

Когда у какой-либо одной религии возникает претензия заставить все человечество принять ее доктрину, она становится тиранией - Р.Тагор

 

Иисуса часто упрекали в том, что Он общался с грешниками (Мат. 9:11, Мар. 2-16, Лук. 5:30, 7:34, 15:2), или язычниками. Не избежал упреков и апостол Петр (Деяния 11:2-3). На один из таких укоров Иисус ответил: "не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию" (Мат. 9:12-13).

Священники, которые не только не помогают нуждающимся в их помощи (грешникам, "язычникам", представителям иных религиозных организаций), но и отталкивают их от себя своими проклятиями и натравливанием на них других верующих, виновны перед Богом во много крат больше, чем сами грешники и язычники. Ведь даже самый опустившийся грешник хочет найти путь к Господу, но только не знает, как это сделать.

Индийский религиозный мыслитель Рамакришна (1836-1886) утверждает, что греховность есть начальная ступень духовности. Священник же этот путь знает и презирает несчастного, гонит его от себя, думая, что таким образом сохраняет свою веру и совесть в чистоте и непорочности. Только в чистоте ли? Непорочности ли?

"Если вы поглубже заглянете в ваших святых, вы обнаружите, что где-нибудь в их подсознании прячется грешник. И то же самое в случае с грешником: посмотрите глубже, и вы увидите, что где-то в его подсознании скрывается святой. Сознание святого - это подсознание грешника, а сознание грешника - это подсознание святого" (Ошо).

Все эти раздоры, ссоры, взаимные проклятия и ненависть приносят человеку во много крат больше вреда, чем пользы от его общения с Запредельностью. Неправ не тот, кто добросовестно заблуждается, а, прежде всего, тот, кто пытается другому человеку навязать свои взгляды, особенно не заботясь об их чистоте.