Способ выживания в РФ\СССР

Оригинал взят у al_komnin в Упрощение жизни как способ выживания http://www.gazeta.ru/comments/2016/04/07_a_8165105.shtml "Но уже второй замер, 1994 года, привел нас в состояние если не замешательства, то недоумения. А третий, 1999 года, последующие, 2003-го, 2008-го, и последний опрос 2012 года (мы сейчас готовим его продолжение) показали, что этот человек, этот советский тип не уходит — он воспроизводится. Уже в поздних своих работах, незадолго до смерти, Левада вынужден был пересмотреть саму идею демографического ухода и написал довольно жесткие слова, что дело не в том, какие взгляды появляются у молодежи, а в том, как они вписываются в действующую систему институтов, как ломает сложившаяся структура эти более либеральные, но не очень обоснованные установки и представления людей. Homo Soveticus — это прежде всего человек, адаптировавшийся к репрессивному государству, человек с двойным сознанием, это самая важная его характеристика. Это человек закрытого общества. В этом смысле исключительность начинает работать как барьер между своими и чужими. Причем очень важной характеристикой было именно сознание враждебного окружения нового общества и необходимости постоянной борьбы с внутренними и внешними врагами. Это первый момент. Второй момент: для этого человека характерен иерархический тоталитаризм. Что это означает? С одной стороны, это демонстративная идентичность власти. Поскольку власть аккумулирует в себе все коллективные ценности, монополизируя право говорить от его лица и тем самым навязывая и насаждая их с помощью системы террора, типового и всеобщего воспитания. И это принимается. Идея уравниловки всех перед властью — с одной стороны. С другой стороны, именно потому, что сохраняется представление «мы-они» уже не в плоскости страны и внешнего мира, а в плоскости социальной организации, вертикали, возникает представление о том, что власть устроена иерархически и на каждом уровне иерархии свой собственный порядок и своя система отношений. То есть на то, что положено чиновнику, уже не может претендовать обычный подданный или обыватель. Это отношение партикуляристской зависимости воспроизводится на всех этажах. Оно, естественно, имеет свои следствия. Прежде всего очень мощный потенциал внутренней агрессии, двойственное отношение к преклонению перед властью: она держатель коллективных ценностей, но есть элемент зависти и крайнего неуважения к ней.

Третий момент, связанный именно с доминирующим и пронизывающим все государственным насилием, уже следствие адаптации к такому государству — это ориентация на простоту, на самые примитивные формы существования. Отчасти это связано с распределительной экономикой и с всеобщим превращением государства в фабрику или казарму. Опять-таки уравнительное сознание. А с другой стороны, это возникает именно как уход от этого контроля, ориентация на физическое выживание. Поскольку общая идеология — это мобилизация для построения нового общества, мобилизационное состояние может быть хроническим. Поэтому, естественно, возникает множество таких форм, которые позволяют адаптироваться, уходить от этого контроля и насилия, выживать. То есть возникает такая игра, которую Левада называл игрой в лояльность. Если взять старую советскую формулу: они делают вид, что нам платят — мы делаем вид, что работаем. И таких форм демонстративной лояльности, а на самом деле ухода от контроля, очень много. Это и есть адаптация через снижение запросов, через снижение высоких представлений, идеальных представлений. И результатом этого в конечном счете является тотальный аморализм, постоянная интенция на снижение, упрощение жизни как способ выживания. Ну и исходящий из этого очень короткий горизонт памяти. Механизмы вытеснения опыта непосредственного насилия как опять-таки форма приспособления к тоталитарному насилию. Результатом всего этого становится, конечно, крайне низкий социальный капитал. Недоверие не только институциональное — люди понимают, что власть много обещает, чувствуют зависимость от этой власти, но в то же время ясно сознают, что власть из того, что обещает, ничего никогда не выполнит, обманет — и это дает, в свою очередь, право обманывать других. Поэтому областью доверия или надежды, включенности становится очень узкий круг непосредственно связанных людей. Это семья или ближайшие друзья. Как говорят психологи, это структура слабой личности, не имеющей собственных убеждений, но готовой принять любую компенсацию в виде утешительных идеологических мифов вроде великой державы и героического прошлого. Я думаю, что этот антропологический тип, который является несущим не только для советского времени, но и в несколько модифицированном виде для путинского периода, будет воспроизводиться еще примерно по крайней мере два-три поколения".