О бессмысленности компенсационного налога

Заявление Ходорковского о несправедливости покупки им ЮКОСа знаменательно во многих отношениях. Все в одной заметке и не перечислишь. Так что остановлюсь на одном.

Демократическая часть нашего общества уже двадцать лет пытается: одни не видеть несправедливости чубайсовской приватизации, а другие говорить "Проехали!". Естественно, бенефициаром той приватизации был не один Ходорковский, а – чего тут мельчить – по сути вся экономическая элита. У нас не было своих гейтсов, а наши "мини-гейтсы" не были независимы от государства: их активы скупались сильными мира сего, а сильными были как раз бенефициары той приватизации и люди, которых они поставили охранять свои богатства. Не будем кокетничать – это слишком большая правда, чтобы ее не видеть. Впрочем, с нашей способностью жмуриться...

Так вот, простейший социо-культурный и психологический факт состоит в том, что "проехать" итоги приватизации не получится. Уже 20 лет не получается, и никогда не получится. Никогда бенефициары не получат санкции общества (народа) на владение своим имуществом. И даже не только те, кто тогда поживился непосредственно, но и все, кто сумел разбогатеть на той волне сравнительно честными способами. Про законность я не говорю – в том или ином смысле всё тогда шло по закону, как по закону у нас творится любое беззаконие.

Почему не получится? Потому, что, когда люди видят огромные дворцы нынешней знати, у них спыхивает не зависть. Зависть – это желание самому жить в таком дворце. Это тоже есть, но у немногих. А массово вспыхивает протест ущемленного чувства справедливости.

БольшАя часть демократической интеллигенции, которая переживает этот протест даже ярче, чем средний обыватель – и это естественно: она же – интеллигенция, она выше по развитию, и у нее сильнее нравственное чувство – так вот, эта часть интеллигенции всячески пытается убедить себя и других, что возмущаться не надо, что всё нормально, что всё так и должно быть. В ход идут любые аргументы, от "а как же в Америке?" до "зависть – плохое чувство", "не считайте деньги в чужом кармане" и т.д. и т.п.. Но, как это бывает во всех подобных случаях, аргументы против совести бесполезны: ее не переспоришь и не переубедишь. Люди же менее искушенные в такие споры с собой не бросаются и просто приклеили к элите ярлык. С очень неприятным словом на ярлыке – "Воры".

Мне что-то не попадалось социологических исследований на эту тему, но можете провести умозрительный эксперимент сами: чтобы ответит общество на вопрос вроде "Считаете ли вы человека с состоянием 100 миллионов долларов (можно и фамилии подтавить, так еще яснее будет) вором?" Как вы думаете, сколько бы процентов ответило "Да, считаю"? Нет, конечно, не сто процентов. А сколько?

Относятся к этому воровству люди по-разному. В основном – как к неизбежному злу. Но при этом воровство воровством считать не перестают. И готовы при случае справедливость восстановить.

Здесь была грубейшая ошибка Чубайса (хотя, конечно, не только его лично – "коллективного чубайса"). Никакого "стерпится-слюбится" здесь быть не может. Общество никогда не санкционирует ту приватизацию и ее результаты. А значит – и сам институт частной собственности в России (включая, впрочем, не одну РФ). А без этой общественной санкции частная собственность постоянно будет находиться под угрозой.

И, значит, никакое развитие экономики у нас невозможно: политические риски – если не краткосрочные, то долгосрочные – будут оставаться столь же высокими, а долгосрочные инвестиции – столь же неразумными. Вулкан не лучшее место для строительства.

То, о чем я говорю, для экономистов, в общем, азбука. Проблема слишком очевидна. И идея Явлинского решить ее с помощью "компенсационного налога" кажется вполне естественной: заплати и спи спокойно.

Но, если мы говорим о разовой, пусть и большой выплате, "компенсационный налог" хотя и естественен, но совершенно бессмысленен. На экономическом языке, Явлинский предлагает купить у общества санкцию на оправдание воровства по цене много ниже рыночной. То есть по сути – обмануть общество еще раз. Естественно, из этого ничего не получится – со временем обман раскроется и сделка будет признана (обществом) недействительной. Потому что такая санкция стоит гораздо дороже.

Сколько? Сколько дороже? Вот здесь мы подходим к сердцевине проблемы. Цена санкции – вкладывание почти всех заработанных денег в общественные фонды. Не государственные, конечно – налогами здесь много не решишь, а в общественные: забота о социально беспомощных, развитие локальной инфраструктуры, наука, искусство, образование... Плюс личная скромность – никаких дворцов и золотых унитазов. И это всё не разовые мероприятия, а постоянно. Всю жизнь. Владей чем хочешь. Зарабатывай сколько хочешь. Но трать только так: на себя – чуть-чуть себе, о остальное – в развитие производства и на людей.

Вот такая цена. Наиболее сообразительные (да, пожалуй что, просто все) богатые люди давно стали об этой цене догадываться, создавая разные личные фонды и всячески эти фонды пиаря. Но, конечно, как и во всей нашей экономической жизни, здесь царит обман: дать на копейку, а накричать на рубль. Всё это (и это в наших условиях совершенно естественно) делается для прикрытия сути. А суть проста – накопление огромных личных богатств. И, естественно – они же не скупые рыцари – демонстрация богатства окружающим как свидетельства жизненного успеха. В той мере, в какой это позволяют делать личный вкус и три чувства: безопасности, меры и такта. Но, как вы знаете, в нас эти три чувства ограничивают демонстрации не сильно. Тут вот пронеслась, к слову, молва об одной свадьбе. Впрочем, это-то как раз всё естественно: мы же знаем, какие люди становились бенефициарами приватизации.

Понятно, что цена, о которой идет речь, высокая. И платить ее мало кто захочет. Но дело здесь не только в нежелании. При современном общественном (и в частности – политическом) устройстве ее и нельзя заплатить. Даже если захотеть. Тут необходим новый договор общества с бизнесом. Не "каждый за себя" и "бери сколько унесешь". Для заключения же такого договора между обществом и бизнесом нужна большая подготовительная работа. Которая начинается же с разъяснений, почему иначе ничего не получится.

Идея Явлинского о разовой выплаты компенсации от этой работы, с одной стороны, уводит, отвлекает. Но с другой, ставит на повестку дня вопрос о размере компенсационного налога. Анализ же этого вопроса немедленно ведет к пониманию, что выплата не может (да и не должна) быть разовой. Так что нет худа без добра.