26.03.2016 03:00

И. Шафаревич. Тысячелетняя загадка.

На модерации Отложенный

ТРЕХТЫСЯЧЕЛЕТНЯЯ ЗАГАДКА

назад содержание

Глава 17. Обсуждение.

1. "Что такое еврей".

Здесь мы попытаемся сформулировать некоторые выводы из предшествующих, исторических, глав. Эти выводы, безусловно, дают картину с очень большим числом белых пятен. История еврейства слишком объемна (хотя бы только по охватываемому ею времени), чтобы ее можно было охватить какими-то четкими формулировками. Да и Достоевский еще писал:

не настали еще все времена и сроки, несмотря на протекшие сорок веков, и окончательное слово человечества об этом великом племени еще впереди.

Мне кажется, что мысль эта вполне верна и сейчас. Поэтому я ставлю себе очень ограниченную цель - извлечь из известных исторических фактов несколько конкретных выводов, которые пригодились бы в будущем (я имею в виду прежде всего русских, но не только их), чтобы выработать свое отношение к этому загадочному явлению - еврейству. А точнее, установить такие отношения с ним, которые учитывали бы наши основные исторические цели.

И прежде всего, мы можем вернуться к вопросу, обсуждавшемуся в начале работы: что за общность образует еврейство? Недавно этому вопросу посвятил особую работу влиятельный в еврейских кругах раввин Адин Штейнзальц. Заголовок этой работы: "Что такое еврей" - мы и переняли в качестве заголовка раздела. Хотя вопрос, сам по себе, не новый - об этом много писали, в том числе и еврейские авторы: что такое еврейство? - нация, религия или некий "дух еврейства"? Как оказалось, вопрос этот очень тонкий и я не собираюсь предложить на него свой ответ - лишь суммировать некоторые наблюдения, вытекающие из предшествующего исторического обзора.

Приведенные выше исторические очерки позволяют отметить некоторые постоянно встречающиеся черты, которые связываются с еврейством. Так, в книге об "Антисемитизме в древнем мире" С. Я. Лурье отмечает особое свойство еврейского народа (в Античности):

он, не имея ни своей территории, ни своего языка, и будучи разбросан по всему миру, тем не менее (....) остается национально-государственным организмом.

Достоевский говорит:

нет, такой необыкновенно сильный и энергичный народ, такой беспримерный в мире народ не мог существовать без Status in statu (т.е. не образуя государство в государстве - И.Ш.).

И Яков Клацкин пишет о "еврейском государственном устройстве": "мы спасли его как переносное государство которое и в диаспоре создает нам аналог государственной автономии", "прочная стена, созданная нами, отделяла нас от народа страны, а за стеной жило еврейское государство в миниатюре". Русский религиозный философ XX в. - о. С. Булгаков говорит: "И самой таинственной из судеб Израиля остается именно его единство". И другой мыслитель того же течения, В. Зеньковский: "что больше всего поражает в еврействе после рассеяния - это его единственная и исключительная живучесть как национального целого". "мировое еврейство(...) остается единым (...) во внутренних императивах жизни, определяющих особую судьбу, особый путь еврейства". Все это лишь разные аспекты наблюдения Гретца о "чудесной взаимосвязи, нерасторжимо соединяющей члены еврейского мира", которое было приведено в самом начале работы.

Естественно, проще всего было попытаться найти объяснение при помощи тех категорий, которые обычно в истории формируют человеческие общности: религии и нации. Например, дореволюционное русской законодательство воспринимало евреев исключительно как религиозную общину ("лица иудейского вероисповедания"). Такова же была точка зрения евреев в период увлечения эмансипацией и ассимиляцией: "мы - просто немцы Моисеева закона" (или англичане, русские и т.д.). Сейчас превалирует другая точка зрения: евреи - это национальность. Так, сионизм в эпоху Герцля и Вейцмана был чисто светским национальным течением. Например, Вейцман говорил (после II Мировой войны, в связи с созданием государства Израиль):

Хотя мы будем уважать верования каждого человека, мы не можем перевести стрелки часов назад, сделав религию основой государства (...). Религия не должна контролировать деятельность государства.

(Правда, реальность оказалась не соответствующей этой декларации.)

Спор о том, являются ли евреи нацией или объединены религией, имеет и более давнюю историю. Он бросает, например, свет на загадочную раннюю статью Маркса "К еврейскому вопросу". В ней имеется ряд поражающих высказываний, например:

Химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека.Деньги - это ревнивый бог Израиля, перед лицом которого не должно быть никакого другого бога.

Если эти мысли были бы опубликованы сейчас, то Маркс немедленно был бы заклеймлен как антисемит.

Видимо, объяснение такой странной ситуации связано с более широким контекстом этой статьи. Она является ответом на две статьи Бруно Бауэра по тому же вопросу. В них Бауэр доказывает, что еврейский вопрос - это вопрос религиозный. Христианское государство, утверждает он, не основывается на принципе равных прав. Евреи должны либо бороться против самих принципов христианского государства, либо довольствоваться местом (и рядом привилегий), им предоставляемым. Они хотят, однако, оставаясь евреями, иметь те же права, что и христиане, то есть требуют для себя особого положения. Для Маркса же была особенно болезненна концепция, основывающая историю на религиозных принципах, ему необходимо было свести всю ситуацию к экономическим взаимоотношениям евреев и христиан. Ради этого он готов рисовать своих соплеменников самыми черными красками и делает даже знаменитое предсказание:

Как только обществу удастся упразднить эмпирическую сущность еврейства, торгашество и его предпосылки, еврей станет невозможным...

(Что было так убедительно проверено в России после революции 1917 г.!)

Видимо, ни одна из этих точек зрения, что еврейство - это религия или нация, - не делает все явление более понятным. Все, что было в этой работе раньше изложено, приводит, мне кажется, с необходимость к тому, что для понимания требуется соединения обеих точек зрения: еврейство является уникальным сплавом религии и нации. Все недоумения происходили из того, что еврейство пытались вместить в один из известных рядов исторических явлений. Либо говорили: это народ, как греки, римляне, немцы, французы... Но выходило - непохоже. Либо, что это религия: как античное язычество, буддизм, индуизм, христианство, ислам. И опять не подходило. Разгадка в том, что это - явление без аналогов в Истории: единственный случай этноцентрической религии и скрепленной религиозным чувством нации, причем обе компоненты соединены идеей избранности. Это видно в таком осколке современного еврейства как Израиль. Более 80% населения считает себя атеистами, а раввинат определяет важнейшие стороны жизни: форму брака, признание гражданства и т.д. Очевидно, ортодоксальный иудаизм признается атеистическим населением Израиля необходимым фактором национального сплочения.

Такого сплетения, взаимопроникновения нации и религии не было нигде. Античные греки считали, что их боги - также и боги троянцев. Согласно Гомеру, троянцы поклонялись Зевсу, Аполлону, Афродите. Когда греки соприкоснулись с более широким кругом народов, они исходили из того, что те поклоняются тем же богам, лишь под другими именами. Например, Геродот говорит: "Египтяне поклоняются Дионису, которого они называют Озирисом". Так называемые "мировые религии": буддизм, христианство, ислам, тем более, обращаются ко всему человечеству. Но если вспомнить такие талмудические изречения (приводимые Эйзенменгером):

...народы земли не называются людьми, так как их души происходят от нечистого духа, людьми же называются израильтяне, души которых происходят от святого духа Божия.

Рабби Симон бен Иахаи говорит:

вы называетесь людьми, другие же народы называются не людьми, но скотами,

то становится очевидным, что мы имеем дело с каким то явлением совсем иного плана, чем известные религиозные или национальные группы.

И так создалась очень устойчивая традиция. Например, известный современный еврейский идеолог М.Гефтер, вспоминая свою молодость, пишет:

...я не был тогда евреем. Знал, но не ведал. Быть может, отталкивал это знание, но все же не из страха! Скорее - следуя комплексу Маугли.

То есть: образ человеческого ребенка среди зверей, совершенно в духе рабби Симона бен Иахаи. Да и Нахум Гольдман спрашивает, в чем защитный механизм, сохранивший еврейство при всех преследованиях? И отвечает:

Этот механизм может быть описан в нескольких словах: евреи относились к своим преследователям как к низшей расе.

Более того, еврейство не является формальным объединением еврейской национальности и иудаизма. О каких религиозных или национальных корнях можно говорить, например, в связи с евреями, участвовавшими в революции 1917 г.: Троцким, Зиновьевым и т.д.? Так, Литвинов был убежденным сторонником еврейской ассимиляции и в анкетах писал себя русским, Максимом Максимовичем, хотя от рождения назывался Меер Генох Мовшевич Валлах.

Живущая сейчас в Германии С.Марголина - публицист из "третьей эмиграции" - предлагает пересмотреть этот вопрос:

Вопрос, который обычно обходится при обсуждении особой роли евреев в советском обществе, несмотря на его центральный характер, таков: правильно ли приписывать еврейскую национальность ассимилированным евреям, не воспринимавшим себя как евреев?Во время революции, когда пришли к власти евреи, оторвавшиеся от еврейства, национально-еврейские мыслители подчеркивали, что революционеры не были "подлинными" евреями или даже были предателями еврейского народа. Однако, это была защитная мера против обвинений евреев в ответственности за красный террор. Симон Дубнов (...) считал эти тонкости и подразделения несущественными сравнительно с ненавистью населения. В 1918 г. большевистское ЦК в Смольном в народе называли "еврейским правительством". Дубнов с горечью занес эту "шутку" в дневник, вполне осознавая, что она полностью соответствует истине (...).Со своим народом нельзя порвать просто по своему "желанию" или "решению". Можно воспринимать себя как нееврея и все же принадлежать еврейской традиции со всем, с чем она связана (...).На вопрос о его еврействе Троцкий отвечал: я социал-демократ и ничего больше (...). Евреи, отказывавшиеся, как Троцкий, от еврейства, не хотели понять, что их тип "нееврейскости" был типично еврейским (...). Исаак Дейчер писал: "Еврейский отщепенец, порывающий с еврейством, принадлежит вполне определенной еврейской традиции".

Некоторые идеи, воспринятые первоначально в религиозной форме, могут впитываться народом на продолжении многих поколений, а потом проявляться у потомков, порвавших с религией - но в другой формулировке. Так, Куприн в письме Батюшкову, цитированном в главе 10, приводит прямо "словарь" для перевода одной и той же идеологии с языка Ветхого Завета на язык современного эмансипированного еврейства. Он говорит, что основная концепция современного ему прогрессивного еврейства есть только перевод на другой язык основных положений ортодоксальной еврейской традиции и сводит их в такую таблицу:

Точка зрения современная

Традиционная

а/ Еврейский народ - самый талан- тливый, с самой аристократи- ческой кровью.

б/ Исторические условия лишили его государственности и поч-

вы и подвергли гонениям.

в/ Никакие гонения не сокрушили еврейства, и всё лучшее сделано и

будет сделано евреями.

а/ Еврейский народ - "избранный" божий народ и ни с кем не должен смешиваться.

б/ Но бог разгневался на него за грехи и послал ему испытания в среде иноплеменных,

в/ Но он же пошлет Мессию и сделает евреев властителями.

И С.Марголина пишет:Еврей - не фантастическая выдумка. Его самовосприятие начинается с ощущения своего "различия". Прежде всего это связано с традицией "избранности", которая после потери религиозного содержания трансформировалась в чувство превосходства. То есть еврей ощущает себя другим не только ввиду своего опыта соприкосновения с неевреями, но также через передаваемое культурой целеположение "быть чем-то иным и особенным".

Или, Зиновьев в "Истории РКП(б)":

Они ("экономисты") говорили: "Что же, по-вашему, рабочий класс - мессия"? На это мы отвечали и отвечаем: мессия, мессианство - это не наш язык, мы не любим таких слов. Но то понятие, которое в них вкладывается, мы принимаем: да, в известном смысле рабочий класс - мессия и роль его - мессианская, ибо это тот класс, который освободит весь мир.

Вот так, переведенные на другой язык, религиозные идеи могут вдохновлять и объединять людей, считающих себя атеистами и материалистами.

Розанов утверждает, что еврейство образует общность более тесную, чем национальная или религиозная:

Они в сущности родные друг другу.

Так их характеризует и Гершензон:

14 миллионов людей, чувствующих себя как бы одной семьей.

Да и рабби Штейнзальц, в статье, название которой мы приняли для этого параграфа, предлагает свою точку зрения: евреи - это "Дом Якова" или "Дом Израиля", это - семья, то есть такая общность, из которой невозможно выйти, даже декларируя публично свой разрыв с ней.

И В.Топоров, как бы "изнутри", описывает не тривиальный характер этого "единства":

Внешность, фамилия, родственные связи, трудно уловимые, но все же вполне определенные черты национального поведения выделяют этнических евреев, метисов и порой квартеронов (сильная кровь!); среди опознавательных признаков надо, несомненно, назвать болезненную реакцию на саму постановку еврейского вопроса, зачастую присущую и людям нееврейского происхождения, но состоящих в браке с евреем или еврейкой, особенно при наличии детей.

Конечно, в Истории люди часто объединялись: в государства, племена, партии, разные союзы. Но, начиная с Античности, современники (в том числе и еврейского происхождения) выделяли еврейство как нечто отличное от других аналогичных явлений. Приведу одну аналогию. Отдельная пчела является, по ряду признаков, довольно примитивно организованным существом: например, она не может поддерживать температуру, отличную от температуры окружающей среды. Но пчелиный улей имеет многие черты гораздо более высоко организованного существа. Например, в нем поддерживается постоянная температура +33 - +34C° (в той части улья, где находятся яйца и личинки и в период их выращивания). Пчелы все время обмениваются пищей (когда радиоактивный сироп дали менее сем 0,1%, вскоре 70% всех пчел стали радиоактивными).То есть, улей обладает аналогом обмена веществ. Пчелы, все время помахивая крылышками, создают ток воздуха - аналог дыхания. Наконец, улей "размножается" половым путем: трутни и матки по набору хромосом аналогичны мужским и женским половым клеткам. Ввиду ряда таких свойств некоторые энтомологи считают, что функционирование улья можно понять лишь мысля его как СВЕРХОРГАНИЗМ, клетками которого являются отдельные пчелы. Отметим, однако, что подобная форма организации жизни встречается лишь среди низших животных, а более высокие формы жизни связаны с развитием различных аспектов индивидуальности и индивидуальных связей.

Вот такой сверхорганизм и возник в виде еврейства. Его возникновение заняло более двух тысячелетий и включало: создание религиозной концепции избранного народа, идеологии классического иудаизма и кагальной организации, многочисленных еврейских организаций (типа ордена Б'най Б'рит) и других "закрытых" еврейских обществ современного Запада.

В Истории встречаются и другие человеческие объединения, аналогичные сверхорганизму. Яркий пример - большевизм, опирающийся на "партию нового типа". Именно от большевизма нам сохранилось наиболее яркое описание этого явления "изнутри" - свидетельство руководящего большевика Пятакова. Это его рассказ (во время поездки за границу) своему бывшему партийному товарищу, записанный, а потом опубликованный тем. Пятаков подчеркивает именно отказ от своей индивидуальности ради слияния с партией, жертву "гордостью, самолюбием и всем прочим". Он даже заявляет, что если партия признает черным то, что ему видится несомненно белым, то и он заставит себя считать так же. Он описывает, как мучительно такое "насилие над собой". Сравнительно с этим "отказ от жизни, выстрел в себя из револьвера - сущие пустяки". Но все искупается необыкновенным чувством "чести и счастья" быть в рядах партии "делающей невозможное возможным". (Полный текст сохранившегося рассказа Пятакова я привел в своей книге о социализме.) И параллелизм здесь не случаен: речь идет о духовно родственных явлениях. Если Шахак называет средневековые еврейские общины, построенные по типу кагалов "одним из самых "закрытых" и тоталитарных обществ во всей человеческой истории", то не удивительно, что сложившаяся там духовная традиция была незаменима для создания тоталитарного общества XX в. Если Гершензон пишет, что в еврействе народная воля "должна была пропитать личную волю каждого индивидуума", то это напоминает слова Пятакова, что "идейный большевик-коммунист" будет считать черным то, что, как он видит, белое, если таково решение партии.

Именно благодаря этим качествам "сверхорганизма", созданным за несколько тысячелетий, еврейское участие в образовании нового "сверхорганизма" оказывается особенно эффективным. Мы пережили это в русской революции 1917 г. и последовавшие десятилетия. Когда же, в силу самых естественных причин, число евреев в руководящем слое общества упало (лишь сравнительно с прежним, - оставаясь значительно выше доли в населении), то и коммунистическая власть распалась. Россия была подчинена другому, капиталистически - спекулятивному укладу - и в этом повороте еврейское влияние оказалось столь же доминирующим.

2. "Судьбы еврейского народа".

Розанов, много думавший о роли евреев в нашей жизни, писал:

Ни об одном еще народе не хочется так сказать, что он - с "призванием", будь то добро или зло, свет или тьма. Факт - в некоторой специализации, в существовании "исключительных способностей"; некоторого "штанд - пункта" в бытии ли историческом, в психологии, "умоначертании".

Можно ли из известной истории того, как формировалось еврейство, вывести, - в чем заключается это "призвание"? Ведь это, собственно то же, что ответить на вопрос - в чем "смысл", или "цель" истории еврейского народа. Можно сразу же отмести такие вопросы как "слишком неопределенные" и "не имеющие смысла". Но вот великий композитор - Шостакович - писал, по поводу именно той области, которой он посвятил свою жизнь: "Смысл в музыке - это для многих звучит непривычно(...) Но, несмотря на их наивность и даже грубость, эти вопросы, несомненно, имеют право на существование". Может быть, тогда это верно и в отношении вопросов о смысле в Истории? И уж тут трудно не согласиться с Розановым - если по поводу какого народа, то, прежде всего, еврейского, такой вопрос оправдан всей историей. Другое дело, что вопросы эти предельно трудны. И Достоевский предупреждал, что для ответа на них "не пришли еще времена и сроки". Тем не менее, об этом было написано много. И сама многоголосица мнений показывает, что короткого и окончательного ответа - нет. Из всего, что мне известно, на меня самое глубокое впечатление произвела работа М.О.Гершензона "Судьбы еврейского народа", ее название я и взял в заглавие этого параграфа. Прежде всего, для меня было ошеломляющим открытием: Гершензон, автор и даже организатор "Вех", тонкий специалист по русской литературе, казался мне примером полностью ассимилировавшегося еврея (да он не раз и писал "мы, русские интеллигенты"...); а тут такая страстная поглощенность судьбой еврейского народа! А кроме того, работа насыщена сильным чувством и глубокими, убеждающими мыслями. Например, статья Гершензона в "Вехах" производит гораздо меньшее впечатление. Автор, видимо, чувствует неразрешимость вопроса приемами привычного нам рационального мышления, опирающегося на исторические или социологические факторы, поэтому он апеллирует скорее к образам и чувствам.

К сожалению, объем нашей работы позволяет привести лишь некоторые отрывки из статьи Гершензона. Вот как автор характеризует всю эту эволюцию в целом:

Глубокомысленный, сложнейший замысел - и элементарная ясность плана; основные линии так отчетливы, что их способен проследить ребенок; но каждая определена тончайшими соображениями и служит многообразным задачам целого: таковы создания гениального художника - и так творила душа еврейского народа его внешнюю историю.

И более подробно, по этапам:

Если всмотреться поближе, в зачатках еврейства обнаруживаются странные черты (...). Еврейский народ твердо помнил из своего детства одно: что его религия и законы образовались не обычным путем, не в прочном укоренении оседлости, а на ходу, в движении.Это была страстная, нетерпеливая воля (...). Сплотив из песчинок неразложимый народ, она тотчас изнутри расколола его и потом столетия дробила на части, все мельче, пока вовсе не распылила совсем. Но новые атомы должны были быть качественными, отличались от первоначальных: в каждом из них должна была действовать народная воля. Она должна была проницать личную волю каждого индивидуума так, чтобы он, осуществляя свои эгоистические желания, самым характером своих желаний и способом их осуществления служил ее целям.Изгнание было нужно душе народной; она отрываться от земли, исторгнуть свои корни.При Ездре и Неемии (...) еврейство сделалось как бы одним твердым телом, не плотски - но духовно, ибо все атомы его были теперь пропитаны единой волей.Катастрофы 70-го года, окончательное крушение еврейского царства, не была внешним событием, но сама воля еврейства, довольно и обдуманно произвела ее в вещественном мире своими духовными силами, в срок, какой она сочла благовременным.Еврейское начало в мире кипятилось и процеживалось более тысячи лет; теперь оно было окончательно готово: крепчайший и чистый настой (...). На протяжении дальнейших веков еще несколько раз приходилось крепче затягивать срединный узел, чтобы еврейский ум не разложился в человечестве; таково было создание Мишны во 2-м и Талмуда в 5-м веке, таков был раввинат и кагальная система.В общем цель достигнута: еврейство не имеет земного града.За две тысячи лет еврейство сумело порвать крепчайшие цепи, какими человек привязан к земле.Потому же, я думаю, еврейский народ стал народом подвижных профессий, народом ремесел, торговли, обмена. Земледелие запрещено еврею его народным духом, ибо, внедряясь в землю, человек всего легче прирастает к месту и к устойчивой форме жизни.14 млн. людей, чувствующих себя одной семьей, разбросано по 70 странам; народ, имевший свою культуру, внутренне распылен по двадцати инородным культурам; народ, забывший родную речь и говорящий на многих чужих языках, народ - хамелеон, народ - торгаш, оторванный от природы, хиреющий в городах.

Автор задумывается и над тенденцией, значит, в каком-то смысле, над целью этой эволюции. Он подчеркивает, что она далеко не безболезненна, конфликтна:

Не безделицей была еврейство для мира все эти двадцать веков: народы со жгучим интересом следили за ним и чем дальше смотрели, тем ярче их взор разгорался страхом и ненавистью. В том деле, которое делает еврей, есть какая-то вечная истина, но какая страшная.Мир думал, что он казнит еврейство, а на самом деле служил ему, как он служит всякой воле.Если бы не религия, не Тора и сознание общности своей, народ не прошел бы сомкнутым строем через такие муки.Вот последняя неподвижность: для верующего еврея - незаменимая Тора и неразложимое еврейство; для неверующего - по крайней мере последнее.Сказать ли мое предвидение? Но факты сами гласят, как открытая книга. Я вижу, что таинственная воля еврейского народа направлена к тому, чтобы разрушить и этот последний оплот (...).Мне кажется, еврейство вступает ныне на последний стадий своего пути.Мы уже теперь можем с уверенностью предвидеть: человек в еврействе станет нищ духом; не к этой ли цели стремится и все человечество.Они насытятся пищей, которой мир еще не вкушал, ибо все мирские ценности - как бутафорские яства.

В работе Гершензона, сильно склоняющейся в мистическую сторону, можно выделить несколько конкретных положений, которые можно сопоставить с приведенным выше историческим материалом, да и фактами современной жизни.

1) Неустанная, на протяжении трех тысячелетий, выработка сплоченности еврейства, подчинения его "единой воле": как "кипячение и процеживание настоя".

2) Так же движущийся в одном направлении процесс, характеризуемый терминами "отрыв от земли", "отрыв от корней", "еврейство (...) не имеет земного града".

3) В столь тяжелых условиях единство поддерживается религией (Тора,Галаха) и национальным самоощущением.

4) Предвидение, что и эти связи будут разрушены. На первый взгляд звучит парадоксально: что же тогда значит еврейство, если отказаться от этих двух принципов общности - религии и нации? Но ведь, например, Радзиховский насчитывает в России примерно 600 тыс. евреев по паспорту и около трех млн. "в еврейской сфере". Растет число смешанных браков среди евреев, сейчас оно уже превышает половину всех браков. Так, может быть - это осуществление мечты ассимилицанистов: евреи "растворяются" в русских? Но Гершензон понимает это иначе:

Зерно прорастает - шелуха должна лопнуть.

Он пишет:

Кто есть еврей. - В ком действует народная сила еврейства (...),национальная воля, действующая в нем, сама уклонит его шаги на должный путь.

Видимо, во всем мире сложился слой, состоящий из ортодоксальных и из нерелигиозных евреев, тех, кто (по ленинскому определению) "с примесью еврейской крови", членов их семей и людей, так или иначе примыкающих к еврейству, как вообще часто люди льнут к любой власти.

Чем же объединяется весь этот слой? Шахак указывает, как на организующий центр - ортодоксальное еврейство с центром в Израиле и еврейские национальные организации в диаспоре (то есть, по всему миру). Он утверждает, что Израиль контролируется раввинатом и его политика определяется в большей степени, как он говорит, "еврейской идеологий", чем геополитическими (хотя бы и империалистическими) интересами страны. Но, говорит он:

Кроме политики Израиля, как можно думать, "еврейская идеология" влияет и на значительные группы, если не на большинство евреев диаспоры.

Это влияние, особенно в США, как он говорит, осуществляется через еврейские организации "закрытого" (эксклюзивного) типа, которые в принципе не допускают нееврейских членов. И зная, как еврейство умеет внушить другим свои точки зрения, заразить своим настроением, можно себе представить, как велико воздействие радикального, организованного еврейства на других евреев, членов их семей и близких им людей. Например, Израиль совершает агрессивные, террористические действия против арабов, вызывая их крайнюю ненависть. А потом евреи диаспоры запугиваются угрозами, что если теперь не поддержать политику Израиля, то арабы там перережут всех евреев, да пожалуй начнутся еврейские погромы и по всему свету. Я хорошо помню, как лет 12 тому назад у нас в стране несколько раз возникала волна страхов близких погромов. И если сам процесс вероятно был искусственно организован, то истерика страха, скорее всего, была искренней.

Так что речь, по-видимому, идет о власти (в наше время - власти над почти всем миром) некоторого слоя, в котором евреи (как бы это слово ни понимать) возможно и не составляют большинства, но их участие необходимо для единства и дееспособности всего слоя. Уж на что Гершензон: русский интеллигент, знаток русской литературы, участник и даже организатор "Вех"; судя по многим указаниям - не религиозен, уж тем более не связан ни с каким кагалом - но и он это ярко ощущает:

Еврейское начало неистребимо, нерастворимо никакими реактивами. Еврейский народ может без остатка раствориться в мире - и я думаю, что так и будет - но дух еврейства от этого только окрепнет.

Наконец, как понимать ту тенденцию "отрыва от земли", "отрыва от корней", которую постоянно подчеркивает Гершензон? Эти слова кажутся какой то бессодержательной риторикой (а в статье Гершензона - аргументом в борьбе против сионизма, чему статья, в значительной части посвящена). Однако, они совпадают с тенденцией, двигавшей западный мир в течении последних веков. Это - создание так называемой "технологической цивилизации", которая начинается с уничтожения крестьянства как основной опоры жизни и строит жизнь, все более опирающуюся на технику, так что ее иногда и определяют как стремление уничтожить природу, заменив ее искусственной природой техникой (но ведь человек - часть природы!). Теперь это прокламируется как идеология "постиндустриального общества", а реализуется так, что в биржевые спекуляции вкладывается в десятки раз больше средств, чем в реальную экономику. Эту экономическую политику настойчиво проводит "Федеральный Резервный фонд", ведающий выпуском долларов США. Долговременные его председатели - Поль Волькер и Аллан Гриншпан. И самые крупные состояния теперь образуются либо на биржевых спекуляциях, либо на производстве объектов "виртуальной реальности". Да и наша революция 1917 г. провозглашала "интернационализм", то есть порывала с такими "бутафорскими яствами", как родина и патриотизм. Тогда же боролись и против "буржуазной семьи" . Да и "сексуальная революция", бушевавшая на Западе в 1960-е-70-е годы, ставила ту же цель. А употребление наркотиков понималось как путь к уничтожение "буржуазной репрессивной индивидуальности". И в книге Жака Аттали, написанной 10 лет назад, предсказывается, что в XXI в. судьбу человечества будет определять новое поколение победителей и побежденных:

Покончив с любой национальной "привязкой", порвав семейные узы, заменив все это миниатюрными микропроцессорами (...) потребители из привилегированных районов мир превратятся в "богатых номадов".Возникнут и мириады бедных кочевников.Эти обнищавшие пираты будут курсировать по всей планете в поисках пропитания и крова над головой.Чувство привязанности к тому месту, которое рождало все культуры, превратится лишь в слабое, достойное сожаления воспоминание.

И в качестве итога:

Он (человек) со вставленными в него искусственными органами станет и сам искусственным существом, которое можно будет купить или продать как любой другой предмет или товар (...).Таким образом он приобщится к тому, что в конечном счете восходит к культу индустриального каннибализма.

Можно было бы отмахнуться от всего этого как от несерьезной риторики. Но автор - фигура серьезная (из алжирских евреев. Был экономическим советником президента Миттерана, потом - первым президентом созданного Международного Валютного Фонда). Видимо, он хочет передать какие то тенденции теперешней правящей элиты мира. И впечатляющее совпадение даже в терминах - Гершензон говорит о еврейской религии и законах: "образовались не обычным путем, не в прочном укоренении оседлости, а на ходу, в движении"; Аттали - о будущей "цивилизации кочевников", "ведущие оседлый образ жизни общества - только промежуточный этап между двумя этапами номадизма".

Если признать верным мнение Гершензона, что всю историю еврейства пронизывает стремление к "отрыву от корней", "отрыву от земли", то здесь, в этом направлении, оно шло впереди человечества. Причем его мысль сформулирована Гершензоном еще тогда, когда только формировались предпосылки для "постиндустриального общества".

Гершензон утверждает, что, развивая эту тенденцию, еврейство этим помогает осуществить "цель, к которой стремится все человечество". Все ли оно действительно к этому стремится, установить трудно, но течение такое несомненно существует. Несколько конкретнее он поясняет это положение тем, что в результате "все мирские ценности" станут "как бутафорские яства". Возможно, здесь и лежит причина всех конфликтов между еврейством и другими народами, тянущихся через всю историю. Другие народы не просто консервативно держатся за свои "мирские ценности" - они чувствуют, что их потеря равнозначна гибели народа. Религия, национальные традиции, мораль, семья - составляют "невидимое тело" народа, без которого его видимое тело гибнет. Заведомо, все "обычные", существовавшие до сих пор народы (кроме, может быть, еврейского) не способны насытиться этой "пищей, которую мир еще не вкушал" - по формулировке Гершензона. Для них свои земные ценности не "бутафорские яства", а условие, без которого они не смогут существовать.

В то же время, мы видели, какой колоссальной силой обладает еврейство и с какой невероятной энергией эту силу применяет для насаждения принципов, которые стремится внушить остальному человечеству - будь то всемирная революция или господство "мировых ценностей" в унифицированном "новом мире".

В гл. 2 мы приводили слова Гретца, что миссия евреев - стать учителями всего человечества. Эта точка зрения высказывалась многократно. В отношении к России ее недавно сформулировал один еврейский поэт:

Мы там, куда нас не просили,
Но темной ночью до зари
Мы пасынки слепой России
И мы ее поводыри.

Вот такая установка и была, возможно, "общим знаменателем" всех столь разнородных конфликтов, в которые еврейство было втянуто в своей истории, а обвинения в жестоком ростовщическом проценте, винокурении и даже в стремлении к руководству революционной работой или деятельности в ЧК - ГПУ - НКВД - только частными проявлениями этого столкновения мировоззрений.

3. Опять вопрос о власти.

Если еще раз даже бегло перечитать предшествующие главы, то, мне кажется, прежде всего бросится в глаза одно явление - поразительный рост влияния еврейства во всем мире. Американец Дюк пишет, что в патриотических кругах США тамошнюю власть характеризуют как СОП - сионистское оккупационное правительство. Если таково положение в США, то что же сказать о всем мире, которому они сейчас диктуют свою власть? Поэтому вряд ли можно ориентироваться в современной мировой ситуации, если избегать самого, вероятно, запретного вопроса:

Есть ли основания для утверждения, что сейчас имеется еврейская власть над миром?

Мне кажется, что на такой вопрос нельзя просто ответить "да" или "нет". Да так, собственно, обстоит дело с большинством вопросов жизни. Один покойный математик смеялся над попытками получить на любой вопрос один из этих двух ответов: а если бы Вас спросили сколько вам лет? - говорил он.

Мне представляется, что ситуация в мире сейчас близка к той которая нами обсуждалась в гл. 11.Там мы обсуждали уже вопрос: верно ли, что первые годы после революции 1917 г. в России была еврейская власть? Интересное соображение на эту тему высказывает, как мне кажется, С.Семанов в недавней статье. Он говорит, что среди французов распространено убеждение, будто все немцы - блондины. Фактически, оказывается, блондинов среди немцев - меньше половины. Но все же, процент блондинов среди немцев во много раз больше, чем среди французов. Так что неверное мнение французов отражает объективно верное наблюдение. Такой же степенью достоверности, говорит Семанов, обладает и часто высказывавшееся мнение, что "Советская власть в первые два десятилетия после революции была еврейской". Мне кажется, во всех этих случаях речь идет о приближенном утверждении, пренебрегающем рядом деталей. Так, мы можем рассматривать отдаленный предмет в общих очертаниях невооруженным глазом, или, если нам нужно видеть его в подробностях, в подзорную трубу. С этой точки зрения, вероятно, нечего пенять американцу Дюку, когда он говорит, что власть в России после революции принадлежала евреям - ему достаточно и такой степени приближения. Но русскому важно знать свою историю в больших деталях, тем более, что сейчас для этого есть возможность.

Таким же грубым приближением к истине представляется мне утверждение, что сейчас существует власть "еврейства" над всем миром. Оно отражает некоторую важную истину - что в нескольких ключевых сферах деятельности, связанных с властью: финансах, СМИ, политической машине, евреи занимают исключительно влиятельное место и когда они настроены единообразно, способны играть определяющую роль. Но такое приближенное видение игнорирует ряд важных деталей. Прежде всего, речь идет не обо "всем мире": этим силам не подчинен Китай, в значительной степени - Индия. Еще не полностью - Россия. Во-вторых, ни в какой структуре, связанной с властью, евреи не занимают все места. Еврейское влияние эффективно именно тем, что оно проявляется в течениях (будь то мировая пролетарская революция или рыночная экономика и "мировые ценности"), захватывающих многих представителей других народов - русских, немцев, англо-саксов.

Мы сталкиваемся здесь с непривычной формой доминирования или власти. Она отличается, например, от власти арабов в период мусульманской экспансии (VII-VIII в.в.).

Тогда все было ясно. Была четко провозглашенная идеология - Ислам. Столь же четко было и деление на господствующих и подчиняющихся (например, налоги платили только покоренные не-мусульмане). Причем, некоторое время это деление было и этническим - мусульмане, в основном, были арабами.

Теперь многие чувствуют, что над большой частью мира установлена новая власть: противники называют ее "мондиализмом" или "глобализмом" и она связана с доминирующим еврейским влиянием такого же масштаба, как в России в первые десятилетия коммунистической власти. Как и тогда, самая существенная особенность новой власти заключается в том, что еврейское влияние в ней не сводимо к цифрам, выражающим еврейское присутствие. То есть чувствуется, что поражающие цифры можно установить, но не в них суть дела. Предположим, во главе какого-нибудь всемирного банка стоит человек с очень типичной еврейской фамилией. Но ведь не он определяет политику банка (во всяком случае, не единолично). А состав совета директоров узнать гораздо труднее, да и вполне предполагаю возможным, что евреи там большинства не составляют. И ведь в случае необходимости главой можно было сделать какого-нибудь лорда: они для этого особенно подходят. Сейчас нет никакой возможности оценить, какой процент мест занимает еврейство в важнейших структурах мировой власти, да в этом и нет необходимости: видно, что участие этого фермента необходимо для эффективного функционирования власти. Вопрос не меряется числами: в человеческом организме присутствуют ферменты в долях, измеряемых миллионными частями грамма, но наличие их абсолютно необходимо для жизни организма.

С другой стороны, вся эта власть действует вовсе не в направлении удовлетворения непосредственных, человеческих интересов основной массы 14 или 15 млн. евреев мира. И.Шахак, С. Марголина и другие выражают чувства тех, коме невмоготу жить, замыкаясь в "закрытые" еврейские обществах, находиться под постоянным давлением их руководства и поддерживаемых искусственно древних страхов и табу. Да так было и всегда. Ни еврейские революционеры в России, ни еврейские банкиры, снабжавшие их деньгами, на заботились о судьбе сотен тысяч евреев, которые будут разорены в результате революции или убиты в смуте. Как и руководители еврейских организаций США, призывавшие к экономической войне с гитлеровской Германией, разжигавшие страсти, которые привели к терактам против немецких функционеров - видимо, и сейчас игнорируют связь этого с тем, что они называют "Холокостом". Я, по крайней мере, никогда не видел обсуждения возникающей тут проблемы ответственности. Ведь они-то знали, с кем имеют дело. А "План Кауфмана" или "План Моргентау" ведь мог прямо служить листовкой для возбуждения духа "зондеркомманд".

Я помню, как впервые, лет 30 тому назад, столкнулся с подобным же отношением в одной рукописи, ходившей тогда по рукам. Автор, чрезвычайно национально-ориентированный еврей, видел будущее еврейского народа в развитии государства Израиль на основе принятия христианства все большим числом евреев. Попутно он упоминал о евреях, погибших от гитлеровских гонений, и ставил вопрос - как же нам к ним относиться? Ответ поразил меня: "Они были безнадежны для создания нашего нового государства. Это была "сухая солома", которая должна была сгореть". Я тогда так и ахнул - ведь писал это еврейский националист! Однако, с тех пор такие высказывания (а иногда обвинения сионистского руководства в такой точке зрения) время от времени всплывали, как и сам термин "сухая солома". Да и жизнь евреев под властью кагалов, судов "бет-дин" и "тайных преследователей", как ее описывает, например, Брафман, рисуется очень не сладкой. Брафман и пишет:

Талмуд, лежащий в основании жизни евреев, еще в древности разделил их на два резко разграниченные между собой сословия - патрициев и плебеев - и определил их отношения специальными правилами.

Среди этих правил и такие, что плебей "не посвящен ни в какие тайны", его "позволяется разорвать как рыбу", семейные связи с ним рассматриваются как скотоложество. Все государственные повинности распределяются патрициями и ложатся на плебеев.

Уже в послевоенное время (1960-е г.г.), исследователь еврейского происхождения, Анна Аренд, в книге о происхождении тоталитаризма, говорит об особых взаимоотношениях еврейства и власти при "старом режиме" (до эпохи Французской революции) в Европе. Эти отношения основывались, по ее мнению, на привилегированном положении "избранных" евреев, т.е. верхушки еврейских общин. Такое положение они удерживали за счет того, что препятствовали модернизации остальной части общин. В том, что еврейские банкиры продолжали оставаться чуть ли не единственной опорой власти в эпоху демократических революций, А. Аренд видит одну из причин антиеврейских чувств ("антисемитизма"), выразившихся, в конце концов, в действиях нацистских властей ("катастрофа").

Таким образом, вопрос о влиянии "еврейства" не является национальным вопросом, он не укладывается и в религиозные рамки. В конечном счете, это вопрос о власти, причем сейчас идет речь о власти почти над всем миром.

Положение во многом аналогично тому, которое было в России после революции 1917 г. Процесс "глобализации" вызван глубокими историческими причинами, которые связаны с прошлым западноевропейских народов. Но для его быстрого завершения и эффективного поддержания вновь складывающейся власти, необходим тот "фермент", который дает "еврейство".

4. Заметки для России.

Более, чем для какой-либо другой страны, для России сейчас очевидна необходимость выработки осознанного, национального отношения к феномену "еврейства". В XX веке Россия пережила две катастрофы революционного характера: 1917 г. и переворот конца 1980-х-1990-х годов, которые вместе настолько ее потрясли, что сейчас под вопросом находится ее дальнейшее существование. В обеих этих катастрофах громадную роль играла еврейская часть населения России. В обоих случаях народ оказался расколот - в 1917 г. на "белых" и "красных", в 1990-е годы - на "патриотов" и "демократов". И в обоих случаях еврейство как целое определенно связало себя с одной стороной: с совершимся переворотом. Это - фундаментальный исторический факт, касающийся и русского, и еврейского народа. Он должен быть как-то осознан обоими народами - и еврейским, и русским, на этом примере видно будет, насколько способен каждый из этих народов осознать свою историю.

Хочу подчеркнуть, что говоря о выработке своего осознанного отношения к еврейству, я вовсе не имею в виду, что тем самым произойдет "решение еврейского вопроса" (в России). Как говорит Топоров:

"окончательное решение", насильственная депортация и прочие "прелести", грезящиеся пусть крайне незначительным национал-радикалам, неосуществимы хотя бы практически.

(По его оценкам сейчас в России Нюренбергские законы распространялись бы на 10 - 15 млн. человек.) Да абсурдность подобных импульсов и продемонстрирована уже убедительно Гитлером. В его речах такая формулировка несколько раз встречалась, но он, кажется, так никогда и не сказал, что он под этим "решением" подразумевал. И мне кажется, что на самом деле у него никакой определенной мысли и не было. Одно время он обсуждал идею выселения европейских евреев на Мадагаскар, но для этого ему не хватило Мадагаскара (да и многого еще). И самое главное, такой путь уродует душу избравшего его народа, а у русских никогда и не найдет отклика - "это доказано научно", как сказал Березовский в беседе с Тополем.

Кроме того, подобная формулировка вообще кажется мне опасной в принципе, так как она маскирует незаметную логическую ловушку. Когда говорят о "решении" какого-то вопроса, то молчаливо предполагают, что такое "решение", хотя бы теоретически, существует, надо только его найти. А это часто далеко не очевидно и иногда просто неверно. Математика, например, знает множество вопросов, не имеющих решения: квадратура круга, трисекция угла и т.д. Доказательство отсутствия решения вопроса (при точной его формулировке) часто бывает даже связано с большим прогрессом в науке.

Вот поучительный пример, касающийся именно того вопроса, который нас в этой работу интересует. Как уже упоминалось в гл.4, в начале XIX в., при правлении Павла I, Державину было поручено расследовать причины бедственного положения крестьян Белоруссии (частых голодов). Он пришел к выводу, что, в числе нескольких причин, большую роль играет экономическая деятельность тамошних евреев. В поданном им "Мнении" он предлагает систему мер, таких как: отмена власти кагалов и учрежденных ими сборов; изменение системы образования евреев; отмена ранних среди них браков; привлечение евреев к фабричному и ремесленному труду; создание новых фабрик; привлечение их к сельско-хозяйственному труду; переселения. Эти предложения вызвали энергичное сопротивление кагалов. Их действия отражены в книге Брафмана (документы 280-286). В одном из приводимых им документов (№ 280) говорится:

Суббота, 1-го числа тебер 5562 (1802) года, неделя по отделу Миккец.В чрезвычайном собрании в присутствии предводителей городов и всего кагального состава постановлено вследствие неблагоприятных вестей из столицы - Петербурга - о том, что судьба всех евреев передана ныне в руки пяти сановников, которым дана полная власть распоряжаться ею по своему усмотрению, мы принуждены отправиться в Петербург с целью просить Государя, да возвысится его слава, чтобы у нас никаких нововведений не было. А так как это дело требует многих расходов, то с общего согласия решено установить временный процентный сбор, который должен быть введен в следующем порядке: 1) от наличных капиталов, товаров и обеспеченных долгов всякий должен внести 0.5%; 2) от недвижимого имущества 0.25%; 3) от годичных доходов с домов и лавок владельцы обязаны внести 10%; 4) молодые четы, живущие на иждивении своих родителей - 1% со всего их состояния...

Державин приводит дошедший до него слух об этом сборе и что таким образом предполагалось собрать 1 млн. рублей на "подарки". И вот четко продуманная Державиным система мероприятий была передана (уже при Александре I) в комитет, где большинство составляли богатые землевладельцы (в основном - поляки), сдававшие свои земли в аренду евреям. Александр I все более отчуждался от Державина и тот под конец был уволен с поста министра, который занимал, а комитет решил все оставить по-прежнему.

Сейчас можно было сказать, что этого заранее следовало ожидать. Тогда наивность Державина была объяснима: это было время, когда Россия лишь несколько десятилетий как включала большие массы евреев в свое население. Сложность и трудность проблемы тогда не была еще ясна. Но нам-то видно, что речь идет о "вопросе", который пытались "решать" и египетские фараоны, и ассиро-вавилонские цари, и римские императоры, и средневековые короли, и русские цари, и Гитлер. И все одинаково неудачно. Нет признаков того, что люди стали за протекшее время настолько мудрее, что теперь смогут этот вопрос "решить". Более вероятно, что он относится к числу "неразрешимых" - по крайней мере в рамках того периода истории, который охватывает последние тысячелетия.

Такая странная, казалось бы, ситуация: "вопрос" есть, а "решения" - нет. Но, с другой стороны, довольно обычная жизненная ситуация. Вот, например, я старею - это мой "вопрос". Есть ли у него "решение"? По-видимому, нет (если исключить того, которым воспользовался Фауст - подписывать договор кровью, обращаться к ведьме...). Но здесь есть две линии поведения. Я мог бы игнорировать свой "вопрос", т.е. вести себя так, будто остаюсь молодым. Вероятно, это быстро кончилось бы плохо. Например, я отправился бы на восхождение, у меня закружилась бы голова, я сорвался бы и разбился - а заодно, может быть, сорвал бы и того, с кем связан одной веревкой. Или я могу отдать себе отчет в своем "вопросе" и попытаться с ним жить, т.е. учитывать его в своем поведении. Видимо, такова же единственная реальная установка, которую русские могут принять в "вопросе" русско-еврейских отношений.

Во всяком случае, представляется совершенно очевидным, что никакая эмиграция вопроса русско-еврейских отношений не разрешит. Не существует страны, способной принять такое население - на это не способен не только Израиль, но и США. Да и нет стремления к такого масштаба отъезду. Мне кажется вполне обоснованной точка зрения А.Севастьянова (его аргументы приведены в гл. 15), согласно которой влиятельные еврейские круги больше не считают для себя существенной задачей - эмиграцию евреев из России в Израиль. Например, С.Марголина писала (в начале 1990-х г.г.):

Сейчас опять совершается Исход, размер еврейской эмиграции из Советского Союза не оставляет никакого сомнения в том, что речь идет о ликвидации одного из крупнейших центров еврейства в Новейшей истории.

Да и в сборнике "Русская идея и евреи" почти каждая статья прокламирует этот Исход, а один автор даже спрашивает, не знак ли это божественного проклятия: "Се, остается вам дом ваш пуст"!! Сейчас, однако, уже ясно, что никакой "Исход" нам не грозит (включая и божественное проклятие). И не видно причин, которые могли бы в обозримое время изменить это положение. Когда-то Ахад-Хаам писал: "еврейская масса осуждена оставаться в рассеянии". Точно так же русские "осуждены" в ближайший исторический период жить рядом с крупной (одной из крупнейших в мире) еврейской общиной, а она "осуждена" жить рядом с нами. И только учитывая этот факт, мы можем реально планировать свое будущее.

Русские безусловно могут сотрудничать и с ортодоксальными иудаистами, не собирающимися покидать России, и с теми, кто ставит себе целью переезд в Израиль, и со всеми другим оттенками "находящихся в еврейской сфере". Могут сотрудничать в науке, искусстве, предпринимательстве, любой работе. Причем евреи будут полезны России именно потому, что они так отличаются от других народов. Но одно условие является предпосылкой существования любого народа и устойчивой жизни его страны. Условие это заключается в том, что власть в стране, которую он составляет, должна, в основном, находиться в руках этого народа, должна хоть приближенно отражать этнический состав страны. Причем не только вершина государственной власти: глава государства или правительство, но руководство всех уровней и во всех областях деятельности - в политике, и СМИ, культуре, господствующей Церкви, экономике, и (как это ни трудно) даже в финансах.

В XX веке Россия приобрела такой богатейший опыт, испытала, кажется, все известные формы правления: неограниченную монархию, конституционную монархию, тоталитарный строй и демократию партий по западному образцу. И всюду мы видели, что существует некоторый правящий слой. А функция той или иной формы правления - добиться, чтобы этот правящий слой обеспечивал выполнение тех важнейших требований, которые остальное население ставит жизни. Только представители власти, родственной по происхождению остальному народу, способны почувствовать, какие решения могут быть приняты народом в качестве "своих". Только в этих рамках решения могут находиться различными путями: голосованием, захватом власти и т.д.

А если сохранится положение вроде того, которое (очень схематично) рисует Тополь:

у нас (по контексту - евреев) вся финансовая власть, а правительство состоит из полуевреев Кириенко и Чубайса,

то такая власть, даже вопреки своему желанию, будет толкать Россию в катастрофическом направлении. Сам принцип связи народа и власти не механичен. Для его осуществления необходимо, чтобы власть в России находилась в русских руках. Иначе русские станут вымирать еще быстрее, перестанут защищать Россию, вообще утратят чувство связи своей судьбы и судьбы страны. Россия рухнет в пропасть раздоров и иноземных завоеваний, где погибнет множество не только русских, но и евреев (да может обернуться и всемирной катастрофой). Аккуратно, постепенно сделать Россию нерусской не удастся. Ведь русские - не северо-американские индейцы. Наоборот, сравнительно с русскими, еврейство более архаично: врастает в современную жизнь, опираясь на древние концепции, отчасти - ветхозаветные, отчасти - талмудические и постталмудические.

В этом, как мне представляется, и состоит основная причина русского кризиса - что власть у нас нерусская, причем уже почти целый век. Да и раньше, до революции, жизнь все больше кренилась в эту сторону. Формулировка из статьи Тополя, что "мы получили реальную власть в этой стране", является очень упрощенным отражением сложной картины. Реально власть международная ("интернационалистская" - как и раньше). В элите этой власти еврейство численно, вероятно, в меньшинстве, но играет чрезвычайно существенную роль благодаря выработавшемуся в нем "механизму сплочения" и своей идентификации с властью. Поэтому понимание его роли есть необходимая предпосылка сохранения, в нынешних условиях, русского народа.

Такая точка зрения кажется особенно очевидной в современной России, где более 80% населения - русские. С другой стороны, мы видели, к каким катастрофическим последствиям приводит нарушение принципа родственной, национальной связи власти и народа. Любая революция есть потрясение. Но не обязательно она связана с уничтожением целых слоев населения, всей исторической традиции. Когда же руководство в ней оказалось с громадным перекосом нерусским, она привела к серии катастроф. Если бы народ обладал тогда теперешним опытом, он мог бы почувствовать, уже по одному этому признаку, что это какая-то "не наша" революция, хорошего от нее русским и России нечего ждать.

Таким образом, мы можем сформулировать следующие положения:

1. Русские живут под одним небом с исключительно сильной, "пассионарной" "исторической общностью", в ряде отношений гораздо более сильной, чем многие народы. Например - своим многотысячелетним историческим опытом. Или особенным "механизмом сплочения", выработанным эти тысячелетия, чувством - "как одна семья" по словам Гершензона и рабби Штейнзальца, - до которого нам, русским, еще очень далеко. Можно лишь с завистью прочесть одну из заповедей средневекового раввина приведенную Шахаком:

Любить каждого еврея - значит заботиться о нем, как о самом себе.

(Правда, в форме для русских чуждой: "заботиться о нем и о его деньгах, как о себе и своих деньгах".)

2. Сосуществование в одной стране с влиятельной группой, отождествляющей себя с еврейством, или, по терминологии Л.Радзиховского, находящейся "в еврейской сфере" - это судьба русских на ближайшем этапе истории.

3. Мы должны жить вместе, но это очень непростое сосуществование. У многих евреев жизнь среди русских, в русской по духу стране, вызывает яростное неприятие. Какова основа этого неприятия? Что рождало Гершуни, Богрова, Свердлова, Френкеля? - понять трудно, да, может быть, и не это сейчас главное. Важнее этот факт признать. Конечно, это было не "неравноправие", не еврейские погромы или дело Бейлиса. Хотя вера в это глубоко укоренилась в еврейской среде. Но ведь начиная с середины XIX в. в Германии не существовало для евреев никаких ограничений. Германия часто приводилась как пример страны, где евреи не имеют претензий к обществу - и ставилась в пример России. И тем не менее, как мы видели, участие евреев в руководстве германской революцией 1918-23 г.г. было едва ли не больше, чем в русской 1917 г. И если революция в Германии тогда не победила, то уж не потому, что в нее было вложено мало еврейских сил.

Отношение Вейцмана к России дает пример этого априорного неприятия. Так, он пишет:

Я мало знал о язычниках, но уже очень рано они стали для меня символами злых сил, с которыми я должен сражаться, напрягая все свои молодые способности, чтобы завоевать свое место в жизни.

И действительно, он часто говорит о своей ненависти к России, даже не пытаясь ее объяснить: "зная о моей ненависти к России, он обратился ко мне..." и т.д.

И это радикальное неприятие именно русского строя жизни мы встречали вплоть до последнего времени (ср. главу 15).

Такое печальное обстоятельство надо иметь в виду, не закрывать на него глаза. Видимо, есть что-то в русских для определенного духовного склада трудно переносимое. Но не нам же, благодаря этому, ломать свою национальную психику. Тем, кому уж совсем невмоготу с нами жить, надо, конечно, дать возможность уехать - да такая возможность сейчас и есть. С теми, кто предпочитает остаться - найти форму сосуществования. Для них, по возможности, безболезненную, но прежде всего предполагающую сохранение русской национальной идентичности. Ведь мы просто не можем уехать из своей страны, да нам, в масштабе народа, некуда и ехать.

4. Чтобы Россия была жизнеспособной, власть, во всех областях жизни и на всех уровнях должна быть, в основном, русской. А в ближайшие века наиболее вероятный претендент на власть с нерусской стороны - это представители мирового еврейства (хотя не исключительно они). Тем не менее, такая констатация никак не связана с каким-либо духом озлобления. Концепция "возмездия" вообще чужда русскому сознанию. В русском сознании, например, монгольское завоевание отнюдь не отпечаталось как "Холокост". Тут просто формулируется условие - и логически довольно очевидное, и на опыте не раз подтвержденное - для нормальной, устойчивой жизни народа. Без чего вся наша страна долго не просуществует, а это трагично ударит по всем ее жителям - включая и живущих здесь евреев. Да и неоднократно раздавались протесты, именно с еврейской стороны, против тех путей, на которые толкает жизнь международное еврейство.

Существует уже старинная традиция такого "еврейского диссидентства". Вероятно, она начинается еще со знаменитого д,Акосты (XVII в.). Брафман, авторы сборника "Россия и евреи", Анна Арндт. Уже в послевоенное время - С.Марголина. Она пишет, например, о бестактности современных евреев, слишком громко стонущих о преследованиях, якобы переживаемых ими:

В сравнении с кровавыми столкновениями в Нагорном Карабахе, повешенными узбекскими детьми и разорванными на части женщинами, в сравнении с замерзшими в снегу осетинскими грудными младенцами, еврейский вопрос с размазыванием антисемитизма и погромными фантазиями не занимает слишком видного места.Солидный моральный капитал, приобретенный евреями в связи с Освенцимом, по-видимому, растрачен.Мир тоже имеет теперь право относиться к евреям как ко всем другим народам.Судьбу евреев нельзя отрывать от судьбы других народов, борьба за права евреев не прогрессивнее борьбы за права других народов.

Так же и Топоров:

И все же существует некая национальная паранойя, заставляющая евреев всячески раздувать мимолетную, уже минувшую или вовсе мнимую опасность, самым пагубным для себя образом, пренебрегая по времени опасностью подлинной

Наконец, Шахак просто с отчаянием пишет о превращении Израиля в тоталитарное государство:

Исторический иудаизм и два его наследника, ортодоксальный иудаизм и сионизм, оба являются заклятыми врагами концепции открытого общества в применении к Израилю.

Он призывает пересмотреть отношение к "еврейскому прошлому", признать существование "еврейской исключительности" и даже предлагает адресует, по отношению к идеологии, на которой и то, и другое основывается, призыв Вольтера: "Раздавить гадину!".

Было бы чудесно, если бы некоторый духовный переворот внутри еврейского народа устранил давление международного еврейства, которое мы испытали в течение протекшего века: "хождение во власть", отношение к нашим жизненным ценностям как "бутафорским яствам". Но ни один народ не может полагаться на то, что решение его проблем само придет извне. Поэтому, надеясь на то, что известные нам публицисты отражают широкое течение еврейской мысли, русские могут, в вопросах, касающихся их будущности, рассчитывать только на свои силы.

5. Конечно, в теперешнем положении России, вообще звучит горькой иронией - говорить о каких-то русских силах. Но надо надеяться на то, что всеми пережитыми катастрофами русский народ все же не убит, а только сбит с ног и постепенно приходит в себя.

К тому же, главная сила, которой сейчас придавлена Россия - денационализировавшееся общество запада, международный финансовый капитал с центром в США и такими орудиями как НАТО - сама переживает глубокий кризис. Упадок духовного творчества - и художественного, и научного - падение роли национальных государств, рост ощущения "конца", грозящей гибели - атомной ли войны, перенаселения ли или экологического кризис - наконец, глубокий финансовый кризис и рост терроризма (а, может быть, терроризм и есть попытка скрыть финансовый кризис) - все это признаки конца того типа цивилизации, который сложился в Западной Европе и США. XXI в. неизбежно будет свидетелем падения этого цивилизационного типа: примером такого внезапного распада было разрушение Советского Союза. В последней своей работе я подробно проанализировал аргументы, подтверждающие неизбежность этого исхода. Тогда бремя, давящее Россию, несравненно уменьшится и появится вероятная возможность самим определять свою судьбу. Именно такое предположение дает, во всяком случае, основание для продолжения жизни и усилий:

Пусть бой и неравен, борьба безнадежна.
Над нами светила молчат в вышине,
Под нами могилы - молчат и оне.

Истинный трагизм нашей истории заключается в том, что к этому моменту, когда физически мы могли бы определять свое будущее, мы можем оказаться не готовыми идейно. Именно поэтому, как предпосылку создания русской власти, следует нашей первой задачей поставить - отстоять свое право осмысливать, обсуждать свою судьбу и историю. Обсуждать свободно, не оговариваясь десять раз, что "хоть мы и русские - но не шовинисты", не стремясь каждое высказывание уравновесить другим, его смягчающим, не двигаясь тут как солдат по заминированному полю, в результате чего читатель (а может быть и сам автор) перестает понимать, о чем, собственно, идет речь. Одни словом - без "внутреннего цензора" (не говоря уж о внешнем). Ведь мы принадлежим в виду Homo sapiens и разум, способность обсуждения и понимания, является одним из самых мощных орудий, которыми человек пользовался за все время своего существования. Как же можно требовать, чтобы в вопросе, столь важном для нашего народа, мы от него отказались или пользовались им только в определенных узких рамках?

6. А ведь именно в вопросе, который обсуждается в этой работе, давление на человеческую мысль особенно сильно - почти по всему миру. Именно здесь сейчас пролегает линия борьбы за свободу мышления. Обвинение в "антисемитизме", о котором один американский публицист сказал: "что это такое - никто не знает, но всякий знает, что если вас в этом обвинят, то ждите больших неприятностей" - используется ведь, чаще всего, именно как цензурный аргумент.

Недавно вся ситуация выкристаллизовалась очень ясно на одном примере. В связи с появившейся книгой Солженицына, посвященной русско-еврейским отношениям, редактор "Международной еврейской газеты" высказался неодобрительно:

Сегодня не та пора, когда стране нужно очередное противостояние, которое ни к чему позитивному не приведет, лишь создаст еще один, на этот раз весьма опасный узел.

То есть, говоря словами Тополя:

Впервые за тысячу лет с момента поселения евреев в России мы получили реальную власть в этой стране.

И теперь уже "не та пора, когда" стоит вспоминать - как это получилось. Высказана очень понятная мысль и очень разумная - но с точки зрения еврейства. С русской точки зрения столь же естественно попытаться понять, как такая ситуация сложилась, чтобы ее изменить и добиться того, что она больше не повторится.

Еще яснее этот мотив звучит в отклике на ту же книгу небезизвестного Марка Дейча:

Зачем "живому классику" это постыдство и даже я бы сказал, паскудство - сто лет спустя подробно выяснять, было ли преувеличено некое газетное сообщение о зверствах погромщиков?

Тут уж прямо высказана запретность неприкасаемой темы.

И действительно, криминал находится уже на первой странице книги, где автор говорит:

... я верю, что эта история - попытка вникнуть в нее - не должна оставаться "запрещенной".

7. Вопрос, который мы обсуждали в этой работе - очень важен для русского народа. Найти к нему то отношение, которое соответствует нашим национальным интересам - это необходимоеусловие дальнейшего существования России. Но в математике, например, четко различаются необходимые и достаточные условия. И выработка верного подхода к вопросу о русско-еврейских отношениях является, безусловно, лишь необходимым условием дальнейшего существования России. Пусть мы добьемся того, что власть в России на разных уровнях будет по преимуществу русской. Но где гарантия, что она найдет правильное решение? Ведь и русская власть может оказаться продажной, эгоистической или просто глупой. Да и в своей истории мы видели ряд примеров. Например, в Смутное время одни бояре самых древних родов звали в Кремль польского короля, а другие спешили поклониться Тушинскому вору. И разрушительные импульсы, приведшие под конец к революции, имели основоположниками дворян древних родов: Чаадаев, Бакунин, Герцен. А в следующем поколении те, кто вырабатывал идеологию враждебности к исторической России - Чернышевский, Добролюбов, Писарев - были безусловно русскими. Как потом и множество революционеров, еще позже - "демократов", тоже были русскими. Русским было и Временное правительство, и горбачевское политбюро. Да и в наше время, если бы отсутствие заметного еврейского влияния гарантировало следование русским интересам, то идеальной партией были бы современные коммунисты. А они, несмотря на все драпировки, все время идут на компромиссы за счет русских интересов: Крыма, Севастополя, Приднестровья и т.д. Да и вообще, видимо, неправильно видеть причину всех трудностей и несчастий народной жизни в каком-то одном внешнемфакторе. Так, Лев Толстой не раз говорил, что главная причина всех бед - частная собственность на землю. Как ему повезло, что он не дожил до 30-х годов, когда ее отменяли! Меньше повезло многим антикоммунистам, которые были уверены, что устранить коммунистическую власть - и остальное уж как-то устроится. И многие дожили до того, что коммунизм действительно исчез - но жизнь стала только хуже. В таком же положении можно оказаться, если сейчас поверить, что основная и единственная причина русских катастроф - непропорциональное еврейское влияние на русскую историю.

8. Выработать тот подход к русско-еврейским отношениям, который соответствовал бы русским национальным интересам - лишь необходимое условие выхода России из теперешнего кризиса. Лишь необходимое - но жизненно важное. Еврейское влияние на русскую историю XX в. было громадным. Это факт, говоря словами Левина (в сборнике "Россия и евреи"), "безусловный, который надлежит объяснить, но бесполезно и бесцельно отрицать". Конечно, не это влияние определяло русскую историю, но уже появившимся в ней тенденциям оно давало радикальную интерпретацию, часто катастрофическую для русской судьбы. Чтобы оценить еврейское влияние, совершим "мысленный эксперимент" - предположим, что по какой-то фантастической причине евреи в XX в. вообще не влияли бы на жизнь России. Конечно, все равно Россия переживала бы кризис в начале XX в. Но исчезла бы почти вся финансовая база оппозиционной печати, да и большинства партий. Конечно, деньги все равно давали бы Рябушинский и Морозов, но масштаб был бы совсем не тот. Не оказалось бы руководителей у боевой организации эсеров, не было бы Бунда, во главе социал-демократов Плеханов был бы почти в одиночестве и не сумел бы создать большевизм. Не состоялось бы убийство Столыпина. Можно сказать, что нашелся бы русский убийца - как русские террористы, покушавшиеся на него на Аптекарском острове. Но ведь то покушение и не удалось - исполнители, значит, были недостаточно "способными". Бесполезно гадать, как пошла бы наша история, но ясно - что иначе. Может быть, февральская революция кончилась бы ничем, как революция 1905 г.; может быть, силы крестьянских восстаний и белых армий победили бы в Гражданской войне; или коллективизация не удалась бы. Видно только, что история пошла бы иначе, а ведь и небольшого облегчения падавших на Россию ударов было достаточно, чтобы она выкарабкалась - судьба ее не раз колебалась как весы.

И такой же "мысленный эксперимент" даст тот же результат в связи со "второй революцией" - переворотом 1990-х г.г. Дело не в президентах СССР и России, явно слушавшихся каких-то чуждых сигналов. Но масса политиков, администраторов, финансистов, в основном по списку из статьи "Еврейское счастье", пропагандистов, мгновенно из коммунистов превратившихся в демократов - создала эффект настоящей лавины. А не будь разрушение всей жизни так стремительно, народ, возможно, успел бы осознать происходящее, выделить из себя какие-то национальные силы.

Сравнение этих двух кризисов - 1917 г. и 1990-х г.г. - показывает, что мы, русские, очень медленно усваиваем урок истории. Правда, и период, разделяющий оба кризиса, был очень неблагоприятный для осознания нами своей национальной судьбы. Но все же, хоть некоторые представители интеллигенции могли бы донести до народа более отчетливое видение. Но что жалеть о прошлом! - опасно, что и к следующему повороту истории мы можем оказаться столь же неподготовленными. Не допустить хоть этого, вот реальная задача, над которой еще можно - а значит, и должно - работать.

9. Многие, размышлявшие об истории еврейства, приходили к тому, что имеют дело с загадкой. Как же нам быть перед лицом этой загадки, пока еще "не исполнились все времена и сроки"? Ведь просто игнорировать ее мы не можем, от нее зависит наша жизнь, да и само существование. В таком случае возможны три отношения. Первое - игнорировать саму проблему, убедить себя, что ее не существует. Это - худший выход. Он и был испробован при коммунистической власти, когда вообще вопрос о межнациональных отношениях пытались решить путем запрета его обсуждения (как, впрочем, и многие другие вопросы). Второй подход - постараться угадать разгадку, как бы перепрыгнуть пропасть незнания, отделяющую нас от ответа. Так возникало несколько концепций, из которых самой простой является концепция еврейского заговора, формируемого три тысячи лет тайным еврейским правительством. Все такие концепции имеют то общее, что их нельзя ни доказать, ни опровергнуть, да они и не претендуют на фактологическое или логическое обоснование. В них можно лишь верить или не верить. Третий подход заключается в том, чтобы не претендовать на окончательный ответ, "разгадку". Но собрать те факты, которые можно извлечь из скопившегося за эти три тысячи лет фактического материала и сформулировать выводы, которые из них вытекают. А на этой почве попытаться нащупать некоторую линию поведения, хотя и сознавая, что она основывается на "неполной информации". Ведь в жизни мы никогда "полной информацией" не обладаем. Этот принцип и лежит в основе настоящей работы. Он следует мысли Гете:

понять постижимое и спокойно принять непостижимое.

Жизнь полна загадок - и в математике, и в физике, и в биологии, и в истории - особенно во всем, что связано с человеком. Нужно известное чувство смирения, чтобы принять тот факт, что разгадку большинства из них никто не узнает в течении нашей жизни.

ЛИТЕРАТУРА

Достоевский. Цит. в Гл. 1.

Штейнзальц. А. Что такое еврей. "Окна". 4-10 янв. 1996 г. или Интернет http//www.vinnitsa.com/vinjew/09 Ru 05. 03. 2002.page4.

Лурье С. Цит. в Гл. 2.

Weizmann Ch. Цит. в Гл. 10.

К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. Т.1. М. 1955.

Гефтер М. Эхо Холокоста и русский еврейский вопрос. М. 1995.

Goldmann N. Цит. в Гл. 3.

Margolina S. Цит. в Гл. 1.

Куприн А. Цит. в Гл. 10.

Зиновьев Г. Цит. в Гл. 11.

Гершензон М. Цит. в Гл.1.