Нидерландский референдум — кошмарная ошибка

Интеграции Украины в европейское сообщество мешают самовлюбленные эгоисты

Независимо от итога нидерландского референдума по Соглашению об ассоциации между Украиной и ЕС это был поучительный и одновременно разочаровывающий процесс. Нидерландское правительство потратило 40 миллионов евро на референдум, в ходе которого граждан попросят проголосовать за или против документа, который почти никто не читал и суть которого понимают лишь немногие. При этом договор касается страны, где большинство граждан Нидерландов ни разу не были и практически ничего не знают о ней.

Иными словами, какое бы решение ни приняли люди, они сделают свой выбор, не осознавая, что стоит на кону. Более того, они будут принимать его в обстановке засилья зачастую неполной и тенденциозной, а порой и откровенно неправдивой информации. Поэтому референдум, который должен был бы стать инструментом демократии, превратился в фарс и надругательство над демократией.

Референдум изначально был назначен на неправильном основании. Кампания по проведению голосования организована теми, кто позже подтвердил, что они не столько беспокоились по поводу Украины, сколько стремились дестабилизировать Европейский Союз. Их конечная цель заключается в том, чтобы вывести Нидерланды из состава ЕС. Украина была лишь жертвой на этом пути. Вместе с тем, кампания организована при использовании дотаций ЕС, непредназначенных для этих целей. Это ярко демонстрирует нигилизм организаторов. Позже они сумели путем разнообразных уловок увеличить максимальную субсидию, выдаваемую нидерландским правительством на проведение референдума, в четыре раза.

Правительственное субсидирование кампаний в рамках референдума в целом было фарсом. Комиссия, занимавшаяся раздачей средств, не интересовалась содержанием заявок — внимание уделялось исключительно техническим моментам. В результате один бизнесмен сумел получить 50 тысяч евро на то, чтобы напечатать туалетную бумагу с «информацией», агитирующей против Соглашения об ассоциации с Украиной. Суть этих месседжей сводилась либо к полуправде, либо к откровенной лжи. Многое было основано на слухах. Цель одна — добиться, чтобы люди проголосовали против Соглашения.

Подавая заявки на получение средств, организаторы референдума пошли на очередную хитрость, утверждая, что собираются провести разные кампании: против, за и нейтральные. Это позволило им аккумулировать больше средств. Вместе с тем, их кампании в поддержку Соглашения и нейтральные инициативы были настолько умно сделаны, что также склоняли к негативному голосованию.

Депутат от Социалистической партии Голландии Гарри ван Боммель, который весной 2014 года, после кровавой резни в центре украинской столицы, стоял на Майдане и высказывался в поддержку тех, кто борется за свободу, сейчас вдруг изменил свою точку зрения. Он начал говорить «нет, нет и еще раз нет» (будто одного «нет» недостаточно), и для подтверждения своих слов нашел целый ряд «патриотичных украинцев», объяснявших голландским избирателям, что на самом деле Украина разделена и находится в состоянии гражданской войны, а многие украинцы выступают против Соглашения с ЕС.

Позже на партийном собрании Боммель решил использовать раскритикованный французский пропагандистский фильм «Маски Революции», где Украина изображена как страна, управляемая бандой коррумпированных, праворадикальных, полуфашистских мошенников. Позже он также показал видео Алексея Журавко, бывшего депутата Партии регионов, который на данный момент скрывается от СБУ, подозревающей его в оказании финансовой помощи сепаратистам. Журавко по сей день публикует в социальных сетях фото передвижения украинских войск на востоке страны, чтобы проинформировать врага о их местонахождении и боевой комплектации.

Главное — сагитировать проголосовать против, содержание не имеет значения.

Таким образом, уровень дискуссии продолжал падать. Голландские медиа старались оставаться «нейтральными», балансируя точки зрения обеих сторон. Однако нужно было показать разные мнения не только в Нидерландах, но и на Украине. Одна голландская журналистка жаловалась мне, что ее отправили в Киев, чтобы взять интервью у украинцев, выступающих за и против Соглашения, а также тех, кто относится к нему нейтрально. Но где здесь найти тех, кто против, сокрушалась она. В итоге она отправилась в ДНР, будучи уверенной, что там уж точно найдутся противники Ассоциации. Тот факт, что три четверти населения Украины выступают за Соглашение, был озвучен лишь несколькими СМИ.

Последнюю проблему — непреодолимое желание оставаться «нейтральными» — сложно объяснить. Уверенность в том, что истина находится посередине, дошла до таких масштабов, что принимать чью-то сторону и иметь убеждения практически считается нездоровым.

Одним из факторов, играющим в этом роль, является тот факт, что многие эксперты региона либо живут в России, либо имеют там родственников, либо ориентированы на Россию, а потому смотрят на войну между Украиной и РФ «российскими глазами»; или, по крайней мере, находятся под ощутимым влиянием российских медиа и общественных настроений.

Но они не понимают одного: путинская Россия — это не Россия, это страна, которую 75 лет насиловали и по очереди похищали одни из худших насильников в истории — кэгэбисты. И в то время как писатель-диссидент Владимир Войнович делает выбор и открыто заявляет, что не приедет в Крым, пока тот остается оккупированным, несмотря на то, что там похоронены его родители, они продолжают оставаться «нейтральными» и поддерживать навязанную Москвой идею того, что на Украине идет гражданская война, а страной управляет коррумпированная клика, заигрывающая с правыми экстремистами. Их мнение имеет последствия, поскольку они считаются экспертами и якобы знают ситуацию лучше.
Кампания в поддержку референдума запустила худшие из возможных дискуссий и дебатов в соцсетях. Я всегда наивно полагал, что у голландцев после 400 лет демократии есть хотя бы какие-то минимальные стандарты. Мои ожидания были разбиты в пух и прах. То, что я увидел, было хуже, чем я мог себе представить в самых жутких кошмарах. Это было куда хуже, чем вопли толпы в Вильнюсе в 2011 году во время проведения гей-парада, которые я тогда приписал тому, что пост-тоталитарное государство еще не научилось полноценной демократии. Ситуация в Литве со временем изменилась к лучшему. Литовцы знают, что такое отсутствие свободы, и поэтому понимают, как важно ее защищать любой ценой.

Похоже, в Нидерландах прошлое давно забыто, а комфортная жизнь в успешной стране сделала людей жадными, самовлюбленными, эгоцентричными и, прежде всего, постоянно недовольными. Они убеждены, что заслуживают только лучшего и что весь мир пытается отнять то, что принадлежит им «по праву»: мусульмане, поляки, коррумпированные политики, а теперь еще и 45 миллионов украинцев. Они повторяют слоганы об экстремистах и «фашистах» на Украине, не понимая, что их популистские лидеры являются верными учениками Муссолини и ему подобных, и что их «народное восстание» имеет те же элементы, что и немецкая политика в 1930-х.

Для меня референдум стал очень болезненным противостоянием со страной, в которой я вырос. Нидерланды были либеральной страной, страной со свободными и дружелюбными людьми, с очень активным сообществом людей, занимающихся волонтерством и благотворительностью.

Нидерланды, за которыми я наблюдал в последние несколько недель, были полной противоположностью этой страны. Мне стыдно за голландцев, проголосовавших против Украины, не понимающих цену свободы, не понимающих, как важно знать, что вас поддерживают. Сказать, что стране нужна небольшая война, чтобы прийти в себя, было бы слишком радикально, но в глубине души я не могу отделаться от этой мысли. 70 лет мира превратили наш народ в курлыкающую, раскормленную рождественскую индейку. Бедная страна — и бедная Украина, чьей интеграции в европейское сообщество угрожают эти эгоисты.