Какого ребенка любить, а какого нет?

У моей подруги Лены - двое детей: семнадцатилетний Петечка и семилетняя Настя. Первого Лена любит, вторую – нет.

Я сама не мать и плодиться в ближайшем будущем не собираюсь. А, может, и вообще не собираюсь, ибо дети – один из пунктов длинного списка вещей, которые мне по сараю.

Но Ленина ситуация меня заинтересовала. Насколько распространено явление, когда один ребенок матерью любим, а другой – не очень?

Расскажу про Лену. В молодости выиграла какой-то региональный конкурс красоты и залетела от местного братка – гусара и героя на «девяносто девятой», который ее, уже очень сильно пузатую, по-гусарски и бросил. Лена долго горевать не стала и, сплавив новорожденного Петечку маме, ушла в загул. Вскоре подцепила в ресторане золотозубого лошару с собственной вышкой и свалила с ним на нефтяные копи. Игорек (так его зовут) как-то очень быстро приподнялся, и они с Леной перебрались в Москву. Тут ему вставили иссиня белые зубы, ей поддули губы, и зажили они счастливой рублевской семьей.

Тем временем, Петечка подрастал на бабушкиных пирожках. Лена по нескольку раз в год ездила с ним отдыхать, но к себе забрать не могла: Игорек был против. Говорил: «Раз мои дочери с нами не живут, то и твой тут жить не будет». В общем, логично. Тем более, что им и без детей было не кисло: денег – валом, катаются много, «фрейды» совпали идеально: «Я крутой пацан, и у меня – классная телка» и «Я – классная телка, и у меня – крутой пацан».

И вдруг Лена залетает. По-дурацки, по пьяни и совершенно некстати: жизнь бурлит, фигура – отличная, сын – отрада, красавчик и умница - у мамы. А Игорек неожиданно врубает колхоз: «Ты моя жена. Рожай!». Наследника захотел: две дочки-то есть, а продолжателя рода – нет.

Фамилия Ивановых канет в лету. Ужас-то какой! Невосполнимая потеря для России-матушки. Так что рожай, Лена, рожай!

И Лена рожает. Дочку. Когда Игорек еще только узнал, что будет девочка, он с Леной три недели не разговаривал. Потом, вроде бы, смирился, но интереса к малышке не проявил никакого.

А у Лены случилась жесткая послеродовая депрессия: во время беременности она раскабанела и думала только о том, как похудеть. Настю вместе с няньками было решено переместить в другое крыло, потому что «Игорек – руководитель и должен высыпаться».

Но у девочки все-таки был шанс на Ленину благосклонность, пока не стало очевидно, что ребенок – страшный. Я видела Настю. Это полный пи**ец. Английский бульдог. Вылитый папа.

В какой-то момент муж Лене надоел, и она стала подумывать о том, чтобы свалить в Англию, не разводясь. Но как объяснить колхознику, что жена хочет жить отдельно? Вот тут-то и пригодилась страшная девочка. «Наша дочь должна вырасти европейским человеком», - заявила Лена и, получив на это одобрение мужа, укатила с ней в Лондон.

А тут и Петечка окончательно вырос и тоже в Лондон на учебу перебрался, поближе к любимой маме.

И сидим мы как-то с Леной в кафе, и она после восьми коктейлей заявляет:

- Вот Петечку очень люблю, а Настю – совсем не люблю, и ничего не могу с этим поделать.

- Почему?

- У меня нет ответа на этот вопрос.

Я думаю, что Лена слукавила: Петечка – высокий, красивый и блядовито-позитивный, а Настя – угрюмая девочка с большой головой. Может, в этом секрет? А, может, в том, что Петечкиного накачанного отца дура-Лена любила, а Игорька – не очень. Не знаю. Но знаю, что в некоторых случаях матери любят своих детей избирательно.