ЗАТЯНУВШИЙСЯ ПРОЦЕСС ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО НАКОПЛЕНИЯ КАПИТАЛА

Материалы к докладу

на IV Московском экономическом форуме.

Юрий Гельцер, к.т.н.

В ходе дискуссий последних лет прослеживается явное нежелание наших ученых-обществоведов, экономистов обнажить реальную ситуацию до конца и честно посмотреть правде в глаза. Зато мы видим явное желание завуалировать происходящее, свести все к проблеме технологической смены экономической модели развития, объяснить наше экономическое отставание «нефтяным проклятием» и модернизировать то, что решительно необходимо отправить на свалку. Вот и название данного «круглого стола» явно грешит этим же недостатком. На наш взгляд, правильная формулировка должна была бы звучать не «от реформы к реформированию», а «от развала к реформированию». В нашей стране сегодня смешались все понятия. Демократами у нас стали называть людей, расстрелявших парламент, а реформаторами – политиков, осуществляющих, в силу своей некомпетентности, развал экономики. В то же время, реформирование предполагает наличие государственной идеологии (кстати, что у нас запрещено Конституцией). А идеология предполагает обоснование целей реформирования и четкого понимания, в чьих интересах эти реформы осуществляются. Так вот, начиная с Горбачева, в нашей стране ничего подобного не было, и нет. Поэтому, прежде всего, следует разобраться, что же это с нами было, и как нам быть дальше. Революция 1991 года не носила классового характера. Это была революция смены общественных ценностей. Общество, пережившее сталинский социализм и брежневский его застой, пришло к убеждению, что 1) страна не может развиваться без сменяемости власти, и 2) социалистическая экономика не в состоянии решить проблему товарного дефицита и динамичного развития производительных сил. Мы не будем сейчас разбирать правильность или ошибочность этих взглядов. Их правильность заключается уже в том, что социалистический строй исчерпал отпущенное ему время для самореформирования. Поэтому, народ сам решил привести действительность в соответствие с теми ценностями, которые он ощущал как первостепенные. Политиками, оказавшимися в этот период у власти, означенные ценности трансформировались в однозначное понимание необходимости возврата к капиталистическому строю. Отказавшись от идей марксизма, они продолжили мыслить исключительно по Марксу. Раз капитализм – то нужна обязательно стадия первоначального накопления капитала.

Поэтому контрреволюция 1993 г. преследовала именно эту цель: расчистить дорогу означенному процессу. Я сейчас оставляю в стороне нравственную составляющую такой постановке вопроса. Давайте просто посмотрим, что из этого получилось. Изначально этот процесс принял самые извращенные формы, которые имеет смысл перечислить:
1). Устранение всяких законодательных ограничений в формах приватизации; сведение законодательной власти до уровня одного из департаментов правительства, в чьи функции входит принятие нужных правительству законов; девальвирование, при необходимости, законов Указами президента, решениями послушного Конституционного суда, разъяснительными инструкциями министерств и ведомств. Для такой работы был нужен послушный парламент. Через какое-то время это удалось обеспечить сполна за счет монополии одной партии. Передача президентской власти из рук в руки, в конечном итоге, свела на нет желание людей добиться одной из основных своих ценностей – сменяемости власти. Некоторая часть населения еще остается во власти иллюзий проводимых выборов, но это либо люди зависимые, работающие в бюджетных сферах, либо люди изрядно люмпенизированные.
2). Активное участие в процессе первоначального накопления капитала чиновничества и силовых структур. Чиновники и силовики не только стали организаторами этого процесса, они увидели в этом свой личный интерес, а самое главное – свои ничем не ограниченные возможности. Поэтому данный процесс очень быстро вышел за пределы имущественно-производственных накоплений и вовлек в свою сферу бюджетные деньги, как на федеральном, так и на региональном уровне. Он превратил всю государственную разрешительно-запретительную систему в частный бизнес. В это оказалась вовлечена вся система правосудия. Ни президентская, ни правительственная власть этому не только не препятствовали, но более того, возглавили эту работу, проведя административную реформу. Для такой работы были необходимы слаженные команды, нужна была вертикаль власти. Были отменены выборы губернаторов, «хлебные» должности стали предметом купли-продажи. Как видим, то, что принято у нас называть коррупцией власти, на самом деле имеет гораздо более глубокие и более разветвленные корни.
3). В процесс раздела собственности был вовлечен крминал. Во многих случаях он действовал в контакте с силовыми структурами. Отсюда значительный рост нераскрываемости преступлений и их безнаказанность.
4). Значительную роль в первоначальном накоплении капитала сыграла денежно-финансовая система. С 1991 г. народ трижды подвергся прямому ограблению. Сначала за счет обнуления советских сбережений, затем – в результате дефолта 1998 г., и, наконец, за счет мощной девальвации рубля в 2014 – 2015 годах. Кроме того, при государственном покровительстве создавались различные компании – сборщики денег типа МММ, чьи доходы, в конечном итоге, оказались в руках и карманах чиновничества и силовых структур. К этой системе ограбления можно отнести высокие процентные ставки по потребительским и производственным кредитам, периодические банкротства банков, организованные тем же чиновничеством, организовавшим вывоз капиталов за рубеж.
5). Основным вниманием в части первоначального накопления капитала пользовались экспортно-сырьевые отрасли, сфера сбыта, производство и импорт сигарет и алкоголя, поставки лекарств и медицинского оборудования. Эти отрасли прельщали объемами сделок, наличием уже существующей инфраструктуры, возможностью легкой монополизации и подконтрольностью чиновничье-силовому аппарату. Бизнесменам же из этой когорты в знак солидарности были отданы на разграбление путем рейдерских и других захватов малый бизнес и все, что вокруг оказывалось прибыльным, благодаря чьим-то усилиям. 
Многим сегодня кажется, что данный процесс фактически закончился с приходом к власти В.В. Путина, или, по крайней мере, лет 10 – 12 назад. Вот это и есть главное заблуждение экономистов и политиков, так усиленно, на первый взгляд, ищущих выхода из кризисной ситуации.
С определенного момента процесс первоначального накопления капитала начал воспроизводиться за счет передела собственности.

Началось это с того, что сначала убрали со сцены самые одиозные и создающие больше всего неудобств своей деятельностью такие фигуры, как Березовский, Ходорковский, Гусинский.

Затем выяснилось, что на национализации можно наживаться ничуть не меньше, чем на приватизации. Так, по удивительным ценам и по странным схемам в руках государства оказались контрольные пакеты Газпрома, Роснефти, Сибнефти, Славнефти. Теперь, в условиях кризиса, при явно невыгодной конъюнктуре, затевается приватизация крупных прибыльных стратегических объектов. Причем, предполагается их продажа иностранным компаниям.
Государство с определенного времени стало действовать как типичная мафиозная структура. Она не любит лишнего шума, ее раздражает всякая огласка ее деятельности. С одной стороны, мы видим круговую поруку (дело Сердюкова – Васильевой, разоблачительные материалы в адрес семейства Чайки), с другой – устранение не поделившихся и зарвавшихся (дело губернатора Сахалинской обл. и др.). 
С недавних пор обнаружилась еще одна высокодоходная линия. Это стройки века и крупнополитические акции. Примером тому могут служить Олимпийские игры в Сочи, Чемпионат мира по футболу, освоение Крыма, помощь Донбассу и Сирии.
6). Еще одной особенностью российского первоначального накопления капитала является то, что оно приняло извращенную форму благодаря тому, что основные средства накопления оказались сосредоточенными в денежной форме и выведены за рубеж. Они оказались сконцентрированы у узкого круга лиц. И далеко не факт, что их предполагается / удастся вернуть в Россию. Чиновничье-монополистический олигархат сегодня усиленно формирует себе плацдарм для жизни за границей: покупаются особняки, в иностранных университетах обучаются дети, там формируется свой бизнес. В то же время, внутри страны как был, так и остается негативный инвестиционный климат. Вполне может оказаться так, что несмотря на все тяготы, перенесенные российским народом, эта задача так и останется не решенной до конца. А капитализм, не поучив конкурентного развития, сразу приобретет свою дряхлеющую форму в виде монополистического производства с финансовой системой, вытягивающей, как пылесос, все ресурсы не только необходимые для развития, но и для нормального существования населения страны.
7) В отличие от других стран, так или иначе переживших аналогичные процессы, в нашей стране не формируется параллельно благоприятный инвестиционный климат для вложения накопленных средств в производство. Найти логическое объяснение этому факту очень сложно. Очевидно, что благоприятный инвестиционный климат невозможно обеспечить одними экономическими мерами ( снижением налоговой нагрузки, установлением налоговых льгот на средства, направленные на научные исследования и обновление производства и т.п.), но не делается даже этого. До кризиса это, по-видимому, считалось лишним, а сейча – не время, накладно для бюджета. Поэтому будут ждать роста цены на нефть. Но, в любом случае, такой подход где-то вступает в противоречие с процессом накопления первоначального капитала, и вопрос решается в пользу последнего.
8). Процесс первоначального накопления капитала не мог бы развиваться так долго без конфликта с населением страны, если бы не существовала некая экономическая база социального «подкармливания» наиболее бедных слоев. Такой экономической базой в 90-е годы была экономия на дотациях отделившимся союзным республикам (после развала СССР), экономия на расходах, связанных с обороной страны, на науку и образование, на здравоохранение, на капитальное строительство, в том числе, и на строительство бесплатного жилья, на перекладывании расходов на ЖКХ на плечи населения. В целом, в жертву было принесено развитие страны. В 2000-х годах такой экономической базой послужил значительный рост цен на экспортируемые сырьевые ресурсы. Страна проела и разворовала свой потенциал развития. Сегодня страна лишилась этих источников при одновременном увеличении количества бедных, что дает нам основание полагать приближение социальных конфликтов. Однако, отсутствие в политическом арсенале партии, способной сформулировать идеологию сопротивления политическому режиму способно породить возврат к тоталитаризму, либо очередной развал государства.
9) В Советском Союзе была хорошо поставлена разведслужба. Всем хорошо известны такие имена как Зорге, Абель, Филби, Эймс, Хансен, добывавших информацию в самых привилегированных кругах западных стран. Ничего подобного со стороны стран Запада достигнуто не было. Во всяком случае, они об этом молчат. Сегодня же, все сбережения чиновничьего аппарата, находящиеся в западных банках, не могут ни быть подконтрольны их разведкам. Какой ценой покупается их молчание – одному Богу известно. Это даже нельзя назвать предательством. Страна продаётся оптом и в розницу.

Процесс первоначального накопления капитала в России превратился в то, во что и мог он только превратиться – в беззастенчивое ограбление народа, он затянулся и превратился в азартную игру с высоким уровнем доходности на вершине политической пирамиды. Ничто сегодня не свидетельствует о его окончании. Все государственные структуры по-прежнему вовлечены в эту игру. Производством, проблемой выхода из кризиса заниматься некому и некогда. Все замерли в ожидании роста цен на нефть. И это единственное, на что они уповают. Деятельность этих горе-реформаторов привела к научной и экономической отсталости и обнищанию народа. Тем самым, осталась нереализованной и вторая ценность революции 1991 г., точнее, она обрела иную форму – товарного дефицита нет, , но высокий уровень бедности не позволяет большой части населения воспользоваться высокого, что само по себе может быть еще хуже.
Все предложения ученых – экономистов и справа и слева разбиваются об эти ожидания роста цены на нефть и нежелание ничего менять. Смею предположить, вслед за другими учеными, что такие системы не способны самореформироваться. И поэтому присутствует большая вероятность того, что вопрос достижения тех ценностей, которые ставила перед собой революция 1991 г. и от которых общество не отказалось, потребует новой революции. Но проходить она будет в изменившихся, более сложных условиях. А потому, предсказать ее исход вряд ли кто-то возьмется.