О чем мы говорим?

 

Нацгвардия, виолончелизм как высшая стадия путинизма, моральные качества Яровой и вскормившего ее Яблока, вообще качество человеческого материала властной элиты... Что еще?

Смотрю "Каспарова". Смотрю "Эхо". Смотрю собственную ленту... Ничего. До чего же плохо всё... – тема номер один. А тема номер два? А темы номер два и три – как это всё изнутри устроено и чем сердце успокоится? В разработке третьей авторы не балуют разнообразием прогнозов – будет плохо. Очень резонный вывод из наблюдения за фактом, что плохо ужЕ, а причин для улучшения, наоборот, не видится.

Как устроено изнутри? Кто в какие игры из властей играет? Какие тут напрашиваются исторические параллели? Здесь публицистика превращается в историческую беллетристику: что-то вроде Пикуля. Чтение, в общем, занимательное. Для домохозяек. Игра страстей, вершение мировых судеб-с. И всё на своей кухне. Отличие только одно – Дюма не претендовал на звание аналитика.

Что в итоге? Во власти очень плохие ребята. Мысль свежая. И очень неожиданная. Ничем хорошим это не кончится. Еще более свежая мысль. Что еще? А в самом деле – что еще? Ведь мы даже от честного разговора, как дошли мы до жизни такой, бежим. Не то, что девяностые годы не вспоминаем, но и начало двухтысячных считаем чуть ли не благословенным временем. Где уж тут заниматься историей более отдаленных времен!

Про разговор же, что делать, уже и вовсе говорить не приходится. Тема опасная. Потому что мысль про что делать, если это можно, конечно, назвать мыслью, одна. И крайне экстремистская. Да, и в самом деле – что же еще? Не играть же во властной песочнице в карты с шулерами.  

Какая мысль возникает у обывателя от чтения такой протестной публицистики? Правильно – не читать. Но читать-то все равно больше нечего. Не "Известия" же. Конечно, не "Известия". Значит, ничего не читать. Что и требуется для власти. Чтобы у тех, у кого провластные журналисты вызывают рвоту, протестные вызывали зевоту.

Вот и будет всё для власти прекрасно – нравственный протест деполитизируется и уйдет из публичного пространства. Причем, не из-за жесткой цензуры.

А какие темы могли бы быть возможны небеллетристические. Без мечтаний и конспирологических расшифровок тех или иных действий власти, вроде того, как воюет Кадыров с силовиками или какие отношения у Путина с Ролдугиным и с Золотовым. Это всё темы, конечно, интересные, одна Википедия про Золотова – уже источник вдохновения для автора авантюрных романов (Ельцин, Собчак, Путин, Цепов... и так далее; только один сюжет "из полковников в генерал-полковники" за 6 лет, и всё в службе охраны – чего стоит!). Но всё это для тех, кто не начитался в детстве про мушкетеров...

А для тех, кто начитался, темы должны были бы быть другими: не какие прекрасные люди над нами властвуют, и не как эти прекрасные люди проживают свои жизни, деля время между силовыми единоборствами, наслаждением виолончельными сюитами Баха и изобретениями способов извести нас. А другие бы, совсем другие темы должны были бы интересовать нас.

И тем этих должно было бы быть ровным счетом две. Первая – что мы хотим сделать? И вторая – как сделать то, что мы хотим?

Всё. Две темы. Остальные – от лукавого. Или – от лукавых, если вам так больше нравится.

Но как раз именно эти две темы никого не интересуют. Потому что на оба вопроса публика имеет готовые ответы. Ответ на первый вопрос – идеальная демократия, такая же, как Европе, только еще лучше. Ответ же на второй вопрос – сделать этого нельзя никак.

Всё. Темы закрыты. И можно заняться чем-нибудь интересненьким. Например – про Золотова. Или – про Ралдугина...

Задуматься же о том, что если мы хотим невозможного, то значит, мы хотим чего-то не того, до этой точки мы не доходим. Потому что здесь нам пришлось бы начать думать. А мы этого не любим. Мы любим мечтать.