Прости, маленькая Мири!

Памяти Мириам Монтсонего и других жертв тулузского теракта 

Лилиана БЛУШТЕЙН, собственный корреспондент журнала "ИсраГео" во Франции

Мириам Монтсонего. Фото из семейного архива

Четыре года назад, 19 марта 2012-го, Мохаммед Мера совершил теракт в еврейской школе «Оцар а-Тора» в Тулузе.

Произошло это утром. Мера подъехал к школе на мотороллере и, вопя "Аллах ахбар!", открыл огонь из автомата по школьному двору, после чего погнался за учителями, учениками и их родителями во дворе и в школьном здании. Ему удалось убить четверых — восьмилетнюю Мириам Монтсонего, 30-летнего раввина и учителя Йонатана Сандлера, его сыновей-погодок Габриэля и Арье. Габриэлю было четыре года, Арье — пять лет.

Как рассказывают очевидцы, едва не ставшие жертвами, и подтверждает полицейское расследование, маленькая Мири, дочь директора школы Яакова Монтсонего, после первого выстрела в голову еще подавала признаки жизни. И тогда Мера подошел к ней и сделал контрольный выстрел.

Спустя три дня, 22 марта, этого подонка удалось выследить. Чтобы избежать лишних жертв при штурме, было решено стрелять на поражение. Снайпер не промахнулся в тот момент, когда нелюдь попытался выбраться через окно ванной комнаты. До этого он успел поговорить по телефону с представителем полиции и объявил, что тулузский теракт — ответ на зверства сионистов и участие французских войск в спецоперации в Афганистане.

Жертвы этого теракта были похоронены 21 марта на кладбище Гиват Шауль в Иерусалиме. Их тела были доставлены в Израиль рейсом компании "Эль-Аль". В траурной церемонии приняли участие спикер Кнессета Реувен Ривлин, министр иностранных дел Франции Ален Жюппе, министры, раввины, общественные деятели и тысячи израильских граждан, а также приехавших из Франции евреев.

Аккурат в эти дни комиссар Евросоюза по иностранным делам Кэтрин Эштон встречалась с представителями молодежи из палестинской автономии в Брюсселе, и заявила:

«Этот отвратительный теракт напоминает мне действия Брейвика в Норвегии, действия Башара Асада по подавлению беспорядков в Сирии и действия Израиля в секторе Газы. И в том, и в другом, и в третьем случае гибли дети».

Баронесса, разумеется, была подвергнута острой критике, и поспешила объявить, что ее слова вырваны из контекста. Но они были произнесены со всей подлостью, на которую способны эта дама и ее единомышленники, в арабофилии и юдофобии которых мало у кого были сомнения.

Моя парижская подруга Ясмин в качестве волонтерки социальной службы часто бывает в квартирах мусульман, живущих в столице Франции и ее предместьях. По ее словам, в десятках этих квартир ей доводилось видеть на стенах — чаще всего в комнатах подростков, — портреты Мохаммеда Мера. Его считают героем.

Убийство евреев — вне зависимости от возраста, — называют благородным поступком. Прославления детоубийцы не стесняются. И вы еще спрашиваете, почему тулузский теракт не был последним в стране?

И вот о чем я подумала в годовщину гибели еврейских детей и учителя в Тулузе: наши враги (давайте называть поклонников террориста именно так, не лукавя и не политкорректничая) чуть ли не молятся на портрет кровавого Мохаммеда. А мы, евреи (не считая близких жертв), помним ли о тех, кого он убил? Я уж не спрашиваю, хранятся ли у нас фотографии тех, кто, как и во времена Холокоста, был убит только за то, что родился евреем. Пусть не взрослых — хотя бы детей. Хотя бы по одной фотографии кого-то из них.

Мне стало стыдно за себя и за других. Я распечатала фотографию маленькой Мириам и повесила ее над своим письменным столом — чтобы не только вспоминать о ней, но и помнить всегда. Надеюсь, кто-то из читателей найдет фотографии Габриэля и Арье. А сколько еврейских детей стали жертвами терактов в Израиле? Дети семьи Фогель в поселке Итамар, Шальхевет Пас в Хевроне, сотни других…

Но я выбрала Мириам Монтсонего. Почему-то ее гибель сидит в моем сердце особенной занозой. Может быть потому, что она так похожа внешне на меня, маленькую ленинградскую девочку, которую старший брат сфотографировал на Аничковом мосту. А может быть потому, что я представила себе, как закаленный в боях в Афганистане и Пакистане араб преследует и добивает беззащитную еврейскую девочку.

Прости меня, Мири, что я так долго не понимала, как важно для меня повесить твою фотографию перед моими глазами, и что я не сделала этого раньше.

В нынешнем году тебе исполнилось бы двенадцать лет, и твои родственники и друзья чествовали бы тебя на твоей бат-мицве. Как был бы счастлив твой отец Яаков! А какая улыбка озаряла бы твое милое лицо!