Игры хунвэйбинов

На модерации Отложенный

В проделках «Наших» очевидно угадываются взрослые руки. Навряд ли дети сами по себе способны на шалости типа инсталляции «Здесь вам не рады». http://www.mk.ru/politics/article/2010/07/27/519241-nedostoynyie-prodolzhateli-dela-putina Впрочем, сложно сказать, где заканчивается детская рука и начинается взрослая - дети-то уже вполне половозрелые. Это же не подростки, в конце концов, а юноши и девушки. В этом возрасте уже в армии служат, а то уже оттуда и возвращаются. Но в социальном, а очень часто также и в интеллектуальном плане они, конечно, дети. Дети, которые тусуются, вместо того, чтобы получать нормальное образование, проникаются терпким запахом толпы и вседозволенности ( а сейчас они наверняка еще и на солнце перегрелись). В этом возрасте люди вообще не склонны к индивидуальной мозговой деятельности, они пока еще как на площадке для молодняка в зоопарке возятся в одной песочнице, друг от друга подзаряжаясь энергией. Синдром толпы в этом возрасте бывает особенно страшен и важен для самих щенков (употребляю это слово не в ругательном, а сугубо в возрастном контексте). К тому же, это подрощенные щенки – все владельцы животных знают, что в физическом плане они уже практически взрослые.

С ними ничего нельзя поделать, так как за ними стоит власть и госструктуры. На них бессмысленно подавать в суд, да и судиться с детворой смешно. Только лишний раз давать им повод для шпанистской митинговой активности. Кому это надо – выигрыш ничего не даст, да и не будет выигрыша. Поэтому непонятно, что с ними делать, а они тем временем привыкают к вседозволенности. К тому же им постоянно объясняют, что они - соль земли. Наше будущее. Молодой комсомол, который должен стоять на страже нашей нравственности. Какая к черту нравственность? Восьмидесятитрехлетнюю бабушку насадить на кол и надеть на нее эсесовскую фуражку? У них совершенно нет никаких этических понятий. Вот чем, по идее, должны заниматься взрослые, которые с ними работают. Вот что нужно для страны и ее будущего – чтобы молодежь понимала, что такое хорошо, а что такое плохо.

К ним сколько угодно может ездить министр внутренних дел Нургалиев и звать их на баррикады для борьбы с проституцией, что само по себе смешно – это древнейшая профессия, и Нургалиев не первый, кто пытается с ней бороться. И еще смешнее звать на эти баррикады молодых людей, у которых кровь бурлит, гормон играет. Им только с проституцией бороться, больше делать нечего. Но ведь это все делается под флагом борьбы за нравственность. И вот вам, пожалуйста, проявления этой нравственности.

«Селигеровцев» поймали за руку случайно, а то так бы никто из них и не понял, что это безобразие и хамство. Виноваты взрослые. Однако не думаю, что не досмотрели. Не знаю, все портреты, насаженные на кол, были утверждены кураторами, или что-то проявилось в результате инициативы на местах. Но то, что без непосредственного участия старших товарищей не обошлось, это ясно.

Также ясно в каждом случае, почему для этого шоу выбран тот или иной персонаж. Например, Квентин Тарантино был насажен на кол как автор «Бесславных ублюдков». В общем-то, ни для кого не секрет, в какой манере работает Тарантино – он просто стебается. Но частью этой публики его стеб был воспринят как оскорбление нашей победы в Великой Отечественной войне. По фильму как бы получается, что Гитлера победил не советский народ, а кучка каких-то непонятных евреев. Хотя Квентину Тарантино в данном случае было абсолютно по фигу что евреи, что немцы, что советский народ, – он просто сделал фильм на сюжет, который ему показался забавным.

Юра Шевчук – здесь тоже все понятно. Имел дерзость вступить в жесткий диалог с премьер-министром Владимиром Путиным. Могу объяснить и про себя – в данном случае наверняка ребятам не показались идеальными мои исторические воззрения. Тем более, что там присутствовала одна из организаций, родственных «Нашим», на которую, насколько я понимаю, «Наши» и пытались впоследствии свалить всю эту инсталляцию.

Организация называется вполне красноречиво – «Сталь». Исходя из названия, могу сделать вывод, что ребята интересуются историей, но их исторические идеалы достаточно далеки от моих.

Здесь по каждому можно найти объяснение, но объяснение еще не значит оправдание. Ничто не может оправдать помещение на кол восьмидесятитрехлетней дамы в нацисткой фуражке со свастикой, правозащитницы, чей отец погиб на фронте. С какого бодуна? Этот вопрос относится не столько к молодым, сколько к их кураторам. Ведь у них четкая иерархия. Так или иначе, все произошло с активного или молчаливого согласия старших товарищей.

Конечно, произошедшее лишь в очередной раз демонстрирует признаки импотентности этого движения. На протяжении всего своего существования «Наши» заряжались определенным драйвом, когда было с кем воевать. То они гоняли по Москве эстонскую женщину-посла, потом удивляясь, почему им не дают европейские визы. То навалились на Подрабинека после истории с «Антисоветской» шашлычной. Но когда международная ситуация ежедневно меняется, вроде как и нет уже оснований каждый день поливать США, нет войны и с Англией, а на одной Грузии далеко не уедешь. Нехватка информационных поводов – на Украине власть сменилась, а Лукашенко по группе крови все-таки слишком близкий и родной , чай, не президент США. И вот они ищут врагов, потому что на позитиве им скучно и нечего делать. Это движение не рассчитано на ежедневную позитивную спокойную РАБОТУ. Оно рассчитано на то, чтобы все время кого-то преследовать, клеймить и сажать на кол.

В принципе, это хунвэйбиновская логика политического поведения. Конечно, у «Наших» нет такой власти и они не так страшны - хунвэйбины могли убить человека, и если кого-нибудь преследовали, то в конце концов они его задирали до смерти. Они обладали непосредственной властью с разрешенным насилием. «Наши» ребята, к счастью, затравить никого до смерти не могут, но сама логика поведения именно хунвэйбиновская. Также как и вся эта инсталляция.

Если говорить языком российского законодательства, это, конечно же, проявление экстремизма. Вспомним недавний суд над «Запретным искусством». Никаких добрых чувств эти картины у меня не вызывали, несмотря на то, что я и был на суде свидетелем со стороны защиты. В то же время эти картины можно было трактовать по-разному, и сами художники, насколько я понимаю, имели в виду вовсе не оскорбление чьих-то чувств. Они так самовыражались и имели в виду какие-то другие вещи. Однако, когда видишь собственную физиономию в нацистской фуражке и на колу, трудно это истолковать иным образом.

К тому же, в отличие от выставки в Доме Сахарова, «наша» инсталляция устраивалась на государственные деньги – то есть, на наши, на бюджетные, на деньги налогоплательщиков. То есть, получается, что я сам заплатил, чтобы мое изображение нарядили в свастику и повесили на кол. Я разве собираюсь в Штирлица играть? Нет, не собираюсь. Значит, по всей видимости, это все-таки осознанное оскорбление.

Понятно, для чего нужны эти игры – руку правую потешить, регулярный тренинг. Это форма существования организации, и другое существование этим ребятам не предложено. Поехать, что ли, пожары тушить? Ну нет, это не по их части. Им предложено повесить кого-нибудь на шест и кидаться шишками, как об этом писали. Родина нуждается в активных молодых людях.

Думаю, однако, что эта история не будет иметь никакого продолжения. Лично я не буду подавать в суд – не судиться же с ребятней, да и не мое это дело, я ведь журналист, это на меня пусть подают. Г-жа Алексеева, судя по всему, тоже не собирается судиться – лишь брезгливо что-то заметила по этому поводу с высоты своих лет и жизненного опыта, и все на этом. Но общество получило определенное предупреждение. Кто следующий?