Что мы знаем о Югославии?

 

Каким мы представляем мир, который не видим? Неважно – не бывали ли мы в чужой стране или не встречались с людьми из этой соцальной группы в стране собственной. Насколько велики искажения? Впрочем, какие искажения? Не искажения – сколько элементов правды есть в наших представлениях о действительности, знакомой нам только по рассказам?

То и дело встречаешь поразительные замечания. Вроде такого вот пассажа по поводу Собчака (из комментария на мою вчерашнюю статью) "Собчака... учителя и воспитателя Путина, Медведева и прочей либерастии". То есть для человека Путин с Медведевым – "либерастия". Таков мир в его личной вселенной. А каков он в личных вселенных других граждан? Граждан-то у нас много.

Вот тут Караджича приговорили. А мне подумалось, а что я вообще знаю про эту историю? Нет, конечно, сейчас двадцать с лишним лет спустя, что-то я знаю. Хотя тоже немного. А что я знал, когда всё это происходило, в первой половине девяностых? Вроде бы и не слишком юный, и вроде бы не слишком темный, и телевизор (а это было еще во время первого срока Ельцина – самый раздемократичный вроде бы был телевизор) смотрел. "Итоги" с Киселевым (не этим – тем) не пропускал.

Ну, конечно, интернета тогда еще не было. А дел, наоборот, было очень много. Но только ли в этом дело? Нет, конечно. Просто Югославия была далеко. И закрыта информационным экраном.

А ведь там творились совершенно страшные вещи. То есть просто совершенно страшные. Немыслимые для послевоенной Европы. Даже с учетом всего кошмара, творимого в ее коммунистической части. Чего стоят одни изнасилования! Тысячи по одним данным, десятки тысяч – по другим. А этнические чистки! А просто смерти – счет на десятки тысяч, и в Хорватии, и в Боснии. Вдумайтесь только.

Рядом с нами происходил весь этот ужас, а мы ничего не знали. Ну, почти ничего. Впрочем, мы мало знали и об Абхазии. Да, и о Приднестровье не так уж много. Просто было не до того.

А то, что знали, воспринимали просто: за нас или против? Вот те же самые бомбежки Сербии в 99-м году. Весной. Еще до Путина. И сегодня я считаю те бомбежки ошибкой Запада. Почему? Потому что, завоевав Сербию, он потерял Россию. И не только РФ – в той или иной мере все постсоветские республики, во всяком случае – многие. Россия-то восприняла те бомбежки, как войну против себя. Как экспансию Запада. Это во многом и подготовило тот тектонический сдвиг в общественном сознании, который через несколько месяцев привел Путина к власти.

Но ведь у политиков Запада было больше, чем достаточно, резонов для участия во всех югославских войнах. И главный из этих резонов состоял в том, что ни власти, ни народы Боснии, Хорватии, Сербии не имели достаточной зрелости, чтобы развестись мирно. Распад СССР тоже происходил не идеально, но если сравнивать с тем, что было в Югославии, мы просто продемонстрировали вершины политической и человеческой зрелости.

Поэтому и эксцессы у нас были минимальны. Хотя, естественно, жертвы этих "эксцессов" думают иначе.

А экспансии Запада на восток как раз в той операции было не так уж и много. Или даже совсем не было. Что делать взрослому человеку, который видит, как дерущиеся малыши хватают один булыжник, а другой железную палку? Не вмешиваться во внутренние дела и смотреть, что будет дальше? А что было делать с Косово? Ждать пока Сербия отстоит свою территориальную целостность?

Запад вовсе не чужд идей экспансии. Но ему нет никакой нужды осуществлять ее военными методами. Его технологические идеи, его политические идеи, его культура – всё это и так прекрасно распространяется. Потому что оказывается привлекательным для тех, чья технология ниже, чьи политические условия примитивней и чья культура (не бывшая когда-то, а сегодняшняя) скуднее. Я не поклонник рока, но если сравнить его с монотонным гудением какой-нибудь традиционной восточной радиостанции, то нетрудно понять, почему современная западная музыка (назовем это так) завоевывает аудитории отсталых стран.

Такова реальность. Но я пишу не о реальности, а о том, как она представлена в умах десятков миллионов соотечественников? Как выглядит, например, история югославских войн? Что запад напал на наших (на славян) и завоевал. А теперь собирается нас завоевать. И это необязательно совсем уж темные люди. Просто неинтересующиеся. Интересующиеся не политикой, а чем-то еще. А кто у нас так уж сильно интересуется политикой? Это ведь не семья, не дети, не личная жизнь, не деньги, не работа, наконец. Так что-то где-то на переферии личного жизненного пространства. А то, что эта переферия и формирует жизненное пространство, ну, это еще нужно сообразить. Но, даже и поняв это, человек не начинает интересоваться политикой, видя в ней недоступный для его влияния могучий внешний фактор, вроде погоды или воли бога: изменить нельзя, можно только приспособиться.

Естественно, то же самое происходит и с восприятием нашей украинской авантюры. Да и с восприятием всех остальных с коленвставательных затей власти. Всё это люди видят, как в комнате смеха: как в выпукло-вогнутых зеркалах. Хотя какой уж тут смех!

Что можно делать политикам при таком умосостоянии народа? Один вариант – искажать картину мира, в сторону, выгодную для себя. Этим занимается власть. Этим же не прочь заняться и многие оппозиционеры. Причем часть из них вполне искренни. Они просто хотят заменить одни искажения другими. Грубо говоря, сделать вогнутое зеркало выпуклым. А есть и другой путь: постараться выправить зеркало – сделать вогнутое плоским. Только для этого нужно исправить кривизну собственных зеркал.

То есть опять-таки начать работу с себя. А такая работа привлекает нас мало.